Мистерия – в действии

Честно признаться, не ожидала. Видела предыдущие спектакли этого талантливого режиссера, они нравились; но сила их, как казалось, была в пластике, в завораживающей магии движения, а здесь… Здесь намечался спектакль по ПОЭЗИИ. Во-первых, сразу возникал вопрос, сумеют ли Марин и его мини-театр из пяти актёров плюс два музыканта справиться со словом, да еще такого качества, как стихи поэтов Серебряного века. И второе, смогут ли они органично, без потерь привязать к блоковской поэме «Двенадцать» произведения еще 11-ти поэтов-современников.

И вот спектакль — и я слежу за развертыванием действия, ибо то, что происходит на сцене вовсе не поэтическая композиция, не чтение со сцены, а игра и действо. Непостижимо, как сложился этот клубок отдельных смысловых фрагментов, как связались они между собой и с поэмой Блока. Но сложилось, связалось; действие обогащается сквозными зеркальными мотивами, оно движется от первоначального Хаоса к зарождению любви, затем через пошлость и измену — к убийству и дальше к трагически конфликтному финалу торжества «общего дела», перешагнувшего через раздавленную личность. Любопытно, что раздавленным оказался Христос, тот самый, кто у Блока «в белом венчике из роз», возглавляет отряд из 12 революционных головорезов. Блок ли это? Безусловно. Но только сейчас до меня доходит, как груба и бесстыдна эта лексика, как отвратителен сюжет — безнаказанное убийство женщины приревновавшим «солдатом». Это Блок, но представший в совсем новом и диковатом — не только для тогдашнего окружения — «революционном» обличье, что подчеркивается эхом поэтов-современников, на другие голоса исполняющим тот же старый как мир мотив. Находки? О, их масса. Самое главное, как уже было сказано, органичность переходов и перекличка тем, усиливающих и полифонизирующих общее звучание. А еще — изобретательно найденные режиссером предметные метафоры (красные перчатки, клоунские носы, цилиндр-стакан), помогающие раскрыть метафоры «первой реальности» — жизни. А еще — великолепное исполнение-проживание стихов, из коих наиболее сильно прозвучали мандельштамовское «Тянется лесом дороженька длинная» (Мария Монахова), «Черный человек» Есенина (Александр Марин) и маяковское «Облако в штанах» (Виталий Макаров). Игорь Овадис, кажется, один взял на себя всю стихию «пошлости» и комизма и справился с этим нелегким грузом; характерный жест — и он узнаваемый политический персонаж, другой жест — и зал опять «узнает» политическую фигуру, надеюсь, навсегда канувшую в прошлое. Двое молодых композиторов-музыкантов (Дмитрий Марин, Никита Уразабаев) слились с действием, их пение и игра были ему соприродны. Очень хорошо, что в конце нежные женские голоса (Марина Ева и Мария Монахова) читают цветаевские любовные строчки, обращенные к Блоку, творцу гениальной и ужасной поэмы, по чьей канве вышивается узор. Очень хорошо, что в спектакле побеждает Поэзия, сила и красота которой прочувствована актерами и донесена до зрителя.

Почти накануне очередной годовщины Великой революции, уже не отмечаемой соотечественниками, бостонцы получили роскошный поэтический подарок.

«Спасибо театру из Канады, приезжайте к нам еще!» — так кричали зрители в конце представления.