ФУРИЯ

Сэм - в пе­рево­де с аме­рикан­ско­го на рус­ский - Се­мён, Сё­ма, Се­ня.  Бас­кетболь­но­го рос­та,  не из роб­ких, но пе­ред  ро­вес­ни­цами  ро­бел.  Ну, не умел лег­ко вхо­дить с ни­ми в кон­такт. Счи­тал их ум­нее се­бя и опыт­нее. Их праг­ма­тичес­кий глаз его нас­то­ражи­вал. Дру­гое де­ло, де­воч­ки две­над­ца­ти-пят­надца­ти лет. В их ин­те­ресе к не­му не бы­ло ко­рыс­ти, лишь фан­та­зии.  Это они гром­че всех виз­жа­ли на бас­кетболь­ных мат­чах, ког­да иг­рал Сэм, под­ка­ра­ули­вали воз­ле до­ма, по­давив стес­не­ние,  за­гова­рива­ли о вся­ких пус­тя­ках.  Им ль­сти­ло, что он зас­тенчив с ни­ми,  ощу­щали се­бя жен­щи­нами.

Он и сам их  так вос­при­нимал. Да­же о сим­па­тич­ной дев­чушке пя­ти лет вспо­минал по­том, как о ве­ро­ят­ной не­вес­те: "- А по­чему бы и нет? Лет че­рез пят­надцать ей бу­дет двад­цать, а мне толь­ко трид­цать шесть, Иде­аль­ная раз­ни­ца". Де­воч­ка же под­росток бы­ла поч­ти по­тен­ци­аль­ной  воз­люблен­ной. "-Го­дика че­рез че­тыре, - фан­та­зиро­вал он, - c ней мож­но бу­дет за­гово­рить о люб­ви всерь­ёз, и бе­зо вся­кого рис­ка".

Но то бы­ли все­го лишь гре­зы. Ре­аль­ность - ме­дицин­ская шко­ла прес­тижно­го уни­вер­си­тета и бас­кетбол  -  не ос­тавля­ла ему ни вре­мени, ни мес­та в баш­ке для серь­ёз­но­го лег­ко­мыс­лия. 

…В тот день Сэм сел за­нимать­ся, ед­ва рас­све­ло. Бла­го,  на­кану­не до­маш­ние у­еха­ли в кем­пинг. Че­рез три дня пред­сто­ял эк­за­мен по фи­лосо­фии, нуж­но бы­ло  про­лис­тать  нес­коль­ко серь­ёз­ных книг.

 К по­луд­ню под его ок­ном воз­ник де­вичий гал­дёж.  Со­сед­ки и пок­лонни­цы, на­вер­ное, уз­на­ли, что он до­ма один, и его ма­ма не вый­дет их ус­ми­рять. Он вот­кнул в уши спе­ци­аль­ные заг­лушки, но та­кая зву­ко­изо­ляция про­тив де­вичь­их де­цибе­лов не спа­сала. Прог­нать же де­вочек или сде­лать им за­меча­ние -  стес­нялся. Вско­ре по­чувс­тво­вал, на­до бы от­дохнуть ча­сок-дру­гой. На­дел лю­бимую  май­ку, с го­лубы­ми звёз­да­ми Да­вида, взял тен­нисную ра­кет­ку и по­шёл в парк. Бла­го, он в де­сяти ми­нутах ходь­бы.

Бол­тавших под ок­ном де­вочек спро­сил, че­го это они се­год­ня не в пар­ке, как обыч­но? Са­мая стар­шая и на­ибо­лее нас­тырная из его пок­лонниц, дол­го­вязая Эс­тер до­ложи­ла:

 - Там фу­рии гу­ля­ют. У них пик­ник.

- Кто гу­ля­ет? - не по­нял  Се­ня.

- Мас­лимки, - по­яс­ни­ла дру­гая де­воч­ка, пе­рело­жив ан­глий­ское сло­во на рус­ский лад. 

- По­чему же фу­рии? - уди­вил­ся Сё­ма. - Сре­ди вас вот есть сим­па­тич­ные де­воч­ки из Па­кис­та­на, Тур­ции - ка­кие же они фу­рии? Я бы оби­дел­ся на их мес­те.

- Мы дру­гие,  а те  араб­ские му­суль­ман­ки, - жи­во по­яс­ни­ла ми­ловид­ная тур­чанка, то­же его пок­лонни­ца.

И дев­чонки, пе­реби­вая друг дру­га, рас­пи­сали:

- Они все в длин­ных плать­ях, чёр­ных плат­ках.

- Злые, с на­ми не об­ща­ют­ся.

- Прос­то не за­меча­ют нас.

- Под­хо­дим, тут же убе­га­ют.

- Буд­то мы ин­фи­циро­ван­ные.

- Нас­то­ящие фу­рии. Про­тив­но

Де­воч­ки очень уди­вились, ес­ли бы уз­на­ли, что  эта ин­форма­ция взвол­но­вала их ку­мира. Он зас­пе­шил в парк. Им же ска­зал, что едет на уни­вер­си­тет­ские кор­ты, ина­че  увя­зались бы за ним. А та­кая сви­та в тот день бы­ла ему ни к че­му. 

Год на­зад уже ви­дел этих "фу­рий". В го­род­ке, где жи­вёт, есть  му­суль­ман­ская шко­ла, по­чему-то в ней учат­ся, в ос­новном, араб­ские де­воч­ки. В кон­це учеб­но­го го­да их при­возят в парк на пик­ник. На них - длин­ные тём­ные платья, на го­лове   хид­жаб - чёр­ный пла­ток. Ли­ца взрос­лых жен­щин, ко­торые их соп­ро­вож­да­ют, пол­ностью зак­ры­ты, ос­тавле­на лишь уз­кая щель для глаз. Бди­тель­но ох­ра­ня­ют их нес­коль­ко  мрач­ных уса­тых му­жиков.

Се­мён шёл в быс­тром тем­пе по мар­ше­вой тро­пе. Воз­ле пик­ни­ковой зо­ны навс­тре­чу по­палась груп­па "фу­рий". Две из них, лет две­над­ца­ти, нес­коль­ко от­ста­ли от ос­таль­ных. Не­воль­но об­ра­тил вни­мание на под­ру­жек. Обе бы­ли уди­витель­но хо­роши.  Осо­бен­но та, ко­торая  чуть по­выше. Клас­си­чес­кий, буд­то из­ва­ян­ный Тут­мо­сом, про­филь Не­фер­ти­ти. Пла­ток не был на­пялен чуть ли не на гла­за, как у всех, а сдви­нут на­зад, об­на­жая глад­кий ло­бик, буд­то вы­чер­ченные бро­ви, под ни­ми - гла­зищи. Они стру­или маг­нитные вол­ны. Се­ня улыб­нулся ей. Оче­вид­но, она раз­гля­дела вос­торг в его гла­зах и  улыб­ну­лась в от­вет.

Сэ­му за­хоте­лось ещё раз  по­любо­вать­ся ею. Он про­шёл нем­но­го впе­рёд, и вер­нулся. "Не­фер­ти­ти" опять улыб­ну­лась ему. По­каза­лось, меж­ду ним и этой оча­рова­тель­ной де­воч­кой что-то та­кое мель­кну­ло, вро­де ис­кры меж­ду дву­мя раз­но­полюс­ны­ми за­ряда­ми.

Ну, вот тя­нуло пос­мотреть на неё. Пло­хо от­да­вая се­бе от­чёт, за­чем и по­чему, по­вер­нулся и по­шёл об­ратно. Те­перь она шла впе­реди. Он наг­нал её. Ус­та­вил­ся в за­тылок и ше­потом зак­ли­нал: "Ог­ля­нись! Ог­ля­нись! Ну, ог­ля­нись же! Очень про­шу!" И де­воч­ка ог­ля­нулась, тут же раз­верну­ла под­ружку, пош­ла с ней ему навс­тре­чу, от­кро­вен­но улы­ба­ясь. Так пов­то­рялось нес­коль­ко раз. За­гово­рил бы с ней, был уве­рен, на сей раз по­лучит­ся, но… - ма­лолет­ка! Аме­рикан­ские за­коны в та­ких слу­ча­ях бес­по­щад­ны, ес­ли кто-то на­дума­ет на них сос­лать­ся.  К то­му же, один из ох­ранни­ков, оче­вид­но, что-то за­подоз­рив, наг­нал де­вочек, шёл по­зади них. 

 На про­щание - а ему по­ра бы­ло до­мой - Сэм по­махал ей, она же, не­замет­но для под­ру­ги, из-под плат­ка паль­чи­ками ему по­иг­ра­ла, как по кла­вишам…  

И про­изош­ло неч­то стран­ное. Весь день нет-нет, а вспо­минал ту де­воч­ку. Её улыб­ка бы­ла пе­ред гла­зами. Сто­ило на ми­нуту рас­сла­бить­ся, её об­раз тут же воз­ни­кал пря­мо на стра­нице кни­ги, нак­ры­вая тест.

С то­го дня, при­ходя в парк, а бе­гал он там по ут­рам ра­за три в не­делю, вспо­минал встре­чу с Фу­ри­ей и не­воль­но ози­рал­ся.

Не за­метил, как за­тос­ко­вал. По­пытал­ся ос­мыслить, что же  слу­чилось. Ни о ка­кой влюб­лённос­ти, ко­неч­но, и ре­чи быть не мог­ло. Мно­го стар­ше, с её точ­ки зре­ния, во­об­ще, ста­рик, ви­дел все­го один раз, не ис­клю­чено, глу­па, как  все кра­сот­ки. К то­му же - му­суль­ман­ка, а он-то - ев­рей­ских кро­вей, по боль­шим праз­дни­кам да­же в си­наго­гу хо­дит иног­да. " - А мо­жет быть, - взыг­ра­лись грё­зы, - она та са­мая, ко­торую лет че­рез пять он  пред­ста­вит ро­дите­лям?". Ну, а то, что она му­суль­ман­ка, а он ев­рей? - Люб­ви, Бо­гу и Слу­чаю - ка­кая раз­ни­ца? Но как сбе­речь её для се­бя?  Не знал ни ад­ре­са, ни но­мера те­лефо­на, ни да­же име­ни.

Как-то про­ез­жал ми­мо му­суль­ман­ской шко­лы. У подъ­ез­да сто­ял жёл­тый ав­то­бус.  Бы­ло око­ло че­тырёх ча­сов. В это вре­мя, обыч­но, за­кан­чи­ва­ют­ся за­нятия, и Сэм по­думал: "-А вдруг?". 

Во­ору­жён­ный ох­ранник оп­ре­делён­ной на­руж­ности и нед­вусмыс­ленно­го к Сэ­му от­но­шения во двор шко­лы его не пус­тил. Он ос­тался за ре­шёт­кой ог­ра­ды, изоб­ра­жая праз­дно­шата­юще­гося.

Из шко­лы вы­бега­ли "фу­рии" и шмы­гали в ав­то­бус. Од­на из них ос­та­нови­лась, пос­мотре­ла в сто­рону Сэ­ма и стрем­глав по­бежа­ла  к не­му. Это бы­ла она! Не до­бегая нес­коль­ких ша­гов, крик­ну­ла:

- Я ра­да те­бя ви­деть!

- Я  то­же! - ус­пел он крик­нуть  в от­вет.

В этот миг оба ус­лы­шали не то муж­ской, не то жен­ский, то ли вопль, то ли рык: "Нар­гис!"

Де­воч­ка за­мер­ла, мгно­вен­но раз­верну­лась, как рез­ко за­тор­мо­зив­ший мо­тоцикл, по­бежа­ла к ав­то­бусу, юр­кну­ла в его нут­ро.

Сэм ос­тался за ре­шёт­кой, на­де­ясь уви­деть де­воч­ку в ок­не ав­то­буса. По­дошёл ох­ранник, пот­ре­бовал уб­рать­ся вон.

- Ина­че, - пот­ряс  он на­руч­ни­ками, - сдам по­лиции  за прис­та­вания к не­совер­шенно­лет­ним.

Сэм пус­тился до­казы­вать, что он сво­бод­ный аме­рика­нец, жи­вёт в сво­бод­ной стра­не, во­лен сто­ять на ули­це там, где счи­та­ет нуж­ным.

По­ка они пре­пира­лись, ав­то­бус у­ехал.

И все же ему по­вез­ло. Уви­дел ра­дость де­воч­ки от встре­чи с ним.  Он знал те­перь её имя - Нар­гис!

До­ма  за­лез в компь­ютер, на­шёл пе­ревод её име­ни. Ока­залось, - нар­цисс, цве­ток. От­ны­не все мыс­ли о де­воч­ке про­ходи­ли под ко­дом "Цве­ток".

И вся­кий раз, ког­да те­перь бы­вал в биб­ли­оте­ке, про­ез­жал ми­мо её шко­лы. Ес­ли во дво­ре сто­ял жёл­тый ав­то­бус, выс­ка­кивал из ма­шины, про­гули­вал­ся вдоль ог­ра­ды, но Цвет­ка боль­ше не ви­дел. Толь­ко од­нажды  за тём­ным стек­лом ав­то­буса кто-то по­иг­рал паль­чи­ками, как тог­да, в пар­ке…

И  вот сей­час опять уви­дит её.  Не сом­не­вал­ся. Не слу­чай­но же прер­вал за­нятия.

"Фу­рий" за­метил сра­зу. Груп­пка­ми гу­ляли по пар­ку, иг­ра­ли в тен­нис на лу­жай­ках, хо­тя из шес­ти кор­тов че­тыре бы­ли сво­бод­ны, но там иг­ра­ли ев­рей­ские маль­чиш­ки, да ещё в шор­тах.

Нар­гис, как Сэм ни выс­матри­вал её, не уви­дел. Вер­нулся на пе­шеход­ную тро­пу, нап­ра­вил­ся к пик­ни­ковой зо­не, на­де­ясь, уж там-то най­ти.  Вдруг по­зади  ус­лы­шал: "Hello!". Не ус­пел ог­ля­нуть­ся, ми­мо про­нес­лась на ро­ликах вы­сокая де­вуш­ка в тём­ном платье, на­детом по­верх джин­сов, на го­лове - хид­жаб. Вро­де бы, Цве­ток. Но как вы­рос­ла за год, сза­ди выг­ля­дела уж не та­ким-то под­рос­тком. И от­че­го не ос­та­нови­лась, да­же не ог­ля­нулась на не­го?

 "Фу­рия" до­еха­ла до пик­ни­ковой зо­ны, вдруг за­ковы­ляв, про­еха­ла её, тут же раз­верну­лась, так же ко­выляя, но, ед­ва ми­нова­ла пик­ник,  энер­гично раз­ма­хивая ру­ками, мча­лась ему навс­тре­чу. Да! Это бы­ла Нар­гис! Пре­лес­тная Нар­гис! Оча­рова­тель­ный Цве­ток!  И опять улы­балась. Ка­кое там улы­балась, - си­яла!  Про­ехав ми­мо, ти­хо бро­сила:  

- Ра­да ви­деть. - И по­кати­ла даль­ше.

Сэм ос­та­новил­ся, ог­ля­нул­ся, но она уже ка­тила об­ратно, про­еха­ла сквозь куч­ку под­ру­жек, объ­еха­ла Сэ­ма, по­нес­лась впе­рёд.

Она пов­то­ряла та­кие про­ез­ды,  вся­кий раз у­ез­жая всё даль­ше и даль­ше.  На­конец, до  Сэ­ма дош­ло: Цве­ток зо­вёт его за со­бой, уво­дит от пик­ни­ка. И он пос­пе­шил за ней.

Так ока­зал­ся на про­тиво­полож­ной сто­роне пар­ка. Нар­гис наг­на­ла его, про­еха­ла нем­но­го впе­рёд и ос­та­нови­лась, под­жи­дая. Вы­сокие кус­ты скры­вали её от бди­тель­ных над­зи­рате­лей и лю­бопыт­ных под­ру­жек.  Вид­но, хит­рюшка, за­ранее на­мети­ла мес­то сви­дания. Вы­ходит, то­же ве­рила в ны­неш­нюю встре­чу. 

- Я очень ра­да те­бя ви­деть, -  ска­зала она гром­ко, ед­ва он по­дошел и, заж­му­рив­шись, пов­то­рила: - Очень! А ты? 

- Ко­неч­но, - от­ве­тил он. -  Ещё и по­тому, что ви­жу, как ты ра­ду­ешь­ся.

- Ког­да уз­на­ла про пик­ник, ста­ла мо­лить­ся, чтоб те­бя уви­деть. И встре­тила! - хлоп­ну­ла она в ла­доши.

Де­воч­ка оше­ломи­ла его ис­крен­ностью. Он сов­сем не го­тов был от­ве­тить тем же и так же.

- Ве­ро­ят­но, я то­же что-то по­чувс­тво­вал се­год­ня, Нар­гис, - приз­нался он. - По­чему-то прер­вал за­нятия, пос­пе­шил сю­да.

- Как уз­нал моё имя? - Её гла­зищи ста­ли ещё ши­ре.

Сэм на­пом­нил о встре­че у шко­лы, ког­да кто-то ок­ликнул её по име­ни, а он ус­лы­шал и за­пом­нил.

- Ох, и дос­та­лось мне тог­да, - ве­село вспо­мина­ла де­воч­ка. - Чуть ли не  суд ша­ри­ата ус­тро­или. А я ни­чего не мог­ла ска­зать про те­бя, кто ты та­кой. И я не вра­ла. Ни име­ни тво­его, ни фа­милии, ни ад­ре­са - ну, ни­чего про те­бя не знаю. Мне не ве­рили, ведь ты ещё при­ходил, ви­дела те­бя из ав­то­буса. Зна­чит, и ты вспо­минал ме­ня, хо­тел ви­деть. А ведь в прош­лом го­ду толь­ко пос­мотре­ли друг на дру­га, и про­изош­ло чу­до.

- А зна­ешь, по­чему?

- По­чему?

- По­тому что ты для ме­ня - чу­до при­роды. Мне дос­тавля­ет ог­ромное нас­лажде­ние смот­реть на те­бя, лю­бовать­ся то­бой. Как кар­ти­ной ве­лико­го ху­дож­ни­ка, про­из­ве­дени­ем ис­кусс­тва.

- Ой, не то ты го­воришь, не то, не то, - за­мота­ла она го­ловой.

- Те­бе не нра­вит­ся? - уди­вил­ся Сэм.

- Нет, - ка­тего­ричес­ки за­яви­ла она. - Ты ска­зал, я для те­бя про­из­ве­дение при­роды, не на­рисо­ван­ное, а жи­вое. Ко мне на­до от­но­сить­ся, как к жи­вой жен­щи­не.  

Се­неч­ка да­же зас­ме­ял­ся:

- Сколь­ко те­бе лет?

-  Уже три­над­цать, - гор­де­ливо объ­яви­ла она.

-  А мне двад­цать три.

- Ну и что?

-  Меж­ду на­ми де­сять лет раз­ни­ца. Ты ещё сов­сем  ре­бёнок для ме­ня.

Нар­гиз вдруг нап­ряглась, гла­за по­лых­ну­ли гне­вом:

- Ты пло­хо обо мне по­думал, - жёс­тко ска­зала она. - Про­щай! - И уже соб­ра­лась у­ехать.

- Ты что, ду­ра?! - опе­шил Сэм. - Я не мо­гу ду­мать о те­бе пло­хо! Ты для ме­ня - са­мо со­вер­шенс­тво, бес­ценное,  хруп­кое, поч­ти воз­душное соз­да­ние. Об­ра­щать­ся с  то­бой на­до бе­реж­но, неж­но, чтоб не раз­бить. По­нима­ешь? - Он да­же уди­вил­ся, что вы­палил  та­кие нуж­ные кра­сивые сло­ва де­воч­ке.

Нар­гис, зап­ро­кинув го­лову,  зас­ме­ялась.

- Прос­ти ме­ня, ду­ру, по­жалуй­ста - умо­ляла она.

- За что?

- Это я пло­хо о те­бе по­дума­ла. А как те­бя зо­вут?

- Сэм.

- А пол­ностью?

- Се­мён.

- Семь-он, - смеш­но пов­то­рила она и лу­каво  при­щури­лась: - А как твоя под­ружка те­бя зо­вёт?

- У ме­ня её нет, - прос­то­душ­но приз­нался он.

- Нет гёрл-френд? - изу­милась де­воч­ка. - По­чему? Ты - та­кой вид­ный, кра­сивый, очень доб­рый, - вос­торга­лась она. - Те­бя дол­жны лю­бить жен­щи­ны.

- Так по­лучи­лось, - сму­щён­но ле­петал он. - В шко­ле бы­ла пер­вая лю­бовь, по­том в кол­ледже вто­рая. А в уни­вер­си­тете  на­до серь­ёз­но учить­ся, ес­ли хо­чешь сде­лать карь­еру. На под­ру­жек не ос­та­ёт­ся ни моз­гов, ни де­нег, ни вре­мени.

-  Кто  же ты бу­дешь пос­ле уни­вер­си­тета?

- Дет­ский док­тор, пе­ди­атр. Бу­ду ле­чить де­тей. По на­шим за­конам ты  ещё ди­тя.

- Ой, с ра­достью при­ду к те­бе на при­ём. - Она да­же зак­ры­ла гла­за, оче­вид­но, пред­став­ляя се­бе ви­зит. - Ты ос­матри­ва­ешь и ощу­пыва­ешь ме­ня всю, всю. Я ле­жу с зак­ры­тыми гла­зами, чувс­твую твои тёп­лые, неж­ные ру­ки и кей­фую…

Сэ­ма сму­тила та­кая от­кро­вен­ная фан­та­зия. Од­на­ко, Нар­гис тут же стрях­ну­ла грё­зы:

- Ты не му­суль­ма­нин. Мне не поз­во­лят ле­чить­ся у те­бя. 

- А ес­ли бы поз­во­лили? Ты,  прав­да, сог­ла­сишь­ся, что­бы я те­бя ос­матри­вал и ощу­пывал всю, всю? - спро­сил Сэм бе­зо вся­кого под­во­ха, гля­дя ей в гла­за.

- Ой! Ко­неч­но, нет, - пос­ле не­кото­рой па­узы ис­пу­ган­но ска­зала она, пок­раснев до кон­чи­ков ушей. И, по­тупив­шись, про­бор­мо­тала: - Мне стыд­но, что та­кое ска­зала те­бе. Все де­воч­ки в мо­ём воз­расте так фан­та­зиру­ют, по­нима­ешь?

- По­нимаю, - ти­хо ска­зал Сэм, хо­тя со­вер­шенно не по­нимал, что про­ис­хо­дит.

Он до­пус­кал, что Цве­ток ув­леклась им, как дру­гие дев­чонки её воз­раста. К это­му при­вык, всерь­ёз их не вос­при­нимал, но ей-то, во­об­ще, не да­вал ни­како­го по­вода. То есть, как это не да­вал по­вода? А кто в прош­лом го­ду в пар­ке пя­лил­ся на неё? Кто, как бы слу­чай­но, по до­роге до­мой,  тор­чал у ог­ра­ды шко­лы, чтоб хоть из­да­ли уви­деть? А кто се­год­ня пом­чался в парк очер­тя го­лову,  уз­нав,  что она мо­жет ока­зать­ся здесь? Она ещё де­воч­ка. Да, кра­сива, оча­рова­тель­на. Но ре­бёнок! Да, вол­ну­ет, хо­чет  ви­деть. Но, сви­детель Бог! - ни­каких да­же от­да­лён­но сек­су­аль­ных по­мыс­лов. Он же - без пя­ти ми­нут пе­ди­атр, а не пе­дофил. 

- А как твоя ма­ма те­бя зо­вёт? - прер­ва­ла она его  са­мо­ана­лиз.

- Сё­моч­ка, Сё­мик,  - как в за­бытьи про­бор­мо­тал он.

- Мож­но, я ста­ну те­бя на­зывать, как твоя ма­ма?

Он раз­ре­шил. Она выб­ра­ла "Сё­мик". Толь­ко  у неё по­луча­лось - Со­мик. Ему да­же пон­ра­вилось.

- Сколь­ко  ми­нут мы уже сто­им здесь, Со­мик? - вдруг встре­вожи­лась она.

- Ми­нут двад­цать-трид­цать, - пред­по­ложил Сэм.

- Ой! На­до бе­жать, - обес­по­ко­илась она.

- Ку­да? - огор­чился он.

- Ми­гом вер­нусь, - сло­жив  ру­ки на гру­ди, буд­то кля­лась. - По­дож­ди ме­ня, Со­мик, не ухо­ди.

- Хо­рошо, по­дож­ду, но ку­да ты?

- По­кажусь  на пик­ни­ке, а то   ис­кать ста­нут, уви­дят ме­ня с то­бой.

-  Ну и что?

- Пло­хо бу­дет, - плак­си­во  улыб­ну­лась и ум­ча­лась.

Раз­дви­нув кус­ты, Сэм наб­лю­дал за  ней. Она нес­лась, буд­то на крыль­ях. Приб­ли­жа­ясь к пик­ни­ку, по­еха­ла мед­ленно, спо­тыка­ясь. Ед­ва ми­новав пик­ник, рва­нула, что бы­ло сил. Сэм оце­нил её хит­рость: Она убеж­да­ла ор­га­низа­торов не спе­шить ис­кать её.

Подъ­еха­ла, за­пыхав­шись, еле пе­рево­дя ды­хание. Очень хо­телось прис­ло­нить­ся к Сэ­му, ска­зала об этом. Он рас­пахнул ру­ки.

- Нет, нет! -  выс­та­вила она ла­дош­ки. - Я не­совер­шенно­лет­няя Уви­дят, по­зовут по­лицию, те­бя на­кажут по за­конам ва­шей стра­ны.

 - А по за­конам ва­шей? - шут­ли­во спро­сил Сэм.

- Со­мик, - вро­де бы не рас­слы­шала она воп­ро­са, - ми­нут че­рез двад­цать на­до сде­лать ещё один круг. За­секи вре­мя, на­пом­ни, а то за­буду

- Хо­рошо, на­пом­ню, - пос­мотрел он на ча­сы. - Так из ка­кой же ты стра­ны, Нар­гис?

- Из Са­удов­ской Ара­бии.

- И дав­но в Аме­рике?

- Поч­ти семь лет.

- Од­на­ко, у те­бя нас­то­ящий аме­рикан­ский язык. 

- Ме­ня при­вез­ли сю­да в шесть лет. Дол­го ле­жала в аме­рикан­ском гос­пи­тале. Жи­ла в аме­рикан­ской семье, учи­лась в аме­рикан­ской шко­ле.

- По­это­му у те­бя и ни­како­го ак­цента.

- В аме­рикан­ской шко­ле, но­сила ко­рот­кую юб­ку и шор­ты, как все де­воч­ки. В этой шко­ле нель­зя. Я - му­суль­ман­ка. А у ме­ня длин­ные и кра­сивые но­ги, прав­да? - Она да­же при­под­ня­ла по­дол,  де­монс­три­руя плот­но об­тя­нутые джин­са­ми нож­ки.

- Ты оча­рова­тель­на, Нар­гис, - вос­хи­тила  Сэ­ма её не­пос­редс­твен­ность. - Я всё-та­ки ме­дик,  мо­гу пред­ста­вить, ка­кие у те­бя кра­сивые нож­ки.

- Прав­да?

- Прав­да. Вот и ска­жи мне, док­то­ру, по­чему ты ле­жала в гос­пи­тале, что с то­бой слу­чилось?

 - У ме­ня был нер­вный шок. Нес­коль­ко ме­сяцев не го­вори­ла. Гла­за бо­ялась от­крыть, не под­ни­мались ве­ки. Во сне час­то кри­чала, про­сыпа­лась, до ут­ра не спа­ла, дро­жала, как в ли­хорад­ке. Все ду­мали, я сош­ла с ума. Ни­кого не хо­тела ви­деть, да­же ма­му не ви­дела боль­ше го­да. Пос­ле гос­пи­таля, по со­вету вра­чей жи­ла в аме­рикан­ской семье. Там бы­ли две де­воч­ки. Од­на мо­ложе, дру­гая стар­ше. Они бы­ли как мои сес­трён­ки. Мы вмес­те смот­ре­ли по те­леви­дению "Ро­мео и Джуль­ет­та". Нам раз­ре­шали. Да вот уже два го­да де­вочек не ви­дела. Отец зап­ре­тил. Го­ворит, пло­хо на ме­ня вли­яют. И те­леви­зор с тех пор не ви­дела. У нас до­ма те­леви­зор толь­ко в ком­на­те от­ца. Смот­рит один.

- У шес­ти­лет­ней крош­ки, - рас­суждал пе­ди­атр вслух, -  та­кой тя­жёлый нер­вный срыв мог быть толь­ко следс­тви­ем не­веро­ят­но­го стрес­са. На­вер­ное, нель­зя те­бя спра­шивать об этом. Мо­жет быть ре­цидив.  

- Нет, Со­мик, те­перь уже мож­но. Те­бе на­до знать.

И она рас­ска­зала.

У неё бы­ла лю­бимая ку­зина, стар­ше лет на две­над­цать. Кра­сивая. Нас­то­ящая прин­цесса.   Её отец был дип­ло­мат, ра­ботал  в Ан­глии. Ку­зина жи­ла там с ро­дите­лями, хо­дила в уни­вер­си­тет. Ей раз­ре­шали. Встре­тила мо­лодо­го бри­тан­ца. По­люби­ли друг дру­га. По­женить­ся не мог­ли. Он - хрис­ти­анин, отец - лорд. Пе­рей­ти в ис­лам - по­зор для все­го ро­да. Ку­зина - из ко­ролев­ско­го кла­на. Му­суль­ма­нам нель­зя пе­рехо­дить в дру­гую ве­ру. В Са­удов­ской Ара­бии за это каз­нят. В кон­це кон­цов, ку­зина, тай­ком крес­ти­лась, выш­ла за­муж.  Вско­ре об этом ста­ло из­вес­тно на ро­дине. Ко­роль при­казал вер­нуть прин­цессу до­мой. Она с му­жем ку­да-то у­еха­ла, на­вер­ное, скры­валась. Её выс­ле­дили, по­хити­ли, при­вез­ли в Эр-Ри­яд. К то­му вре­мени она бы­ла уже бе­ремен­на. Суд ша­ри­ата пос­та­новил обез­гла­вить.

Но обо всём этом де­воч­ка уз­на­ла, уже в Аме­рике, ког­да поп­ра­вилась. А тог­да, од­нажды ут­ром приш­ла с ро­дите­лями на пло­щадь пе­ред ко­ролев­ским двор­цом. Сог­на­ли очень мно­го на­роду. Как близ­кие ко­ролев­ской семье они бы­ли в пер­вом ря­ду. Два страж­ни­ка вы­вели  ку­зину. Вы­сокий ста­рик с бо­родой и в чал­ме,  гром­ко про­чёл ка­кую-то бу­магу. Вы­шел стар­ший брат прин­цессы. Пос­та­вил её на ко­лени, схва­тил за во­лосы, вы­тащил ог­ромный нож и от­ре­зал ку­зине го­лову. По­том обо­шёл пло­щадь, де­монс­три­руя го­лову. По­казал и Нар­гис. Из го­ловы ка­пала кровь, а гла­за бы­ли от­кры­ты. Де­воч­ка зак­ри­чала и по­теря­ла соз­на­ние. Оч­ну­лась уже в Аме­рике, в гос­пи­тале.

- Сна­чала я ус­лы­шала го­лоса, - вспо­мина­ла она.- По­том, как-то ночью, от­кры­ла гла­за. Уви­дела де­вуш­ку. Она за­мети­ла, что я смот­рю на нее, и по­цело­вала ме­ня, ста­ла гла­дить по го­лове. Ут­ром приш­ла дру­гая де­вуш­ка, днём третья. Око­ло ме­ня круг­лые сут­ки де­жури­ли Лея, Ра­хиль и Ми­ри­ам. Они бы­ли доб­рые и кра­сивые. Это они по­мог­ли мне быс­тро прий­ти в се­бя, учи­ли ан­глий­ско­му, мно­го раз­го­вари­вали со мной. Я их очень по­люби­ла. Они за­мени­ли ку­зину. А ког­да выш­ла из гос­пи­таля, отец зап­ре­тил с ни­ми об­щать­ся.

- По­чему?

- Они  ев­рей­ки, - раз­ве­ла она ру­ками.

- Я - то­же ев­рей, - ска­зал Сэм.

- Но ник­то не уз­на­ет, что я хо­чу те­бя ви­деть, быть с то­бой. Ни­кому не ска­жу. Это  моя тай­на, - про­шеп­та­ла она. - А про де­вочек я са­ма рас­ска­зала от­цу.

- Бо­ишь­ся, обез­гла­вят? - не­до­уме­вал Сэм. 

- Да, Со­мик, -  ти­хо от­ве­тила де­воч­ка.

- Да ты что! В Аме­рике та­кое да­же во­об­ра­зить не­воз­можно.

- Я не аме­рикан­ка. Отец не поз­во­ля­ет ма­ме при­нять аме­рикан­ское граж­данс­тво.

- Он те­бя не лю­бит?

- У нас муж­чи­ны об этом не го­ворят. А у жен­щи­ны не спра­шива­ют. Да­же ког­да вы­да­ют за­муж, это ни­кого не ин­те­ресу­ет. Пом­нишь де­воч­ку, с ко­торой гу­ляла в прош­лом го­ду в пар­ке?

- Ко­неч­но, пом­ню. Вы обе бы­ли пре­лес­тны.

- Её вы­дали за­муж ещё осенью,

-    Она твоя ро­вес­ни­ца, - воз­му­тил­ся  Сэм.

- Её отец обан­кро­тил­ся. Вот и про­дал в га­рем бо­гато­му ста­рику. Ему боль­ше со­рока. Не­дав­но по­лучи­ла от неё пись­мо. Уже бе­ремен­на.

- Это прес­тупле­ние. У неё дет­ский ор­га­низм. Мо­жет уме­реть при ро­дах, - не­годо­вал Сэм.

- Её хо­зя­ин бо­гатый, най­мёт хо­роших док­то­ров.

- И те­бя мо­гут вы­дать за­муж так ра­но? - Сэм  не скры­вал тре­воги.

- Мо­жет быть, - по­жала пле­чика­ми Нар­гис. - Я не дам­ся. Отец обе­щал, что окон­чу шко­лу в Аме­рике. А ес­ли бу­дет за­кон, пой­ду обя­затель­но в уни­вер­си­тет или в кол­ледж, и то­же в Аме­рике.

- О ка­ком за­коне ты го­воришь?

- Ко­роль дав­но обе­ща­ет раз­ре­шить жен­щи­нам учить­ся в уни­вер­си­тетах.

- У вас сов­сем нет об­ра­зован­ных жен­щин?

- Есть.  Их при­возят из Ев­ро­пы, из Рос­сии. Они при­нима­ют ис­лам и си­дят до­ма с деть­ми и с об­ра­зова­ни­ем. Моя ма­ма ис­панка. В Ис­па­нии тан­це­вала фла­мен­ко, а у нас прос­то ма­ма. При­няла ис­лам. Иног­да тан­цу­ет пе­ред от­цом, ес­ли поп­ро­сит. Я по­хожа на ма­му, - пох­васта­лась она, - го­ворят, ко­пия.

- Зна­чит, она у те­бя кра­сивая.

- Очень! - вос­клик­ну­ла де­воч­ка. - Отец в неё так влю­бил­ся, что ра­зог­нал га­рем. Ма­ма та­кое ус­ло­вие пос­та­вила. Ей лег­ко бы­ло дик­то­вать: жи­ла в Ис­па­нии, бы­ла ка­толич­ка. А я с рож­де­ния араб­ка,  му­суль­ман­ка. Отец, ког­да злит­ся,   кри­чит, что я гор­дая ис­панка, а не по­кор­ная  араб­ка.  Жен­щи­на дол­жна быть гор­дой.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                           

- Пра­виль­но. Мне нра­вит­ся это в те­бе, - по­радо­вал Сэм де­воч­ку. - Меж­ду про­чим, по ев­рей­ским за­конам эт­нос и ре­лигия оп­ре­деля­ют­ся по ма­тери. Ка­кому на­роду при­над­ле­жит мать, то­му на­роду при­над­ле­жат её де­ти                                                                     

-  Так это по за­кону, - хмык­ну­ла Нар­гис, -  а у нас ша­ри­ат. Слу­жит ис­ла­му и семье ко­роля, а не лю­дям.

- С точ­ки зре­ния тво­его ко­роля та­кие раз­го­воры - кра­мола. Не бо­ишь­ся? - серь­ёз­но спро­сил Сэм.

- Бо­юсь, - шеп­ну­ла она. - Но я толь­ко  с то­бой по­дели­лась. До­ма об этом го­ворить нель­зя. В шко­ле - то­же, под­ружки до­несут. Ой! - вдруг встре­пену­лась она, - ты за­был на­пом­нить про круг.

- Прос­ти. Ми­нут на пять опоз­да­ешь.

- На­гоню! - сры­ва­ясь с мес­та, крик­ну­ла Нар­гис.

Сэм, опять раз­дви­нул кус­ты. Цве­ток нес­лась, буд­то у ро­ликов был ре­ак­тивный дви­гатель. Что-то кри­чала по­падав­шимся на до­роге, те ша­раха­лись от неё. Подъ­ез­жая к пик­ни­ку, пов­то­рила преж­нюю иг­ру в не­умей­ку. Ко­выляя, ос­та­нови­лась. С кем-то по­гово­рив, по­бежа­ла даль­ше. Под­ка­тив к Сэ­му, еле за­тор­мо­зила, чуть не упа­ла. Он под­хва­тил её.

- Мы мо­жем быть с то­бой вмес­те  ми­нут со­рок, и ник­то не по­бежит ме­ня ис­кать, - ра­дова­лась  она. - Им не до ме­ня, они го­товят ланч. Ве­лели соб­рать­ся че­рез трид­цать ми­нут. Ой! - спох­ва­тилась она и ос­то­рож­но вы­вин­ти­лась из объ­ятий Со­мика.

- Из­ви­ни,  ис­пу­гал­ся, упа­дёшь, - сму­тил­ся он.

- Ты ме­ня не оби­дел, - сму­тилась и она. - Бо­юсь, уви­дят,  те­бя на­кажут.

Сэ­ма раз­дра­жал та­кой не­понят­ный страх, он по­пытал­ся от­влечь её: 

- Ты ка­та­ешь­ся,  как нас­то­ящая спорт­смен­ка.

- Не­дав­но ос­во­ила. Воз­ле до­ма тре­ниру­юсь. Ме­ня до сих пор счи­та­ют нем­ножко тро­нутой, - пок­ру­тила она паль­цем у вис­ка, - по­это­му кое-что поз­во­ля­ют, че­го дру­гим нель­зя. Я поль­зу­юсь.

 - Мо­жешь выс­ту­пать в ко­ман­де сво­ей стра­ны.

- У нас толь­ко муж­чи­не  мож­но быть спорт­смен.  

- А что же мож­но ва­шей жен­щи­не?

- Толь­ко ро­жать де­тей, - раз­дра­жён­но ска­зала она.

- Ты, на­вер­ное, ус­та­ла дол­го сто­ять на ро­ликах? - по­сочувс­тво­вал Сэм.

- Нет, не ус­та­ла. Но­ги нем­но­го бо­лят.

- Да­вай ся­дем. У те­бя есть це­лых трид­цать ми­нут.

Они се­ли ря­дом пря­мо на тра­ву под кус­та­ми. Она вы­тяну­ла но­ги.

- Дей­стви­тель­но, ус­та­ли, - прос­то­нала она. - И спи­на ус­та­ла дер­жать рав­но­весие.

Она рас­сла­билась, об­мякла и, са­ма то­го не за­метив, приль­ну­ла ще­кой к его пле­чу. Ми­мо кто-то про­ходил, кто-то про­бегал, про­ез­жал на ро­ликах, на ве­лоси­педе, и ни­кому до них не бы­ло де­ла.

- Ой! - вздрог­ну­ла Нар­гис и отод­ви­нулась от Сэ­ма. - Нас ник­то не ви­дел?

- Те­бе нель­зя вол­но­вать­ся, - слег­ка раз­дра­жён­но ска­зал он. - Пос­мотри, сколь­ко лю­дей нас ви­дит, - кив­нул он на про­ходя­щих и про­ез­жа­ющих. - Ко­го из них ты уди­вила? Ус­та­лая де­воч­ка прис­ло­нилась к пле­чу муж­чи­ны. Эка не­видаль в Аме­рике!

- Да, ко­неч­но, - вздох­ну­ла она. - Но ес­ли кто-то…

- Из ва­ших, - пе­ребил её Сэм, - за эти нес­коль­ко се­кунд ни­кого здесь не бы­ло. Мо­жешь не бо­ять­ся.

- А я уже не бо­юсь, - улыб­ну­лась она. - Ты се­бе и  пред­ста­вить не мо­жешь, как мне бы­ло хо­рошо на тво­ём пле­че. Я буд­то ку­да-то плы­ла.

- Плы­ви даль­ше, раз­ре­шаю.

- Тог­да не уви­жу тво­их глаз, тво­ей улыб­ки.  Я вот еха­ла сей­час  и опять ду­мала про чу­до, ко­торое с на­ми слу­чилось. Мы с то­бой се­год­ня встре­тились пер­вый раз, пер­вый раз об­ща­ем­ся. А мне ка­жет­ся, знаю те­бя дав­но, дав­но. Очень дав­но. Прос­то мы дол­го не ви­делись, и вот, на­конец, встре­тились. А мне дав­но на­до те­бе что-то ска­зать.

- Го­вори.

- Не мо­гу.

- По­чему?

- Стес­ня­юсь.

- Ты пра­ва.

- Прав­да?

- Ес­тес­твен­но. Нель­зя про­сить де­воч­ку  го­ворить то, че­го  она стес­ня­ет­ся.

- Мне ещё на­до по­думать. Ска­жу в сле­ду­ющий раз.

- Че­рез год на пик­ни­ке?

- Мож­но рань­ше, - вдруг за­шеп­та­ла она. -  Мой отец те­перь ра­бота­ет в Ва­шин­гто­не, в по­соль­стве. В сре­ду и суб­бо­ту при­ез­жа­ет до­мой, бе­рёт ме­ня с со­бой сю­да, в парк. Од­ну ме­ня не пус­ка­ют. Он иг­ра­ет в тен­нис или ка­та­ет­ся со мной на ро­ликах. Ес­ли бу­дет на кор­те, мы с то­бой опять встре­тим­ся на этом мес­те. От­сю­да кор­ты не вид­ны, я про­вери­ла. А ес­ли ста­нет ка­тать­ся на ро­ликах, мы бу­дем улы­бать­ся друг дру­гу.

- В суб­бо­ту при­ду, а вот в сре­ду, - раз­мышлял он вслух, - Это  уже пос­ле­зав­тра. С ут­ра - гос­пи­таль, по­том шко­ла, лек­ция.

- Так ве­чером, - про­сила Нар­гис. - Пос­ле пя­ти. Хоть на чуть-чуть при­ди.

- По­жалуй, при­ду. Толь­ко на чуть-чуть. В чет­верг с ут­ра эк­за­мен по фи­лосо­фии. Нуж­но про­лис­тать ещё  па­ру-трой­ку тол­стых и муд­рых книг.

- А за­чем дет­ско­му док­то­ру фи­лосо­фия?

Сэм рас­сме­ял­ся.

- Фи­лосо­фия всем нуж­на. Один муд­рый фран­цуз ска­зал, она учит че­лове­ка не бо­ять­ся смер­ти. - Он  пой­мал се­бя на том, что про­цити­ровал Мон­те­ня весь­ма спе­сиво, с вы­соты воз­раста и об­ра­зован­ности.

- Это­му учит Бог, - спо­кой­но воз­ра­зила Нар­гис.

Сэм да­же слег­ка рас­те­рял­ся.

- Ре­лигия - то­же фи­лосо­фия, - по­мед­лив, за­метил он. - Толь­ко вся­кая ре­лигия пред­ла­га­ет че­лове­ку го­товую ис­ти­ну, а фи­лософ­ская на­ука учит пос­ти­гать ис­ти­ну са­мому.

-  По-мо­ему, жизнь учит нас пос­ти­гать ис­ти­ну.

- Ка­кая же ты ум­ни­ца, - опять уди­вил­ся он. 

- Не ум­нее те­бя, Со­мик.

- По­чему же?

- Ты же - ев­рей.

- Ну и что?

- Ев­реи са­мые ум­ные, они  лю­ди Кни­ги. Об этом и в Ко­ране на­писа­но.

Мень­ше все­го Сэ­му хо­телось рас­суждать о Ко­ране. Пред­став­ле­ние о нём имел весь­ма от­да­лён­ное. Он пос­мотрел на ча­сы:  

- По­ра на ланч, Нар­гис. Опаз­ды­ва­ешь. - Вско­чив,  по­дал её ру­ку.

- Не хо­чу рас­ста­вать­ся с то­бой, Со­мик, - на­дув губ­ки, ска­зала она плак­си­во,

- И дол­го прод­лится ланч? - спро­сил он.

- Ми­нут со­рок, - про­дол­жа­ла она так же. - По­том  ка­кая-то лек­ция. Кто-то спе­ци­аль­но при­ехал. Те­бе нель­зя ждать ме­ня так дол­го, по­нимаю.

- И мне жаль рас­ста­вать­ся с то­бой, Нар­гис.

- Но  ведь мы в сре­ду уви­дим­ся, да?

Она так грус­тно смот­ре­ла на Сэ­ма, что ему ста­ло жал­ко её, и он роб­ко спро­сил:

- Мож­но по­цело­вать твой но­сик?

-  Нос? - удив­лённо об­ра­дова­лась она.

- Те­бе ещё ра­но це­ловать­ся по-нас­то­яще­му с пос­то­рон­ним муж­чи­ной.

 - Ты не пос­то­рон­ний, - гус­то пок­расне­ла она. - А по-нас­то­яще­му не умею и стес­ня­юсь. Но в но­сик? - Се­кун­ду по­думав, гром­ко шеп­ну­ла: - Мож­но.

Быс­тро ог­ля­дев­шись, вы­тяну­ла шей­ку, под­ста­вила но­сик. Сэм да­же не по­цело­вал, слег­ка лиз­нул его.

- Ну вот, - сме­ялась она, - до­ма нак­лею на нос плас­тырь, сох­ра­ню твой по­целуй. До сре­ды! - по­иг­ра­ла ему паль­чи­ками и ум­ча­лась…

Воз­вра­ща­ясь до­мой, Се­ня опять встре­тил сво­их пок­лонниц. Слу­шал их бол­товню и не­воль­но срав­ни­вал с Цвет­ком. Эти - сов­сем ещё дев­чонки. Их ув­ле­чение им - дет­ская иг­ра в жен­щин. Ко­кет­ни­чали, под­ра­жая ки­ноз­вёздам. А Цве­ток не иг­ра­ет. Она - са­ма ис­крен­ность.  Ве­ро­ят­но, пра­ва: ди­тя Ис­па­нии, а не Ара­бии. Иная ге­нети­ка, иная пси­холо­гия. Ви­димо, в ней, дей­стви­тель­но, ес­ли  ещё и не фи­зи­оло­гичес­ки, то чувс­твен­но соз­ре­ла жен­щи­на.

С ду­мами о Цвет­ке  за­сыпал и, ед­ва прос­нувшись, об­на­ружи­вал их сно­ва. Они оку­нали его в мо­ре неж­ности, он зах­лё­бывал­ся в нём. Му­читель­но ис­кал от­ве­та -  кто же он для неё  и кто для не­го она? До­пус­кал, что он - её пер­вая лю­бовь. Сог­ла­сить­ся, что ско­ро прой­дёт, как про­ходи­ло у всех его пок­лонниц - не хо­телось бы. А что он ис­пы­тывал, кро­ме же­лания обо­жать её? Приз­нать, что ув­лёкся де­воч­кой, как уже сек­су­аль­но же­лан­ной де­вуш­кой? - Нет, та­кое он ис­клю­чал ка­тего­ричес­ки. Толь­ко мысль об этом бы­ла от­вра­титель­на. Он же не дваж­ды Гум­берт, а Цве­ток не ним­фе­точ­ка Ло­лита. К то­му же, для Нар­гис деф­ло­рация - это и впол­не ве­ро­ят­ная де­капи­тация. Рис­ко­вать её го­лов­кой - прес­тупле­ние...

 В сре­ду, не за­ез­жая до­мой, Сэм по­ехал на сви­дание с Цвет­ком. Ле­том в эти ча­сы в пар­ке всег­да мно­голюд­но, осо­бен­но воз­ле тен­нисных кор­тов. Здесь и уви­дел Нар­гис. На ней был яр­кий зе­лёный спор­тивный кос­тюм, плот­но об­ле­гав­ший фи­гур­ку ещё не де­вуш­ки, но уже и не де­воч­ки. Го­лову нак­ры­вала лёг­кая зе­леная ко­сын­ка.

Цве­ток сто­яла на ро­ликах воз­ле не­моло­дого муж­чи­ны вос­точно­го ти­па.  "На­вер­ное, отец", -  по­думал Сэм и ос­та­новил­ся в от­да­лении,  на­де­ясь, за­метит. Она ог­ля­нулась, пос­мотре­ла на не­го, но - ни­какой ре­ак­ции, да­же от­верну­лась.

Отец (поз­же под­твер­ди­лось, отец), ты­ча паль­цем в ча­сы на ру­ке, что-то на­зида­тель­но вы­гова­ривал ей. Она мол­ча ки­вала. На­конец он по­шёл на корт. Цве­ток, под­мигнув Сэ­му, ум­ча­лась. Он по­бежал в дру­гую сто­рону, так бы­ло бли­же до их кус­тов. Там они по­яви­лись поч­ти од­новре­мен­но.

- Ра­да те­бя ви­деть! - крик­ну­ла Нар­гис.

- И я рад те­бя ви­деть, - от­ве­тил  Сэм.

Эта фра­за уже ста­ла их па­ролем. Нар­гис со­об­щи­ла, что отец бу­дет иг­рать в тен­нис це­лый час, а она ка­тать­ся на ро­ликах. Он от­вёл ей  двад­цать ми­нут на круг, в кон­це каж­до­го кру­га, про­ез­жая ми­мо кор­тов, дол­жна ок­ликнуть от­ца, от­ме­тить­ся. Но она про­ходит круг за две­над­цать, а то и за де­сять ми­нут.

- У нас, - под­во­дила она итог рас­чё­там, - бу­дет ми­нут двад­цать пять с тре­мя пе­реры­вами. Пох­ва­ли ме­ня, - под­ста­вила она Сэ­му но­сик, он охот­но лиз­нул его. - За­секи вре­мя, и каж­дые во­семь ми­нут го­ни ме­ня к от­цу. А то он ста­нет  нер­вни­чать.

- Ты так лю­бишь его? - ус­мехнул­ся Сэм.

- Я бо­юсь его. Он жес­то­кий че­ловек. Как все из кла­на Са­удов. Да­же ма­му бь­ёт. Счи­та­ет, она мно­гое мне поз­во­ля­ет, по­тому что не ро­дилась му­суль­ман­кой.

- По­чему же не уй­дёт от не­го?

- Он ме­ня убь­ёт, но ей не от­даст. А без ме­ня она не у­едет.

- По­ка ты в Аме­рике, - Сэм ос­то­рож­но об­нял её, - те­бе ни­чего не уг­ро­жа­ет. Пос­мотри, сколь­ко вок­руг хо­роших лю­дей, и ты им нра­вишь­ся.

Про­ходив­шие ми­мо муж­чи­ны ог­ля­дыва­лись на них. Вид­но, они вмес­те хо­рошо смот­ре­лись. Сэ­му ль­сти­ло, что ря­дом с ним та­кая кра­сивая де­воч­ка. Но она от­верну­лась от лю­бопыт­ных, по­ёжи­ва­ясь.

-  Ой, как они смот­рят на ме­ня.

- Так же и я смот­рел в прош­лом го­ду, ког­да уви­дел те­бя впер­вые. Вос­торжен­но.

- Нет, Со­мик. От их взгля­дов, хо­чет­ся спря­тать­ся, на­деть длин­ное платье  и па­ран­джу.

- Они же те­бя не зна­ют. А смот­ришь­ся ты стар­ше сво­их лет. Но для ме­ня ты  де­воч­ка, оча­рова­тель­ный ре­бёнок. Вол­шебный Цве­ток.

- Ка­кой цве­ток?

- Нар­цисс. Так же пе­рево­дит­ся твоё имя?

- Да. И ты сов­сем не ви­дишь во мне жен­щи­ну, Со­мик? - по­хоже, огор­чи­лась она.

- Ви­жу.  Бу­дущую. До бе­зумия же­лан­ную. И той вол­шебной жен­щи­не я уже нрав­люсь. Да?

- Да! - шум­но  вы­дох­ну­ла она.

-  Го­тов ждать её сколь­ко угод­но лет.

- Вот и по­дож­ди, - лу­каво при­щури­лась она, - по­ка две­над­цать ми­нут. - По­махав паль­чи­ками, ум­ча­лась.

Сэм за­сёк вре­мя. Она и вер­ну­лась ров­но че­рез две­над­цать ми­нут. За­пыхав­ша­яся, еле  пе­рево­дя дух, ут­кну­лась в не­го. Он роб­ко под­держал её и… по­цело­вал зе­лёную ко­сын­ку.

Цве­ток су­дорож­но при­жалась к не­му так, что он по­чувс­тво­вал её уп­ру­гие вы­пук­лости, и за­мер­ла. Он не ре­шил­ся от­ве­тить  так же, ис­пу­гал­ся про­дол­же­ния, и то­же за­мер, млея от неж­ности.

 Ве­ро­ят­но, опом­нившись, она слег­ка от­тол­кну­лась от не­го, отъ­еха­ла нем­но­го.

- Од­на­ко, что ты се­бе поз­во­ля­ешь? - ко­кет­ли­во сер­ди­лась она, опус­тив гла­за.

- Прос­ти, ес­ли оби­дел - по­ка­ял­ся он.

- Ты не оби­дел ме­ня, Со­мик, - пос­пе­шила она ус­по­ко­ить его. - Ты не смо­жешь ме­ня оби­деть ни­ког­да, я ве­рю. Ты, во­об­ще, ни­кого не мо­жешь оби­деть.

- Не знаю. Спе­ци­аль­но не про­бовал.

- По­это­му я и… - ис­пу­ган­но осек­лась она. 

- Что    - по­это­му? - пе­рес­про­сил он.

- По­это­му - опять хит­ро при­щури­лась она, - мне на­до сде­лать вто­рой круг.

И, по­иг­рав паль­чи­ками, ука­тила, на­бирая ско­рость.

Те­перь она по­яви­лась че­рез де­сять  ми­нут и так же  ут­кну­лась в Сэ­ма. Обес­си­лен­ная, по­вис­ла на его ру­ках. Он об­нял её уже сме­лее и опять по­цело­вал го­лов­ку сквозь зе­лёную ко­сын­ку.

- Бо­же, как ты ус­та­ла, - ска­зал он.- Хо­рошо, что это бу­дет пос­ледний круг.    

- Нет, не пос­ледний, - за­гадоч­но улы­балась она. - Пос­ле тен­ни­са он пой­дёт в ду­шевой па­виль­он, а  мне ве­лено сде­лать до­пол­ни­тель­ный круг, по­дож­дать его.  У нас при­бави­лось ещё ми­нут во­семь! - ли­кова­ла она.

- Ты еле сто­ишь, Нар­гис. Я не раз­ре­шаю те­бе де­лать этот круг, - ка­тего­рич­но объ­явил Сэм. 

- Ну, по­жалуй­ста, Со­мик. Ты от­ни­мешь у ме­ня це­лых во­семь ми­нут с то­бой, - жа­лоб­но про­сила она, на­дув губ­ки и  по­ложи­ла ла­дош­ку на его ру­ку, он пог­ла­дил её, под­нёс к гу­бам и по­цело­вал.

- Ой, - прос­то­нала она,  - так ме­ня ма­ма це­лу­ет.

- Пон­ра­вилось?

- Да.

- По­целую ещё раз, ес­ли не­мед­ленно ся­дешь пря­мо на тра­ву и от­дохнёшь.

Она тут же плюх­ну­лась на зем­лю, про­тяну­ла Сэ­му ла­дош­ку. Он наг­нулся и по­цело­вал. 

 - Сядь ря­дом, - хлоп­ну­ла она ла­дош­кой по тра­ве.

Он сел. Она тут же лег­ла, по­ложив го­лову ему на ко­лени.

 - А ты прав, док­тор Со­мик, ус­та­ла, - том­но ска­зала она, зак­рыв гла­за. - Вот так бу­ду бла­женс­тво­вать все во­семь ми­нут. Толь­ко по­том про­гони ме­ня.

- А что слу­чит­ся, ес­ли  по­едешь че­рез де­сять ми­нут? - спро­сил Сэм, пог­ла­живая паль­цем её бро­ви. - Отец  в ду­шевом па­виль­оне. Не выс­ко­чит го­лышом ис­кать те­бя.

- Пра­виль­но! - Она рез­ко се­ла. - За­чем, во­об­ще, де­лать эти два кру­га, ес­ли он бу­дет мыть­ся.  Я встре­чу  его уже пос­ле ду­ша. Мы вмес­те у­едем до­мой. До ду­шево­го па­виль­она до­бежать мне  три ми­нуты. Зна­чит, - вы­чис­ля­ла она, - в на­шем рас­по­ряже­нии це­лых со­рок ми­нут.  Неп­ре­рыв­ных!

Она ми­гом упа­ла на тра­ву, опять по­ложив го­лову ему на ко­лени.

- Я уп­лы­ваю в нир­ва­ну, - про­пела она. - И бу­ду бла­женс­тво­вать все со­рок ми­нут. Не воз­ра­жа­ешь?

- Я то­же бла­женс­твую.

Он опять стал гла­дить её бро­ви и ле­жащую на гру­ди ла­дош­ку.

- Ка­кие у те­бя мах­ро­вые рес­ни­цы. Слов­но кус­ти­ки вок­руг ма­лень­ких си­них озёр.

- По­чему - си­них? У ме­ня гла­за чёр­ные.

- В них от­ра­жа­ет­ся не­бо. Оно их пок­ра­сило.

-- Ог­ромное, ог­ромное не­бо, - на­пев­но про­из­несла она. - А пос­ре­ди не­ба - твоё ли­цо, твои гла­за, твоя улыб­ка. Пос­ре­ди не­ба - Со­мик.

Сэм вдруг ощу­тил, что у не­го на ко­ленях от­нюдь не ре­бёнок. Ве­ро­ят­но, то же по­чувс­тво­вала и Цве­ток.

- Со­мик, - ти­хо ска­зала она, зак­рыв гла­за, - не на­до ме­ня так гла­дить. Не оби­жай­ся.

- Те­бе неп­ри­ят­но? - уди­вил­ся Сэм.

- Что ты! Кей­фую…

- Тог­да, по­чему же?

- Док­тор Со­мик, не мо­гу я те­бе объ­яс­нить.

- По­чему?

- Стыд­но. Стес­ня­юсь.

Не­лов­ко по­чувс­тво­вал се­бя и Сэм -  про­вока­тором. Ли­хора­доч­но со­об­ра­жал, как обо­им из­ба­вить­ся от этой не­лов­кости, быс­трее за­быть о ней.

-- По  на­шим за­конам, Со­мик, -  не­ожи­дан­но по-взрос­ло­му серь­ёз­но за­гово­рила Нар­гис, гля­дя в го­лубую бес­ко­неч­ность, - я уже жен­щи­на, мо­гу вы­ходить за­муж, ро­жать. Зна­чит, мо­гу и влю­бить­ся в муж­чи­ну, по­любить его. Ес­ли я нас­то­ящая  жен­щи­на, как ут­вер­жда­ет ис­лам.

- Лю­бовь дол­жна быть вза­им­ной, - рас­те­рян­но про­лепе­тал Сэм.

- А ты уже влю­бил­ся в ме­ня, Со­мик, - то­ном ве­щуньи про­пела она.

- Да нет, Цве­ток, - рас­те­рял­ся Сэм, - я люб­лю те­бя. Но, по­нима­ешь ли,  - мям­лил он, по­дыс­ки­вая удоб­ные сло­ва, бе­зум­но бо­ясь  ос­корбить де­воч­ку, - вза­им­ная лю­бовь  это и вза­им­ная бли­зость. - Он да­же пе­ревёл дух, что, на­конец, выс­ка­зал то, что не­об­хо­димо бы­ло ска­зать. - Но не мо­гу же я пос­ту­пать с то­бой, как с взрос­лой, со­вер­шенно­лет­ней де­вуш­кой.

- Бо­ишь­ся ва­ших за­конов? -  она пыт­ли­во  гля­нула на не­го.

- Де­ло не в за­конах, - за­гово­рил он то­ном вра­ча. -  Лю­бовь вы­ше за­конов, и я люб­лю те­бя. Но я всё-та­ки дет­ский док­тор. Ви­жу, по­нимаю, знаю, что ты ещё ре­бёнок. Не мо­гу же я  об­ни­мать, це­ловать, лас­кать те­бя, как взрос­лую. Или…- зап­нулся он, со­об­ра­жая, как же всё-та­ки по­дели­кат­нее объ­яс­нить.

- За­нимать­ся лю­бовью? - ехид­но под­ска­зала она.

-  И это то­же… -  вы­давил Се­ня.

- А я, на­вер­ное, и не смог­ла бы с то­бой, - от­ве­дя гла­за, сму­щён­но про­бор­мо­тала она. -  Ты для ме­ня не лю­бов­ник, не бой-френд. Ты - от­ту­да, - кив­ну­ла она в не­бо. -    А за­муж за те­бя ме­ня не от­да­дут. По ва­шим за­конам ещё ра­но, по на­шим - ни­ког­да нель­зя. Ни-ког-да, - пов­то­рила она об­ре­чён­но, и в си­них озер­цах зад­ро­жали слё­зы. - Мне не поз­во­лят вый­ти за не­вер­но­го. Они же не зна­ют, что ты са­мый вер­ный. Я не прос­то му­суль­ман­ка, я  вах­ха­бит­ка. Да ещё ка­ким-то бо­ком из кла­на, Са­удов, как моя ку­зина…

В её сло­вах бы­ла та­кая тра­гичес­кая об­ре­чён­ность, что и Сэм  ед­ва не пус­тил сле­зу. Вид­но, этот  выс­тра­дан­ный мо­нолог она не од­нажды мыс­ленно пов­то­ряла Со­мику.

  - А ес­ли бы всё-та­ки раз­ре­шили? - спро­сил он.

- Ой! - вскрик­ну­ла она так гром­ко, что все, кто был поб­ли­зос­ти, ог­ля­нулись на неё. - Я бы­ла бы са­мая счас­тли­вая де­воч­ка на све­те! - Ра­дость рас­пи­рала её. - И я жда­ла бы те­бя,  Со­мик. По­дума­ешь, три-че­тыре го­да. Ну, пять лет, ес­ли уж стро­го по  за­кону. И ра­дова­лась бы встре­че с то­бой каж­дый день. Ты мог бы при­ез­жать ко мне, а я бы­вать у те­бя. И ты… - она  паль­чи­ком поп­ро­сила его нак­ло­нить­ся и про­шеп­та­ла в ухо: - ты на­учил бы ме­ня це­ловать­ся по-нас­то­яще­му. Ведь це­ловать­ся до же­нить­бы мож­но, да?

Он мол­ча кив­нул.

- И мы с то­бой це­лова­лись бы, и не на­до бы­ло бы ог­ля­дывать­ся, ко­го-то бо­ять­ся. Ка­кое это бы­ло бы, на­вер­ное, счастье! Со­мик, Со­мик, Со­мик!..

Но ра­дость быс­тро угас­ла. Она   мол­ча ле­жала на его ко­ленях, так же гля­дя ми­мо не­го в го­лубою без­донность. А он прос­то лю­бовал­ся её ли­цом. Оно то хму­рилось, то улы­балось, то грус­ти­ло. Вид­но, Цве­ток мыс­ленно с кем-то спо­рила, страс­тно про­дол­жа­ла тот выс­тра­дан­ный мо­нолог.

- Со­мик, - за­гово­рила она, оче­вид­но, про­дол­жая мо­нолог вслух, - но вот прос­то так те­бя лю­бить я мо­гу уже се­год­ня, сей­час, ни­чего не тре­буя,  ни­чего не про­ся в наг­ра­ду. На это ни у ко­го не  на­до спра­шивать раз­ре­шения. Да­же у те­бя, Со­мик. Ник­то не смо­жет зап­ре­тить мне меч­тать о те­бе, ду­мать о те­бе, ви­деть те­бя в снах. Ник­то и знать об этом не бу­дет, Со­мик. Толь­ко я. Ведь это же мож­но мне, да?

А что он мог ей от­ве­тить?

Она зак­ры­ла гла­за, ка­залось, ус­ну­ла. Ох, как ма­нили Сэ­ма её губ­ки! Но он толь­ко слег­ка кос­нулся их паль­цем и ти­хо на­пом­нил:

- Ка­жет­ся, по­ра, Цве­ток.

- К со­жале­нию, - пос­мотре­ла она на ча­сы.

Сэм под­нялся, по­мог и ей. По­цело­вал её ла­дош­ки.

- Не грус­ти, де­воч­ка, - ус­по­ка­ивал он ско­рее се­бя, - Что-ни­будь при­дума­ем. Мы те­бя в оби­ду не да­дим.

И ему ка­залось, при­дума­ет. Его от­ро­чес­тво и юность прош­ли в Аме­рике. Вос­пи­тыва­ли не толь­ко ма­ма и па­па, но и Гол­ли­вуд. В аме­рикан­ских филь­мах не бы­ва­ет лю­бов­ных ис­то­рий без Happy End - счас­тли­вого кон­ца. Толь­ко вот они с Нар­гис - не из филь­ма…

- До сви­дания, мой Цве­ток, - ста­рал­ся он спря­тать грусть. - В суб­бо­ту уви­дим­ся.

- И всё? - плу­тов­ски спро­сила она, вы­тянув шей­ку, под­став­ляя но­сик.

Он по­цело­вал его.

- Спа­сибо, Со­мик! - крик­ну­ла она, убе­гая и, как всег­да, по­иг­ра­ла паль­чи­ками…

По­дож­дав нем­но­го, Cэм по­шёл за Цвет­ком. Ещё из­да­ли уви­дел, что она встре­тила от­ца. С ог­ромным клет­ча­тым по­лотен­цем на го­лове, слов­но куфья, он шёл ему навс­тре­чу. Сле­дом, за­дум­чи­во улы­ба­ясь, мед­ленно ка­тила Цве­ток. Вдруг, уви­дев Со­мика, ед­ва не вскрик­ну­ла, но тут же прих­лопну­ла рот ла­дош­кой, гла­зами по­каза­ла на от­ца. Сэм поб­рёл за ни­ми на не­кото­ром рас­сто­янии и то­же улы­бал­ся.

Вдруг его осе­нило: "- На­до мах­нуть за ни­ми, уз­наю ад­рес". Дож­дался, ког­да они вы­еха­ли с пар­ковки,  по­ехал сле­дом. Про­водил до са­мого до­ма. Ви­дел, как Цве­ток выш­ла из ма­шины и, прих­ра­мывая, пош­ла по до­рож­ке бо­сиком. Ой, как за­хоте­лось ему по­цело­вать эти бо­сые нож­ки! Да­же заж­му­рил­ся. А ког­да от­крыл гла­за, де­воч­ки уже не бы­ло.

  Раз­во­рачи­ва­ясь, Сэм уви­дел не­боль­шую ме­четь и груп­пу муж­чин, по­хоже, со­бирав­шихся на ве­чер­нюю мо­лит­ву, поч­ти у всех на го­лове бы­ли куфьи. Сэм по­нял, что за­ехал в араб­ский квар­тал, и ему, не­вер­но­му, по­яв­лять­ся тут не ре­зон.

Те­перь он знал её ад­рес. Толь­ко за­чем он ему? Уви­деть здесь Цве­ток, на­писать ей или по­гово­рить по те­лефо­ну (а уз­нать его но­мер уже не пред­став­ля­ло тру­да) -  зна­чит под­ста­вить Цве­ток, рис­ко­вать её го­лов­кой. Да­же ес­ли один шанс из ты­сячи. Ког­да за­думы­вал­ся над этим, вся­кий раз вспо­минал рас­сказ де­воч­ки о судь­бе её ку­зины. Иног­да пе­ред гла­зами воз­ни­кал страш­ный об­раз  - го­лова в брил­ли­ан­то­вой ко­роне с от­кры­тыми гла­зами в пол-ли­ца. Они смот­ре­ли в Сэ­ма. В них был укор. А вот чья го­лова, чьё ли­цо - не ус­пе­вал рас­смот­реть, об­раз ис­че­зал.

И  не с кем бы­ло по­делить­ся,  не у ко­го бы­ло поп­ро­сить доб­ро­го со­вета. Во­об­ще, ни­кому  не мог рас­ска­зать о сво­ей вне­зап­но вспых­нувшей люб­ви. Да­же ро­дите­лям. На­вер­ня­ка бы его не по­няли, ско­рее, под­ня­ли бы на смех. Ев­рей­ский па­рень втрес­кался в му­суль­ман­ку! Вах­ха­бит­ку! Ша­хид­ку! Тер­ро­рис­тку! Да ещё сов­сем де­воч­ку! Ма­лолет­ку! Это же бред си­вой ко­былы! Это же нон­сенс! Ему на­до быть не док­то­ром, а па­ци­ен­том псих­боль­ни­цы…

 В суб­бо­ту Сэм при­шёл в парк по­рань­ше. У кор­тов, как всег­да, тол­пился на­род. Ни Нар­гиз, ни её от­ца не уви­дел. Ре­шив, что она ка­та­ет­ся на ро­ликах, по­шёл ей навс­тре­чу, очень ско­ро за­метил её. Нель­зя бы­ло не за­метить. На сей раз, бы­ла в го­лубом кос­тю­ме.  Он ещё плот­нее об­ле­гал её фи­гур­ку. "- А Цве­ток всё-та­ки уже сек­са­пиль­на", - от­крыл для се­бя Сэм.

На се­кун­ду при­тор­мо­зив, она вы­пали­ла "па­роль":

- Я то­же рад, - от­ве­тил он. - Те­бе дь­яволь­ски идёт го­лубой цвет. Ты  нес­ка­зан­но кра­сива.

- Спа­сибо! Сза­ди - отец. По­ка! До сле­ду­ющей встре­чи. - По­маха­ла паль­чи­ками, ум­ча­лась.

Про­водив её взгля­дом, по­шёл ей навс­тре­чу. Не сде­лал и нес­коль­ких ша­гов, ми­мо мед­ленно про­ехал её отец, не­доб­ро гля­нул на Сэ­ма. Вид­но что-то за­метил.  Но Сэм  не об­ра­тил на не­го вни­мания. Убыс­тряя шаг, выс­матри­вал го­лубой Цве­ток. 

Она ле­тела к не­му. Он стал пос­ре­ди до­роги, рас­ки­нул ру­ки, она же, при­сев, про­еха­ла под ни­ми, ос­та­нови­лась.

- Ещё раз - при­вет, Со­мик! - про­пела она и, быс­тро ог­ля­нув­шись, впер­вые под­ста­вила ему щёч­ку.

- При­вет! - ус­пел он толь­ко нюх­нул аро­мат­ную бар­хотку и спро­сил: -   А где отец?

- От­стал на пол­кру­га.  Как фи­лосо­фия?

- Нор­маль­но.

- Со­мик, Со­мик, Со­мик, - про­вор­ко­вала она.

- Что? - уди­вил­ся он.

- Нра­вит­ся пов­то­рять твоё имя. Час­то так  де­лаю, ког­да од­на, ког­да ло­жусь спать, шеп­чу под оде­ялом. По­ка! До встре­чи че­рез пят­надцать ми­нут, -  по­иг­ра­ла она паль­чи­ками.

Сэм, гля­нув на ча­сы, при­пус­тился бе­жать, чтоб уви­деть её не че­рез пят­надцать, а че­рез пять ми­нут.

Вне­зап­но его ос­та­новил её отец, о ко­тором ус­пел за­быть.

- What do you need from my daughter, bloody Jew? (Что те­бе нуж­но от мо­ей до­чери, прок­ля­тый ев­рей?), - прох­ри­пел он ему в ли­цо и за­мах­нулся.

Сэм пе­рех­ва­тил его ру­ку, ед­ва не вы­вер­нул. Это бы­ла ру­ка че­лове­ка, ко­торо­го смер­тель­но бо­ялась Цве­ток, и он сов­сем упус­тил из ви­ду, что вык­ру­чивал ру­ку от­цу лю­бимой де­воч­ки.

- Бла­года­ри мо­его Бо­га, - про­шипел он ему в ухо, - что ты в Аме­рике. Её за­коны ох­ра­ня­ют да­же та­кую тварь, как ты. По­шёл прочь! -  тол­кнул его так, что тот еле удер­жался на но­гах.

- Сей­час вы­зову по­лицию! - взвиз­гнул араб, хло­пая се­бя по кар­ма­нам, но мо­биль­ник, ве­ро­ят­но, ос­тался в ма­шине. 

- Да­вай! Зо­ви! - ку­ражил­ся Сэм.- По­лицей­ские лю­бят ва­шего бра­та.

Прок­ри­чав что-то не­понят­ное в ад­рес Сэ­ма, араб пос­пе­шил уда­лить­ся. Но по­ехал не вслед за до­черью, а навс­тре­чу ей. Сэм же по­шёл в про­тиво­полож­ную сто­рону, к их кус­там. От­ту­да дол­го выс­матри­вал го­лубой Цве­ток, но в тот день боль­ше её не ви­дел…

В бли­жай­шую же сре­ду, при­дя в парк, Сэм сра­зу нап­ра­вил­ся к кор­там. На од­ном из них отец Нар­гис иг­рал с мо­лодень­кой пар­тнёр­шей спи­ной к зри­телям и, ес­тес­твен­но, его не за­метил.  Цвет­ка поб­ли­зос­ти не бы­ло. Сэм ре­шил, что она на ро­ликах, и пос­пе­шил к их кус­там. Ког­да под­хо­дил к тре­ниро­воч­ной стен­ке, с про­тиво­полож­ной сто­роны че­рез неё пе­реле­тел тен­нисный мяч. Ес­тес­твен­но, под­нял его, чтоб пе­редать иг­ро­ку. Из-за сте­ны выш­ла Нар­гис, схва­тила Сэ­ма за ру­ку, втя­нула за стен­ку.

- Ра­да те­бя ви­деть, Со­мик! - про­вор­ко­вала  она и, изог­нув шей­ку, опять под­ста­вила щёч­ку.

Сэм пос­пе­шил при­ложить­ся.

Цве­ток бы­ла оше­ломи­тель­на в том же го­лубом кос­тю­ме. Вид­но, уч­ла вос­торг Со­мика.

- Там, на кор­те твой отец, - на­пом­нил он.

- Знаю. У не­го  мо­лодая пар­тнёр­ша. Так ув­ле­чён ею, что ему сей­час не до ме­ня, - ра­дова­лась де­воч­ка.

- Тог­да по­чему ты не на ро­ликах? Встре­тились бы у кус­тов, по­даль­ше от кор­та.

- Он те­перь не раз­ре­ша­ет мне ка­тать­ся од­ной, -   огор­ча­лась она. - Го­ворит, те­ря­ет ме­ня из ви­ду, и не смо­жет за­щитить, ес­ли бу­ду в опас­ности. Он же не зна­ет, что я с то­бой  в пол­ной бе­зопас­ности.  Мне ка­жет­ся, что-то по­доз­ре­ва­ет. Ве­лел мне у этой стен­ки учить­ся иг­рать в тен­нис. А я не знаю, с че­го на­чинать.

- Так я на­учу. Я де­тей тре­нирую, под­ра­баты­ваю. 

Он по­казы­вал ей, как на­до дер­жать ра­кет­ку, ка­кой дол­жна быть стой­ка тен­ни­сис­та, как пра­виль­но от­би­вать мяч. По­казы­вая, стал сза­ди, взял её пра­вую ру­ку с ра­кет­кой, и учил  от­би­вать мяч сле­ва. Со сто­роны мог­ло по­казать­ся, он об­ни­ма­ет её.

- Хо­чу, что­бы ты учил ме­ня иг­рать по­чаще, - том­но, про­пела она.

Нар­гис за­была, что каж­дый час иг­ро­ки дол­жны ос­во­бож­дать корт для сле­ду­ющей па­ры. И отец не зас­та­вил се­бя ждать. По­явил­ся, буд­то из-под зем­ли. С ним - ог­ромный араб, его ох­ранник.

Отец, от­тол­кнув Сэ­ма, схва­тил Нар­гис за шею, от­та­щил от пло­щад­ки,  что-то зло кри­чал по-араб­ски. На каж­дую его  фра­зу де­воч­ка, нав­зрыд пла­ча, кри­чала по-ан­глий­ски - No! No! No! - Нет! Нет! Нет!  Отец, оче­вид­но, ска­зал ей что-то та­кое, что по­вер­гло Нар­гис в шок. Она схва­тила от­ца за ру­кав, по­тащи­ла за со­бой, в ис­те­рике зак­ри­чала  по-ан­глий­ски: " К док­то­ру! К док­то­ру! По­едем к док­то­ру!   Не­мед­ленно! Пусть она те­бе ска­жет!".

Отец выр­вал ру­ку, за­мах­нулся на дочь ра­кет­кой. Сэм ки­нул­ся за­щитить де­воч­ку, на не­го  наб­ро­сил­ся ох­ранник, его он от­швыр­нул, пе­ред ним воз­никла пе­реко­шен­ная фи­зи­оно­мия от­ца Нар­гис, он схо­ду дви­нул в неё ку­лаком, да так, что - кровь из но­са. Араб, схва­тив­шись за ли­цо, при­сел.  Стол­пивши­еся зе­ваки за­ора­ли: "По­лиция! По­лиция! Зво­ните в по­лицию!" Кто-то уже дос­тал мо­биль­ный те­лефон. Сэм крик­нул:

- Это ара­бы!

Тог­да ста­ли со­вето­вать не свя­зывать­ся "с на­шей по­лици­ей, ко­торой ни­чего не до­кажешь!", а  ско­рее ума­тывать.

Сэм схва­тил  за ру­ку Нар­гис:

- Бе­жим! Быс­трее! Я те­бя спря­чу!

- Нет, Со­мик, - пок­ру­тила она го­лов­кой. - Они най­дут ме­ня, пос­ту­пят, как с ку­зиной. Бе­ги один. Он дип­ло­мат, я не­совер­шенно­лет­няя. Те­бя жес­то­ко на­кажут. Бе­ги! Умо­ляю! Я гор­жусь то­бой, Со­мик. Бе­ги!

Он до­бежал до ма­шины, ныр­нул в неё и ум­чался. Это бы­ла пер­вая в его жиз­ни серь­ёз­ная дра­ка. И он её про­иг­рал. По­нимал, что лю­бимой де­воч­ки ему боль­ше не ви­дать. Од­но уте­шало - она отом­ще­на и ей не гро­зит судь­ба ку­зины...

От­ны­не все по­пыт­ки хоть из­да­ли уви­деть Цве­ток ока­зались тщет­ны. Нес­коль­ко раз подъ­ез­жал к шко­ле. Чтоб не нав­ре­дить де­воч­ке, да­же не вы­ходил из ма­шины. Но Цвет­ка не ви­дел. Од­нажды при­ехал ра­но ут­ром, к на­чалу за­нятий. Нар­гиз при­вёз на ма­шине ох­ранник, про­водил до са­мых две­рей. То же пов­то­рилось и пос­ле за­нятий: уса­тый му­жик встре­тил де­воч­ку, уса­дил в ма­шину. Цве­ток толь­ко по­иг­ра­ла Со­мику паль­чи­ками.

Как-то к не­му по­дошёл уже зна­комый ох­ранник.

- Не при­ходи сю­да, - да­же по­сочувс­тво­вал он, - нам при­каза­но за­дер­жать те­бя и сдать по­лиции.

- По­нял, - вздох­нул Сэм.

Нес­коль­ко раз по­бывал на той круг­лой пло­щади, мед­ленно про­ез­жал ми­мо до­ма Цвет­ка, но её не ви­дел. Од­нажды спро­сил поч­таль­она, толь­ко что опус­тивше­го  поч­ту в улич­ный поч­то­вый ящик, кто в этом до­ме жи­вёт? Тот от­ве­тил, ка­кие-то ара­бы. Но сей­час их здесь нет, ку­да-то у­еха­ли…

Ра­зыс­кал но­мер её те­лефо­на. Мно­го раз зво­нил, но го­лоса Цвет­ка не слы­шал. Она труб­ку не бра­ла. Поз­вать - не рис­кнул. 

- Се­год­ня нам зво­нил ка­кой-то иди­от, - со­об­щи­ла од­нажды  Сё­мику ма­ма, -  при­казал нам за­быть  но­мер его те­лефо­на, гро­зил  по­садить в тюрь­му. Так ко­му это ты зво­нишь, Сё­мик?

- Од­но­му Цвет­ку, - ти­хо ска­зал он.

- И как зо­вут это­го цвет­ка?

- Нар­цисс, - грус­тно улыб­нулся сын…

…Прош­ло го­да три. Как-то днём Се­ня шёл по ти­хой, без­людной улоч­ке. Впе­реди по­каза­лась вы­сокая жен­щи­на. Длин­ное чёр­ное платье об­ле­гало строй­ную фи­гуру, бе­лый пла­ток ох­ва­тывал лоб ни­же бро­вей. Она боль­ше по­ходи­ла на ка­толи­чес­кую мо­наш­ку. Сэм сра­зу уз­нал Нар­гис. Как преж­де улы­балась ему. Да ка­кое там улы­балась - рас­цве­ла ра­достью. По её гу­бам про­чёл па­роль: "Ра­да те­бя ви­деть, Со­мик". Не мог не улыб­нуть­ся ей. Она тут же при­ложи­ла па­лец к гу­бам и сде­лала вы­рази­тель­ный знак ру­кой: Мол, не ос­та­нав­ли­вай­ся! Не за­гова­ривай!

Сле­дом шёл её отец и вы­сокий па­рень, кра­сивый, как поч­ти все мо­лодые ара­бы. Прой­дя ми­мо, Сэм обер­нулся, про­вожая Цве­ток взгля­дом.

Ог­ля­нул­ся и отец. Его гла­за, упёр­лись в Сэ­ма, пы­лали от­ча­яни­ем и зло­бой. Он пог­ро­зил ему ку­лаком, да ещё реб­ром ла­дони рез­ко ру­банул се­бя по шее. Вид­но, гро­зил обез­гла­вить.

В  от­вет Сэм то­же ру­банул се­бя реб­ром ла­дони, толь­ко по пра­вой ру­ке, сог­нув её в лок­те и по­казав ку­лак. Этот рус­ский жест ны­не ин­терна­ци­она­лен…     

…Про­мель­кну­ли  ещё лет пять.  Сэм уже ус­пешно прак­ти­ковал, был же­нат на той нас­тырной, ког­да-то дол­го­вязой Эс­тер. Она ста­ла  са­мой кра­сивой из его пок­лонниц. Её мах­ро­вые рес­ни­цы на­поми­нали ему Нар­гис. И он влю­бил­ся в неё. 

Как-то, в пред­две­рии Дня Свя­того Ва­лен­ти­на, ока­зал­ся на од­ном из ог­ромных мо­лов Нью-Джер­си. Бро­дил по ма­гази­нам, ис­кал по­дарок для Эс­тер. Вдруг об­ра­тил вни­мание на иду­щую пе­ред ним па­ру. Оба - вы­сокие, строй­ные, мо­лодые.  Жен­щи­на бы­ла обёр­ну­та тём­но го­лубой тканью. Та­кого цве­та был ког­да-то спор­тивный кос­тюм Нар­гис. Имен­но в нём она и сох­ра­нилась в зри­тель­ной па­мяти Со­мика. Дра­пиров­ка не мог­ла скрыть изя­щес­тва и гра­ции те­ла. Вид­но, его об­ла­датель­ни­ца  бы­ла в сво­ём ро­де мод­ни­цей, ес­ли не мо­делью.  Про­ходив­шие ми­мо муж­чи­ны, и не толь­ко муж­чи­ны, ог­ля­дыва­лись на неё. Так ког­да-то зас­матри­вались в пар­ке на Нар­гис.  Что-то под­ска­зыва­ло ему, это она и есть  Нар­гис, Цве­ток! Он пос­пе­шил не­замет­но обой­ти их, про­шёл впе­рёд и дви­нул­ся навс­тре­чу им.

Его уз­нал сра­зу. Это был тот мо­лодой кра­сивый араб, ко­торо­го ви­дел нес­коль­ко лет на­зад ря­дом с от­цом Нар­гис. Тог­да он шёл по­зади Цвет­ка, сей­час же - чуть впе­реди. Да, это бы­ла она - Чёр­ная Фу­рия, Нар­гис, Цве­ток! Её ли­цо плот­но оку­тыва­ла та же го­лубая ткань. За узень­кой щёл­кой Сэ­му ви­делись си­ние озёр­ца - гла­зищи под мах­ро­выми рес­ни­цами. Она кив­ну­ла Со­мику, слег­ка по­вер­нув к не­му го­лову. "- Зна­чит, за­мужем", - грус­тно улыб­нулся он ей. А ещё  по­радо­вал­ся, ес­ли это мож­но наз­вать ра­достью, что не за ста­рика от­да­ли, а за мо­лодо­го, кра­сиво­го. И не ре­бён­ком в три­над­цать лет, а зре­лой де­вуш­кой.

Про­пус­тив их ми­мо, по­шёл сле­дом. Они свер­ну­ли в ка­фе. Он - за ни­ми. Сел за бли­жай­ший к ним сто­лик так, что­бы ви­деть её, но быть не­замет­ным для му­жа. Сэ­му ка­залось, она смот­ре­ла на не­го, и он впи­тывал её взгляд. Она что-то ска­зала спут­ни­ку, тот ку­да-то ушёл. Те­перь она от­кро­вен­но смот­ре­ла  на Со­мика, да­же слег­ка вы­тяну­ла шей­ку, как ког­да-то, под­став­ляя ему но­сик, и он мгно­вен­но чмок­нул воз­дух. Она взя­ла сал­фетку, что-то быс­тро на­писа­ла на ней, по­ложи­ла об­ратно. Вер­нулся муж, при­нёс мо­роже­ное. Что­бы есть его, она при­от­кры­ла ли­цо. Сэм уви­дел про­филь Не­фер­ти­ти. Сра­зу вы­пол­зли вос­по­мина­ния. Не так уж и мно­го их ока­залось, но дос­та­точ­но для ко­ма в гор­ле. И вряд ли ему лег­че ста­ло, ес­ли бы уз­нал, что сог­ла­сие вый­ти за­муж Нар­гиз да­ла в об­мен на от­каз от­ца прес­ле­довать Со­мика… 

 Она за­кон­чи­ла есть мо­роже­ное, дос­та­ла сал­фетку - ту са­мую - при­ложи­ла к гу­бам, как по­цело­вала, под­ня­ла го­лову, вновь обер­ну­ла её го­лубой тканью, но преж­де ус­пе­ла стрель­нуть в Со­мика улыб­кой. Под­ня­лась и пош­ла, ос­та­вив на сто­ле ском­канную сал­фетку. Сэм ми­гом под­ско­чил к их сто­лу, схва­тил сал­фетку, тут же раз­вернул и про­чёл: "Со­мик, Со­мик, Со­мик! Ра­да те­бя ви­деть. Я люб­лю Те­бя". Сло­во  "Те­бя" бы­ло об­ве­дено кру­жоч­ком…