ОСЕНЬ, КАНАДА

Вот и пер­вый зво­нок гря­дуще­го пред­став­ле­ния - скуч­ный дождь зас­ту­чал в ок­но. Сов­сем ско­ро осен­ний ве­тер рас­пахнет мок­рый за­навес и по­ра, по­ра за­нимать мес­та! Еще не­деля-дру­гая и це­ните­лей прек­расно­го бу­дут ма­нить не га­лереи Мет­ро­поли­тен Му­зея, а ка­фе на его кры­ше - от­ту­да от­кро­ет­ся вос­хи­титель­ный вид на по­лыха­ющий ок­тябрь­ски­ми крас­ка­ми Сен­трал Парк, на зо­лотис­то-баг­ря­ные вол­ны его осен­ней лис­твы. У ко­го воз­можнос­ти вы­ше и вре­мени боль­ше, тех по­зовут Кат­скиль­ские го­ры. А са­мые утон­ченные и тре­бова­тель­ные лю­бите­ли осен­не­го по­коя и оди­ночес­тва у­едут со­зер­цать пе­чаль­ный па­рад увя­дания в Зе­леные Го­ры Вер­монта.

Но луч­ше все­го дать осен­не­му вет­ру унес­ти вас на се­вер. В Ади­рон­дак, в Ка­наду, в Мон­ре­аль. До­рога ту­да прек­расна в лю­бое вре­мя го­да. Она прек­расна зи­мой, она за­меча­тель­на дол­гим, теп­лым, за­чаро­ван­ным ле­том, она ще­мяще тро­гатель­на вес­ной, но по­ис­ти­не ве­лико­леп­на она осенью! Толь­ко один мар­шрут мо­жет кон­ку­риро­вать с этой до­рогой и ес­ли вам од­нажды удас­тся про­ехать­ся им, вы не зря про­жили жизнь. Что же это за мар­шрут, луч­ше ко­торо­го нет и быть не мо­жет? От­ку­да и ку­да он ве­дет? Это об­ратный путь на юг.

И ес­ли вы пра­виль­но выб­ра­ли вре­мя - ок­тябрь, и мес­то - Мон­ре­аль, ес­ли вы ло­вите се­бя на том, что смот­ри­те в го­лубе­ющее не­бо и про­вожа­ете взгля­дом уле­та­ющих птиц, то уже по­ра. По­ра пус­кать­ся в путь. Мож­но ехать ав­то­бусом, еще луч­ше по­ез­дом, но толь­ко не на ма­шине - зас­мотри­тесь по сто­ронам, за­любу­етесь осен­ним ми­ровым по­жаром - и от­пра­витесь са­мым даль­ним мар­шру­том, из ко­торо­го уже не воз­вра­ща­ют­ся. Да, чуть не за­был глав­ное: ехать на­до не до Нью-Й­ор­ка, а даль­ше, даль­ше - на Ва­шин­гтон! Нас­то­ящие це­ните­ли так и пос­ту­па­ют. Но мож­но и на­обо­рот, это уж как вам бу­дет удоб­нее. В лю­бом слу­чае де­ло то­го сто­ит.

По­верь­те на сло­во: осень в этих мес­тах пот­ря­са­ет! Эта по­ра го­да - лю­бой зна­ющий, по­нима­ющий и тон­ко чувс­тву­ющий че­ловек охот­но под­твер­дит вам мои сло­ва - прек­расна во­об­ще, но здесь она прек­расна осо­бен­но, она тут ис­клю­читель­но прек­расна и Ади­рон­дак - приз­нанный чем­пи­он ми­ра по осе­ни! Не зря его хол­мы так лю­бил пи­сать Ро­ку­элл Кент, да и я, пом­ню, 1 но­яб­ря прош­ло­го го­да ехал в Мон­ре­аль - и не ус­пе­вал щел­кать фо­то­ап­па­ратом. Я на­чал щел­кать ед­ва рас­све­ло, в Мед­вежь­их го­рах, тес­но сжав­ших Гуд­зон кру­тыми, бу­ро-зе­лены­ми бо­ками, я по­щел­ки­вал зат­во­ром до Ол­ба­ни, но чем даль­ше в го­ры, тем щел­кал все ча­ще, пе­решел чуть ли не на пу­лемет­ный темп - и уже не мог ос­та­новить­ся до са­мой гра­ницы, по­ка за­ходя­щее сол­нце не за­лило ка­над­скую рав­ни­ну теп­лым ян­тарным све­том. Я был оше­лом­лен и окол­до­ван осен­ним Ади­рон­да­ком!

Что ж, да­вай­те и мы, раз уж до­гово­рились о мар­шру­те, от­пра­вим­ся в путь. На по­ез­де, ко­торый так и на­зыва­ет­ся "Ади­рон­дак", вы­ныр­нем ут­ром из ть­мы под­земно­го вок­за­ла, прог­ро­хочем по бес­ко­неч­но­му мос­ту че­рез ве­ликую Сен Ло­ран, бро­сим пос­ледний взгляд на сим­па­тич­ные си­ние и ро­зовые не­бос­кре­бы Мон­ре­аля, на се­ро-зе­леную, чуть тро­нутую пос­ледни­ми жел­ты­ми и крас­ны­ми маз­ка­ми вер­ши­ну ста­рого вул­ка­на Мон Ро­яль - и впе­ред, на юг, за осен­ним зо­лотом!

До­лина Сен Ло­ран - это ку­куруз­ный по­яс Ка­нады. Но по­ля уже ско­шены, а уро­жай уп­ря­тан в ам­ба­ры и в се­реб­ристые си­лос­ные баш­ни, по­хожие на бал­листи­чес­кие ра­кеты. Кста­ти, пер­вый же го­род за ка­над­ско-аме­рикан­ской гра­ницей - Платт­сбург - не толь­ко мес­то ис­то­ричес­ких сра­жений с ан­гли­чана­ми, но и быв­ший центр рай­она ба­зиро­вания дю­жины "Ат­ла­сов", стра­теги­чес­ких ра­кет, на­целен­ных на юг ев­ро­пей­ской час­ти Со­вет­ско­го Со­юза, где я и жил. Осенью 1962 го­да их жу­рав­ли­ный клин чуть бы­ло не ус­тре­мил­ся на вос­ток…

Од­на­ко нам не до ра­кет, да­же та­ких за­меча­тель­ных как "Ат­лас", нас вле­чет иное, нам ин­те­рес­на ди­нами­ка щед­рой аме­рикан­ской осе­ни в ме­риди­ональ­ном раз­ре­зе, и мы уже въ­ез­жа­ем в са­мые за­повед­ные ее вла­дения, в древ­ний гор­ный мас­сив. Сле­ва и очень вов­ре­мя от­кры­ва­ют­ся хо­лод­ные во­ды глу­боко­го озе­ра Шам­плейн. То и де­ло в баг­ря­ных ра­мах осен­них де­рев за­дум­чи­во си­не­ют зер­ка­ла его за­ливов. Зад­ний план та­ет в го­лубой дым­ке на вос­то­ке, там его зуб­ча­той по­лос­кой об­ре­за­ют го­ры Вер­монта. По­чему Шам­плейн по­яв­ля­ет­ся так вов­ре­мя? По­тому что вре­мя от вре­мени при­ходит­ся от­ры­вать­ся от пра­вых окон ва­гона и ус­по­ка­ивать взгляд озер­ной си­невой. По­чему при­ходит­ся это де­лать? По­тому что спра­ва бу­шу­ют осен­ним ог­нем вер­ши­ны и скло­ны Ади­рон­да­ка!

И пер­вое, что бро­са­ет­ся в гла­за, это оче­вид­ные раз­ли­чия цве­товой гам­мы рус­ской и аме­рикан­ской осе­ни. По­кажи вам сним­ки осен­не­го Ура­ла, до­пус­тим, или Ка­релии и этих гор - и вы бе­зоши­боч­но оп­ре­дели­те, где что изоб­ра­жено. Нем­но­го стран­ной ка­жет­ся эта иро­ния при­роды: бо­гатая Аме­рика пе­репол­не­на алым в ок­тябре, тог­да как бед­ная Рос­сия си­яет чис­тым зо­лотом. Ис­клю­читель­но щед­рая па­лит­ра ком­му­нис­ти­чес­ких цве­тов у аме­рикан­ской осе­ни! Но не вол­нуй­тесь - у нее здо­ровая, хвой­ная, зе­леная ос­но­ва.

По­езд не­тороп­ли­во ка­тит на юг, а вок­руг бу­шу­ет фе­ерия цве­та! Мир за­топ­лен теп­лы­ми то­нами: от ос­новно­го бу­рого, пе­рехо­дяще­го в крас­но-ко­рич­не­вый с от­тенка­ми фи­оле­тово-баг­ря­ного, до рде­юще­го пур­пурно­го, а за­тем кре­щен­до, по вос­хо­дящей - до тор­жес­тву­юще­го ку­маче­во-крас­но­го и, на­конец, до воз­вы­шен­но па­ряще­го над всем этим ве­лико­лепи­ем неж­но ало­го, ото­рочен­но­го блед­но-ро­зовым. Го­ры тле­ют, го­ры го­товы вспых­нуть яр­ким пла­менем, ли­мон­ны­ми вспо­лоха­ми бе­резок уже про­бива­ют­ся пер­вые языч­ки от­кры­того ог­ня и от не­мед­ленно­го ре­волю­ци­он­но­го по­жара спа­са­ют лишь си­ний хо­лод озер да здра­вомыс­ля­щие хвой­ные. При­выч­ное с детс­тва, са­мо со­бой ра­зуме­юще­еся оп­ре­деле­ние зо­лотая осень здесь не к мес­ту. Здесь все иное. Здесь и пос­ледние теп­лые день­ки зо­вут не бабь­им ле­том, а ин­дей­ским, здесь и крас­ки по­яр­че, и при­рода по­щед­рее, и по­года по­из­менчи­вее - и лю­ди дру­гие. Как по­ет­ся в из­вес­тной пес­не: "Хоть по­хоже на Рос­сию, Толь­ко все же не Рос­сия". Не­кото­рые при этом до­бав­ля­ют: "К счастью!"…

По­езд ед­ва слыш­но сту­чит на сты­ках и вре­мя от вре­мени тре­вож­но взре­выва­ет, от­пу­гивая мед­ве­дей, оле­ней, ту­рис­тов, не­ос­то­рож­ных во­дите­лей и про­чую жив­ность, что еще во­дит­ся в за­повед­ных ле­сах. Эти ста­рые, по­катые, пок­ры­тые сме­шан­ным ле­сом го­ры - ог­ромный на­ци­ональ­ный парк. Же­лез­ную до­рогу про­ложи­ли и про­руби­ли вдоль бе­рега озе­ра и в ка­ком-то мет­ре от ва­гона про­носят­ся скаль­ные об­ры­вы. Иног­да они ухо­дят в сто­рону и от­кры­ва­ют зас­тывшие в пред­чувс­твии зи­мы яр­ко-си­ние зер­ка­ла за­ливов - за­дум­чи­вые се­рые цап­ли уже по­кину­ли их. Мель­ка­ют аме­рикан­ские фла­ги и веч­но­зеле­ные га­зоны скром­ных при­дорож­ных до­миков, вон ме­лан­хо­лич­ные ло­шад­ки щип­лют трав­ку, а с дру­гой сто­роны бе­ле­ют пос­ледние в этом се­зоне па­руса. Хо­лод­ная кра­сота бес­ко­неч­но длин­но­го озе­ра Шам­плейн нес­коль­ко ча­сов под­ряд сколь­зит и сколь­зит за ок­на­ми, а пос­ле Ол­ба­ни его сме­ня­ет и еще три ча­са тя­нет­ся и тя­нет­ся с дру­гой сто­роны ши­рокая лен­та Гуд­зо­на. Путь даль­ний. До Ва­шин­гто­на ты­сяча ки­ломет­ров по ме­риди­ану.

И это весь­ма су­щес­твен­но в кли­мати­чес­ком от­но­шении. В кон­це ок­тября мон­ре­аль­ские кле­ны и каш­та­ны те­ря­ют пос­леднюю лис­тву, го­род свет­ле­ет и об­на­жа­ет­ся, в проз­рачном осен­нем воз­ду­хе ощу­ща­ют­ся ско­рые хо­лода, при­рода по­кор­но ждет зи­му. Мон­ре­аль­цы шу­тят, что у них есть лишь две по­ры го­да - зи­ма и ав­густ! Вес­на и осень про­лета­ют стре­митель­но.
Но мы ка­тим на юг и сто­ит уг­лу­бить­ся в го­ры, ук­ры­ва­ющие рас­ти­тель­ность от се­вер­ных вет­ров, как би­лет на по­езд ста­новит­ся приг­ла­шени­ем на осен­ний бал-мас­ка­рад и на­чина­ет­ся то са­мое пред­став­ле­ние, ра­ди ко­торо­го мы и от­пра­вились в пу­тешес­твие. Эти го­ры столь ста­ры, что по­езд прев­ра­ща­ет­ся в ма­шину вре­мени, и ка­жет­ся, что сей­час, вон за тем по­воро­том из баг­ря­ного ле­са по­кажут­ся крас­но­кожие в бо­евой рас­крас­ке - и уг­ро­жа­юще взмах­нут то­магав­ка­ми. Ведь это их стра­на - сви­репых и не­побе­димых мо­хав­ков, са­мого во­инс­твен­но­го пле­мени зна­мени­той Иро­кез­ской Ли­ги! Лон­гфел­лов­ский Гай­ава­та был их во­ен­ным вож­дем, а лю­бимые с детс­тва мо­гика­не-де­лава­ры, ко­рен­ные жи­тели до­лины Гуд­зо­на, еще в на­чале XVII ве­ка бы­ли раз­гром­ле­ны мо­хав­ка­ми и вы­тес­не­ны в Кон­некти­кут. Са­моназ­ва­ние мо­гикан - Ма-хи-ка-не - так и пе­рево­дит­ся: лю­ди ве­ликой ре­ки.

Од­на­ко и мо­гика­не не от­вле­кут на­шего вни­мания от фан­тасти­чес­ки прек­расных пей­за­жей! Мы убе­га­ем от зи­мы, мы го­ним­ся за осенью и вбли­зи Нью-Й­ор­ка, в Кат­скиль­ских и Мед­вежь­их го­рах нас­ти­га­ем ее апо­фе­оз. Кап­ризная ко­кет­ка са­мозаб­венно кру­жит­ся в буй­ном кар­на­вале кра­сок, ее праз­дник в са­мом раз­га­ре и мы то­же учас­тву­ем в пред­став­ле­нии, за на­шим по­ез­дом тя­нет­ся алый шлейф взме­тен­ных в го­лубое не­бо листь­ев! Осень щед­ро пле­щет ко­лер нап­ра­во и на­лево, она не жа­ле­ет чер­вонно­го зо­лота и осо­бен­но ме­ди, она еще не спус­ти­ла свои нес­метные сок­ро­вища, хо­тя и бес­ша­баш­но пус­ка­ет их по звон­ко­му вет­ру. Го­ры еще пок­ры­ты гус­той крас­но-жел­то-зе­леной шу­бой и их мяг­кие раз­ноцвет­ные вол­ны ка­тят­ся вслед за ва­ми по бе­регам Гуд­зо­на поч­ти до са­мого Нью-Й­ор­ка, од­на­ко ран­ние осен­ние су­мер­ки скры­ва­ют их еще в Пу­кип­си. И толь­ко мер­ца­ющие раз­ноцвет­ны­ми ог­ня­ми ар­ки мос­тов на­поми­на­ют вам о том, что осен­ний ма­рафон про­дол­жа­ет­ся.

Ра­ди все­го это­го мож­но по­тер­петь и час­тые опоз­да­ния по­ез­да - на один, два, а то и на три ча­са. Он на­поми­на­ет тот сим­па­тич­ный па­рово­зик из Ро­маш­ко­ва, ко­торый ни­куда не спе­шил. Лишь од­нажды "Ади­рон­дак" при­вез нас по рас­пи­санию - ког­да сло­мались компь­юте­ры сна­чала у та­можен­ни­ков, а за­тем и у ма­шинис­та! Рань­ше - бы­вали вре­мена обе­тован­ные, но я их уже не зас­тал - осенью к не­му да­же цеп­ля­ли спе­ци­аль­ный ва­гон со стек­лянной кры­шей, но те вре­мена уш­ли и вряд ли вер­нутся, мир ощу­тимо бед­не­ет и блек­нет, наш мир про­ще ми­ра на­ших ро­дите­лей, а мир на­ших де­тей... Я имею в ви­ду не мир и по­кой осен­них гор, а ду­хов­ный мир че­лове­ка.

Ночью вы пе­реса­жива­етесь на дру­гой по­езд и быс­тро до­бира­етесь до Ва­шин­гто­на, а по пу­ти вдруг за­меча­ете, что здесь лег­ко­мыс­ленная кра­сот­ка-осень лишь толь­ко что удив­ленно рас­пахну­ла гла­за, уви­дев пер­вые приз­на­ки увя­дания, не­довер­чи­во гля­нула в го­лубые зер­ка­ла не­бес, вздох­ну­ла за­дум­чи­во, мах­ну­ла ру­кой и толь­ко лишь со­бира­ет­ся на­ложить пер­вые то­на яр­ко­го ма­ки­яжа. Гу­лять, так гу­лять!

Ей бу­дет, где раз­гу­лять­ся, скве­ров и пар­ков в сто­лице не мень­ше, чем в Мон­ре­але, это очень зе­леный го­род. Ве­тер бу­дет пос­висты­вать в си­неве, бу­дет шур­шать, пе­реби­рая во­роха ко­рич­не­вой лис­твы бла­город­ных ду­бов и крас­ных ка­над­ских листь­ев ог­ромных кле­нов, бу­дет за­сыпать лег­кой медью и зо­лотом зе­лень га­зонов сре­ди бес­ко­неч­ных ря­дов бе­лых плит Ар­лин­гтонско­го клад­би­ща, бу­дет те­ребить не­яр­кий фа­кел веч­но­го ог­ня в из­го­ловье мо­гилы Джо­на Кен­не­ди. Ре­де­ющие кро­ны от­кро­ют ми­ру мно­гочис­ленные мо­нумен­ты, ко­торые труд­но бы­ло раз­гля­деть ле­том, и тус­клая зе­лень брон­зы уже не бу­дет те­рять­ся в яр­кой зе­лени лис­твы.

Пос­ле Мон­ре­аля на юге жар­ко, вы сни­ма­ете сна­чала кур­тку, за­тем сви­тер и ос­та­етесь в од­ной фут­болке, но сто­ит не­надол­го за­дер­жать­ся в го­роде, что­бы по­луч­ше поз­на­комить­ся с ним, и уже на День ве­тера­нов мо­гут пой­ти тя­желые, свин­цо­вые дож­ди и за па­ру но­чей сбить боль­шую часть не­дол­го­веч­но­го осен­не­го уб­ранс­тва. Вы­ходя ут­ром из гос­ти­ницы, вы ежи­тесь, на­тяги­ва­ете сви­тер, а за­тем вспо­мина­ете и о кур­тке, и о том, что приш­ло вре­мя за­вер­шать осен­ние ко­леба­ния по ме­риди­ану, по­ра воз­вра­щать­ся в точ­ку рав­но­весия.

Увы, ра­но или поз­дно все за­кан­чи­ва­ет­ся, и на­до ехать на­зад, до­мой, в зи­му. Ве­чером вы при­быва­ете на под­земный вок­зал Пенн Стэй­шн, за­тем дол­го ка­тите в нек­ра­сивом и гряз­но­ватом нью-й­орк­ском мет­ро. Огонь­ки тон­не­лей сме­ня­ют­ся мо­рем ноч­ных ог­ней брук­лин­ско­го мо­ря до­мов, но пе­ред гла­зами все еще па­рят в го­лубой вы­шине, все еще си­яют про­щаль­ным све­том раз­ноцвет­ные вер­ши­ны Ади­рон­да­ка…