Антонина ПИКУЛЬ: "Он был решительный во всем. Смелый и упорный..."

О сво­их встре­чах с этим из­вес­тным пи­сате­лем в кон­це 1980-х я пов­торно рас­ска­зал в и­юнь­ском но­мере "Кру­гозо­ра", в очер­ке под за­голов­ком "Слад­кая ка­тор­га Ва­лен­ти­на Пи­куля". В этом же вы­пус­ке - мое ин­тервью с его вдо­вой. На­пом­ню лишь, что 13 и­юля Ва­лен­ти­ну Сав­ви­чу Пи­кулю ис­полни­лось бы 90 лет.

Еще при жиз­ни Ва­лен­ти­на Пи­куля чи­тате­ли его книг раз­де­лились по ла­герям: из од­но­го слы­шались кли­ки "да здравс­тву­ет", из дру­гого - ис­тошные воп­ли "до­лой". Ма­ло что с той по­ры из­ме­нилось. Не прим­кнув ни к од­но­му из "ла­герей", я всег­да вос­при­нимал его твор­чес­тво спо­кой­но и ров­но: что-то мне нра­вилось, что-то не очень, - и при встре­чах не упус­кал воз­можность ска­зать ему об этом. В на­чале 1970-х и в се­реди­не 1980-х лю­бое про­из­ве­дение "рус­ско­го Дю­ма" - будь то от­ры­вок из но­вого ро­мана или ми­ни­атю­ра в 10-15 стра­ниц - за­мет­но уве­личи­вало под­писку на пе­ри­оди­чес­кие из­да­ния. Мне, в ту по­ру сот­рудни­ку ли­тера­тур­но­го жур­на­ла в Кир­ги­зии, триж­ды до­велось сле­тать в Ри­гу, что­бы по­лучить из рук Пи­куля "что-ни­будь не­опуб­ли­кован­ное". Об этом я уже упо­минал в "Слад­кой ка­тор­ге...", сей­час лишь за­мечу в по­ряд­ке мел­ко­го хвас­товс­тва, что не вся­кому из­да­нию это уда­валось, а вот "Ли­тера­тур­но­му Кир­гиз­ста­ну" пи­сатель шел навс­тре­чу: пе­редал для пуб­ли­кации по­весть, се­рию ми­ни­атюр...

Ан­то­нина Пи­куль мно­го лет за­ведо­вала в Ри­ге биб­ли­оте­кой До­ма офи­церов. Вый­дя на пен­сию, она при­водит в по­рядок бо­гатей­ший, уни­каль­ный ар­хив по­кой­но­го му­жа, учас­тву­ет в пе­ре­из­да­нии его книг, встре­ча­ет­ся с чи­тате­лями. На­шему с ней зна­комс­тву - ров­но трид­цать лет.

- Ан­то­нина Иль­инич­на, я на­мерен го­ворить боль­ше о вас, чем о Ва­лен­ти­не Сав­ви­че: его из­вес­тнос­ти от это­го не убу­дет, а в мо­их гла­зах вы са­ми - лич­ность не­за­уряд­ная.

- Я се­бя не­за­уряд­ной лич­ностью не счи­таю. Пи­куль - дру­гое де­ло, о нем сле­ду­ет го­ворить. Ес­ли бы не встре­ча с ним, "лич­ности" из ме­ня бы не по­лучи­лось: обыч­ная би­ог­ра­фия.

- Ну так и рас­ска­жите ее обыч­ны­ми сло­вами - пусть чи­татель сам ре­шит.

-  Ой, это же не­ин­те­рес­но! Ну, ро­дилась в Во­логод­ской об­ласти, в се­ле Ива­ново. От­ца не пом­ню: ушел доб­ро­воль­цем на фронт и не вер­нулся. Нас у ма­тери ос­та­лось чет­ве­ро де­тей. Жи­ли мы труд­но, го­лод­но. Вы­руча­ли кни­ги: их в до­ме бы­ло мно­го, и я чи­тала за­по­ем: про­зу, по­эзию, ис­то­ричес­кую ли­тера­туру. По­том - де­сяти­лет­ка, биб­ли­отеч­ный тех­ни­кум в Ве­ликом Ус­тю­ге, дип­лом с от­ли­чи­ем, Ле­нин­градский биб­ли­отеч­ный ин­сти­тут. Сво­его бу­дуще­го му­жа встре­тила в од­ной ком­па­нии, где от­ме­чали день рож­де­ния - его и мой. Мы с ним ро­дились в один день, 23 мар­та, толь­ко он ме­ня дву­мя го­дами стар­ше. Я сту­ден­тка, он - мор­ской офи­цер-под­водник, Ян Ан­то­нович Ан­джан, кра­сивый ла­тыш. За­кон­чив ин­сти­тут, я выш­ла за не­го за­муж, мы у­еха­ли сна­чала на Се­вер, а по­том на Даль­ний Вос­ток, где Ян слу­жил стар­по­мом на под­водной лод­ке. Про­жили вмес­те во­сем­надцать лет, ро­дили дочь и сы­на. Вы в кур­се, как я от не­го уш­ла к Пи­кулю?

- Да я-то в кур­се, но пусть чи­тате­ли ус­лы­шат от вас.

- Ви­дите ли, се­мей­ная жизнь сна­чала мне улыб­ну­лась, по­том под­ста­вила нож­ку: муж еще во вре­мя во­ен­ной служ­бы прис­трас­тился к спир­тно­му. Но ког­да нас пе­реве­ли в Ри­гу - вле­чение уси­лилось. Тут и пи­во де­ревен­ское на его ро­дине, и ос­тавши­еся друзья, да и мяг­кость ха­рак­те­ра - все спо­собс­тво­вало вы­пив­ке. Это же не жизнь! Не­уже­ли я рож­де­на для то­го, что­бы каж­дую ночь ню­хать вин­ный пе­регар и та­бач­ный дух?! Пос­та­вила му­жу ус­ло­вие: или  семья или вы­пив­ка. Но слиш­ком да­леко заш­ла у не­го бо­лезнь. Приш­лось рас­стать­ся. Раз­ве­ли нас не сра­зу, да­ли пол­го­да сро­ку: вдруг пе­реду­ма­ем - де­ти бы­ли еще не­совер­шенно­лет­ние. Вот в этот пе­ри­од Пи­куль и сде­лал мне пред­ло­жение. Ме­ня, как ру­ково­дите­ля проф­ко­ма, об­сужда­ли на пар­тий­ном бю­ро До­ма офи­церов...

- Об­ви­няли в том, что бро­са­ете му­жа?

- При­мер­но в та­ком ду­хе. Ян Ан­то­нович не счи­тал, что я его бро­сила. По­нимал, что сам ви­новат, дал мне раз­ре­шение на раз­вод. Мы с ним сох­ра­нили хо­рошие от­но­шения. Он доб­рый, по­рядоч­ный че­ловек. Ну, а раз лю­бовь уш­ла, так че­го ж му­чить­ся...

- Од­на уш­ла, приш­ла дру­гая.

- Приш­ла, по­кори­ла, все зат­ми­ла. Во­об­ще-то к Пи­кулям я бы­ла вхо­жа с 1968 го­да, мы с Ве­рони­кой Фе­лик­совной, же­ной Ва­лен­ти­на Сав­ви­ча, дру­жили. Я при­носи­ла кни­ги Пи­кулю, ес­ли она не мог­ла прий­ти в биб­ли­оте­ку. В фев­ра­ле 1980 го­да Ве­рони­ка умер­ла. В это страш­но тя­желое для не­го вре­мя изо дня в день Пи­куля "гро­мила" прес­са за ро­ман "Не­чис­тая си­ла", опуб­ли­кован­ный в сок­ра­щен­ном ви­де в жур­на­ле "Наш сов­ре­мен­ник" под наз­ва­ни­ем "У пос­ледней чер­ты".

- Как же, пом­ню жур­наль­ную пуб­ли­кацию и ру­гань в га­зетах по ад­ре­су ав­то­ра. Вид­но бы­ло, что сок­ра­щения сде­ланы с умыс­лом: вы­пятить "ев­рей­скую" ли­нию ро­мана...

-...да, и Пи­куля ста­ли на каж­дом уг­лу об­ви­нять в ан­ти­семи­тиз­ме, хо­тя он к это­му по­зор­но­му яв­ле­нию ни­каким бо­ком при­час­тен не был, Бо­же упа­си! За­то лю­ди из бреж­нев­ско­го ок­ру­жения уз­на­ли в ро­мане са­мих се­бя: как при­нято бы­ло при Ни­колае II до­бывать че­рез Рас­пу­тина теп­лень­кие мес­течки, так и при Бреж­не­ве, что­бы по­лучить дол­жность, дей­ство­вали че­рез под­став­ных лиц. Не зря же Сус­лов и Зи­мянин вы­зыва­ли Пи­куля "на ко­вер", но он им от­ве­тил: "Я - бес­партий­ный".

В ав­густе 1979 го­да Пи­куль при­шел ко мне в биб­ли­оте­ку и поп­ро­сил: "Хо­чу на­писать ми­ни­атю­ру о Кар­ле XII "Же­лез­ная баш­ка" пос­ле Пол­та­вы", ищу кни­гу швед­ско­го ко­роля Ос­ка­ра II о Кар­ле и жур­нал "Ки­ев­ская ста­рина", там опи­сано пре­быва­ние Кар­ла в Бен­де­рах. По­моги­те най­ти". За­каза­ла я их в "Ле­нин­ке", при­шел от­вет, что они за­няты, и толь­ко в мар­те 1980 го­да, ког­да мы пе­рес­та­ли ждать, кни­ги приш­ли. Зво­ню ему: "Подъ­ез­жай­те, за­бери­те". А он: "Чувс­твую се­бя не­важ­но. Не мог­ли бы вы их под­везти? Так­си я за­кажу". А мне нуж­но быть днем на за­седа­нии об­щес­тва кни­голю­бов, ве­чером - в клу­бе дру­зей по­эзии. Го­ворю: "Сей­час пош­лю к вам сот­рудни­цу". - "Нет, при­ез­жай­те вы", - сде­лал он уда­рение на пос­леднем сло­ве. Мне и са­мой хо­телось по­видать Пи­куля, ведь пос­ле смер­ти Ве­рони­ки я его не ви­дела. От­крыв дверь, он приг­ла­сил ме­ня в ка­бинет, тот са­мый, в ко­тором вы с ним не раз си­дели: "Да­вай­те попь­ем чай­ку". В ка­бине­те стол нак­рыт: ма­каро­ны по-флот­ски, сыр, бу­тер­бро­ды с ик­рой, ко­роб­ка кон­фет, бу­тыл­ка шам­пан­ско­го. По­няла, что он ме­ня ждал. "Ва­лен­тин Сав­вич, - го­ворю, - мне, пра­во же, очень не­ког­да". - "Ну, на нес­коль­ко ми­нуток-то мож­но". При­сели мы к сто­лу, и он стал го­ворить про свою не­лег­кую жизнь …

- Из­вес­тно, как мо­жет ов­до­вев­ший муж­чи­на се­товать на судь­бу...

- Ска­зал, что ему сей­час оди­ноко, тос­кли­во и тя­жело, поч­ти бе­зыс­ходно; не мо­жет най­ти се­бе мес­та, заб­ро­сил ра­боту и во­об­ще не зна­ет, как жить. По­казал ру­кой на стол: "В ма­гази­ны хо­дить не прис­по­соб­лен, ма­каро­ны, ту­шен­ку - все это при­нес мой друг, ка­питан треть­его ран­га Ула­нов..." Я го­ворю: "Ва­лен­тин Сав­вич, нас в биб­ли­оте­ке се­меро жен­щин, мы возь­мем над ва­ми шефс­тво, бу­дем при­носить про­дук­ты из ма­гази­на, с убор­кой по­можем..." Са­ма на ча­сы смот­рю, ви­жу: к кни­голю­бам уже не по­падаю, к друзь­ям по­эзии ус­петь бы. "По­годи­те, - про­сит, - дай­те вы­гово­рить­ся". И вдруг, в кон­це мо­ноло­га, про­из­нес фра­зу: "Хо­чу, что­бы вы ста­ли мо­ей же­ной". Ска­зать, что это бы­ло для ме­ня как гром средь яс­но­го не­ба, - зна­чит, ни­чего не ска­зать. Я ис­пу­галась, за­мол­ча­ла, не зная, что ему от­ве­тить, что­бы не оби­деть его. А он ку­рил од­ну си­гаре­ту за дру­гой...

- Так яс­но по­чему: нер­вни­чал, хо­тел вам в люб­ви объ­яс­нить­ся, ис­кал нуж­ное сло­во...

- В том-то и де­ло, что не бы­ло ни­каких слов о люб­ви, о чувс­твах, о том, что я ему нрав­люсь! А он про­дол­жал: "Я знаю, что ты ме­ня не лю­бишь, но очень хо­чу, что­бы по­люби­ла, пусть не сра­зу. Пой­ми, что да­же без люб­ви два че­лове­ка мо­гут свя­зать свои судь­бы и быть счас­тли­вы. А при вза­им­ном ува­жении лю­бовь при­дет..." В эту ми­нуту пес Гриш­ка (он по пас­порту звал­ся Гри­горий Ефи­мович, как Рас­пу­тин) вско­чил ко мне на ко­лени, по­ложил мне ла­пы на пле­чи и да­вай ску­лить и мои ще­ки ли­зать. У ме­ня аж ко­мок под­сту­пил к гор­лу! Си­жу, слу­шаю, а в го­лове мысль: мне, ка­кой-то зав­библи­оте­кой, де­ла­ет пред­ло­жение пи­сатель, чье имя у всех на ус­тах, а я еще бу­ду раз­ду­мывать?! Но вслух ска­зала: "Я не мо­гу од­на ре­шить, дол­жна спро­сить у де­тей..." Он вы­шел из ка­бине­та, че­рез ми­нуту вер­нулся: "Так­си сей­час бу­дет, по­едем и спро­сим у де­тей. Ес­ли они ме­ня приз­на­ют - бу­дут мо­ими деть­ми. С му­жем раз­ве­дешь­ся". Приш­ло так­си, мы се­ли, по­еха­ли ко мне до­мой, в Иман­ту. Де­тям я не мог­ла со­об­щить за­ранее: Иман­та - рай­он но­вый, еще не был те­лефо­низи­рован. Подъ­еха­ли к до­му. Пи­куль ос­тался в ма­шине, а мне ска­зал: "Жду пол­ча­са и у­ез­жаю. Пос­та­рай­ся спра­вить­ся по­быс­трее, что­бы я не вол­но­вал­ся. Ес­ли де­ти сог­ласны - пусть едут с на­ми, зав­тра от­пра­вим их в шко­лу на так­си. Ни­чего с со­бой не бе­ри, мы все те­бе ку­пим но­вое, ты нач­нешь жизнь с чис­то­го лис­та". Де­ти, ког­да я им все объ­яс­ни­ла, ска­зали: ра­ди Бо­га, вы­ходи за­муж за Пи­куля. У них дав­но от­но­шение бы­ло от­ри­цатель­ное к от­цу, ко­торый вы­пива­ет. Да не вы­пива­ет, а пь­ет! И что, вы ду­ма­ете, .я взя­ла се­бе в при­даное?

- Ну что бе­рет жен­щи­на, ухо­дя от му­жа? Толь­ко са­мое не­об­хо­димое: шуб­ку, день­ги, дра­гоцен­ности...

- Трех­томник Есе­нина и пя­титом­ник Бло­ка! Уш­ла в чем бы­ла, толь­ко сме­ну белья прих­ва­тила. Все умес­ти­лось в не­боль­шой сум­ке. Всю об­ратную до­рогу про­реве­ла. Пи­куль ду­мал: я пла­чу, по­тому что не хо­чу с ним быть. А мне прос­то бы­ло страш­но.

- Страш­но - че­го?

- Этот воп­рос я се­бе за­дава­ла. И са­ма от­ве­чала: слож­ная, труд­ная ждет ме­ня жизнь…

- Тем не ме­нее вы вско­ре пе­реш­ли на его фа­милию, лег­ко от­ка­зав­шись от преж­ней…

 - По­тому что фа­милия Пи­куль го­раз­до прес­тижней, чем Ан­джан. Это ес­тес­твен­но.

Ва­лен­тин Сав­вич, Ан­то­нина Иль­инич­на и ав­тор этих строк. Ри­га, 1988 год, и­юнь.
Фо­тог­ра­фиро­вал Юрий Да­нило­вич Вовк.

- Де­ти, бла­гос­ло­вив вас на брак с Пи­кулем, ос­та­лись с от­цом?

- С на­ми ехать они не за­хоте­ли, я че­рез день при­ез­жа­ла в Иман­ту, го­тови­ла им еду, а по вы­ход­ным они при­ез­жа­ли к нам с Пи­кулем. Ма­рина пос­ле 10-го клас­са пош­ла по мо­им сто­пам - пос­ту­пила в Ле­нин­градский биб­ли­отеч­ный ин­сти­тут. А с Вик­то­ром мы ви­делись каж­дый день: пос­ле за­нятий спор­том он при­ходил ко мне на ра­боту. Ян Ан­то­нович пер­вое вре­мя жил с ро­дите­лями, по­том я да­ла ему де­нег на по­куп­ку до­ма на ху­торе, не­дале­ко от Ре­зек­не. Мы с ним сох­ра­нили доб­рые от­но­шения, он мне час­то зво­нил. По­ка у не­го бы­ло свое хо­зяй­ство - при­сылал нам мя­со, сме­тан­ку, тво­рожок.

- Итак, при­еха­ли вы к Пи­кулю, но не в гос­ти, как бы­вало рань­ше, а вро­де к се­бе до­мой. От­ме­тили это со­бытие?

- Вош­ли в квар­ти­ру, Пи­куль пос­та­вил на огонь чай­ник. Се­ли чай пить, он и го­ворит: "Да­вай поз­на­комим­ся, рас­ска­жем друг дру­гу о сво­ей жиз­ни". А что я мог­ла рас­ска­зать? Что пос­ле вой­ны жи­ла в Се­верод­вин­ске у бра­та, на Рес­публи­кан­ской ули­це. Он: "Мы с от­цом и ма­терью то­же там жи­ли, в до­ме 36, я пя­тый класс за­кан­чи­вал". По­том, го­ворю, учи­лась в ин­сти­туте в Ле­нин­гра­де, жи­ла в об­ще­житии, в До­ме Пле­хано­ва. "Это, ко­торый, на 4-й Крас­но­ар­мей­ской? Око­ло не­го сто­ял пив­ной ла­рек, я был в мо­лодос­ти его зав­сегда­та­ем. Что ж ты тог­да ко мне не по­дош­ла, я бы  пив­ком бы те­бя угос­тил!.."

- Приз­на­юсь, в од­ну из встреч мы с Ва­лен­ти­ном Са­вичем по­тихонь­ку от вас дваж­ды вы­пива­ли и один раз ку­рили, хо­тя он сам ска­зал, что врач ему это стро­го-нас­тро­го зап­ре­тил. Прос­ти­те ме­ня, ес­ли мо­жете.

- Ну что вы, сто­ит ли об этом вспо­минать! (Сме­ет­ся ) Гос­ти у нас бы­вали не­час­то, но ес­ли при­ходи­ли - на сто­ле по­яв­лялся и тор­тик, и конь­ячок. А вы к нам при­еха­ли в труд­ный для Пи­куля мо­мент: "Наш сов­ре­мен­ник" от­кло­нил его по­весть об Оль­ге Па­лем. Он был расс­тро­ен - а вы взя­ли эту вещь и на­печа­тали у се­бя в жур­на­ле. Де­ло прош­лое, но ведь Пи­куль пос­ле смер­ти Ве­рони­ки на­чал вы­пивать. Ус­лы­хав, что я выш­ла за не­го, кое-кто из зна­комых го­ворил: "Од­но­го ал­ко­голи­ка сме­нила на дру­гого". Но я-то зна­ла, что это сов­сем не так!

- О чем еще вспо­мина­ли в пер­вый ве­чер?

- Я про­дол­жа­ла свой рас­сказ: в 1962 го­ду мы с Яном при­еха­ли к его ро­дите­лям в Лат­вию - справ­ля­ли свадь­бу. Пи­куль за­метил: "Я в том же го­ду при­ехал сю­да из Ле­нин­гра­да". Пос­ле свадь­бы мы у­еха­ли к мес­ту служ­бы му­жа на Се­вер­ный флот: Оленья гу­ба, Ягель­ная гу­ба... Он: "Я же там во­евал!.." Но бо­лее все­го по­рази­ло то, что 23 мар­та, ког­да мы с Яном от­ме­чали наш день рож­де­ния, у Пи­куля в этот день бы­ла свадь­ба. Вот ка­кую хит­ро­ум­ную ко­сич­ку спле­ла для нас судь­ба! Те­перь это, ка­жет­ся, объ­яс­ня­ют рас­по­ложе­ни­ем пла­нет во Все­лен­ной.

- Ес­ли счи­тать этот ве­чер праз­днич­ным, ка­кими же ока­зались буд­ни?

- Са­мое труд­ное вре­мя приш­лось на пер­вые дни. Ма­ло то­го, что ни­како­го пе­реход­но­го пе­ри­ода: уха­жива­ния, цве­тов, объ­яс­не­ний в люб­ви, - не бы­ло в по­мине, так еще не зна­ешь за­веден­но­го в до­ме по­ряд­ка, ха­рак­те­ра му­жа, его при­вычек! Он ме­ня сра­зу пре­дуп­ре­дил, что жизнь бу­дет сов­сем не лег­кая, нуж­но осу­щес­твить все за­думан­ные пла­ны, а они ог­ромны. "Мне нуж­на не прос­то же­на, а ли­тера­тур­ная же­на. Ну­жен сек­ре­тарь, ре­ферент, по­мощ­ник и друг, ко­торый бы ме­ня по­нимал и был со мной ря­дом. Так что вся­кие разъ­ез­ды по ку­рор­там и заг­ра­ницам - ис­клю­чены. Но ты не расс­тра­ивай­ся - я за­меню те­бе весь мир". И ведь он вы­пол­нил свое фан­тасти­чес­кое обе­щание! На­ша сов­мес­тная жизнь это до­каза­ла.

...Он дол­го не мог сесть за ра­боту. Вы же пом­ни­те, ка­кой у не­го был рас­по­рядок дня: пи­сал ночью, днем от­сы­пал­ся. А тут все сби­лось! При­несу из биб­ли­оте­ки кни­ги - он прос­мотрит, про­чита­ет, вер­нет. Но ког­да ку­пила в бу­кинис­ти­чес­ком ма­гази­не три кни­ги по ис­то­рии Япо­нии - схва­тил их, зак­рылся в ка­бине­те, ча­са че­рез два вы­шел - и за­явил: "Поз­дравь ме­ня, я са­жусь за но­вый ро­ман"...

- ...и это бы­ли, дай­те уга­дать, "Три воз­раста Оки­ни-сан"?

- Да. Сна­чала он хо­тел наз­вать - "Ро­ман о гей­ше", по­том ро­дилось наз­ва­ние "Три воз­раста..."

- Бу­дем счи­тать, что этот ро­ман вы­вел Пи­куля "из ту­пика". Это про­изош­ло при ва­шем учас­тии, с ва­шей по­мощью. В пос­ле­ду­ющие го­ды он на­писал ве­щи еще бо­лее яр­кие. Взять, к при­меру, "Фа­ворит"... 

- А так­же ро­маны "Крей­се­ра", "Каж­до­му свое", и "Ка­тор­га", два то­ма ис­то­ричес­ких ми­ни­атюр, ро­маны "Честь имею!" и "Сту­пай и не гре­ши", пер­вый том "Бар­ба­рос­са". Но на­чалось, вы пра­вы, с "Трех воз­растов". Имен­но этот ро­ман вер­нул Пи­куля к ра­боче­му сто­лу.

- А вы - вер­ну­ли чи­тате­лям пи­сате­ля.

- Нет, он сам вер­нулся, я лишь соз­да­ла ему для это­го не­об­хо­димые ус­ло­вия. Вот ког­да я по­няла, что же­на пи­сате­ля - это слож­ная про­фес­сия! На мои пле­чи лег­ли пе­рего­воры с из­да­тель­ства­ми, ре­дак­то­рами и ре­цен­зента­ми, я дол­жна бы­ла про­читы­вать ос­новные ис­то­ричес­кие ис­точни­ки, ко­торы­ми Пи­куль поль­зо­вал­ся. Ког­да ему нуж­но бы­ло про­верить от­но­шение к то­му или ино­му ис­то­ричес­ко­му ли­цу или со­бытию, он про­верял на мне. Но са­мое глав­ное ме­ня жда­ло впе­реди. За­кон­чив оче­ред­ной ро­ман, Пи­куль клал ру­копись на стол и го­ворил: "Са­дись, вы­читы­вай, ло­ви пов­то­ры, а са­мое глав­ное - иде­оло­гичес­кие ошиб­ки, ма­тери­ал ты зна­ешь…" У нас иног­да мне­ния рас­хо­дились, но он прис­лу­шивал­ся к мо­им со­ветам и был бла­года­рен за об­на­ружен­ную ошиб­ку. Зная за­ранее, о чем он го­товит­ся пи­сать, я под­би­рала ли­тера­туру в биб­коллек­то­ре, в бу­кинис­ти­чес­ких ма­гази­нах, за­казы­вала кни­ги по меж­библи­отеч­но­му або­немен­ту, в том чис­ле из-за гра­ницы.

- Вот так и выг­ля­дят бра­ки по рас­че­ту...

- Ка­кой мог быть с мо­ей сто­роны рас­чет, ес­ли я пол­го­да к не­му об­ра­щалась по име­ни-от­чес­тву, на "вы", не мог­ла ина­че?! Ес­ли и был мой рас­чет, то лишь в том, что­бы спас­ти та­лан­тли­вого пи­сате­ля: я же ви­дела, что он по­гиба­ет. По­ка жи­ла Ве­рони­ка, он был за ней как за ка­мен­ной сте­ной. Счи­тай­те, что тот брак то­же был по рас­че­ту. Я всег­да пом­ни­ла, с кем на­хожусь ря­дом, смот­ре­ла на не­го как на звез­ду пер­вой ве­личи­ны. Кто зна­ет це­ну пи­сате­лю боль­ше, чем биб­ли­оте­карь? А у нас каж­дый вто­рой по­сети­тель спра­шивал кни­ги Пи­куля!

- Де­сять лет вы про­жили ря­дом с Пи­кулем, а лич­ной жиз­ни, по­хоже, не име­ли: на ра­боте - чи­тате­ли, сот­рудни­ки, до­ма - вто­рая ра­бочая сме­на. Раз­ве не так?

- Так. Вер­нусь из биб­ли­оте­ки - Пи­куль к это­му вре­мени толь­ко вста­вал, иног­да спал. Ся­дем пить чай, он расс­пра­шива­ет про мои де­ла на ра­боте, по­том чи­та­ет стра­ницы, на­писан­ные за ночь. Пос­ле но­чи за ра­бочим сто­лом он мне ос­тавлял за­пис­ки. В од­них со­об­щал, удач­но ли ему ра­бота­лось, в дру­гих - про­сил что-то ку­пить, ку­да-то схо­дить, с кем-то встре­тить­ся. Боль или за­бота, ус­пех или не­уда­ча, ра­дость или пе­чаль - все в них бы­ло. И, ко­неч­но, приз­на­ния в люб­ви. У ме­ня та­ких за­писок - ты­сячи. Пи­куль был очень от­кры­тый че­ловек, по­тому и за­пис­ки та­кие. Они еще ждут сво­ей пуб­ли­кации. Не бра­лась за них, по­ка вы­пус­ка­ла дру­гие кни­ги о Пи­куле.

- Книг о нем выш­ло, нас­коль­ко я знаю, шесть?

- Да, уже шесть. Пер­вая, "Ва­лен­тин Пи­куль. Из пер­вых уст" вы­дер­жа­ла че­тыре из­да­ния. За эту кни­гу я бы­ла при­нята в Со­юз пи­сате­лей Рос­сии, член­ский би­лет мне прис­ла­ла Санкт-Пе­тер­бур­ская пи­сатель­ская ор­га­низа­ция, в ко­торой при жиз­ни сос­то­ял Ва­лен­тин Са­вич. Кро­ме то­го, ме­ня при­няла в свои ря­ды Меж­ду­народ­ная ор­га­низа­ция пи­сате­лей ба­талис­тов и ма­ринис­тов. Вто­рая кни­га, по пись­мам чи­тате­лей, - "Ува­жа­емый Ва­лен­тин Сав­вич!.." из­да­на дваж­ды. В треть­ей соб­ра­ны его рас­ска­зы о се­бе, ин­тервью, вы­дер­жки из днев­ни­ков, за­пис­ки, - выш­ла под наз­ва­ни­ем "Ва­лен­тин Пи­куль: Я ме­рил жизнь то­мами книг"; чет­вертая - "Жи­вет стра­на Пи­кулия", из­да­валась два ра­за; пя­тая - аль­бом "Жизнь и твор­чес­тво Ва­лен­ти­на Пи­куля в фо­тог­ра­фи­ях и до­кумен­тах", он у вас есть

- У ме­ня и все пре­дыду­щие есть, не сом­не­вай­тесь.

- Я ра­да. А в из­да­тель­стве "Ве­че" выш­ла шес­тая кни­га - "Фар­ва­тер жиз­ни и твор­чес­тва Ва­лен­ти­на Пи­куля". С этим из­да­тель­ством есть до­гово­рен­ность, что я на­пишу о Пи­куле кни­гу, на­чиная с его дет­ских лет и до пос­ледних дней жиз­ни. Уже го­тово стра­ниц двес­ти. Взя­лась за его кар­то­теки, ге­не­ало­гичес­кие вык­ладки, га­лерею пор­тре­тов. Страш­но, ес­ли это про­падет. Все, что он ос­та­вил, чем жил, над чем тру­дил­ся, нуж­но за­нес­ти на элек­трон­ные но­сите­ли, сде­лать дос­то­яни­ем чи­тате­лей.

- Зная, что Пи­куль маль­чиш­кой по­пал в мат­рос­скую сре­ду, где со­леное слов­цо у каж­до­го на ус­тах, я все ждал, что он, рас­ска­зывая мне о сво­ей жиз­ни, ввер­нет ма­терок. Не дож­дался.

- По­ложа ру­ку на сер­дце: за де­сять лет, что мы с ним про­жили, я не слы­шала от не­го ма­тер­но­го сло­ва. Ес­ли при нем на­чина­ли рас­ска­зывать неп­ри­лич­ный анек­дот, он крас­нел, как крас­ная де­вица, и го­ворил: "Слы­шать это­го не же­лаю". Мат­рос­ский жар­гон знал и лю­бил, но мат - ни­ког­да. Он был чис­тый че­ловек. В его кни­гах что-то иног­да прос­каль­зы­вало, но не нап­ря­мую, а в за­ву­али­рован­ном ви­де. И не ма­тер­щи­на, а, ска­жем, ту­алет­ные под­робнос­ти.

- Стриг­ся он как мат­рос-пер­во­годок: под ноль. Ког­да я спро­сил: по­чему? - объ­яс­нил: "Нет вре­мени хо­дить по па­рик­ма­хер­ским, ме­ня То­ся стри­жет".

- Не стри­жет, го­ворил, а "бол­ва­нит". За­лезал в ван­ну, са­дил­ся на ма­лень­кую та­буре­точ­ку, я вклю­чала ма­шин­ку для стриж­ки и - в од­но мгно­вение... Мне это за­нятие очень нра­вилось.

- Что там мо­жет нра­вить­ся? Ос­тричь му­жика на­голо...

- Так ин­те­рес­но же: ма­шин­ка са­ма стри­жет! Он го­лову вы­мо­ет и сра­зу ста­новит­ся та­кой чис­тень­кий, кра­сивень­кий... Пос­мотрит на се­бя в зер­ка­ло и ска­жет: "Я те­перь пря­мо как огур­чик..."

- Вы, знаю, да­же вер­хнюю одеж­ду ему по­купа­ли.

- Он в ма­гази­нах бы­вать не лю­бил: там бы­ли всег­да оче­реди, у не­го пор­ти­лось нас­тро­ение, и он го­ворил: "Пой­дем от­сю­да". Пи­куль был од­но­го рос­та с мо­ей до­черью - метр шесть­де­сят семь. И ес­ли нуж­но бы­ло ему ку­пить кос­тюм или  шу­бу, я еха­ла с Ма­рин­кой в че­ковый ма­газин одеж­ды, ес­ли ей под­хо­дило, - мы по­купа­ли. Но за­то Пи­куль лю­бил по­сещать ба­зар.  Те­туш­ки на ба­заре его зна­ли, теп­ло к не­му от­но­сились, от­би­рали для не­го хо­роший ку­сочек мя­са, ово­щи пос­ве­жее. Пе­ред тем, как вый­ти из до­ма, он клал в кар­ман па­ру со­тен руб­лей (ко­шель­ка не имел ни­ког­да!) - не на по­куп­ки, а что­бы раз­дать ми­лос­ты­ню ни­щим, их мно­го по­яви­лось  под ко­нец Пе­рес­трой­ки. Идем по го­роду, навс­тре­чу - пло­хо оде­тая ста­руш­ка или по­жилой муж­чи­на, Пи­куль дос­та­ет не гля­дя ку­пюру из кар­ма­на и да­ет этим лю­дям.

Он по­жер­тво­вал круп­ную сум­му на вос­ста­нов­ле­ние Хрис­то­рож­дес­твенско­го со­бора в Ри­ге, жер­тво­вал все при­суж­денные ему пре­мии: от Ми­нис­терс­тва обо­роны за ро­ман "Из ту­пика" -  Риж­ско­му во­ен­но­му гос­пи­талю на ле­чение во­инов-"аф­ганцев"; ма­тери­аль­ное со­дер­жа­ние Го­сударс­твен­ной пре­мии Рос­сии им. Горь­ко­го - на нуж­ды пос­тра­дав­ших от зем­летря­сения в Ар­ме­нии; пре­мию жур­на­ла "Сме­на" поп­ро­сил пе­речис­лить в Дет­ский фонд; пре­мию им. М. Шо­лохо­ва за ро­ман "Не­чис­тая си­ла", по­лучен­ную пос­ле смер­ти пи­сате­ля, я от­да­ла в 1993 го­ду на нуж­ды Со­ловец­ко­го мо­нас­ты­ря. Бла­года­ря ему я ста­ла крес­тной ма­терью трех су­дов, наз­ванных его име­нем. Это - су­хог­руз (порт при­пис­ки Санкт-Пе­тер­бург), мор­ской траль­щик (Но­ворос­сий­ск), пог­ра­нич­ный сто­роже­вой ко­рабль (Кас­пий­ск, Да­гес­тан). В их спус­ке на во­ду я при­нима­ла учас­тие, а всем из­вес­тно, что в мо­мент спус­ка но­вого суд­на со ста­пелей, пе­ред тем как ему вый­ти в от­кры­тое мо­ре, тре­бу­ет­ся раз­бить о его борт бу­тыл­ку с шам­пан­ским. Как пра­вило, ис­полнить этот сим­во­личес­кий жест по­руча­ют да­ме. Та­ким об­ра­зом, бла­года­ря Пи­кулю я при­об­щи­лась к ста­рин­но­му мор­ско­му обы­чаю.

- Вам по­вез­ло це­лых де­сять лет ви­деть это­го че­лове­ка вбли­зи, де­лить с ним жи­тей­ские за­боты, по­могать в осу­щест­вле­нии твор­ческих пла­нов. Но сог­ла­ситесь: все это про­изош­ло бла­года­ря его ре­шитель­нос­ти, с ка­кой он поп­ро­сил вас стать его же­ной.  

- Он был ре­шитель­ный во всем! Сме­лый и упор­ный. Брал бы­ка за ро­га, ему тре­бова­лось все - и сра­зу. В пи­сатель­стве - что за­думал и на­чал, до­водил до кон­ца. Из круп­ных ве­щей у не­го толь­ко с "Арак­че­ев­щи­ной" не по­лучи­лось и с ро­маном "Ког­да ко­роли бы­ли мо­лоды". Вре­мени не хва­тило. Но я ста­ра­юсь, нас­коль­ко воз­можно, за­вер­шить не­кото­рые его за­дум­ки. Под­го­тови­ла к пе­чати и из­да­ла пер­вый том "Пло­щади пав­ших бор­цов" - "Бар­ба­рос­са", том не­закон­ченных ро­манов из ру­копис­но­го нас­ле­дия: "Псы гос­подни", "Жир­ная, гряз­ная, страш­ная и про­даж­ная …кра­сави­ца" (ро­ман о неф­ти); "Яны­чары". Соб­ра­ла из чер­но­вых за­писок и из­да­ла как эпи­лог к ро­ману "На зад­ворках ве­ликой им­пе­рии" - око­ло 60 стра­ниц для треть­его то­ма "Судь­ба кня­зя Мы­шец­ко­го", а так­же тре­тий том ис­то­ричес­ких ми­ни­атюр.

- Под­ве­дем итог ва­шему бра­ку по рас­че­ту: хоть раз приш­лось о нем по­жалеть?

- Встре­тить та­кого че­лове­ка на сво­ем жиз­ненном пу­ти - Гос­по­ди, да мне же не­веро­ят­но по­вез­ло! Судь­ба ме­ня воз­награ­дила за труд­ное детс­тво, ког­да  в труд­ные пос­ле­во­ен­ные го­ды я чуть с го­лоду не умер­ла. Что до Ва­лен­ти­на Сав­ви­ча, то он не раз мне го­ворил: "Не будь те­бя, не знаю, что бы­ло бы со мной". Да­же над­пись есть по­хожая на кни­ге "Бо­гатс­тво" из­да­ния 1981 го­да: "Мо­ей род­нушке и спа­сатель­ни­це То­неч­ке - с лю­бовью и прек­ло­нени­ем". А на ро­мане "Три воз­раста Оки­ни-сан", вы­шед­шем в 1984 го­ду, - ав­тограф: "Мо­ей лю­бимой же­нуш­ке - То­неч­ке. Ес­ли бы не бы­ло те­бя, не бы­ло бы и этой кни­ги. Це­лую неж­но. Твой муж - Ва­ля Пи­куль. 28.01.85. Riga". 

...Он на­зывал се­бя че­лове­ком, ко­торый вы­иг­рал жизнь и судь­бу по трам­вай­но­му би­лету. Ведь вна­чале он был прак­ти­чес­ки ни­кем. Маль­чиш­кой пе­ренес бло­каду, до кон­ца вой­ны слу­жил юн­гой на эс­минце "Гроз­ный", не по­шел даль­ше офи­ци­аль­ных пя­ти клас­сов сред­ней шко­лы, - а стал из­вес­тным пи­сате­лем, ис­то­ричес­ким ро­манис­том. У не­го, ес­ли ра­зоб­рать­ся, вы­хода дру­гого не бы­ло: его ни­куда не при­нима­ли. Го­ворил: "Вез­де с ме­ня тре­бова­ли бу­маж­ку: ат­тестат, дип­лом. И толь­ко в Со­юзе пи­сате­лей спро­сили ру­копись. Я ее при­нес…" Это был двух­томный ро­ман "Оке­ан­ский пат­руль". С не­го на­чалась  пи­сатель­ская судь­ба Пи­куля. А се­год­ня го­товит­ся один­надца­тое по сче­ту соб­ра­ние его со­чине­ний в 42-х то­мах.

Сов­мес­тная на­ша жизнь от­ве­ла ему, сла­ва Бо­гу, еще де­сять лет для твор­чес­тва. Он не­мало на­писал за эти го­ды. И я ве­рю, что он был счас­тлив со мной. Как и я с ним...