Судья Танечка, авторитет дядя Паша и другие герои. О ком написала Ольга Романова

В кни­ге "Русь си­дящая" вы не най­де­те ис­то­рии соз­да­ния од­но­имен­ной пра­воза­щит­ной ор­га­низа­ции. Во­об­ще, жанр кни­ги оп­ре­делить труд­но: ка­жет­ся, буд­то бы ав­тор ре­шила соб­рать вмес­те все ис­то­рии, анек­до­ты, быль, не­были­цы, рас­ска­зан­ные как не­пос­редс­твен­ны­ми учас­тни­ками со­бытий, так и кос­венны­ми сви­дете­лями, что­бы по­лучил­ся та­кой вот Но­ев Ков­чег - "каж­дой тва­ри по па­ре".

Вот, к при­меру, со­вер­шенно не­веро­ят­ная для нес­ве­дуще­го в тю­рем­ной жиз­ни ис­то­рия дя­ди Па­ши, ав­то­рите­та, с ко­торым в ко­лонии ока­зал­ся муж ав­то­ра Алек­сей Коз­лов.

Сел дя­дя Па­ша "по по­няти­ям", пи­шет Ро­мано­ва, кто-то спа­лил боль­шой бан­дит­ский биз­нес меж­ре­ги­ональ­но­го мас­шта­ба (а ско­рее, это был пе­реход кон­тро­ля от РУ­БОПов к ФСБ), и ува­жа­емые в кри­миналь­ном ми­ре лю­ди поп­ро­сили дя­дю Па­шу кое-что взять на се­бя, обе­щая не боль­ше пя­ти лет, как пер­во­ходу". Но да­ли дя­де Па­ше 20 лет, и ему сто­ило боль­ших уси­лий скос­тить этот ог­ромный срок до вось­ми лет, ко­торые он, впро­чем, про­водил в ко­лонии с уди­витель­ным ком­фортом.

Он пос­тро­ил се­бе в пром­зо­не от­дель­ный до­мик с ого­родом, сви­нар­ни­ком, за­вел го­лубей. Еду ему го­товил по­вар-фран­цуз, ко­торый заг­ре­мел на зо­ну из-за ма­хина­ций с под­москов­ной зем­лей. У дя­ди Па­ши бы­ла своя сви­та из 20 осуж­денных, ко­торые по­мога­ли ему по хо­зяй­ству, а он "обе­регал их от лю­бых по­сяга­тель­ств блат­но­го лю­да". Дя­дя Па­ша, по­нят­ное де­ло, ла­дил не толь­ко с блат­ны­ми, но и с сот­рудни­ками ко­лонии. Оль­га Ро­мано­ва в под­робнос­тях рас­ска­зыва­ет, ка­кой скан­дал он ус­тро­ил де­жур­но­му офи­церу Ми­халы­чу, ког­да на зо­ну дол­го не про­пус­ка­ли ма­шину с пше­ном для его го­лубей. Не­ис­ку­шен­ный чи­татель за­дас­тся воп­ро­сом, за что дя­де Па­ше та­кая воль­ни­ца.

Но ав­тор не ста­вит сво­ей за­дачей объ­яс­нить, как ус­тро­ена чер­ная зо­на, и в чем сос­то­ят кон­крет­ные зас­лу­ги Па­ши-ав­то­рите­та имен­но на этой зо­не. Пред­ви­дя впол­не за­кон­ные воп­ро­сы, по­чему его, оче­вид­но­го на­руши­теля ре­жима, не по­сади­ли в ШИ­ЗО или в СУС (стро­гие ус­ло­вия со­дер­жа­ния) Ро­мано­ва все же объ­яс­ня­ет, что дя­дя Па­ша чис­лился ин­ва­лидом, а ког­да его соб­ра­лись по­садить на стро­гие ус­ло­вия со­дер­жа­ния за ка­кие-то из ря­да вон вы­ходя­щие на­руше­ния, зда­ние СУ­Са не­ожи­дан­но сго­рело, и приш­лось дя­де Па­ше жить на сво­ей да­че в зо­не.

Ро­мано­вой нра­вит­ся дя­дя Па­ша, она на­зыва­ет его рус­ским до­ном Кор­ле­оне, об­разцо­вым раз­бой­ни­ком с твер­ды­ми прин­ци­пами. И ус­пех его в том, что "не шел он на сдел­ки и ком­про­мис­сы, не до­гова­ривал­ся ни с мен­та­ми, ни с де­шевым блат­ня­ком". Как го­ворит­ся old school", - ре­зюми­ру­ет ав­тор.

Впро­чем, сре­ди пер­со­нажей Ро­мано­вой нет по­ложи­тель­ных ге­ро­ев, ес­ли та­ковым не счи­тать на­чаль­ни­ка ко­лонии Пет­ро­вича, ко­торый не пус­тил на дли­тель­ное сви­дание "за­оч­ни­цу" Ок­са­ну (за­оч­ни­цами на­зыва­ют жен­щин, ко­торые зна­комят­ся по пе­репис­ке с осуж­денны­ми - З.С.), по­тому что знал, что у ее же­ниха третья ход­ка за из­на­сило­вание, а кро­ме то­го он бо­лен ВИЧ, о чем сво­ей бу­дущей же­не и не ду­мал со­об­щать. Хо­зя­ин ко­лонии Пет­ро­вич ока­зал­ся пе­ред вы­бором: по за­кону, он не имел пра­ва раз­гла­шать ин­форма­цию ни о статье, по ко­торой си­дит зак­лю­чен­ный, ни о его за­боле­вании, но предъ­явить ему об­ви­нение в том, что он не со­об­щил сво­ей "не­вес­те" о ВИЧ-за­боле­вании, на­чаль­ник то­же не мог, ведь ник­то из пос­тра­дав­ших от это­го "же­ниха", за­яв­ле­ний не пи­сал, а Ок­са­на - не пер­вая, кто при­ехал вы­ходить за не­го за­муж. Вот и ре­шил Пет­ро­вич не пус­кать "за­оч­ни­цу" на сви­дание.

Ис­то­рия про Ок­са­ну нуж­на Ро­мано­вой не столь­ко для то­го, что­бы в оче­ред­ной раз на­пом­нить, ка­кие ба­бы ду­ры, и как, же­лая ус­тро­ить лич­ную жизнь, дос­та­точ­но сом­ни­тель­ным об­ра­зом рис­ку­ют за­полу­чить се­бе но­вую го­лов­ную боль, ей важ­но рас­ска­зать о на­чаль­ни­ке Пет­ро­виче как о че­лове­ке, ко­торый по­нима­ет, как ус­тро­ена рос­сий­ская су­деб­ная сис­те­ма и по-че­лове­чес­ки от­но­сит­ся к осуж­денным, что са­мо по се­бе дос­та­точ­ная ред­кость в этой сре­де.

Вот на­чаль­ник зо­ны Пет­ро­вич сор­ти­ру­ет лич­ные кар­точки вновь при­быв­ших осуж­денных на две куч­ки. В боль­шой стоп­ке - ви­нова­тые граж­да­не, в стоп­ке по­мень­ше - не­вино­ватые, их на­чаль­ник от­пра­вит ра­ботать в биб­ли­оте­ку и клуб. Сте­пень ви­ны сво­их по­допеч­ных он оп­ре­деля­ет прос­то: чи­та­ет кон­цовку при­гово­ра - вот по­тер­певшие, вот ущерб, вот иск, вот срок. При та­ких "ввод­ных" Пет­ро­вич счи­та­ет, что че­ловек, воз­можно, ви­новат. А ес­ли нет по­тер­певших, нет за­яви­телей, нет ущер­ба, а есть срок, то Пет­ро­вичу по­нят­но, что че­ловек - не ви­новат.

Не всех сво­их пер­со­нажей Ро­мано­ва вы­водит под их нас­то­ящим име­нем, но не­кото­рые про­тоти­пы впол­не уз­на­ва­емы. Чи­тая их ис­то­рии, в оче­ред­ной раз убеж­да­ешь­ся, нас­коль­ко жиз­ненная ис­то­рия бо­гаче да­же са­мого кру­того се­ри­ала!

Вот, нап­ри­мер, рас­сказ "Та­неч­ка". Судья од­но­го из рай­он­ных су­дов Мос­квы чем-то не­уло­вимым на­поми­на­ет судью Прес­нен­ско­го су­да Мос­квы, су­див­шую мно­гих фи­гуран­тов ре­зонан­сных дел и не­дав­но ушед­шую в от­став­ку.

Судья Та­неч­ка в мо­лодос­ти, как пи­шет Ро­мано­ва, бы­ла тес­но свя­зана с чле­нами од­ной из мос­ков­ских ОПГ, и ли­дер этой са­мой ОПГ вы­дал ее за­муж за ба­лет­мей­сте­ра из Боль­шо­го те­ат­ра. Брак этот был фик­тивным, по­тому что Та­неч­кин муж ока­зал­ся ге­ем. А вот для то­го, что­бы он же­нил­ся на бу­дущей судье Та­неч­ке, приш­лось про­вес­ти це­лую спе­цопе­рацию. У его дру­га не­ожи­дан­но воз­никли серь­ез­ные проб­ле­мы с пра­во­ох­ра­нитель­ны­ми ор­га­нами. Нуж­но бы­ло вы­тас­ки­вать его из тюрь­мы, и у ба­лет­мей­сте­ра прос­то не ока­залось вы­бора, ему объ­яс­ни­ли, что воп­рос с ос­во­бож­де­ни­ем дру­га мож­но ре­шить, ес­ли он же­нит­ся на Та­неч­ке.

"Не то что­бы Та­неч­ка са­ма не мог­ла вый­ти за­муж, - объ­яс­ня­ет Ро­мано­ва, - мог­ла, од­на­ко круг ее ежед­невно­го об­ще­ния не вы­ходил ров­но из то­го же бер­муд­ско­го тре­уголь­ни­ка про­куро­ров, бан­ди­тов и ад­во­катов (то есть ли­бо быв­ших бан­ди­тов, ли­бо быв­ших про­куро­ров, а ей, во-пер­вых, хо­телось прек­расно­го, а во-вто­рых, в ее бер­муд­ском тре­уголь­ни­ке все хо­рошо бы­ли зна­комы с Та­неч­кой и мно­гие зна­ли ее уг­лублен­но, что бра­ку не спо­собс­тву­ет".
Все по­лучи­лось, как бы­ло за­дума­но. Та­неч­ка ро­дила сы­на, его вос­пи­тыва­ли и ба­лет­мей­стер, и его друг, лю­бов­ник из ОПГ у­ехал за гра­ницу, по­том ока­зал­ся фи­гуран­том ис­пан­ско­го де­ла о день­гах рос­сий­ской ма­фии, в ка­кой-то мо­мент его по­сади­ли в Бу­тыр­ку, и его экс­тра­диции пот­ре­бовал ис­пан­ский суд.

И од­нажды судье Та­неч­ке поз­во­нили из Мос­горсу­да с нас­той­чи­вой прось­бой не от­да­вать об­ви­ня­емо­го в от­мы­вании де­нег ис­пан­ско­му пра­восу­дию. А ког­да она про­чита­ла ма­тери­алы де­ла, то по­няла, что речь идет о ее быв­шем лю­бов­ни­ке и от­це ее сы­на. В экс­тра­диции она от­ка­зала, но счастья ей это не при­бави­ло.

И в этот мо­мент ис­то­рия о рай­он­ном судье, всег­да соб­лю­дав­шей пра­вила иг­ры и су­див­шей не по за­кону, а по дав­но ей ус­во­ен­ным по­няти­ям, ста­новит­ся ис­то­ри­ей о нес­час­тной жен­щи­не, ко­торая ни­кого не лю­бит, и ко­торую не лю­бит ник­то. Она с тру­дом сдер­жи­ва­ет се­бя, ког­да ви­дит на про­цес­се, ка­кими гла­зами ее быв­ший лю­бов­ник смот­рит на свою но­вую под­ру­гу, ак­три­су Ак­са­кову-Голь­ден­бер. В ее жиз­ни все на­чина­ет сы­пать­ся: муж-ба­лет­мей­стер у­ез­жа­ет со сво­им дру­гом в ДНР, где ему пред­ло­жили воз­гла­вить те­атр. Быв­ший лю­бов­ник, от­пу­щен­ный ей из-под стра­жи, не сто­ит под ее дверью и не го­рит же­лани­ем с ней встре­тить­ся. Судье Та­неч­ка ос­та­ет­ся лишь вос­по­мина­ние о прош­лой люб­ви - ре­гуляр­ные три ты­сячи у.е., ко­торые мно­го лет при­ходят на бан­ков­ский счет ее ма­тери из-за гра­ницы.

Ро­мано­ва не со­чувс­тву­ет сво­им ге­ро­ям. Нап­ро­тив, она по­казы­ва­ет их в дос­та­точ­но неп­ригляд­ном ви­де. Во­ров­ки, мо­шен­ни­ки-пред­при­нима­тели, про­куро­ры, быв­шие на­чаль­ни­ки ко­лонии - все они фи­гуран­ты уго­лов­ных дел, или как судья Та­неч­ка - слу­ги го­суда­ревы. Но все они вмес­те - та са­мая "Русь си­дящая", где нет пра­вых и ви­нова­тых, где, бе­зус­ловно, у каж­до­го есть вы­бор, ко­му слу­жить, Бо­гу или дь­яво­лу, но по­чему-то мно­гие вы­бира­ет дь­яво­ла. И пог­ру­жа­ют­ся в без­на­дегу. Поч­ти в каж­дом рас­ска­зе скво­зит эта са­мая без­на­дега.

Ро­мано­ва же пи­шет о ней спо­кой­но, лег­ко, без над­ры­ва, и от это­го ста­новит­ся толь­ко страш­нее. А ри­сун­ки Оле­га На­валь­но­го, ил­люс­три­ру­ющие кни­гу, при всей их ка­рика­тур­ности и ла­пидар­ности, под­черки­ва­ют ощу­щение па­рал­лель­ной ре­аль­нос­ти, ко­торая пос­те­пен­но ста­новит­ся ре­аль­ностью впол­не ре­аль­ной.

По­тому что все эти ге­рои - не на­ши друзья и зна­комые, с ко­торы­ми мы пе­репи­сыва­ем­ся в ФБ, встре­ча­ем­ся на вер­ни­сажах и премь­ерах мод­ных спек­таклей. К этим лю­дям мы не хо­дим на су­деб­ные про­цес­сы и, по боль­шо­му сче­ту, ни нам, ни им нет друг до дру­га ни­како­го де­ла.

Меж­ду тем, они жи­вут ря­дом с на­ми, и "Русь си­дящая" - это и мы с ва­ми, ведь каж­дый из нас не зна­ет, как он по­ведет се­бя, ока­жись он там, в тюрь­ме.