КУРИЦА - НЕ ПТИЦА, МОНГОЛИЯ - НЕ ЗАГРАНИЦА (Окончание)

/ Окон­ча­ние. На­чало см. по ссыл­ке: https://www.bostonkrugozor.com/show/Mongoliya.946.html /

Го­род

Улан-Ба­тор наз­вать го­родом в то вре­мя мож­но бы­ло с боль­шой на­тяж­кой. Цен­траль­ной частью бы­ла пло­щадь име­ни Су­хэ-Ба­тора с мав­зо­ле­ем с од­но­имен­ным те­лом, а за ним зда­ни­ем Ху­рала (т.е. пра­витель­ства). Этот ку­сок на­поми­нал Крас­ную пло­щадь, осо­бен­но мав­зо­лей, он ка­зал­ся из­да­ли мон­голь­ским близ­не­цом на­шего мос­ков­ско­го мав­зо­лея.
Па­ра се­рых  зда­ний с од­ной или двух дру­гих сто­рон пло­щадь не за­мыка­ли. Все ос­таль­ное прос­транс­тво бы­ло от­кры­то. Раз­мер пло­щади был так ве­лик, что на ней мож­но бы­ло ус­тра­ивать по­каза­тель­ные бои мон­голь­ских кон­ниц. Ар­хи­тек­то­ры дуб­ли­рова­ли прос­тор мон­голь­ской сте­пи.

В при­мыка­ющей к пло­щади цен­траль­ной час­ти го­рода  был очень не­боль­шой рай­он со ста­рыми, еще до­рево­люци­он­ны­ми до­мами, с рас­по­ложен­ны­ми в них гос­ти­ницей, ма­гази­нами и од­ним или дву­мя рес­то­рана­ми. Нес­коль­ко ки­ноте­ат­ров, в ко­торых де­монс­три­рова­лись со­вет­ские и ин­дий­ские ки­нофиль­мы на рус­ском язы­ке.

Мы всег­да зна­ли, что по­казы­ва­ют, по­тому что ког­да шли ин­дий­ские филь­мы, ре­ак­ция зри­телей бы­ла слыш­на на ули­це. Сто­ял гром­кий плач, и ры­дания тол­пы в за­ле сот­ря­сали воз­дух за его пре­дела­ми. Мно­гие из нас не­до­уме­вали. Как та­кая "раз­ве­сис­тая клюк­ва" мог­ла вы­зывать столь­ко эмо­ций?! А с дру­гой сто­роны - это го­вори­ло о на­ив­ности и доб­ро­те мес­тно­го на­селе­ния, что лич­но у ме­ня вы­зыва­ло пос­то­ян­ное уми­ление и вос­хи­щение.

Даль­ше на­ходи­лась па­ра рай­онов с но­вос­трой­ка­ми, воз­во­ден­ны­ми дву­мя со­вет­ски­ми стро­итель­ны­ми трес­та­ми. Урод­ли­вые пя­ти­этаж­ные блоч­ные хру­щев­ки. Вок­руг ни­какой зе­лени. Дво­ры, усы­пан­ные ко­лючим гра­ви­ем, кое-где дет­ские пло­щад­ки с пе­соч­ни­цами - ни кус­ти­ка, ни де­рев­ца, а о га­зонах и трав­ке мож­но бы­ло толь­ко меч­тать. Вид тос­кли­вый и неп­ри­выч­ный гла­зу. 

Ос­новную часть го­рода за­нима­ли юр­ты. Мо­ре юрт, об­не­сен­ных за­бора­ми. За­боры раз­де­ляли учас­тки с юр­та­ми на час­ти, что­бы они име­ли ад­ре­са и мож­но бы­ло дос­тавлять поч­ту.

Роль об­щес­твен­но­го тран­спор­та в Улан-Ба­торе вы­пол­ня­ли ав­то­бусы.
Те­лефо­ны бы­ли толь­ко в уче­реж­де­ни­ях и в квар­ти­рах вы­соко­пос­тавлен­ных чи­нов­ни­ков и инос­тран­но­го кор­пу­са. У прос­тых смер­тных те­лефо­нов не бы­ло, к этой ка­тего­рии от­но­сились и мы. Единс­твен­ным при­ему­щес­твом на­шей квар­ти­ры бы­ло то, что мы жи­ли в од­ном до­ме с дру­гими инос­тран­ны­ми спе­ци­алис­та­ми и во­ен­ным рус­ским на­чаль­ством, та­ким об­ра­зом не ва­рились в по­соль­ской кло­аке, аа из сре­ды со­вет­ских ко­ман­ди­ровач­ных име­ли воз­можность вы­бирать при­ят­ных нам лю­дей.

Из от­вер­стий в юр­тах зи­мой и ле­том пос­то­ян­но ку­рил­ся ды­мок, на­пол­нявший ат­мосфе­ру го­рода, рас­по­ложен­но­го в гор­ной кот­ло­вине, ед­ким смо­гом. Поч­ти в каж­дой юр­те над оча­гом ви­сел здо­ровен­ный чан, в ко­тором пос­то­ян­но сог­ре­валась во­да или ки­пел су­тэ-цай, по сос­та­ву пли­точ­ный чер­ный чай, зап­равлен­ный ба­рань­им жи­ром, при слу­чае, ку­мысом, овечь­им или козь­им мо­локом  и реч­ной солью. Оча­ги то­пились ки­зяком и бу­рым уг­лем (ока­менев­шим тор­фом), за­лежи ко­торо­го име­лись в стра­не.

За­пах Улан-Ба­тора - так же, как и всех жи­телей го­рода, был со­вер­шенно осо­бый и не­забы­ва­емый. Неп­ре­вык­ших к это­му за­ез­жих инос­тран­цев он сши­бал с ног, но по­том к не­му все пос­те­пен­но при­выка­ли.

За­бав­ны­ми мне ка­зались жа­лобы близ­ких мне дру­зей-мон­го­лов на то, что с рус­ски­ми не­воз­можно ез­дить ле­том в ав­то­бусе, так от них от всех пах­нет по­том! И это бы­ло чис­той прав­дой, и, по мо­ему мне­нию, за­пах ба­рань­его жи­ра был нам­но­го луч­ше, а, глав­ное, лег­че пе­рено­сил­ся! По дав­ней тра­диции мон­го­лы ма­зали им свои те­ла, за­щища­ясь от прев­ратнос­тей кли­мата. Этот "ду­шис­тый" смог сто­ял всю зи­му и ле­то, в не­пог­ду его раз­но­сили силь­ные вет­ры, ко­торы­ми сла­вит­ся Мон­го­лия.

Мно­гие во­об­ще не пред­став­ля­ют се­бе, что та­кое рез­ко-кон­ти­нен­таль­ный кли­мат. Плю­совые тем­пе­рату­ры ле­том и ми­нусо­вые зи­мой - заш­ка­лива­ют. Раз­ни­ца меж­ду ноч­ны­ми и днев­ны­ми тем­пе­рату­рами от 15 до 20 гра­дусов. Раз­ни­ца меж­ду те­невой и сол­нечной сто­роной ули­цы ле­том  15-20 гра­дусов. При этом зи­мой - лю­тый ве­тер.

Ког­да зим­няя тем­пе­рату­ра опус­ка­лась до  ми­нус 40 по Цель­сию и ни­же, я вспо­мина­ла Дже­ка Лон­до­на  и на собс­твен­ной шку­ре ощу­щала прав­ди­вость его опи­сания злок­лю­чений зо­лото­ис­ка­телей на Аляс­ке, ког­да  жес­то­кий  мо­роз прих­ва­тывал вер­хушки лег­ких и ни­какая одеж­да не по­мога­ла.

Од­нажды за 5 ми­нут, ко­торые мне по­надо­бились для то­го, что­бы прой­ти от га­зика, дос­тавляв­ше­го ме­ня с  ра­боты до­мой, до подъ­ез­да, я от­мо­рози­ла паль­цы ног, упа­кован­ные в италь­ян­ские ме­ховые са­поги.

Зи­мой я ма­зала ли­чико на­шего маль­чи­ка, фи­зи­оно­мию му­жа и свою гу­синым жи­ром по ста­рой рус­ской тра­диции. Спе­ци­аль­но для этой це­ли гу­ся ло­вила в ОР­Сов­ском ма­гази­не (ОРС - от­дел ра­боче­го снаб­же­ния) в те­чение вес­ны и ле­та. Ес­ли гусь в ма­газин в этот пе­ри­од не за­летал, об­хо­дились ба­рань­им жи­ром, при­вык­нув к за­паху.

Еще из ок­на по­ез­да я ви­дела на скло­нах со­пок не­боль­шие ста­да ко­ров и бы­ла страш­но удив­ле­на тем, что из­да­ли не­воз­можно бы­ло от­личть бы­ка от ко­ровы. У ми­ни­атюр­ных ко­ров  два сос­ка пря­тались меж­ду ног в пок­ры­тых гус­той шерстью ту­лови­щах, и я со­об­ра­зила, что это не мо­лоч­ные ста­да. В даль­ней­шем моя до­гад­ка под­твер­ди­лась. Пе­ри­од лак­та­ции у этих ко­ров был все­го три лет­них ме­сяца -  с то­го мо­мен­та, как в го­рах зац­ве­тали аль­пий­ские лу­га; длил­ся он до тех пор, по­ка на пас­тби­щах буй­ство­вали соч­ные тра­вы, а за­тем на­чина­лась хо­лод­ная  осень, за ко­торой сле­дова­ла гроз­ная зи­ма.

Ко­ровы, ко­торые бро­дили по Улан-Ба­тору, рыс­ка­ли по по­мой­кам как без­домные со­баки. Гля­дя на них я вспо­мина­ла из­вес­тные стро­ки: " Спа­сение уто­па­ющих - де­ло рук са­мих уто­па­ющих!". Мне бы­ло их бе­зум­но жаль, но, с дру­гой сто­роны, мес­тных жи­телей бы­ло жаль еще боль­ше.

Бы­ло бе­зум­но жаль очень сим­па­тич­ных чер­ногла­зых де­тишек  с круг­лы­ми мор­дашка­ми, яр­ко крас­ны­ми ще­ками и вос­па­лен­ной вер­хней гу­бой, над ко­торой  вид­не­лись две мок­рые до­рож­ки от пос­то­ян­но те­кущих но­сов.

С по­доб­ной проб­ле­мой взрос­лые  справ­ля­лись обыч­ным спо­собом: по­оче­ред­но за­жимая паль­ца­ми ноз­дри, про­дувая  "кинг­сто­ны" на тро­ту­ар.

А зи­мой прод­рогшая оче­редь в ма­гази­нах не прос­то жа­лась друг к дру­гу, а ви­села один на дру­гом, спря­тав озяб­шие ру­ки в длин­ные ру­кава де­ли.
Но­сы в от­но­ситель­ном теп­ле ма­гази­на на­чина­ли от­та­ивать, и я очень ско­ро об­на­ружи­ла, что вся оче­редь из­бавля­лась от скап­ли­ва­ющей­ся вла­ги, вы­тирая  мок­рые ли­ца о спи­ны друг дру­га. Ме­ня эта эта участь не ми­нова­ла - че­ловек, ко­торый ви­сел на  мне за­од­но вы­тирал свой нос о спи­ну мо­его зим­не­го паль­то. Паль­то приш­лось выб­ро­сить, но я зла не дер­жу.
А сто­яла эта длин­ню­щая оче­редь за дуб­ленка­ми про­из­водс­тва дар­хан­ско­го ко­жевен­но­го ком­би­ната.

Дар­хан­ский ком­би­нат по­мога­ли стро­ить и на­лажи­вать вы­пуск про­дук­ции бол­га­ры. Эк­спе­римен­таль­ную пар­тию, как тог­да го­вори­ли - "выб­ро­сили" в ма­газин. Дуб­ленки бы­ли аб­со­лют­но урод­ски­ми, но мес­тное на­селе­ние бы­ло ра­до и это­му, и я, под­давшись об­ще­му ажи­ота­жу, от­хва­тила   "ше­девр скор­нячно­го мас­терс­тва" Али­ку.  Шку­ры бы­ли вы­дела­ны пло­хо. Они бы­ли все в бе­лых точ­ках - сле­дах от уку­сов ово­дов, но и на это мож­но бы­ло бы  не об­ра­щать вни­мания, ес­ли бы не ощу­щение то­го, что из­го­тови­тели лей­ка­лами прос­то не поль­зо­вались - все де­тали не со­от­ветс­тво­вали друг дру­гу. За­то теп­ло!

Пос­ле столь­ких лет жиз­ни в  Аме­рике, я, взяв­шись за опи­сание сво­их дав­них впе­чат­лний, мыс­ленно пред­став­ляю се­бе аме­рикан­ца, по­пав­ше­го в та­кую си­ту­ацию. А имен­но, как бы он, по­доб­но гор­но­му коз­лу,  ска­кал и ша­рахал­ся от всех лю­дей, ох­ра­няя мет­ро­вый ра­ди­ус неп­ри­кос­но­вен­ности сво­его лич­но­го прос­транс­тва, и с ка­ким  удив­ле­ни­ем мон­го­лы смот­ре­ли бы на не­нор­маль­но­го.

Все на­селе­ние Улан-Ба­тора хо­дило по го­роду с двух­литро­выми ки­тай­ски­ми тер­мо­сами и, ког­да я по­ин­те­ресо­валась, в чем де­ло, мне объ­яс­ни­ли, что в тер­мо­сах они дер­жат су­тэ-цай, ко­торый под­держи­вал их пус­тые же­луд­ки в те­чение дня. Ни­каких за­бега­ловок, где мож­но бы­ло пе­реку­сить, или сто­ловых. А ес­ли они и бы­ли, в ред­ких слу­ча­ях, то пи­тать­ся там - все рав­но, что под­пи­сать се­бе смер­тный при­говор. Же­лудоч­ные ин­фекции, ге­патит, от­сутс­твие эле­мен­тарных ги­ги­ени­чес­ких ус­ло­вий при­готов­ле­ния пи­щи.

Од­нажды в цен­тре го­рода воз­ле про­дук­то­вого ма­гази­на я уви­дела боль­шую, воз­бужден­ную тол­пу. Счас­тлив­чи­ки нес­лись из ма­гази­на, дер­жа в ру­ках, как сум­ки,  мо­шон­ки бы­ков или овец, на­пол­ненные тре­бухой. Зре­лище бы­ло не для сла­бых!
О бу­маж­ных куль­ках или па­кетах ник­то и не меч­тал!

В Улан-Ба­торе бы­ла па­ра со­вет­ских ОР­Сов­ских ма­гази­нов, ко­торые снаб­жа­лись про­дук­та­ми из Улан-Уде. В эти ма­гази­ны у всех со­вет­ских дол­госроч­ных ко­ман­ди­ровоч­ных и у мон­голь­ских вы­соких на­чаль­ни­ков бы­ли спе­ци­аль­ные про­пус­ка. (У пра­витель­ства бы­ло осо­бое спец­снаб­же­ние). Вход ох­ра­нял­ся бди­тель­ным стра­жем.

Ма­гази­ны пред­став­ля­ли со­бой длин­ные дву­хэтаж­ные де­ревян­ные ба­раки. На пер­вом эта­же раз­ме­щал­ся склад, на вто­ром с тор­ца вход в ма­газин. Ко вхо­ду ве­ла кру­тая де­ревян­ная лес­ти­ница, окан­чи­ва­юша­яся крыль­цом, на ко­тором нес свою вах­ту ох­ранник. По лес­тни­це на­до бы­ло про­бирать­ся сквозь тол­пу нес­час­тных жен­щин, ко­торые со сле­зами на гла­зах пы­тались те­бе су­нуть пус­той би­дон или стек­лянную бан­ку с ком­ком мя­тых туг­ри­ков, и умо­ляли ку­пить для де­тей мо­локо. Ох­ранник их пе­ри­оди­чес­ки раз­го­нял.
Да... До сих пор эта кар­ти­на сто­ит у ме­ня пе­ред гла­зами. Мою нер­вную сис­те­му за­кали­ли не толь­ко мос­ков­ские ком­му­нал­ки!

Но, как и в каж­дой тра­гичес­кой си­ту­ации, бы­вали  и ко­мичес­кие мо­мен­ты.
Вход в один из ма­гази­нов вдо­бавок к ох­ранни­ку, сто­рожил здо­ровен­ный ко­зел с длин­ной бе­лой шерстью и ро­гами, вну­ша­ющи­ми ува­жение. Этот ко­зел был про­даж­ной  тварью, так как рус­ские ра­бот­ни­ки ма­гази­на при­кар­мли­вали его овощ­ны­ми от­хо­дами: ка­пус­тны­ми листь­ями и мор­ковкой.

Рус­ских он не тро­гал, а мон­го­лам, вы­ходив­шим из ма­гази­на, по ка­кой-то при­чине (воз­можно был по на­туре - де­мок­рат, но, ско­рее все­го, им ру­ково­дил за­пах) под­да­вал баш­кой под мяг­кое мес­то с та­кой си­лой, что за­зевав­ший­ся  вы­соко­пос­тавлен­ный от­ще­пенец, рас­ки­нув ру­ки с сум­ка­ми, пол­ны­ми про­дук­тов, пла­ниро­вал вниз с лес­тни­цы, как степ­ной орел.
Ни­ког­да бы не по­вери­ла, ес­ли бы са­ма не бы­вала не­од­нократ­ной сви­детель­ни­цей этой сце­ны.

Пик­ник на аль­пий­ском лу­гу

Вес­ной то­го, не­забы­ва­емо­го 1974 го­да, ког­да мы при­еха­ли в Мон­го­лию,
на­чаль­ство ин­же­нер­но-ар­хи­тек­турно­го ин­сти­тута, в ко­тором ра­ботал мой муж, ус­тро­ило пик­ник для со­вет­ских сот­рудни­ков на бе­регу ре­ки То­лы, в до­лине ко­торой был рас­по­ложен Улан-Ба­тор. Нас при­вез­ли на ав­то­бусах в жи­вопис­ней­шее мес­то в го­рах в нес­коль­ких де­сят­ках ки­ломет­ров от го­рода.

Ког­да мой пя­тилет­ний сын уви­дел пе­ред со­бой аль­пий­ский луг во всей рос­ко­ши цве­тения, он рас­ки­нул ру­чон­ки и по­бежал по тра­ве и цве­там, вы­сотой в его пол­ный рост, и зак­ри­чал от вос­торга. Он бе­жал по лу­гу зиг­за­гами - руч­ки, как крылья в по­лете, а про­тяж­ный крик из дет­ско­го гор­лышка лил­ся пес­ней не­обык­но­вен­но­го счастья.
При ви­де этой кар­ти­ны  у ме­ня на гла­зах  выс­ту­пили сле­зы.

На­род сгруп­пи­ровал­ся по ин­те­ресам, рас­сте­лив под­стил­ки и на­чав об­щать­ся или об­сле­довать ок­рес­тнос­ти. Кто-то из муж­чин тут же от­пра­вил­ся на кру­той бе­рег То­лы ло­вить фо­рель. Ки­рюша, ко­неч­но, при­со­еди­нил­ся к па­пе - ры­боло­ву.
Со сто­роны ре­ки пе­ри­оди­чес­ки раз­да­вались гром­кие воз­гла­сы, оз­на­чав­шие удач­ный улов. А по­том вдруг я ус­лы­шала воп­ли и дет­ский плач.
Ока­залось, что сы­нок ре­шил по­мыть  в ре­ке вы­лов­ленную па­пой здо­ровен­ную фо­рель и, под­сколь­знув­шись, упал в ле­дяную во­ду. Тра­гизм си­та­уции зак­лю­чал­ся еще и в су­мас­шедшей ско­рос­ти во­дяно­го по­тока гор­ной ре­ки. К счастью, ре­бенок был быс­тро вы­лов­лен и дос­тавлен ко мне на под­стил­ку, мок­рый, прод­рогший и уби­тый го­рем. Ры­дания ма­лыша раз­но­сились по ок­ру­ге - на­тер­пелся стра­ха, сколь­зкую фо­рель удер­жать не смог, ры­ба уп­лы­ла. Бы­ла сроч­но ока­зана пер­вая по­мощь: ре­бенок об­терт на­сухо, мок­рая одеж­да сня­та и по­веше­на на кус­ты су­шить­ся, а так­же бы­ли при­ложе­ны все уси­лия, что­бы от­влечь его от го­рес­тных мыс­лей и раз­ве­селить.

Ра­бот­ни­ки ин­сти­тута из мес­тных жи­телей при­еха­ли на мес­то праз­дни­ка за­ранее, раз­ве­ли кос­тер и при­гото­вили для нас со­вер­шенно пот­ря­сащее уго­щение. На­зыва­лось оно по-мон­голь­ски - "бо­дог". Это бы­ла ту­ша коз­ла, уже без го­ловы, а из ту­ши бы­ли вы­нуты все внут­реннос­ти. В ос­во­бодив­ше­еся прос­транс­тво бы­ли по­ложе­ны: рас­ка­лен­ная на кос­тре круп­ная реч­ная галь­ка, боль­шое ко­личес­тво на­резан­но­го лу­ка, гор­ной ди­кой че­рем­ши и про­чих спе­ций, про­из­ростав­ших в го­рах. Пос­ле этой про­цеду­ры, гор­ло­вина бы­ла  за­шита, так же как и от­вер­стие под хвос­том. Ту­шу коз­ла  по­ложи­ли в кос­тер, в пла­мени ко­торо­го пос­те­пен­но об­го­рала  шерсть.

Шеф-по­вара пе­ри­оди­чес­ки пе­рево­рачи­вали коз­ла, что­бы про­цесс про­ис­хо­дил рав­но­мер­но. По­том, ког­да ос­та­лись рас­ка­лен­ные уг­ли, коз­ла кру­ти2ли в оча­ге еще ка­кое-то вре­мя, до тех пор, по­ка ес­тес­твен­ная ско­ровар­ка не за­вер­ши­ла де­ла. За­тем го­товую ту­шу вы­нули из кос­тра. По­дож­да­ли, по­ка она ос­ты­нет свер­ху, что бы ее мож­но бы­ло взять ру­ками, прав­да, об­мо­тан­ны­ми тряп­ка­ми. По­вара раз­ре­зали за­шитую гор­ло­вину, и двое креп­ких муж­чин ста­ли раз­ли­вать в пи­алы проз­рачный бла­го­уха­ющий тра­вами буль­он, об­ра­зовав­ший­ся внут­ри. Пос­ле де­леж­ки буль­она, ста­ли ре­зать мя­со. На про­цеду­ру при­готов­ле­ния  это­го блю­да пот­ре­бова­лось нес­коль­ко ча­сов.

Ни­ког­да в сво­ей жиз­ни я не ела ни­чего бо­лее вкус­но­го. Неж­ное мя­со и аро­мат проз­рачно­го буль­она те­перь ас­со­ци­иру­ют­ся у ме­ня с мон­голь­ским коз­лом, по име­ни "бо­дог", ко­торо­го мы от­ве­дали на бе­регу То­лы на аль­пий­ском лу­гу.

В мон­голь­ской на­ци­ональ­ной кух­не есть еще од­но вкус­ное блю­до - бо­зы.
Бо­зы - это прак­ти­чес­ки си­бир­ские пель­ме­ни, толь­ко от­личные по фор­ме и спо­собу при­готов­ле­ния. Ни­каких мя­сору­бок - очень мел­ко нас­тру­ган­ное сы­рое мя­со. В этом - вся хит­рость. Мя­со за­тем сме­шива­ет­ся с так же мел­ко на­резан­ным  лу­ком, до­бав­ля­ют­ся спе­ции и эта смесь рас­кла­дыва­ет­ся чай­ной лож­кой по тон­ко рас­ка­тан­ным кру­жоч­кам тес­та. Тес­ту с на­чин­кой при­да­ет­ся фор­ма ма­лень­ко­го ша­рика с от­вер­сти­ем свер­ху и кра­ями, за­леп­ленны­ми по кру­гу в скла­доч­ку. Бо­зы го­товят на па­ру. При та­ком спо­собе при­готов­ле­ния в бо­зах об­ра­зу­ет­ся буль­он и неж­ное мя­со. Едят их ру­ками. Глав­ное, нет проб­ле­мы, что они, как пель­ме­ни, мо­гут рас­кле­ить­ся при вар­ке и все со­дер­жи­мое выль­ет­ся в кас­трю­лю и часть пель­ме­ней без­воз­врат­но про­падет.

Нас уго­щали бо­зами в семье, с ко­торой мы дру­жили  в Улан-Ба­торе, а по­том и мно­го лет пос­ле вов­ра­щения в Мос­кву. Же­на - Цэц­ге бы­ла мон­голкой, муж Кла­ус -  нем­цем. Они поз­на­коми­лись и по­жени­лись  в Гер­ма­нии, где Цэц­ге учи­лась в Уни­вер­си­тете и по­лучи­ла дип­лом ар­хи­тек­то­ра. Она ра­бота­ла вмес­те с Али­ком -
ис­клю­читель­но ум­ная и та­лан­тли­вая жен­щи­на. Кла­ус был ин­же­нером и, ес­ли мне не из­ме­ня­ет па­мять, ра­ботал на од­ном из за­водов в Улан-Ба­торе.
У них к то­му вре­мени, ког­да мы поз­на­коми­лись, уже был сы­ниш­ка с гром­ким мон­голь­ским име­нем А­янг, что в пе­рево­де оз­на­ча­ет "гром". Цэц­ге (цэ­цэг - цве­ток), хоть и силь­но оне­мечен­ная (в семье го­вори­ли по - не­мец­ки), ос­та­валась вер­ной мон­голь­ским тра­дици­ям и прек­расно го­тови­ла. У нее бы­ла боль­шая семья, сес­тра и мать по­том ос­та­нав­ли­вались у нас, ког­да при­ез­жа­ли в Мос­кву.

Мы уже об­ща­лись ка­кое-то вре­мя до то­го, как бы­ли приг­ла­шены на бо­зы. По­это­му, ког­да Цэц­ге по­яви­лась из кух­ни с под­но­сом, на ко­тором сто­яли блю­деч­ки с тор­том, я воз­му­тилась и ска­зала:

-   Ты ме­ня прос­ти, моя до­рогая, но с на­ми твои не­мец­кие штуч­ки не прой­дут!     Хо­чешь, что­бы мы на­елись слад­ко­го сна­чала, что­бы по­том не смог­ли есть твои бо­зы? Ни­чего не вый­дет! Уно­си всё на­зад. Мы к та­кой раз­блю­дов­ке не при­вык­ли. Рус­ские едет слад­кое на дес­серт. Приг­ла­сила на бо­зы - и будь лю­без­на! Бо­зы да­вай!
По­том, вспо­миная этот эпи­зод, всег­да сме­ялись.

Не­дале­ко от до­ма, где мы жи­ли, был тор­го­вый центр. По вы­ход­ным око­ло цен­тра про­дава­ли дру­гое мон­голь­ское блю­до, ко­торое я так и не ре­шилась поп­ро­бовать из-за стра­ха под­це­пить ка­кую-ни­будь за­разу - это "ха­шур" - боль­шие пи­рож­ки из ко­нины, жа­реные в жи­вот­ном жи­ру. Они по­хожи по ви­ду и, воз­можно, по вку­су на из­вес­тные нам че­буре­ки.

Как Алик съ­ез­дил в ко­ман­ди­ров­ку

Как-то Али­ку приш­лось съ­ез­дить в от­да­лен­ный ай­мак, что­бы прос­ле­дить за стро­итель­ством дет­ско­го са­да по его про­ек­ту, суб­си­диро­ван­но­му ЮНЕС­КО.
Сбо­ры бы­ли не­дол­ги­ми: за­пас эн­те­росеп­то­ла и па­ра бу­тылок вод­ки - все что тре­бова­лось для та­кой по­ез­дки.

Али­ка пре­дуп­ре­дили, что глав­ное - ни­чего не хва­лить в юр­тах, сто­ит вы­разить свой вос­торг по по­воду ка­кой-ни­будь ве­щи - те­бе ее тут же от­да­дут без вся­кого со­жале­ния и зад­ней мыс­ли. Это - на­ци­ональ­ная тра­диция. И нет воз­можнос­ти от­ка­зать­ся. От­ка­зать­ся - оби­деть хо­зя­ев.

Про­ходит нес­коль­ко дней и мой суп­руг воз­вра­ща­ет­ся пол­ный но­вых впе­чат­ле­ний. Но, нач­нем по-по­ряд­ку.

Под­го­тов­ка к по­лету ку­куруз­ни­ка ос­та­вила не­забы­ва­емые вос­по­мина­ния.
В те­ни под кры­лом рас­по­ложи­лась груп­па мон­го­лов, си­дящих по обы­чаю на кор­точках  и неп­ре­рыв­но ку­рящих ря­дом с са­моле­том, ко­торый в это вре­мя зап­равлял го­рючим во­дитель цис­терны. Алик в крас­ках опи­сывал свой ужас,  наб­лю­дая, как рас­плес­ки­ва­ет­ся по зем­ле бен­зин и его па­ры на­пол­ня­ют воз­дух в не­пос­редс­твен­ной бли­зос­ти от ку­рящих мон­го­лов и то, как его бур­ная ре­ак­ция встре­тила мол­ча­ливое осуж­де­ние при­сутс­тву­ющих.
Да­лее, пос­ле то­го, как он за­лез в са­молет, ему приш­лось ка­кое-то вре­мя ус­тра­ивать­ся в крес­ле и ос­то­рож­но рас­став­лять но­ги, что­бы они не про­вали­лись в дыр­ки по­ла. Про­изош­ло лич­ное стол­кно­вение с но­вой иде­оло­ги­ей, гла­сящей, что чи­нить тех­ни­ку не­обя­затель­но. Ког­да она вый­дет из строя, приш­лют но­вую из стран-чле­нов СЭВ. (В каж­дом мон­голь­ском уче­реж­де­нии, на каж­дом  за­воде, си­дело по 20 сот­рудни­ков из стран СЭВ, ко­торые по­мога­ли в стро­итель­стве со­ци­ализ­ма в Мон­го­лии).

Ког­да са­молет при­зем­лился на по­ле - не на лет­ное по­ле, а прос­то на ров­ное прос­транс­тво в сте­пи не­дале­ко от наз­на­чен­но­го пун­кта - его встре­тили опо­вещен­ные за­ранее дар­ги. Пи­лот поп­ро­сил раз­ре­шения сле­тать на ми­нуточ­ку в со­сед­ний ай­мак к сво­ей семье и обе­щал вер­нуть­ся че­рез день. Алик по доб­ро­те ду­шев­ной сог­ла­сил­ся. Лет­чи­ка боль­ше ник­то не ви­дел.

Мо­его суп­ру­га, как до­рого­го гос­тя, приг­ла­сили в юр­ту глав­но­го дар­ги. Же­на пе­ред этим ле­чила боль­но­го яг­ненка, раз­ве­дя в пи­але нем­ножко на­воза, овечь­его мо­лока и тол­че­ного ле­карс­тва. Алик все это на­людал, так как в юр­те, кро­ме жи­лой час­ти, где спа­ли и ели чле­ны семьи, за низ­кой за­город­кой от­во­дилось мес­то для мо­лод­ня­ка, за ко­торым тре­бовал­ся уход.

По­ка шла свет­ская бе­седа, хо­зяй­ка за­кон­чи­ла свои де­ла и, пред­ва­ритель­но об­те­рев по­лой де­ли гряз­ную пи­алу, на­лила в нее су­тэ-цай, а за­тем пре­под­несла до­рого­му гос­тю в знак при­ветс­твия. При этом пи­ала по­дава­лась пра­вой ру­кой, а ле­вой под­держи­вал­ся ло­коть. Это при­ветс­твие иг­но­риро­вать бы­ло нель­зя, нуж­но бы­ло с поч­те­ни­ем при­нять и вы­пить со­дер­жи­мое. Что Алик и сде­лал, внут­ренне сод­ро­га­ясь и предствляя се­бе в де­талях всю пог­ло­щен­ную им ин­фекцию.

Но мой му­жик был не из пос­ледних, тут же дос­тал бу­тыл­ку вод­ки, вти­харя бро­сил в рот па­ру таб­ле­ток эт­нте­росеп­то­ла, и все ста­ло раз­ви­вать­ся по са­мым луч­шим тра­дици­ям мон­голь­ско­го гос­тепри­имс­тва, хоть и бы­ло не­кото­рое за­меша­тель­ство, ког­да Али­ку, в знак осо­бого ува­жения, при­под­несли па­ру ва­реных бычь­их глаз.

Сле­ду­ет так­же от­ме­тить, что мон­го­лы - вы­пить не ду­раки, не ху­же рус­ских. Не мо­гу с точ­ностью ут­вер­ждать, яв­ля­ет­ся ли это ис­то­ричес­ки сло­жив­шей­ся тра­дици­ей или при­об­ре­тен­ной  вмес­те со все­ми про­чими  при­выч­ка­ми со­вет­ско­го "со­ци­алис­ти­чес­ко­го" об­ра­за жиз­ни.

При­нятая на ду­шу вод­ка сыг­ра­ла по­ложи­тель­ную роль, и гла­за бы­ли прог­ло­чены без проб­лем. Ос­та­лись лишь жут­кие вос­по­мина­ния и ноч­ные кош­ма­ры, ко­торы­ми со мной впос­ледс­твии по­дели­лись.

Даль­ше все шло по пла­ну, бы­ла ос­мотре­на стро­итель­ная пло­щад­ка. Бы­ли да­ны со­от­вес­тву­ющие ру­ково­дящие ука­зания, и нас­ту­пило вре­мя отъ­ез­да.
И тут воз­ник воп­рос: на чем и как ? Са­молет и лет­чик нав­сегда из­чезли с го­ризон­та. Ста­ли об­суждать­ся воз­можные ва­ри­ан­ты и в ре­зуль­та­те был пред­ло­жен вер­блюд, как са­мое на­деж­ное средс­тво пе­ред­ви­жения до бли­жай­ше­го ай­мач­но­го цен­тра, где мож­но бы­ло одол­жить га­зик с шо­фером. Не бу­ду опи­сывать пу­тешес­твие, глав­ное - ре­зуль­тат по­ез­дки.

Пе­редо мной пред­стал мой трид­ца­тилет­ний суп­руг, ря­дом с ко­торым бы­ло опас­но за­жигать спич­ки, так как вы­дыха­емые им  га­зы на 100% сос­то­яли из лег­ко вос­пла­меня­емых па­ров ал­ко­голя. Кро­ме это­го, его стран­ная по­ход­ка и сса­дины меж­ду ног не ос­тавля­ли ни­каких сом­не­ний в том, что ев­ро­пей­цу сле­ду­ет "учить­ся, учить­ся и еще раз учить­ся" ез­дить на вер­блю­де.

Бе­лог­вардей­ская де­рев­ня

Мож­но бы­ло толь­ко удив­лять­ся, что  в Мон­го­лии в то вре­мя сох­ра­нилось од­но рус­ское по­селе­ние из по­том­ков ос­тавших­ся ун­гернов­цев и бе­жав­ших поз­днее из ре­волю­ци­он­ной Рос­сии бе­лог­вардей­цев.

Мы уз­на­ли об этом тог­да, ког­да нам пред­ло­жили ту­да по­ехать, что­бы за­пас­тись ово­щами на зи­му. Это бы­ло выз­ва­но не­об­хо­димостью. Ово­щи, куп­ленные зи­мой и при­несен­ные мной из ма­гази­на, по до­роге за­мер­за­ли и в теп­ле кух­ни от­та­ива­ли, прев­ра­ща­ясь в ка­шу. По­ехал ту­да мой муж, по­это­му я не пом­ню, ни как оно на­зыва­лось, ни где тер­ри­тори­аль­но на­ходи­лось. По­ез­дки на нес­коль­ких гру­зови­ках ор­га­низо­выва­ли стро­итель­ные трес­ты для сво­их ра­бочих.

Во­об­ще по­ез­дка по Мон­го­лии на од­ной ма­шине ка­тего­ричес­ки зап­ре­щалась. Толь­ко на двух. Ес­ли с ма­шиной  что-ни­будь слу­чалось, то ее пас­са­жирам гро­зила не­мину­емая смерть. Пол­ное от­сутс­твие до­рог, рез­ко­кон­ти­нен­таль­ный кли­мат и плот­ность на­селе­ния  - 1/5 че­лове­ка на квад­ратный ки­лометр - не ос­тавля­ли в этом ни­каких сом­не­ний.

По рас­ска­зу Али­ка де­рев­ня бы­ла точ­ной ко­пи­ей всех рус­ских де­ревень - с глав­ной ули­цей, цер­ковью и де­ревян­ны­ми сру­бами с при­уса­деб­ны­ми хо­зяй­ства­ми, ого­рода­ми и са­ра­ями, в ко­торых дер­жа­ли скот и кур. Встре­тили ка­раван с ра­бочи­ми, как род­ных, по всем за­конам ши­роко­го рус­ско­го гос­тепри­имс­тва. Приг­ла­сили в из­бы, по­пот­че­вали, чем мог­ли. Ко­неч­но, вы­пили са­могон­ки. Сго­вори­лись о сдел­ке, хлоп­ну­ли по ру­кам, заг­ру­зили меш­ки с прек­расны­ми ово­щами в гру­зови­ки, и по­купа­тели от­ва­лили в свои пе­наты.

Алик, впер­вые  за всю свою соз­на­тель­ную жизнь уви­дел по уг­лам в из­бах ико­ны с заж­же­ными лам­па­дами, а на сте­нах ста­рые по­жел­тевшие фо­тог­ра­фии с об­на­жен­ны­ми тор­са­ми  с ок­ро­вав­ленны­ми звез­да­ми, ко­торые  гор­дые бе­лог­вардей­цы вы­реза­ли на спи­нах пой­ман­ных ими сво­их со­оте­чес­твен­ни­ков - боль­ше­виков. Его уди­вил тот факт, что ник­то не при­шел и не сор­вал эти фо­тог­ра­фии со стен и не от­пра­вил по­том­ков рас­пла­чивать­ся за ста­рые гре­хи сво­их пред­ков в ря­дом рас­по­ложен­ный си­бир­ский Гу­лаг.

В ре­зуль­та­те этой по­ез­дки, ма­лень­кий ко­ридор в на­шей не­боль­шой квар­тирке был зас­тавлен меш­ка­ми с ши­кар­ной кар­тошкой, мор­ковкой, свек­лой и ка­пус­той - всем тем, что мог­ло хра­нить­ся в те­чение дол­гой мон­голь­ской зи­мы, а я бы­ла из­бавле­на от час­ти проб­лем, свя­зан­ных с про­пита­ни­ем мо­ей семьи.

В Улан-Ба­торе, по об­ра­зу и по­добию со­вет­ской жиз­ни, су­щес­тво­вали так на­зыва­емые "рас­пре­дели­тели" - скла­ды с де­фици­том, т.е. те­ми за­пад­но-ев­ро­пей­ски­ми  или япон­ски­ми то­вара­ми, ко­торые мож­но бы­ло ку­пить толь­ко и толь­ко, ес­ли ты был рав­нее  всех про­чих рав­ных ( как у Дж. Ору­эл­ла  в "Скот­ном дво­ре").

Од­нажды мне дос­та­ли по бла­ту "ку­пон" на по­куп­ку на­ряда и па­ры ту­фель, ко­торые бы­ли не­об­хо­димы  для учас­тия в при­еме, ус­тра­ива­емом  рус­ской частью ВОЗ в честь ка­кого - то со­вет­ско­го праз­дни­ка. Гор­дая со­бой, я выс­ту­пала в джер­со­вом кос­тю­ме не­бес­но - ро­зово­го цве­та и жут­ких ла­киро­ван­ных чер­ных ло­доч­ках на мод­ной тог­да плат­форме. Но глав­ное бы­ло не в этом. Глав­ное для ме­ня бы­ло то, что я  вмес­те с же­ной дол­госроч­но­го кон­суль­тан­та по на­шему про­ек­ту, при­гото­вила сног­сши­батель­ный стол на 40 че­ловек из име­ющих­ся в на­личии 10 ос­новных про­дук­тов. Я уже и не го­ворю о том, что ба­рани­ну, куп­ленную в мон­голь­ских ма­гази­нах, на­до бы­ло брить пе­ред упот­ребле­ни­ем.

Как-то  пос­ле од­но­го из ВО­Зов­ских при­емов, под­вы­пив­шие му­жики - кон­суль­тант - пе­ди­атр из Ле­нин­гра­да и мой ве­селый суп­руг поп­ро­сили шо­фера га­зика, раз­во­зив­ше­го нас по квар­ти­рам, ос­та­новить­ся у сте­ны ки­тай­ско­го по­соль­ства. Это был пе­ри­од обос­тре­ния от­но­шений СССР с Ки­та­ем, выз­ванно­го со­быти­ями на ос­тро­ве Да­ман­ский. Пат­ри­оты ре­шили вы­разить свой про­тест тем, что на­мери­лись по­мочить­ся на сте­ну ки­тай­ско­го по­соль­ства в Улан-Ба­торе. В то вре­мя, ког­да бор­цы за спра­вед­ли­вость осу­щест­вля­ли свой пат­ри­оти­чес­кий акт, же­на кон­суль­тан­та и я об­сужда­ли, си­дя в ма­шине,  воп­рос о том, удастcя ли на­шим мужь­ям сох­ра­нить свои  муж­ские спо­соб­ности пос­ле то­го, как они под­верга­ли их жес­то­ким ис­пы­тани­ям на низ­кие тем­пе­рату­ры. Зву­ки, ко­торые мы слы­шали сквозь тон­кий бре­зент га­зика, бы­ли дробью па­да­ющих на мер­злую зем­лю ль­ди­нок. До­воль­ные муж­чи­ны, вер­нувшись в ма­шину, под­твер­ди­ли на­ше пред­по­ложе­ние об ис­точни­ке зву­ков.

При тос­кли­вой и од­но­об­разной жиз­ни, со­вет­ском шаб­лонном те­леви­дении, ог­ра­ничен­ном об­ще­нии пос­ле Мос­квы, где ос­та­лась ку­ча дру­зей - еди­номыш­ленни­ков, при­ходи­лось ис­хитрять­ся и на­пол­нять свою жизнь со­дер­жа­ни­ем.

Я со­бира­ла кни­ги, те са­мые "де­фицит­ные", ко­торые не­воз­можно бы­ло ку­пить в Мос­кве и за ко­торы­ми го­нялась вся мос­ков­ская ин­телли­ген­ция. Соб­ра­ла до­воль­но неп­ло­хую биб­ли­оте­ку. Но сколь­ко вре­мени мож­но пос­вя­щать чте­нию, да­же при  все­пог­ло­ща­ющей люб­ви к про­цес­су поз­на­ния?!

Кро­ме то­го, изу­чив ре­алии мон­голь­ской жиз­ни и прий­дя к вы­воду, что су­вени­ров прос­то нет, а от ме­ня их все, аб­со­лют­но все ждут в Мос­кве, на­чала про­из­водс­тво гип­со­вых мон­голь­ских ма­сок.

Ис­то­рия с  мон­голь­ски­ми мас­ка­ми

Рас­ко­пать всю ис­то­рию мон­голь­ских ма­сок бы­ло прос­то не­воз­можно по раз­личным при­чинам. Преж­де все­го по­тому, что в те вре­мена все, свя­зан­ное с ре­лиги­ей, бы­ло под зап­ре­том. То, что я уз­на­ла, не всег­да в точ­ности со­от­ветс­тво­вало ис­то­ричес­кой прав­де, но я бы­ла ра­да и этим об­рывкам зна­ний.

Мон­го­лы мне объ­яс­ни­ли, что ис­по­кон ве­ков те­ат­ра­лизо­ван­ный та­нец ма­сок "Цам" ис­полня­ет­ся на ре­лиги­оз­ном ла­ма­ист­ском праз­дни­ке и нас­чи­тыва­ет чуть ли не де­яток сто­летий. Я тут же вдох­но­вилась. В то вре­мя в Мон­го­лии про­дава­лись мар­ки с изоб­ра­жени­ями ма­сок, и я ку­пила нес­коль­ко се­рий для дру­зей-кол­лекци­оне­ров и на су­вени­ры.

Нас­то­ящие мас­ки бы­ли из папье-ма­ше по раз­ме­ру в два-три ра­за боль­ше че­лове­чес­кой го­ловы и оли­цет­во­ряли раз­ных  идо­лов - бо­гов, а ус­тра­ша­ющие че­репа  - зем­ные гре­хи. Обыч­но их бы­ло пять в ви­де че­репов -  не­вежес­тво, за­висть, жад­ность, гор­ды­ня и гнев. У ла­ма­ис­тов эти люд­ские гре­хи не­об­хо­димо бы­ло пре­одо­левать, что­бы со­вер­шенс­тво­вать се­бя и дос­тичь гар­мо­нии. Мон­голь­ские мас­ки име­ют зло­вещий вид гнев­ных и гроз­ных бо­жеств - хра­ните­лей ве­ры.  Ок­раска лиц у них зло­вещая: крас­ная, си­няя, зе­леная, вы­раже­ние хищ­ное, сви­репое, кро­вожад­ное, что­бы ус­тра­шить и от­пугнуть эти по­роки и за­щитить буд­дистов - ла­ма­ис­тов от вся­кой не­чес­ти. Так мне трак­то­вали это мон­го­лы.

Бе­лый ста­рец или Ца­ган Эбу­ген - пок­ро­витель всех жи­вых су­ществ, гла­ва ду­хов зем­ли и во­ды,  для ме­ня  не пред­став­лял ин­те­реса, так  как не яв­лялся чем - то от­личным, по на­шим пред­став­ле­ни­ям, от по­ложи­тель­но­го бо­га - ге­роя, спа­сите­ля че­лове­чес­тва. Его мас­ка бы­ла слиш­ком доб­рой.

Бы­ли за­дей­ство­ваны все воз­можные ис­точни­ки, до­быты мас­ки, с ко­торых мож­но бы­ло снять ко­пии, и ма­тери­алы для их про­из­водс­тва. Муж осу­щест­влял тех­ни­чес­кую часть, а я - ху­дожес­твен­ную. В тех­ни­чес­кую часть вхо­дил де­ревян­ный ящик, ме­шок ко­зе­ина и ме­шок гип­со­вого по­рош­ка.

До­бытые мас­ки бы­ли гип­со­выми, раз­ме­рами с че­лове­чес­кую го­лову, по­это­му снять с них ко­пию бы­ло не слиш­ком слож­но, но и неп­росто. Раз­во­дил­ся ко­зе­ин и ту­да опус­ка­лась фор­ма. Ког­да ко­зе­ин зас­ты­вал, прев­ра­ща­ясь в очень гус­той сту­день, фор­ма из­вле­калась и ту­да за­ливал­ся раз­ве­ден­ный во­дой гипс. В не­го по­меща­лась ме­тали­чес­кая пет­ля, для то­го, что­бы мас­ку мож­но бы­ло по­том по­весить на сте­ну.

Про­цесс из­го­тов­ле­ния  со­вер­шенс­тво­вал­ся эм­пи­ричес­ким пу­тем, то есть ме­тодом проб и оши­бок. Я имею вви­ду про­пор­ции во­ды и по­рош­ков, тем­пе­рату­ра во­ды и вре­мя вы­дер­жки.  Ко­зе­ин пу­зырил­ся, гип­со­вая бол­ванка изо­било­вала дыр­ка­ми, не­ров­ностя­ми и буг­ра­ми. Боль­ше од­ной бол­ванки фор­ма не вы­дер­жи­вала, так как ко­зе­ин быс­тро вы­сыхал и все очер­та­ния ис­ка­жались.

Пос­ле тру­дов, пот­ра­чен­ных на из­го­тов­ле­ние бол­ванки, ли­кова­ния, что все-та­ки что-то по­лучи­лось, нас­ту­пало вре­мя мо­его твор­чес­тва. За­чис­тка всех шер­хо­ватос­тей шкур­кой, за­лив­ка по­лос­тей до­пол­ни­тель­но раз­ве­ден­ным в пи­але гип­сом. Ком­на­та на­пол­ня­лась бе­лым ту­маном, но это ме­ня не сму­щало. По­дума­ешь - ну лиш­ний раз сот­ру пыль и вы­мою пол - ерун­да! Ког­да бол­ванка бы­ла окон­ча­тель­но об­ра­бота­на, я на­чина­ла ее рас­кра­шивать по об­разцу нас­то­ящих ма­сок, пов­то­ряя тра­дици­он­ную цве­товую гам­му, ко­торую я ко­пиро­вала с поч­то­вых ма­рок.

Я име­ла боль­шой ус­пех, раз­да­ривая из­го­тов­ленные и рас­кра­шен­ные мною мон­голь­ские мас­ки по при­ез­де в Мос­кву. Од­ну да­же по­дари­ла гла­ве ВНИИ аку­шерс­тва и ги­неко­логии, в ко­тором ра­бота­ла до отъ­ез­да в Мон­го­лию и ку­да воз­вра­тилась.

Три ев­рея го­нят са­могон

Толь­ко про­жив в Улан-Ба­торе пол­го­да и оку­нув­шись во все осо­бен­ности жиз­ни со­вет­ской об­щи­ны, я осоз­на­ла в пол­ной ме­ре тра­гико­мизм про­ис­шес­твия в спаль­ном ва­гоне по­ез­да "Мос­ква -Улан-Ба­тор".

Вод­ка, ко­неч­но, про­дава­лась в ма­гази­нах. Она бы­ла прек­расно­го ка­чес­тва, мес­тно­го мон­голь­ско­го про­из­водс­тва, из­го­тав­ли­валась на ос­но­ве ку­мыса, но сто­ила бе­зум­но до­рого. Все рус­ские, ес­тес­твен­но, пы­тались эко­номить, как мог­ли, что­бы при­вез­ти лиш­нюю ко­пей­ку для сво­ей семьи или осу­щес­твить меч­ту о сво­ей собс­твен­ной квар­ти­ре или ма­шине.

Не знаю ка­кими ме­тода­ми поль­зо­вались злос­тные на­руши­тели за­кона, но мне го­вори­ли, что, ког­да в квар­ти­рах, где жи­ли на­ши ра­бочие кто-то гнал са­могон, то элек­три­чес­кий счет­чик, вы­веден­ный на лес­тнич­ную пло­щад­ку, на­чинал кру­тить­ся с бе­шеной ско­ростью. Воз­можно это - ут­ка. Мо­жет быть пар­тий­но-проф­со­юз­но-ком­со­моль­ский тре­уголь­ник трес­тов пе­ред праз­дни­ками прос­то об­хо­дил до­зором до­ма, вры­ва­ясь в  квар­ти­ры са­мым наг­лым об­ра­зом, не бе­русь ут­вер­ждать. Но факт ос­та­ет­ся фак­том - од­но­го ра­ботя­гу зас­ту­кали два ра­за. До­ложи­ли вы­соко­му на­чаль­ству в Пред­ста­витель­ство ГКЭС. На­руши­теля выз­ва­ли на ко­вер.

И тут, раз­жи­рев­шее от без­делья пар­тий­ное мур­ло на­чало про­чис­тку моз­гов.
По - прос­то­му, по - ра­боче­му, как это бы­ло при­нято на "ты" да с ма­тер­ком, что­бы быть бли­же к на­роду, по­нят­нее. "На­родо­волец" орал раз­ма­хивая ку­лака­ми:

 - Да я те­бя.... Ес­ли еще в тре­тий раз... От­прав­лю, те­бя с тво­им се­мей­ством... Не ус­пе­ешь пик­нуть... в 24 ча­са...! Не  ус­пе­ешь гла­зом мор­гнуть! В 24 ча­са уле­тишь, как пташ­ка, на­зад...! В 24...! Толь­ко еще раз пой­ма­ем... Я те­бя в 24...! 24...! 24...! 

Му­жик си­дел, тер­пе­ливо слу­шал, по­том встал и ска­зал:

- А что это вы тут си­дите, гос­по­дин хо­роший,  и ме­ня мо­ей ро­диной пу­га­ете?!

И ушел, хлоп­нув дверью.

На весь Улан-Ба­тор и, мож­но с уве­рен­ностью ска­зать, на всю Мон­го­лию, в то вре­мя бы­ло все­го три ев­рея из Мос­квы: Алик Фель­дман, Ле­вуш­ка Лей­кин и Миш­ка Эй­дель­ман. С Ле­вуш­кой друж­ба ус­та­нови­лась сра­зу, так как он ра­ботал вмес­те с Али­ком в ин­сти­туте, жил один (же­на и дочь ос­та­лись в Рос­сии) и бы­вал у нас час­тым гос­тем.

Миш­ка с семь­ей при­со­еди­нил­ся до­воль­но быс­тро, пос­коль­ку он ока­зал­ся  родс­твен­ни­ком дру­зей мо­их ро­дите­лей, ра­ботал в стро­итель­ном трес­те, да и их квар­ти­ра бы­ла в пе­шем хо­де от нас.

Как вы ду­ма­ете, что приш­ло в го­лову трем ев­ре­ям в Улан-Ба­торе?
Мо­жете дол­го не ло­мать се­бе го­ловы. Они, ко­неч­но, соб­ра­лись вмес­те и ре­шили, что ин­же­нер­ная мысль - не са­мое пос­леднее де­ло в жиз­ни, что тра­тить туг­ри­ки на "ар­хи" (мон­голь­скую вод­ку) не прос­то глу­по, но и прес­тупно по от­но­шению к семье. И на­чалась де­таль­ная раз­ра­бот­ка про­ек­та соз­да­ния уни­каль­но­го са­могон­но­го ап­па­рата. Шта­бом бы­ла из­бра­на на­ша квар­ти­ра, ко­торая од­новре­мен­но яв­ля­лась и явоч­ной, как са­мая на­деж­ная.

Пер­во-на­пер­во при­тащи­ли два здо­ровен­ных ме­тал­ли­чес­ких жба­на из под мо­лока из од­но­го из ОР­Сов­ских ма­гази­нов, в ко­торых на­шел­ся кон­такт че­рез де­сятые ру­ки. За­куп­ле­ны су­хие дрож­жи, са­хар и еще ка­кие-то на­тураль­ные ин­гри­ди­ен­ты, ка­жет­ся  су­хой ком­пот. Сей­час уже не пом­ню, так как в де­тали во­об­ще не вда­валась. Прос­то наб­лю­дала за­говор­щи­ков, а так­же сле­дила за тем, что­бы бро­дящий про­дукт, пос­тавлен­ный внутрь ван­ной, не взор­вался и не пе­репу­гал ре­бен­ка. Муж­чи­ны по дос­то­инс­тву це­нили мое нев­ме­шатель­ство в их внут­ренние де­ла, объ­яс­няя это для се­бя мо­ей прак­тичностью, а не на­деж­дой, что у них не­чего не вый­дет, или от­сутс­тви­ем лю­боз­на­тель­нос­ти с мо­ей сто­роны.

Где-то раз­до­были стек­лянный зме­евик, ко­торый за­тем прик­репли к ско­ровар­ке, и от ко­торо­го шла до­вол­но слож­ная сис­те­ма ох­лажде­ния и очис­тки. Ког­да де­ло дош­ло до ре­шения проб­ле­мы очис­тки, за­говор­щи­ки приш­ли к вы­воду, что са­мым на­деж­ным про­дук­том яв­ля­ет­ся ак­ти­виро­ван­ный уголь. Ле­вуш­ка Лей­кин поз­во­нил в Мос­кву же­не-ме­дику, и поп­ро­сил прис­лать ин­дус­три­аль­ное ко­личес­тво же­лудоч­ных таб­ле­ток ак­ти­виро­ван­но­го уг­ля. Он при­вел суп­ру­гу в шо­ковое сос­то­яние, так как по те­лефо­ну не мог ей объ­яс­нить, за­чем ему это нуж­но, а она-бед­ня­га ре­шила, что Ле­вуш­ка тя­жело бо­лен и ему гро­зит раз­рыв внут­ренних ор­га­нов из-за скап­ли­ва­ющих­ся в ки­шеч­ни­ке га­зов. Пот­ре­бова­лись ус­по­ка­ива­ющие шиф­ро­ван­ные пись­ма и до­пол­ни­тель­ные те­лефон­ные звон­ки до то­го, как, в кон­це кон­цов, бы­ла прис­ла­на по­сыл­ка. Под­го­тови­тель­ный пе­ри­од за­нял око­ло ме­сяца.

На пя­тые или шес­тые сут­ки браж­ка, за­нимав­шая по­чет­ное мес­то в ван­ной, дос­тигла зре­лос­ти и на­чала от­кро­вен­но во­нять. К это­му мо­мен­ту я то­же соз­ре­ла и в ор­га­низ­ме на­чина­ло за­кипать раз­дра­жение из-за ог­ра­ничен­но­го прос­транс­тва, ко­торое на­руша­ло при­выч­ную ру­тину омо­вения.

В бли­жай­шую суб­бо­ту бы­ла наз­на­чена сход­ка на на­шей явоч­ной квар­ти­ре. Пе­ред этим, пред­ви­дя не­из­бежное, я объ­яви­ла муж­чи­нам, что ве­чером ни­кого из квар­ти­ры не вы­пущу, что­бы они бы­ли го­товы ос­тать­ся на ноч­лег.

Сын был от­прав­лен в свою ком­на­ту спать, я си­дела в дру­гой  и рас­кра­шива­ла  мас­ки.  Из кух­ни, че­рез ка­кое-то вре­мя ста­ли до­носить­ся та­кие зву­ки:

- Ка­па­ет! - ра­дос­тный муж­ской хор.

Чир­канье спи­чек.

- Го­рит!!! - вос­торг, воз­бужде­ние с ва­ри­аци­ями на те­му.

Буль­ка­ние и звон рю­мок.
- Сле­за!!! - вос­торг, бла­женс­тво, пол­ное удов­летво­рение, единс­тво
му­зыкаль­но­го ис­полне­ния.

Пос­ле то­го, как зло­умыш­ленни­ки прош­лись по это­му кру­гу не один раз,   про­из­но­шение этих слов ста­ло пос­те­пен­но те­рять от­четли­вость. Ког­да это прев­ра­тилось  прос­то в гром­кие вы­дохи, кря­канье и мы­чание, я  выш­ла на кух­ню и раз­ве­ла изоб­ре­тате­лей по за­ранее при­готов­ленным пос­те­лям.

На сле­ду­ющий день, по­делив ос­татки по­ров­ну, бе­зум­но до­воль­ные со­бой и  дос­тигну­тым ус­пе­хом, муж­чи­ны все-та­ки приш­ли к вы­воду, что за­нимать­ся та­кой ерун­дой они боль­ше не бу­дут. И на этом прик­лю­чение с са­мого­ном ба­гопо­луч­но за­вер­ши­лось.

Моя ве­селая семья

Мой суп­руг, так ни­ког­да и не пов­зрос­лел. Маль­чик с доб­рой ду­шой, по на­туре - ярос­тный бо­рец за прав­ду и спра­вед­ли­вость, ба­лагур и ве­сель­чак, он  ни­ког­да не за­думы­вал­ся  о пос­ледс­тви­ях сво­их ре­чей и пос­тупков. 
В ре­зуль­та­те я име­ла двух де­тей  - од­но­го взрос­ло­го ре­бен­ка  с не­обык­но­вен­но бур­ной энер­ги­ей, ко­торо­му ма­ма го­вори­ла: "Алик! Сядь и по­сиди хоть пять ми­нут спо­кой­но! Прек­ра­ти мо­тать­ся взад-впе­ред по квар­ти­ре! У ме­ня от те­бя на­чина­ет­ся мор­ская бо­лезнь!". А так­же вто­рого - сы­на сво­его от­ца.

Они мне ску­чать не да­вали. Толь­ко ус­пе­вала по­вора­чивать­ся и што­пать ды­ры в об­ще­нии с людь­ми или вправ­лять моз­ги то од­но­му, то дру­гому. Не то, что я хо­чу по­казать, ка­кая я ум­ная, вов­се нет! Прос­то жен­щи­ны по при­роде муд­рее, у них боль­ше раз­вит ин­стинкт са­мосох­ра­нения  и сох­ра­нения семьи, в то вре­мя как муж­чи­ны - боль­ше бор­цы - до­быт­чи­ки. Ко­неч­но, это весь­ма спор­ное обоб­ще­ние, ос­но­ван­ное на мо­ем лич­ном жиз­ненном опы­те. Я са­ма  - очень да­лека от со­вер­шенс­тва и на­дела­ла глу­пос­тей не­мало, хва­тило бы с лих­вой на дво­их, и, что са­мое уди­витель­ное, про­дол­жаю их де­лать!

Та­кая ве­селая се­мей­ка ока­залась в со­вер­шенно неп­ри­выч­ных ус­ло­ви­ях жес­то­кого, пол­но­го про­тиво­речий и труд­ностей ми­ре, где вы­жива­ние  в заг­ра­нич­ных ус­ло­ви­ях  со­вет­ской ко­лонии пред­став­ля­лось де­лом весь­ма не­лег­ким.

Сы­нок - Ки­рюша, ус­пел за два го­да внес­ти свою леп­ту в раз­но­об­ра­зие на­шей жиз­ни, сна­чала за­болев жес­то­чай­шей ди­зен­те­ри­ей, чуть не унес­ший его в мо­гилу, а по­том  - ви­рус­ным ге­пати­том. В про­межут­ках меж­ду бо­лез­ня­ми, он, с по­дачи па­пы, от­че­бучил два но­мера.

Че­рез пол­го­да тот же гэ­бэш­ник, ко­торый встре­чал нас на вок­за­ле, явил­ся к нам на квар­ти­ру без пре­дуп­режде­ния, с яв­ным на­мере­ни­ем про­верить, как мы жи­вем, а, мо­жет быть, ре­шить воп­рос о на­шей бла­гона­деж­ности, так как я пи­сала весь­ма от­кро­вен­ные пись­ма до­мой, ана­лизи­руя мон­голь­ский язык, из ко­торо­го в рус­ском язы­ке име­ет­ся боль­шое ко­личес­тво ма­тер­ных за­имс­тво­ваний, и опи­сыва­ла мес­тные обы­чаи и об­раз жиз­ни в юмо­рис­ти­чес­ком то­не. Это я по­няла нам­но­го поз­же из раз­го­вора с май­ором, ко­торый мне на это на­мек­нул. Мне и в го­лову не мог­ло прий­ти, что пись­ма рус­ских пер­люс­три­ру­ют­ся мон­голь­ским КГБ!

Ки­рюша отом­стил за ма­му, сам то­го не по­доз­ре­вая, ра­дос­тно встре­тив неп­ро­шен­но­го ви­зите­ра со сло­вами:

- Ой, как хо­рошо, что вы приш­ли! Вы бу­дете с на­ми обе­дать? Ма­ма ва­рит
со­сис­ки, ко­торые из мон­гол де­ла­ют!

Че­рез ка­кое-то вре­мя  при­хожу за ре­бен­ком в дет­ский сад.
Сму­щен­ная вос­пи­татель­ни­ца встре­ча­ет ме­ня, яв­но не зная, как на­чать раз­го­вор.

- Ма­рина Бо­рисов­на! Мы все вас очень ува­жа­ем, по­это­му ник­то на вас ка­пать не бу­дет!

Я чувс­твую, что мои гла­за на­чина­ют мед­ленно вы­лезать из ор­бит.

- А в чем, собс­твен­но, де­ло, я не сов­сем по­нимаю?

- Вы же зна­ете, Ки­рюша при­шел се­год­ня пер­вый день пос­ле бо­лез­ни, а у нас был праз­дник (мон­голь­ский ва­ри­ант 7-го но­яб­ря). А так как он це­лую не­делю бо­лел, то он ни­чего не под­го­товил для выс­тупле­ния.

- Так, - го­ворю я, - очень пе­чаль­но.

- Да, - нер­вно про­дол­жа­ет вос­пи­татель­ни­ца, - Вам по­вез­ло, что не бы­ло пред­ста­вите­лей ГКЭ­Са, а то бы вас в 24 ча­са! (и про­щай  "си­ние" с ин­ва­лют­ной "Бе­рез­кой").

Вос­пи­татель­ни­ца про­дол­жа­ет:

- Ки­рюша си­дит в пар­те­ре, все де­ти по оче­реди вы­ходят на сце­ну, по­ют пес­ни и чи­та­ют сти­хи. Ре­бен­ку обид­но - все выс­ту­па­ют, а он - нет. Он под­ни­ма­ет ру­ку и
го­ворит:

- Я то­же хо­чу выс­ту­пать. Я знаю пес­ню про Це­ден­ба­ла!

Все де­ти зак­ри­чали:

 - Да­вай, Ки­рюха, вы­ходи, пой!

И тут ваш Ки­рилл вы­ходит на сце­ну и про­ник­но­вен­но так за­водит:

- Я ее це­ден­бал, ухо­дя на ра­боту,
  А с ра­боты при­дя, це­ден­бать за-аа-абы­вал!

Вы бы ска­зали ва­шему му­жу, что с ма­лень­ки­ми деть­ми на­до быть ос­то­рож­ней!

Из ин­сти­тут­ско­го кур­са пе­даго­гики я зна­ла, что вос­пи­тывать де­тей мож­но как на по­ложи­тель­ных, так и на от­ри­цатель­ных при­мерах.
Мо­ему сы­ну вну­шалось с детс­тва: "все то, что го­ворит и де­ла­ет твой па­па, го­ворить и де­лать нель­зя!". В дан­ном слу­чае, те­ория вос­пи­тания на от­ри­цатель­ном при­мере по­тер­пе­ла жес­то­кий крах.

Мон­голь­ский язык и ка­вер­зы ки­рил­ли­цы

Как толь­ко я ста­ла пе­ред­ви­гать­ся по Улан-Ба­тору, ме­ня оша­рашил мон­голь­ский язык. Преж­де все­го тем, что пос­то­ян­но со всех сто­рон на ули­це и в ав­то­бусах со всех сто­рон до­носил­ся рус­ский мат, ко­торо­го я не слы­шала в Рос­сии в та­ком изо­билии.

Я, ес­тес­твен­но, ста­ла ин­те­ресо­вать­ся, в чем же де­ло. Ока­залось, что эти сло­ва в мон­голь­ском язы­ке име­ют аб­со­лют­но дру­гое зна­чение. Нап­ри­мер, из­вес­тное всем сло­во из трех букв име­ет в мон­голь­ском язы­ке че­тыр­надцать зна­чений и пер­вое - это бу­ран, вихрь, силь­ный ве­тер.
Пос­ле то­го, как я по­дели­лась сво­ими зна­ни­ями с му­жем, а он, в свою оче­редь, по­делил­ся со сво­ими рус­ски­ми сот­рудни­ками, ос­трос­ло­вы не при­мяну­ли это ис­поль­зо­вать. И раз­го­вор о по­годе зи­мой сво­дил­ся к сле­ду­юще­му:

- Ре­бята! Кто зна­ет, как там сей­час на ули­це?

- Да, вро­де, ни­чего - все­го в пол ...  ду­ет!

Я пы­талась ис­сле­довать этот воп­рос, и са­ма по се­бе приш­ла к вы­воду, что воз­можно мон­голь­ский язык, как язык за­во­ева­телей во вре­мена трех­сотлет­не­го ига вос­при­нимал­ся по­рабо­щен­ны­ми сла­вяна­ми рез­ко от­ри­цатель­но и не­понят­ные сло­ва, ко­торые про­из­но­сили та­таро-мон­го­лы ста­ли ис­поль­зо­вать­ся в ка­чес­тве ру­гатель­ств.

Кро­ме то­го, с при­ходом со­вет­ской влас­ти в Мон­го­лию бы­ла на­силь­ствен­но вве­дена ки­рил­ли­ца в со­роко­вых го­дах. До это­го мон­го­лы пи­сали и­ерог­ли­фикой, ис­клю­читель­но кра­сивым ста­ромон­голь­ским пись­мом ( его мо­дифи­кация ис­поль­зу­ет­ся до сих пор в Ки­тае), ко­торое, в не­кото­ром ро­де, яв­ля­лось ско­рописью. По­это­му не толь­ко зву­чание, но пись­мен­ная речь вы­зыва­ли у рус­ских со­от­вес­тву­ющие эмо­ции.

Пред­ставь­те се­бе, что вы иде­те ми­мо книж­но­го ма­гази­на, в вит­ри­нах ко­торо­го сто­ят пор­тре­ты клас­си­ков мар­ксиз­ма-ле­ниниз­ма, а так­же вы­да­ющих­ся пред­ста­вите­лей рус­ской ли­тера­туры с ци­тата­ми под каж­дым пор­тре­том. На­чина­ешь чи­тать и при­ходишь ли­бо в ужас, ли­бо на­чина­ешь тряс­тись от го­мери­чес­ко­го хо­хота. Все за­висе­ло от тво­его лич­но­го вос­при­ятия.

Но бы­ли мо­мен­ты, где все рус­ские схо­дились в од­ном и фо­тог­ра­фиро­вались под наз­ва­ни­ем тор­го­вого цен­тра, рас­по­ложен­но­го не­дале­ко от на­шего до­ма. На кры­ше од­но­го из до­мов П -об­разной пос­трой­ки воз­вы­шалась ог­ромная над­пись "АЖ АХУЙН", оз­на­чав­шая  "тор­го­вый центр". А я каж­дый день, от­прав­ля­ясь в свой офис в ме­дицин­ском ин­сти­туте, про­ходи­ла ми­мо две­ри за­мес­ти­теля рек­то­ра по ад­ми­нис­тра­тив­но-хо­зяй­ствен­ной час­ти, где  на таб­личке воз­ле две­ри бы­ло на­писа­но рус­ски­ми бук­ва­ми: "Аж ахуйн за­хирал дар­га". Прош­ло не­кото­рое вре­мя, ко­торое тре­бова­лось для то­го, что­бы при­вык­нуть и не об­ра­щать вни­мания.

Я так­же уз­на­ла об ин­те­рес­ной осо­бен­ности про­из­но­шения мон­голь­ско­го язы­ка. Де­ло в том, что, ког­да мы го­ворим, мы про­из­но­сим все зву­ки на вы­дохе. Глас­ные без прег­рад, а сог­ласные с по­мощью прег­рад в ви­де ком­би­наций час­ти язы­ка, зу­бов и губ.

Не вда­ва­ясь в фо­нети­ку и осо­бен­ности про­из­но­шения дру­гих язы­ков, мо­гу толь­ко с пол­ной от­вес­твен­ностью ут­вер­ждать, что часть зву­ков, в час­тнос­ти, ши­пящих, про­из­но­симых мон­го­лами, вос­про­из­во­дят­ся на вздо­хе. Это бы­ло для ме­ня очень ин­те­рес­ным от­кры­ти­ем.

Зак­лю­чение

За два го­да жиз­ни в Мон­го­лии ни один мес­тный жи­тель ни­ког­да не вы­зывал у ме­ня ни­каких от­ри­цатель­ных эмо­ций, че­го я не мо­гу ска­зать о сво­их ми­лых со­оте­чес­твен­ни­ках. Мон­го­лы всег­да вы­зыва­ли у ме­ня ин­те­рес, удив­ле­ние, глу­бокое ува­жение и ис­крен­нее со­чувс­твие. Все мои от­ри­цатель­ные эмо­ции бы­ли свя­заны ис­клю­читель­но с оцен­кой той па­губ­ной ро­ли, ко­торую сыг­ра­ла Рос­сия по от­но­шению к древ­ней, са­мобыт­ной стра­не и ее на­роду.

Прав­да не­кото­рые мон­го­лы, ко­торых я встре­чала в Аме­рике, пы­тались ме­ня убе­дить в том, что рус­ский язык и куль­ту­ра ра­шири­ли кру­гозор мон­голь­ско­го на­рода, сыг­ра­ли прос­ве­титель­скую роль. Од­на жен­щи­на мне ска­зала, что зна­ние рус­ско­го язы­ка от­кры­ло ей гла­за на мир, по­мог­ло по­любить рус­скую ли­тера­туру и куль­ту­ру, и что она до сих пор, жи­вя в Аме­рике, про­дол­жа­ет чи­тать по-рус­ски. Я не ста­ла спо­рить, но про се­бя по­дума­ла, что зна­ние ан­глий­ско­го рас­кры­ло ей гла­за еще ши­ре, и по­чему-то она пред­почла  жить в США с ши­роко рас­кры­тыми гла­зами, а не в Рос­сии.

Я ду­маю, что это воп­рос спор­ный, свя­зан­ный со все­ми от­ри­цатель­ны­ми и по­ложи­тель­ны­ми сто­рона­ми ци­вили­зации, на­силь­ствен­но вно­симой  за­во­ева­теля­ми во все стра­ны, в ко­торых жи­ли от­ста­лые по ев­ро­пей­ско­му пред­став­ле­нию пле­мена и на­роды. Моя  лич­ная по­зиция та­кова: нель­зя вы­дер­ги­вать на­роды и пле­мена из при­выч­но­го об­ра­за жиз­ни, сло­жив­ше­гося ве­ками. Каж­дое об­щес­тво дол­жно иметь воз­можность раз­ви­вать­ся ес­тес­твен­ным пу­тем и са­мос­то­ятель­но про­ходить все сту­пени эко­номи­чес­ко­го, по­лити­чес­ко­го и со­ци­аль­но­го пре­об­ра­зова­ния. В этом слу­чае соз­на­ние об­щес­тва бу­дет под­го­тов­ле­но к пе­реме­нам и не бу­дет стра­дать от со­ци­аль­но­го и куль­тур­но­го шо­ка.

Я про­жила в Мон­го­лии, в ее сто­лице Улан-Ба­торе, це­лых два го­да. Прав­да это бы­ло 35 лет то­му на­зад, но это - не­важ­но. Важ­но то, что я по­люби­ла этот на­род всей ду­шой. И не толь­ко за при­об­ре­тен­ный опыт, за осоз­на­ние мно­го­об­ра­зия ок­ру­жа­юще­го ми­ра, но и за глав­ные чер­ты на­ци­ональ­но­го ха­рак­те­ра  - доб­ро­ту, сдер­жанность, муд­рость и дру­желю­бие.