КАМЧАТСКАЯ ТЕТРАДЬ

Наверно, он не думал, что он художник. Скорее, представлял себя писателем, когда посылал в редакцию газеты «Камчатская правда» общую тетрадь в клеточку. Первыми об этом догадались мы, сотрудники редакции. В тетради было 218 страниц. Все тщательно пронумерованы. Каждый листок поделен пополам: сверху – рисунок, внизу – текст. Читаем. Какие-то странные сюжеты о жизни обитателей океана и тундры, о северных оленях, морских животных, говорящих птицах, злых и добрых волшебниках, шаманах... Вероятно, это национальный эпос коренных обитателей Камчатки – коряков или как их ещё называют – нымыланов. В тетради 13 легенд и 116 рисунков. Но о том, чтобы напечатать их в газете, не могло быть и речи! Кто же позволит выносить на страницы областной партийной печати все эти небылицы вперемежку с бытовыми сценками из жизни коренных жителей Камчатки, да ещё рассказанными так простодушно?

Но рисунки… Они нас заворожили. Это были легкие карандашные зарисовки зимней тундры и её обитателей. Мы передавали эту тетрадь из рук в руки и долго вглядывались. Так вот, оказывается, какая она – тундра! Голубая, манящая, таинственная. А мы-то её представляли совсем иначе – снежной пустыней…

Об авторе мы узнали, что это молодой человек, потомственный охотник и пастух-оленевод. Он прислал нам эту тетрадь из больницы в посёлке Мильково, где находился на излечении после тяжёлой травмы. Перевернулась нарта, на которой он мчался в оленьей упряжке. Долго пролежал на морозе. В результате: повреждение позвоночника, туберкулёз, и вот уже два года – на больничной койке… Год пролежал в Оссоре, затем операция в Петропавловске-Камчатском. А теперь – районная больница в Мильково... До этого он жил в тундре. Никогда в городах не был. Отец его – знатный охотник – мог застрелить лисицу в глаз и изготовить ценную шкурку без единой дырки. Но он умер, когда мальчику исполнился всего один год. Мать-нымыланка часто рассказывала сыну народные сказки. Кирилл любил их слушать. И окружающий мир казался ему загадочным и прекрасным.

Бесконечные снежные просторы, такие однообразные на вид, оказывается, полны жизни и волшебных тайн. Каждый камень и каждый холм, вулканы, звери, птицы – всё овеяно легендами и опоэтизировано северными людьми. Всё имеет свою историю, душу, полно значения. И сказочный утёс, в который обратилась прекрасная девушка Аня. И камень – ее застывшая слеза. И потухший вулкан – укрощённый злой волшебник. И летящие по снегу олени, и нерпы с говорящими глазами, и подмигивающий мухомор, и мудрые птицы...

Смотришь на эти рисунки и начинаешь по-новому понимать прелесть тихой северной природы, поэзию монотонных песен и медленных, почти неподвижных танцев северян.

Автор этой тетради, наверно, хотел рассказать о том, чем полна его душа, чтобы и другие люди испытали такое же удивление и радость от всего, что он сам хорошо знал и любил с детства. И именно эти рисунки открыли нам своеобразный мир и талант самобытного камчатского художника.

Я стала с ним переписываться. Он искренно писал обо всём. Однажды признался, что очень любит музыку и даже сам сочиняет, «как Чайковский»... (Дело в том, что в наших радиоприёмниках на Камчатке часто звучала музыка Чайковского из Японии). Что у него есть добрые друзья. А первые цветные карандаши дал ему сосед по палате. Правда, их не хватает, и бумаги тоже. Послала ему карандаши и бумагу. Он очень благодарил. Что его любимое лакомство – «юкола», селедка с душком, которую без соли сначала закапывают в землю, а потом едят...

Он писал: «Иногда до рассвета не сплю. В окно видно полярное небо, мерцающие звездочки. Луна как-будто смеётся надо мной… Поселок Мильково в глубоком сне. И мне кажется, что мир безмолвен и грозен. В то же время мои думы гдето далеко… И я забываю сильную боль, от которой нет житья. Передо мной поле, где колышатся травы под звон опьяняющей песни… Наши живописные места, весь красочный мир! Как хорошо жить и думать!..»