МАСТЕР

За по­рази­тель­ное уме­ние пе­ревоп­ло­щать­ся его на­зыва­ли че­лове­ком с ты­сячью лиц. А ещё его на­зыва­ли Ко­ролём сме­ха. А ещё - зна­менос­цем са­тиры за то, что он не дал это­му зна­мени упасть в пе­ри­од ре­циди­ва со­вет­ско­го мра­кобе­сия с бес­пре­дель­ной ком­партий­ной цен­зу­рой.

 24 ок­тября все­народ­но­му лю­бим­цу не од­но­го по­коле­ния Ар­ка­дию Рай­ки­ну ис­полни­лось бы 100 лет. Ва­лерии Ко­рен­ной - дав­не­му дру­гу и пос­то­ян­но­му ав­то­ру "Кру­гозо­ра", ав­то­ру-ис­полни­телю сво­их пе­сен, из­вес­тной в рус­ских США и Ка­наде ве­дущей те­леви­дения RTN и ак­три­се пос­час­тли­вилось ра­ботать с Ар­ка­ди­ем Иса­ако­вичем. О том счаcтли­вом вре­мени - её эс­се, на­писан­ное спе­ци­аль­но для "Кру­гозо­ра".
  

Тог­да, единс­твен­ный раз в жизни, я по­чувс­тво­вала, как сце­на ухо­дит из-под ног. Ме­ня прон­зи­ли его ГЛА­ЗА. Я не пом­ню его реп­лик, да и сво­их - то­же, впро­чем, и в тот миг я не пом­ни­ла и не по­нима­ла ни­чего. Я - на сце­не с СА­МИМ Рай­ки­ным! Всё, что ос­та­лось в па­мяти, это пре­датель­ски-ват­ные но­ги. Те­ло не слу­ша­ет­ся, оно мед­ленно рас­тво­ря­ет­ся и спол­за­ет ку­да-то ни­же по­ла. Нет, я ни­чего не пе­репу­тала ни в тек­сте, ни в ми­зан­сце­нах, я ска­зала всё, что дол­жна бы­ла ска­зать по ро­ли, я сыг­ра­ла то, что бы­ло по­ложе­но. Но всё это про­ис­хо­дило как-то са­мо по се­бе, без мо­его учас­тия, на ав­то­пило­те. Ме­ня приг­воздил его взгляд. Я ви­дела эти гла­за и рань­ше, и да­же об­ра­щен­ны­ми ко мне лич­но. Ви­дела не толь­ко на ре­пети­ци­ях и сбо­рах труп­пы, но и в его до­ме. Он ни­ког­да не от­во­дил взгляд в раз­го­воре с то­бой. Он не впи­вал­ся в те­бя этим взгля­дом, пы­та­ясь обез­ру­жить. Иног­да его гла­за, вро­де, ни­чего и не вы­ража­ли, но ты не мог от­де­лать­ся от мыс­ли, что на те­бя воз­дей­ству­ет гип­но­тизер - Мас­тер.

Еще был его ГО­ЛОС. Ти­хий, вкрад­чи­вый, иног­да сов­сем без ин­то­наций. Вре­мена­ми ка­залось, что он шеп­чет. Но этот ше­пот был слы­шен в лю­бом шу­ме. Ше­пот в шу­ме. К его го­лосу не­воз­можно бы­ло не прис­лу­шать­ся. Ухо са­мо вых­ва­тыва­ло его из де­сят­ка лю­бых дру­гих - гром­ких и силь­ных го­лосов. Они буд­то рас­тво­рялись и ста­нови­лись нес­лышны. Го­лос Рай­ки­на не­видим­кой плыл в воз­ду­хе, об­во­лаки­вая прос­транс­тво вок­руг. Ты бе­зоши­боч­но его уз­на­вал, или он те­бя уз­на­вал, слов­но сам на­ходил имен­но те­бя - свою цель. Ар­ка­дий Иса­ако­вич го­лоса не по­вышал. Чем бо­лее зна­чимой бы­ла мысль, ко­торую он хо­тел до­нес­ти, тем ти­ше ста­нови­лось зву­чание его го­лоса, и от­то­го са­ма мысль - гром­че и ве­сомее. Он, как ар­тист, нем­но­гос­ловный Мас­тер, знал ма­гичес­кую си­лу воз­дей­ствия сво­его го­лоса и очень ис­кусно поль­зо­вал­ся  им как на сце­не, так и в жиз­ни.

Тог­да, в 1985-ом, преж­де, чем про­валить­ся сквозь сце­ну, я ста­нов­люсь зри­телем то­го са­мого спек­такля. Яр­ко ос­ве­щен­ный зал те­ат­ра Эс­тра­ды (у пе­ре­ехав­ше­го нес­коль­ко лет на­зад из Ле­нин­гра­да в Мос­кву те­ат­ра сво­его по­меще­ния еще нет и спек­такли иг­ра­ют­ся на раз­ных пло­щад­ках). На­чина­ет за­ходить пуб­ли­ка. Лю­ди ти­хо рас­са­жива­ют­ся на свои мес­та, поч­ти нес­лышно пе­рего­вари­ва­ют­ся меж­ду со­бой, слов­но не же­лая пот­ре­вожить прев­ку­шение встре­чи с Рай­ки­ным. Пос­ледний зво­нок. Гас­нет свет. За­навес. Пе­редо мной - сце­на, на ко­торую вско­ре вый­ду са­ма, став в од­ной из ми­ни­атюр пар­тне­ром Ар­ка­дия Иса­ако­вича. Мне хо­чет­ся, что­бы все вок­руг зна­ли, что я - не прос­той зри­тель. Де­ло да­же не в том, что я - ар­тис­тка те­ат­ра Рай­ки­на (ник­то не на­зывал его "те­ат­ром ми­ни­атюр"). Я хо­чу, что­бы они по­нима­ли, что вско­ре я бу­ду ря­дом с НИМ, на его сце­не. Эта мысль ис­че­за­ет вмес­те со зву­ком всту­питель­ных му­зыкаль­ных ак­кордов. На­чина­ет­ся спек­такль. По мо­ему ли­цу те­кут сле­зы, да­же ког­да я вмес­те со все­ми зри­теля­ми сме­юсь.

По­том Кос­тя, Кон­стан­тин Ар­кадь­евич, приз­на­ет­ся, что в тот ве­чер под­гля­дывал из-за ку­лис за мо­ей ре­ак­ци­ей и ви­дел мои сле­зы. Вот это­го я ни­как не ожи­дала. А Кос­тя, тре­пет­но от­но­сящий­ся не толь­ко к па­пе, но и са­мому по­нятию "те­атр", по­рой вот так про­верял -  дей­стви­тель­но ли это ЕГО ар­тист, не ошиб­ся ли он, взяв его в труп­пу. Тог­да, в 1985 го­ду, Кос­тя, с сог­ла­сия па­пы, сом­не­ва­юще­гося в пра­виль­нос­ти то­го, что пред­ла­га­ет сын, уже фор­ми­ровал мо­лодеж­ный кос­тяк те­ат­ра, ко­торый вско­ре ста­нет на­зывать­ся "Са­тири­кон". Спус­тя го­ды, "Са­тири­кон" прев­ра­тит­ся в од­ну из са­мых гран­ди­оз­ных те­ат­раль­ных пло­щадок Рос­сии с уни­каль­ны­ми ар­тиста­ми. Кос­тя не ошиб­ся.

Тот се­зон на­чал­ся с трех­ме­сяч­ных гас­тро­лей в Ле­нин­гра­де, род­ном го­роде Ар­ка­дия Иса­ако­вича. Моя лич­ная премь­ера в спек­такле "Мир до­му тво­ему", тог­да еще "Го­сударс­твен­но­го те­ат­ра ми­ни­атюр", сов­па­ла с  мо­им днем рож­де­ния. Я - мо­лодая ар­тис­тка, толь­ко что окон­чившая Шко­лу-Сту­дию МХА­Та, те­перь в те­ат­ре Рай­ки­на. И до, и пос­ле этой премь­еры, я вы­ходи­ла на сце­ну нес­метное чис­ло раз: и в дру­гих спек­таклях лю­бимо­го те­ат­ра; и в спек­таклях дру­гих те­ат­ров; и в оди­ноч­ку, не прик­ры­тая пар­тне­рами, как ав­тор и ипол­ни­тель пе­сен. Но из-под мо­их ног сце­на ухо­дила толь­ко од­нажды, ког­да впер­вые в жиз­ни я сто­яла на ней ря­дом с Ве­ликим Рай­ки­ным.

...  До то­го дня, как Мас­те­ра не ста­ло, ос­та­валось два го­да. "Мир до­му тво­ему", Ар­ка­дий Иса­ако­вич.  

Нью-Й­орк, 2011 г.

"ВОЛ­ШЕБНАЯ СИ­ЛА ИС­КУСС­ТВА" Ху­дожес­твен­ный фильм с учас­ти­ем Ар­ка­дия Рай­ки­на