Российский спорт: традиция и хроническая болезнь

Цен­зу­ра "Эха Мос­квы", ку­да был от­прав­лен этот текст для раз­ме­щения в ав­тор­ском бло­ге: "Пост не опуб­ли­кован, в пуб­ли­кации от­ка­зано. Пост от­кло­нён ре­дак­то­ром.

Сбор­ная Рос­сии мо­жет быть отс­тра­нена от Олим­пи­ады в Рио-де-Жа­ней­ро Reuters  - Эхо Мос­квы:   "Та­кого раз­ви­тия со­бытий не ис­клю­чил гла­ва Меж­ду­народ­но­го олим­пий­ско­гоко­мите­та То­мас Бах. Гла­ва МОК в ин­тервью га­зете "Фран­кфур­тер аль­ге­май­не цай­тунг" не ис­клю­чил отс­тра­нения от игр в Ри­оне толь­ко рос­сий­ских лег­ко­ат­ле­тов, но и всей сбор­ной. Прав­да, лишь в том слу­чае, ес­ли рас­сле­дова­ние ВА­ДА под­твер­дит на­личие в Рос­сии так на­зыва­емой "до­пин­го­вой прог­раммы". Бах нед­вусмыс­ленно на­мек­нул на то, что ес­ли в Рос­сии су­щес­тву­ет це­лая сис­те­ма, поз­во­ля­ющая спорт­сме­нам при­нимать зап­ре­щен­ные пре­пара­ты, да еще ес­ли эта сис­те­ма под­держи­ва­ет­ся на го­сударс­твен­ном уров­не, то за этим мо­жет пос­ле­довать край­не су­ровое на­каза­ние. На­пом­ним, ВА­ДА пла­ниру­ет про­вес­ти рас­сле­дова­ние за­яв­ле­ний быв­ше­го гла­вы мос­ков­ской ан­ти­допин­го­вой­ла­бора­тории Гри­гория Род­ченко­ва. Он со­об­щил га­зете "Нью- Й­орк Тай­мс", что пе­ред Олим­пи­адой в Со­чи раз­ра­ботал це­лую схе­му по сок­ры­тию по­ложи­тель­ных до­пинг-проб спорт­сме­нов.  И что 15 при­зеров зим­них игр упот­ребля­ли зап­ре­щен­ные пре­пара­ты. Рос­сий­ский мин­спорт уже от­ре­аги­ровал. Ве­домс­тво обе­ща­ет сот­рудни­чать с ВА­ДА и нас­та­ива­ет на пер­со­нали­зации от­ветс­твен­ности."

О том, что про­ис­хо­дило с до­пин­га­ми в Рос­сии пос­ле рас­па­да СССР, ска­зать ни­чего не мо­гу. А вот о том, что про­ис­хо­дило с до­пин­го­вым кон­тро­лем в Со­вет­ском Со­юзе во вре­мя Мос­ков­ской Олим­пи­ады 1980 го­да, нем­но­го знаю. При­чем, ес­ли бы ме­ня об этом спро­сили в су­де, го­тов под­твер­дить под при­сягой. По­тому как дос­то­вер­ность то­го, что знаю, не вы­зыва­ет сом­не­ния.

Бы­ла в 70-е и 80-е го­ды в Ле­нин­гра­де у ме­ня за­меча­тель­ная зна­комая: Оля Да­выдо­ва. По­томс­твен­ная ин­телли­ген­тка (отец про­фес­сор Ле­нин­градско­го уни­вер­си­тета  - в то вре­мя единс­твен­но­го уни­вер­си­тета в го­роде,  за­веду­ющий од­ной из его ка­федр). Де­вуш­ка с тон­кой речью, ши­рокой об­ра­зован­ностью, к то­му же прек­расно ри­су­ющая. Ну и кра­сави­ца, ка­кие се­год­ня в мо­де - рос­том и внеш­ностью на­поми­ная тен­ни­сис­тку Ма­рию Ша­рапо­ву, а те­лос­ло­жени­ем и по­ход­кой - учас­тниц кон­курсов "Мисс Рос­сия".

Пос­ле окон­ча­ния не то хи­мичес­ко­го, не то би­оло­го-поч­венно­го фа­куль­те­та уни­вер­си­тета Олю при­няли на ра­боту в ла­бора­торию ин­сти­тута, ко­торый за­нимал­ся до­пин­го­вым кон­тро­лем (наз­ва­ние она мне, ра­зуме­ет­ся го­вори­ла, но я за­памя­товал). Вна­чале Оле ра­бота нра­вилась, о чем она с эн­ту­зи­аз­мом рас­ска­зыва­ла (в 1979-1980 го­дах мы ви­делись очень час­то: она жи­ла в ста­лин­ском до­ме у пло­щади Ль­ва Тол­сто­го на Пет­роград­ской, а я сни­мал ком­на­ту в трех­стах мет­рах от мет­ро Пет­роград­ская, в до­ме на уг­лу Ки­ров­ско­го и Рен­тге­на, и Олень­ка час­тень­ко за­бега­ла, как го­ворит­ся, на чай). Од­на­ко в ка­кой то мо­мент Олю как под­ме­нили. Она в ре­аль­ном вре­мени, не­деля за не­делей и день за днем, рас­ска­зыва­ла мне - а по­чему бы и не рас­ска­зать дру­гу - что про­ис­хо­дило се­год­ня, вче­ра, в дни, ре­же не­дели пос­ле на­шей пос­ледней встре­чи. Не толь­ко в куль­тур­ной и де­вичь­ей жиз­ни, но так­же и на ра­боте. А про­ис­хо­дило вот что.

В Ле­нин­гра­де, как и в Мос­кве, на­чали про­водить пре­долим­пий­ские со­рев­но­вания. И их ла­бора­тории бы­ло по­руче­но про­водить до­пинг-ана­лиз проб, взя­тых у всех спорт­сме­нов. Ес­ли до­пинг об­на­ружен у спорт­сме­на, не яв­ля­юще­гося со­вет­ским, об этом со­об­ща­лось как по­ложе­но по меж­ду­народ­ным пра­вилам во все ин­стан­ции, вклю­чая Меж­ду­народ­ный Олим­пий­ский Ко­митет. Ес­ли же про­ба мо­чи по­казы­вала, что при­нимал до­пинг со­вет­ский спорт­смен, об этом ка­тего­ричес­ки зап­ре­щалось со­об­щать ко­му бы то ни бы­ло за ис­клю­чени­ем КГБ. Даль­ней­шая судь­ба проб бы­ла Оле Да­выдо­вой не­из­вес­тна. Но су­дя по то­му, что ни один со­вет­ский спорт­смен ни во вре­мя пре­долим­пий­ских со­рев­но­ваний, на ни Олим­пи­аде в Мос­кве в при­мене­нии до­пин­га об­ви­нен не был, дей­ствия бы­ли при­мер­но та­кими, как их опи­сыва­ет гла­ва мос­ков­ской ан­ти­допин­го­вой ла­бора­тории не со­вет­ских, а пос­ле­совет­ских вре­мен -о Гри­горий Род­ченков (смот­ри статью, ци­тиру­емую вы­ше). То есть - ес­ли Род­ченков го­ворит прав­ду - за про­шед­шие со вре­мен Олим­пи­ады в Мос­кве до Олим­пи­ады в Со­чи 34 го­да ма­ло что из­ме­нилось. Сис­те­ма про­дол­жа­ла ра­ботать.

Рас­ска­зы Оли о скры­тии до­пин­гов со­вет­ских спорт­сме­нов про­дол­жа­лись нес­коль­ко ме­сяцев. Од­на­ко в ка­кой-то мо­мент она вдруг на­чис­то за­мол­ча­ла. Ска­зав толь­ко: "не спра­шивай. С ме­ня взя­ли под­писку о не­раз­гла­шении, а это очень серь­ез­но". В этой ла­бора­тории это­го ин­сти­тута Оля про­дол­жа­ла ра­ботать во вре­мя Мос­ков­ской Олим­пи­ады и пос­ле нее. По­дол­гу бы­вая в ко­ман­ди­ров­ках в Мос­кве. Од­на­ко о сво­ей ра­боте с до­пин­га­ми боль­ше не го­вори­ла.