Часть 3. МЕТАМОРФОЗЫ ДВУХ ДЕСЯТИЛЕТИЙ

ГОР­БА­ЧЁВ­СКИЕ РЕ­ФОР­МЫ: ДЕ­МОК­РА­ТИЯ ИЛИ МО­НАР­ХИЯ?

С. Р. Арон Ка­цене­лин­бой­ген, бе­зус­ловно, да­вал ре­фор­мам Гор­ба­чева впол­не спра­вед­ли­вую оцен­ку. Но осо­бо ори­гиналь­ной, тем бо­лее - про­рочес­кой - я ее не на­хожу. Ко­неч­но, для пред­ста­вите­лей аме­рикан­ско­го ис­теблиш­мента гор­ба­чев­ские ре­фор­мы ста­ли ман­ной не­бес­ной. Я хо­рошо пред­став­ляю их ре­ак­цию, ког­да Арон вы­лил на них хо­лод­ный душ. Как же! В те­чение со­рока лет они со дня на день жда­ли, что крем­лев­ские бе­зум­цы ша­рах­нут ядер­ны­ми бо­его­лов­ка­ми. И вдруг Кремль за­гово­рил о ре­фор­мах, об об­ще­чело­вечес­ких цен­ностях, о на­веде­нии мос­тов на За­пад. А этот им­мигрант, оз­лоблен­ный, по их по­няти­ям, на из­гнав­шую его ро­дину-ма­чеху, твер­дит, что из этой за­теи ни­чего не вый­дет! Да они са­ми ез­ди­ли в Мос­кву, по­лучи­ли за­вере­ния от ок­ру­жения Гор­ба­чева, ко­му же им ве­рить? Да еще при ще­нячь­ем аме­рикан­ском оп­ти­миз­ме, зас­тавля­ющем при­нимать же­ла­емое за дей­стви­тель­ное. Wishful thinking, как это здесь на­зыва­ет­ся.

Но нам, вы­ход­цам из стра­ны Со­ветов, ре­фор­мы ви­делись в ином све­те. По­лис­тай­те хо­тя бы "Но­вое рус­ское сло­во" -- ве­дущую и поч­ти единс­твен­ную в те го­ды рус­ско­языч­ную га­зету в Аме­рике. Вы най­де­те сот­ни пуб­ли­каций с край­не не­гатив­ным ана­лизом гор­ба­чев­ских ре­форм. В 1988 го­ду, ког­да Арон на­писал статью, о ко­торой вы го­вори­те, я - впер­вые пос­ле вы­ез­да - смог по­бывать в Мос­кве. Об­щался с мас­сой лю­дей, в ос­новном с мос­ков­ски­ми ин­телли­ген­та­ми из са­мых раз­ных сло­ев - ли­тера­тур­ных, на­уч­ных, тех­ни­чес­ких. Хо­тя я ни­чего хо­роше­го для Рос­сии не ждал, но да­же ме­ня по­разил ца­рив­ший во всех кру­гах глу­бочай­ший пес­си­мизм. Бы­ли и ис­клю­чения, но ког­да я по­том про­ана­лизи­ровал свои впе­чат­ле­ния, то по­нял, что оп­ти­мис­ти­чес­ки бы­ли нас­тро­ены два че­лове­ка из тех, с кем я встре­чал­ся, и они оба уже тог­да лич­но зна­читель­но вы­иг­ра­ли от глас­ности и пе­рес­трой­ки. Под­нялся их ста­тус, по­яви­лись но­вые воз­можнос­ти. Нап­ри­мер, ли­тера­тор-дис­си­дент, ко­торый поч­ти трид­цать лет жил в изо­ляции, пос­то­ян­но ждал обыс­ка или арес­та, вдруг стал на­рас­хват. По­ка я у не­го си­дел, неп­рестан­но зво­нил те­лефон: ка­кая-то ре­дак­ция за­казы­вала статью, ка­кая-то то­ропи­ла с чте­ни­ем кор­ректу­ры, кто-то звал на ми­тинг, на за­седа­ние, про­сил выс­ту­пить. Раз­го­вор наш шел урыв­ка­ми. Вот он был уве­рен, что лед тро­нул­ся, воз­вра­та к прош­ло­му нет.

Но, пов­то­ряю, та­кими бы­ли еди­ницы из со­тен, и в зна­читель­ной ме­ре это объ­яс­ня­лось тем, что их лич­ная си­ту­ация рез­ко из­ме­нилась к луч­ше­му. Пой­ми­те ме­ня пра­виль­но, я ни в ко­ей ме­ре не об­ви­няю этих лю­дей в ко­рыс­тных по­буж­де­ни­ях. Но у каж­до­го свой сек­тор об­зо­ра, и вос­при­ятие дей­стви­тель­нос­ти в зна­читель­ной ме­ре оп­ре­деля­ет­ся тем, что по­пада­ет в по­ле зре­ния дан­но­го че­лове­ка. (Кста­ти, это еще од­но ос­но­вание, из-за ко­торо­го я скеп­ти­чес­ки от­но­шусь с де­дук­ции). Боль­шинс­тво бы­ло убеж­де­но, что ес­ли воз­вра­та к прош­ло­му не бу­дет, то при­дет что-то еще бо­лее страш­ное. Ев­реи всерь­ез жда­ли пог­ро­мов, то­му бы­ли ос­но­вания. На аван­сце­ну выш­ло об­щес­тво "Па­мять", его ми­тин­ги и де­монс­тра­ции со­бира­ли ты­сяч­ные тол­пы, власть не пы­талась их унять - сво­бода!

Гор­ба­чев пы­тал­ся сде­лать сис­те­му бо­лее эф­фектив­ной и бо­лее от­кры­той, но это не­из­бежно дол­жно бы­ло выз­вать цеп­ную ре­ак­цию и при­вес­ти к рас­па­ду - с неп­ред­ска­зу­емы­ми пос­ледс­тви­ями. Я убеж­ден, что от­нюдь не "от­сутс­твие нет­ри­ви­аль­ных идей пре­пятс­тво­вало эф­фектив­но­му пре­об­ра­зова­нию стра­ны". Идей всег­да бо­лее чем дос­та­точ­но, но, как го­ворил мой пер­вый учи­тель в на­уч­ной жур­на­лис­ти­ке Ми­ха­ил Ва­силь­евич Хвас­ту­нов, идея сто­ит 20 ко­пе­ек. Воп­рос в том, ка­кие идеи в дан­ный мо­мент вос­тре­бова­ны. Но и это не все ре­ша­ет. По сло­вам Мар­кса, идея, ов­ла­дев­шая мас­са­ми, ста­новит­ся ма­тери­аль­ной си­лой, но ос­но­вопо­лож­ник пос­та­вил точ­ку, как го­ворит­ся, на са­мом ин­те­рес­ном мес­те. Он не ска­зал, что, ов­ла­девая мас­са­ми, идея, как пра­вило, де­фор­ми­ру­ет­ся и про­фани­ру­ет­ся, ре­зуль­тат по­луча­ет­ся сов­сем не тот, на ко­торый рас­счи­тыва­ли. По­тому я убеж­ден, что как идеи Ша­тали­на и Яв­лин­ско­го не сра­бота­ли, так и ни­какая дру­гая по­зитив­ная идея не мог­ла бы сра­ботать. Ду­маю, что тог­да, в кон­це 1980-х, это бы­ло яс­но мно­гим, кто не смот­рел на про­ис­хо­див­шее в СССР сквозь ро­зовые оч­ки. Хо­рошо, что Гор­ба­чев был в та­ких оч­ках, ина­че он бы не ре­шил­ся ни на ка­кие ре­фор­мы.  Он не соз­на­вал, ка­кого джин­на вы­пус­кал из бу­тыл­ки.

В. З. Ка­сатель­но ана­лиза пе­рес­трой­ки, Арон, в от­ли­чии от эмиг­рант­ских ста­тей, о ко­торых вы упо­мяну­ли, не за­нимал­ся "край­не не­гатив­ным ана­лизом гор­ба­чев­ских ре­форм". Он от­нюдь не счи­тал, что Гор­ба­чёв был в "ро­зовых оч­ках". Нап­ро­тив, он очень ин­те­рес­но и нет­ри­ви­аль­но по­казал, ка­кая чёт­кая ис­то­ричес­кая схе­ма сто­ит за гор­ба­чёв­ски­ми пре­об­ра­зова­ни­ями, и при этом  его ак­цент был не на зна­ке, а на су­ти ре­фор­мы. В сво­ём ана­лизе Арон срав­ни­вал гор­ба­чёв­скую ре­фор­му со стра­теги­ей Ни­колая II, ко­торый ввёл мно­гопар­тий­ную сис­те­му, ос­но­вал кон­сти­туцию, ввёл вы­боры в ду­му, от­ка­зал­ся от цен­зу­ры и сде­лал Рос­сию от­кры­той стра­ной. При этом  Ни­колай II су­мел сох­ра­нить и уп­ро­чить свою власть, ос­та­вив ре­шение кар­ди­наль­ных воп­ро­сов вой­ны и ми­ра за со­бой.

Все эти дей­ствия бы­ли нап­равле­ны толь­ко на од­но - ук­ре­пить стра­ну во вре­мя фор­си­рован­ной под­го­тов­ки к вой­не. То есть Ни­колай II за­ботил­ся не о де­мок­ра­тиза­ции Рос­сии, а нап­ро­тив - об ук­репле­нии мо­нар­хии, ис­поль­зуя гиб­кие средс­тва. Но все зна­ют, что по­лучи­лось в ре­зуль­та­те это­го. Арон про­водит сле­ду­ющую па­рал­лель меж­ду стра­теги­ями Ни­колая II и Гор­ба­чёва:

"Гор­ба­чев­ские ре­фор­мы, на пер­вый взгляд, выг­ля­дели де­мок­ра­тичес­ки­ми. Но я пос­та­вил дру­гой ди­аг­ноз. На мой взгляд, он хо­тел гиб­ки­ми средс­тва­ми сох­ра­нить кос­тяк им­пе­рии и свою лич­ную власть в ре­шении кар­ди­наль­ных воп­ро­сов раз­ви­тия стра­ны и, преж­де все­го, в ее внеш­ней по­лити­ке. Не слу­чай­но Ев­ге­ний Мак­си­мович При­маков, бли­жай­ший со­вет­ник пре­зиден­та Гор­ба­чева, как-то ска­зал, что они сей­час вы­раба­тыва­ют та­кой мощ­ный за­кон, ко­торый, как ниг­де в ми­ре, ог­ра­ничит воз­можнос­ти пре­зиден­та еди­нолич­но при­нимать ре­шения по воп­ро­су вой­ны и ми­ра. Од­на­ко до ре­али­зации это­го обе­щания де­ло не дош­ло. Гор­ба­чев ни­чего не сде­лал для из­ме­нения струк­ту­ры про­мыш­леннос­ти, ее во­ен­ной нап­равлен­ности. Ес­ли я не оши­ба­юсь, то в биб­ли­оте­ке аме­рикан­ско­го Кон­грес­са хра­нит­ся ко­пия ре­шения По­лит­бю­ро 1989 г. о трех­крат­ном пре­выше­нии про­из­водс­тва во­ен­ной про­дук­ции по срав­не­нию со все­ми стра­нами НА­ТО. Что ка­са­ет­ся по­лити­ки внут­ри стра­ны, то тра­гедия На­гор­но­го Ка­раба­ха, расс­трел де­монс­тра­ции в Тби­лиси, штурм те­леви­зи­он­ной баш­ни в Лит­ве по­каза­ли, что Гор­ба­чев по­лон ре­шимос­ти сох­ра­нить ос­но­ву рус­ской им­пе­рии. Де­мок­ра­тиза­ция, вы­разив­ша­яся в пов­се­мес­тном учас­тии все­го на­рода в го­лосо­вании, бы­ла на са­мом де­ле ох­локра­тия (мо­бок­ра­тия). Она до­пус­ка­ла к при­нятию об­ще­со­юз­ных ре­шений ог­ромное чис­ло бе­зот­ветс­твен­ных не­ком­пе­тен­тных лю­дей, не име­ющих ни­како­го опы­та жиз­ни при де­мок­ра­тии. Неч­то по­доб­ное про­изош­ло в Вей­мар­ской рес­публи­ке, ког­да по­бедил Гит­лер".

За­ин­те­ресо­ван­ный чи­татель мо­жет про­честь об этом в пос­ледней кни­ге вос­по­мина­ний Аро­на Ка­цене­лин­бой­ге­на, по­мещён­ной на сай­те мо­его ин­терне­тов­ско­го жур­на­ла "Гос­ти­ная" в раз­де­ле BOOKS (http://gostinaya.net/Aron/). 

С. Р. Вос­по­мина­ния Аро­на - очень ин­те­рес­ная кни­га. Я охот­но ре­комен­дую ее всем, кто до сих пор не чи­тал. Но ви­жу, что мы с ва­ми ее чи­та­ем по-раз­но­му. Мне она ин­те­рес­на мно­жес­твом под­робнос­тей, де­талей, пор­тре­тами лю­дей, с ко­торы­ми Арон встре­чал­ся, по­казом не­кото­рых сек­то­ров жиз­ни - со­вет­ской, а за­тем и аме­рикан­ской, ко­торые он прек­расно знал из­нутри. Что же ка­са­ет­ся, при­веден­но­го ва­ми от­рывка, то, чес­тно го­воря, я это мес­то прос­то за­был. Ме­ня та­кие рас­сужде­ния не впе­чат­ля­ют. Меж­ду Гор­ба­чевым и Ни­кола­ем II бы­ло об­щим то, что оба ока­зались во гла­ве го­сударс­тва в пе­ри­од глу­боко­го кри­зиса - не толь­ко по­лити­чес­ко­го, но сис­темно­го. Этим сходс­тво ис­черпы­ва­ет­ся. Вы зна­ете, что в мо­ей кни­ге "Вмес­те или врозь?" око­ло 130 стра­ниц от­во­дит­ся ана­лизу прав­ле­ния Ни­колая II - шаг за ша­гом, от эта­па к эта­пу. Ни­какой мно­гопар­тий­ной сис­те­мы он не вво­дил, ни­какой кон­сти­туции не соз­да­вал, мо­нар­хию не ук­реплял. Кста­ти, в Рос­сии во­об­ще не бы­ло мо­нар­хии, это был дес­по­тичес­кий строй, он дер­жится си­лой, а не пра­вом. Об этом я пи­сал в се­рии очер­ков "Ца­ре­убий­ство в цар­ской Рос­сии"  ("Вес­тник", 1999, №№ 5 (212)-9 (216); www.vestnik.com/issues/1999/0427/win/reznik.htm  . Все уси­лия Ни­колая бы­ли нап­равле­ны на то, что­бы сох­ра­нить за со­бой аб­со­лют­ную власть и пе­редать ее нас­ледни­ку, но в пос­ледний мо­мент он от­ка­зал­ся и от это­го, ког­да от­рекся от прес­то­ла за се­бя и за сы­на. Как мо­нарх, Ни­колай не имел на это юри­дичес­ких прав, но, бу­дучи дес­по­том, он это­го ис­крен­не не по­нимал. Это был очень оди­нокий, сла­бый, нес­час­тный че­ловек. Судь­ба воз­ло­жила на не­го слиш­ком тя­желую но­шу, нес­ти ее он был нес­по­собен. Ни­какой стра­тегии у не­го не бы­ло, он прос­то не знал, что это та­кое.

Что ка­са­ет­ся Гор­ба­чева, то Арон со­вер­шенно прав: его целью бы­ло спас­ти со­вет­скую им­пе­рию гиб­ки­ми средс­тва­ми. От­части, ви­димо, по­тому, что жес­ткие средс­тва бы­ли оп­ро­бова­ны его пред­шес­твен­ни­ками, - они уже не ра­бота­ли. Проб­ле­ма сос­то­яла в том, что и гиб­ки­ми средс­тва­ми ее спас­ти бы­ло нель­зя, по­тому мы все и по­лага­ли, что в этом бы­ла иг­ра, стрем­ле­ние за­пуд­рить моз­ги за­пад­ным по­лити­кам. Я ду­маю, что и пре­зидент Рей­ган так счи­тал и этим мно­го спо­собс­тво­вал то­му, что иг­ра Гор­ба­чева ста­нови­лась все бо­лее серь­ез­ной.

Арон со­вер­шенно пра­виль­но пе­речис­ля­ет то, че­го Гор­ба­чев не сде­лал, хо­тя дол­жен был сде­лать, ес­ли бы всерь­ез со­бирал­ся де­мок­ра­тизи­ровать стра­ну. Но был еще один не со­вер­шенный Гор­ба­чевым акт, ко­торый все и оп­ре­делил. Ког­да на­чались вол­не­ния в ГДР, на­род вы­шел на ули­цы, за­пани­ковав­ший Хон­не­кер поз­во­нил Гор­ба­чеву, про­сил по­мочь со­вет­ски­ми вой­ска­ми. Для это­го их да­же не на­до бы­ло вво­дить, как в Че­хос­ло­вакию, -- в ГДР их бы­ло бо­лее чем дос­та­точ­но, мог­ли бы раз­нести всю стра­ну. Но Гор­ба­чев от­ве­тил, что не до­пус­тит, что­бы в цен­тре Ев­ро­пы пов­то­рилась тра­гедия пе­кин­ской пло­щади Та­нян­мынь. Вой­ска ос­та­лись в ка­зар­мах. Ре­жим рух­нул, Бер­лин­ская сте­на бы­ла сне­сена ли­ку­ющим на­родом. Сле­дом прош­ла вол­на бар­хатных ре­волю­ций в стра­нах Вос­точной Ев­ро­пы. Че­рез год уже бу­шева­ли в со­вет­ских рес­публи­ках.  Сис­те­ма пош­ла в раз­нос.

"ПАМЯТЬ", СОЦИАЛИЗМ И КОЛЛАПС КОМИМПЕРИИ

В. З. Воз­вра­ща­юсь к раз­го­вору о "Па­мяти": бы­ли ли у вас, Се­мён, встре­чи с чле­нами это­го об­щес­тва?

С. Р. Я встре­чал­ся с "па­мят­ни­ками" и с те­ми, кто их от­сле­живал. За­полу­чил мас­су ма­тери­алов, ко­торые ис­поль­зо­вал в кни­ге "Крас­ное и ко­рич­не­вое". Меж­ду про­чим, мои кон­такты бы­ли за­сече­ны, и ме­ня по­том в Со­юз не пус­ка­ли. Как на­писал по это­му по­воду в том же НРС мой по­кой­ный друг Юрий Друж­ни­ков, я стал "дваж­ды от­казни­ком". Впро­чем, в от­ка­зе ме­ня про­дер­жа­ли не дол­го: вре­мя бы­ло уже не то. Ког­да я, пос­ле "от­ка­за", оче­ред­ной раз при­ехал в Рос­сию вес­ной 1991-го, то вы­яс­ни­лось, что кое-ко­му из мо­их дру­зей, с ко­торы­ми я встре­чал­ся в пре­дыду­щий при­езд, зво­нили с Лу­бян­ки, вы­яс­ня­ли, от­ку­да они ме­ня зна­ют, и пре­дуп­режда­ли, что "с Рез­ни­ком на­до вес­ти се­бя ос­то­рож­но - он опас­ный си­онист". Но сис­те­ма шла враз­нос, Лу­бян­ку уже не бо­ялись, и мне со сме­хом рас­ска­зыва­ли об этих звон­ках.  

В. З. И все же, по­чему, с ва­шей точ­ки зре­ния, ком­му­нис­ти­чес­кую сис­те­му нель­зя бы­ло спас­ти про­думан­ны­ми ре­фор­ма­ми?

С. Р. Как нель­зя изоб­рести веч­ный дви­гатель, так нель­зя эф­фектив­но ре­фор­ми­ровать ком­му­нис­ти­чес­кую сис­те­му со­вет­ско­го об­разца. Это слиш­ком жес­ткая конс­трук­ция. Она спо­соб­на вы­дер­жать очень боль­шие наг­рузки - до оп­ре­делен­но­го пре­дела. Ес­ли пре­дел прев­зой­ден, она ру­шит­ся. Лич­но я, по край­ней ме­ре, с 1968 го­да, с по­дав­ле­ния Праж­ской вес­ны, был убеж­ден, что со­ци­ализм с че­лове­чес­ким ли­цом не­воз­мо­жен, по­тому что ком­му­нис­ти­чес­кий ре­жим не­рефор­ми­ру­ем. Счи­тал, что он мо­жет пе­реро­дить­ся в по­добие на­цист­ско­го  ре­жима, но по­пыт­ки его ли­бера­лизо­вать об­ре­чены на про­вал.

Но че­го я не по­нимал тог­да и до сих пор не впол­не по­нимаю, так это по­чему та­кой ко­лос­саль­ный, тек­то­ничес­ко­го мас­шта­ба ис­то­ричес­кий пе­релом мог обой­тись без дол­гой кро­вавой се­чи, со­из­ме­римой по сво­им бедс­тви­ям с граж­дан­ской вой­ной 1918-1921 го­дов. Опе­реточ­ный ГКПЧ уже и вой­ска дви­нул на Бе­лый Дом. Не­кото­рые мои друзья там бы­ли - в чис­ле за­щит­ни­ков. Ночь про­вели у кос­тра, на­ут­ро жда­ли ло­бовой ата­ки. Уже трое юно­шей (два рус­ских и один ев­рей) по­гиб­ли под гу­сени­цами тан­ка. И вдруг - от­бой! Сдрей­фи­ли ГКЧПис­ты. Не наш­лось сре­ди них, сла­ва Бо­гу, ни Кол­ча­ка, ни Бу­ден­но­го, ни Де­ники­на, ни Ко­тов­ско­го, ни ата­мана Гри­горь­ева. Ах­ра­ме­ев по­весил­ся, Пу­го зас­тре­лил­ся, ос­таль­ные раз­бе­жались, но на пус­ка­ние БОЛЬ­ШОЙ кро­ви не ре­шились. По­чему?..

Мое объ­яс­не­ние (впро­чем, со­вер­шенно де­дук­тивное, до­каза­тель­ств нет) при­водит ме­ня сно­ва к Ан­дрею Са­харо­ву, Пет­ру Гри­горен­ко, Ана­толию Мар­ченко, Вла­дими­ру Бу­ков­ско­му, Ла­рисе Бо­гораз, На­талье Гор­ба­нев­ской, Ан­дрею Си­няв­ско­му, Юлию Да­ни­элю, На­тану Ща­ран­ско­му, И­оси­фу Бе­гуну, Ан­дрею Амаль­ри­ку, Люд­ми­ле Алек­се­евой - сло­вом к той же горс­тке дис­си­ден­тов, ко­торые в те­чение двух-трех де­сят­ков лет ве­ли ге­ро­ичес­кую борь­бу с то­тали­тар­ным ре­жимом, при­чем ве­ли ее ис­клю­читель­но мо­раль­ны­ми, не­насиль­ствен­ны­ми средс­тва­ми.

Борь­ба эта мно­гим ка­залась без­на­деж­ной, ве­ро­ят­но, и им са­мим. Но они НЕ МОГ­ЛИ МОЛ­ЧАТЬ. Они шли в ла­геря и пси­хуш­ки, но не сги­бались. Сте­пень их мо­раль­но­го пре­вос­ходс­тва над тва­рями, ко­торые их прес­ле­дова­ли, бы­ла столь ве­лика, что с го­дами они за­во­ева­ли на свою сто­рону умы и сер­дца ты­сяч, мил­ли­онов лю­дей. И это в ус­ло­ви­ях то­таль­ной цен­зу­ры! Как пел Алек­сандр Га­лич, ""Эри­ка" бе­рет че­тыре ко­пии. Вот и все. И это­го дос­та­точ­но". В сущ­ности, всё чес­тное и спо­соб­ное мыс­лить бы­ло на их сто­роне. Это ис­подволь вли­яло на пар­таппа­рат, на ГБ, ли­шало но­мен­кла­туру уве­рен­ности в се­бе, в сво­их си­лах. Мне рас­ска­зыва­ли - са­нато­рий ЦК пар­тии, прек­расные ус­ло­вия, ле­чат­ся ми­нис­тры, сек­ре­тари об­ко­мов и по­доб­ная пуб­ли­ка. А в про­межут­ках меж­ду про­цеду­рами раз­гу­лива­ют по те­нис­тым ал­ле­ям, и у каж­до­го на ре­меш­ке пор­та­тив­ный ра­ди­оп­ри­ем­ник, не ка­кая-ни­будь "Спи­дола", а что-то осо­бое, япон­ское, прос­то­му смер­тно­му не дос­тать. Гу­ля­ют и слу­ша­ют по Би-Би-Си по­лити­чес­кие ком­мента­рии Ана­толия Мак­си­мови­ча Голь­дбер­га - был та­кой очень по­пуляр­ный ком­мента­тор!

А де­ти та­ких вы­соко­пос­тавлен­ных чи­нов! У них ведь бы­ли де­ти! Со­вет­ские сту­ден­ты, школь­ни­ки. При­носят до­мой за­писи Вы­соц­ко­го, Га­лича, а то и са­миз­дат. Ро­дите­ли не­воль­но слу­ша­ют, чи­та­ют.

Вот это все, я ду­маю, и пов­ли­яло на то, что в са­мые тур­бу­лен­тные го­ды но­мен­кла­тура, да­же пе­ред ли­цом по­тери влас­ти, не ре­шилась на пус­ка­ние БОЛЬ­ШОЙ кро­ви. Бы­ли жер­твы в Виль­ню­се, бы­ли са­пер­ные ло­пат­ки в Тби­лиси, был Сум­га­ит… Но в об­щем мож­но ска­зать, что ком­му­нис­ти­чес­кая им­пе­рия и сис­те­ма влас­ти раз­ва­лились с та­кими ма­лыми по­теря­ми, что ана­логов в ми­ровой ис­то­рии вряд ли мож­но сыс­кать.

Сей­час, к со­жале­нию, нас­тро­ение дру­гое. Нравс­твен­ный кли­мат сов­сем иной. Два де­сяти­летия бес­пре­дела, две че­чен­ские вой­ны, раз­борки кри­миналь­ных груп­пи­ровок, за­каз­ные убий­ства, наг­не­тание на­ци­ональ­ной не­навис­ти, кор­рупция влас­ти, воз­рожде­ние куль­та Ста­лина де­ла­ют свое де­ло. Си­лы, ко­торые пы­та­ют­ся про­тивос­то­ять этой тен­денции, очень сла­бы. Граж­дан­ское об­щес­тво, ко­торое на­чало за­рож­дать­ся при Гор­ба­чеве, так и ос­та­ет­ся в эм­бри­ональ­ном сос­то­янии. За­пад, оза­бочен­ный сво­ими проб­ле­мами, ко­их вы­ше го­ловы, ста­ра­ет­ся изо всех сил не злить "рус­ско­го мед­ве­дя".