Борис Пастернак. О его "ассимиляторстве".

Мно­гие ев­реи до сих пор вос­при­нима­ют Пас­терна­ка, по­хожим на от­дель­ных "ев­ре­ев, не­нави­дящих се­бя". При­мером мог­ла бы слу­жить Ирен Не­миров­ски, став­шая  из­вес­тным фран­цуз­ским пи­сате­лем  прак­ти­чес­ки в те же го­ды, ког­да Пас­тернак за­нял мес­то пер­во­го по­эта в СССР. О ней прек­расно на­писал Алек­сандр Гор­дон в эс­се "Не­окон­ченная сю­ита".

Ири­на Ль­вов­на Не­миров­ская ро­дилась 11 фев­ра­ля 1903 го­да в Ки­еве, а пос­ле ре­волю­ции семья Не­миров­ских бе­жала в Фин­ляндию, за­тем обос­но­валась во Фран­ции. Там Ирен окон­чи­ла фи­лоло­гичес­кий фа­куль­тет Сор­бонны. А своё пер­вое про­из­ве­дение она опуб­ли­кова­ла в во­сем­надцать лет. В этом и дру­гих про­из­ве­дени­ях до­во­ен­но­го пе­ри­ода она соз­да­ла це­лую га­лерею об­ра­зов ев­ре­ев, опь­янён­ных жаж­дой де­нег и влас­ти.

Из­данный в 1929 го­ду ро­ман "Да­вид Голь­дер" сде­лал пи­сатель­ни­цу зна­мени­той. Фран­цу­зам нра­вилось, что ев­реи в её про­из­ве­дени­ях выг­ля­дели край­не не­гатив­но. Ей дей­стви­тель­но не нра­вились ев­реи, на­чиная с её собс­твен­ных ро­дите­лей. Ирен нас­толь­ко не­нави­дела мать, что ни­ког­да не про­из­но­сила сло­во "ма­ма". От­ца, сос­ре­дото­чен­но­го на фи­нан­со­вых опе­раци­ях, пог­ло­щен­но­го страстью к обо­гаще­нию, ко­торую она счи­тала от­вра­титель­ной и пос­тыдной, Ирен пре­зира­ла.

И Пас­тернак, ко­торый неж­но и тро­гатель­но лю­бил не толь­ко сво­их ро­дите­лей, но и ба­бушек, де­душек, сес­тер. Ро­дите­лями он ещё и вос­хи­щал­ся: отец - зна­мени­тый ху­дож­ник-пор­тре­тист, мать - та­лан­тли­вая пи­анис­тка. Да, они рас­ста­лись в на­чале 20-х го­дов, но Пас­тернак под­держи­вал с ни­ми связь до кон­ца жиз­ни.
Что же мож­но най­ти об­ще­го с Ирен Не­миров­ски? Где, в ка­ком про­из­ве­дении Пас­терна­ка мож­но встре­тить эти ка­рика­тур­ные об­ра­зы ев­ре­ев с круг­лы­ми жи­воти­ками, ко­рот­ки­ми ху­досоч­ны­ми кри­выми нож­ка­ми и ру­ками убийц? Да, Пас­тернак ис­пы­тывал неп­ри­язнь к тем мес­течко­вым ев­ре­ям, ко­торые хлы­нули пос­ле ре­волю­ции в сто­лицу и ак­тивно вклю­чились в соз­да­ние Ле­фа и Про­лет­куль­та - ор­га­низа­ций, ут­вер­ждав­ших "культ не­вежес­тва". Но это не прев­ра­тилось у не­го в не­нависть и през­ре­ние ко всем ев­ре­ям. Раз­ве он хоть в ма­лей­шей сте­пени за­нимал­ся ра­зоб­ла­чени­ем ев­рей­ских не­дос­татков, по­доб­но Ирен Не­миров­ски?

Кро­ме то­го, Пас­терна­ку не нуж­но бы­ло, как Ирен, до­бивать­ся по­луче­ния граж­данс­тва, ко­торым он об­ла­дал по фак­ту рож­де­ния. В от­ли­чие от не­го, Ирен Не­миров­ски соз­да­вала юдо­фоб­ские про­из­ве­дения, соз­на­тель­но ис­поль­зуя ан­ти­семит­скую ри­тори­ку, как про­яв­ле­ние фран­цуз­ско­го ду­ха, ко­торым ей так хо­телось про­ник­нуть­ся. Пас­терна­ку, вы­рос­ше­му в рус­ской куль­ту­ре, не нуж­но бы­ло ста­новить­ся юдо­фобом, что­бы ощу­щать се­бя рус­ским.

И, на­конец, воп­рос при­нятия хрис­ти­анс­тва. Ирен Не­миров­ски в ус­ло­ви­ях рез­ко воз­росше­го фран­цуз­ско­го на­ци­она­лиз­ма в пред­во­ен­ный пе­ри­од крес­ти­лась. Сви­детель­ство о кре­щении не по­мог­ло ей. Она по­гиб­ла 17 ав­густа 1942 го­да. Пас­тернак, во вся­ком слу­чае, сам соз­на­тель­но не крес­тился. Бы­ту­ет мне­ние о том, что в ран­нем детс­тве его крес­ти­ла нянь­ка. Я в это не ве­рю. Не ста­ла бы нянь­ка рис­ко­вать по­терей та­кого хо­роше­го мес­та, зная, как к это­му от­не­сут­ся ро­дите­ли маль­чи­ка.

Ирен Не­миров­ски как инос­тран­ка вос­при­нима­ла фран­цуз­ское об­щес­тво отс­тра­нён­но, под­ме­чая де­тали, воз­можно, не за­мет­ные фран­цу­зам, и по­дава­ла их в гро­тес­кном, ут­ри­рован­ном ви­де. Пас­тернак же ни­ког­да не вос­при­нимал ни рос­сий­ское, ни со­вет­ское об­щес­тво отс­тра­нён­но, нап­ро­тив, всег­да ощу­щал не­раз­рывную связь с ним.

Пас­терна­ка об­ви­ня­ют в том, что он де­зер­ти­ровал, бе­жал от сво­его на­рода, вез­де сос­тавля­юще­го мень­шинс­тво, что­бы снис­кать к се­бе рас­по­ложе­ние боль­шинс­тва, сре­ди ко­торо­го сде­лал се­бе карь­еру. При­чем, со­вер­шил эту из­ме­ну по от­но­шению к сво­ему на­роду та­ким изощ­ренным спо­собом, как соз­да­ни­ем те­ории, обос­но­вав­шей эти его под­лые дей­ствия. Под те­ори­ей под­ра­зуме­ва­ет­ся ро­ман "Док­тор Жи­ваго".

Для на­чала сле­дова­ло бы об­ра­тить вни­мание на вре­мя, в ко­торое пи­сал­ся этот ро­ман. Пер­вая часть ро­мана  по­яви­лась в ка­нун юби­лей­но­го 1949 го­да: приб­ли­жалось 70-ле­тие Ста­лина и 50-ле­тие Бе­рия. В стра­не "креп­чал ма­разм ве­лико­рус­ско­го шо­виниз­ма с гру­зин­ским ак­центом", ко­торый уси­лен­но наг­не­тал­ся "свер­ху".  Кро­ме то­го, на­каля­лись  страс­ти вок­руг вос­создан­но­го ев­рей­ско­го го­сударс­тва.

В Рос­сии-то всег­да тя­жело бы­ло быть ев­ре­ем, а этот пе­ри­од стал са­мым тя­желым для них. В ро­мане, ко­торый мно­гим стал дос­ту­пен лишь в 1988 го­ду, Пас­тернак, как бы­вало мно­го раз и преж­де, "от­ка­зыва­ясь от би­нар­ности, выб­рал меж­ду чер­ным и бе­лым, си­нее или зе­леное". То есть, двум рас­простра­нен­ным  мне­ни­ям о ев­ре­ях как на­ции про­тиво­пос­та­вил третье, ут­вер­ждая, что со вре­мен Хрис­та  во­об­ще все на­роды пе­рес­та­ли су­щес­тво­вать - на сме­ну им приш­ли лич­ности.

По­буди­ло же  Пас­терна­ка взять­ся за эту, мяг­ко го­воря, неб­ла­годар­ную те­му те не­веро­ят­ные уси­лия, ко­торые прик­ла­дыва­лись тог­да для на­саж­де­ния ве­лико­рус­ско­го на­ци­она­лиз­ма. Ес­ли до ре­волю­ции на­ци­ональ­но­му чувс­тву, ко­торое по­рой то­же до­ходи­ло до са­мо­обо­жания,  про­тивос­то­яла ин­телли­ген­ция, то пос­ле вой­ны, ког­да  Пас­тернак ра­ботал над ро­маном, про­тивос­то­ять уже бы­ло не­кому, да и пря­мой путь борь­бы с рус­ским на­ци­она­лиз­мом был об­ре­чен.  И вот в та­ких ус­ло­ви­ях для борь­бы с рус­ским на­ци­она­лиз­мом бы­ла выб­ра­на хрис­ти­ан­ская  про­поведь "все­народ­ности".

Ещё об­ви­ня­ют Пас­терна­ка в том, что он не от­ре­аги­ровал на Хо­локост. При этом за­быва­ют, что влас­ти да­же пос­ле смер­ти  Ста­лина, ста­рались вся­чес­ки за­мол­чать  эти со­бытия, как и ан­ти­семит­ские прес­ле­дова­ния в СССР  кон­ца 1940-х - на­чала 1950 го­дов. То есть рас­смат­ри­вая Хо­локост как пла­ту за по­пус­ти­тель­ство на­ци­она­лиз­му, в пер­вую оче­редь, не­мец­ко­му, Пас­тернак по­пытал­ся прив­лечь вни­мание к но­вой уг­ро­зе - ве­лико­рус­ско­му на­ци­она­лиз­му.

Ещё в 1933 го­ду, наб­лю­дая за со­быти­ями в Гер­ма­нии, где в то вре­мя жи­ли его ро­дите­ли, он на­писал им о сво­ём бес­по­кой­стве тем, что "дви­жет­ся не хрис­ти­анс­тво, а на­ци­она­лизм, ко­торый мо­жет ска­тить­ся к бес­ти­анс­тву". В пос­ле­во­ен­ные го­ды уг­ро­зой стал уже ве­лико­рус­ский на­ци­она­лизм, ко­торый на­ибо­лее яр­ко про­явил­ся в из­вес­тном док­ла­де Жда­нова, про­питан­ном огол­те­лой ксе­нофо­би­ей и стрем­ле­ни­ем к куль­тур­ной изо­ляции.

 По­это­му при­зыв к ас­си­миля­ции ев­ре­ев был все­го лишь спо­собом вы­раже­ния аб­со­лют­но­го неп­ри­ятия лю­бых форм на­ци­она­лиз­ма, ко­торый Пас­тернак наз­вал пле­мен­ной, дох­ристи­ан­ской иде­оло­ги­ей. Ему всег­да был не­навис­тен дух кла­новос­ти, вы­зыва­ло от­вра­щение  при­над­лежность к лю­бым кла­нам. Ему хо­телось быть лишь Пас­терна­ком, а не чле­ном Со­юза пи­сате­лей и не ле­фов­цем. И со­чинять он хо­тел, как умел, а не как то­го тре­бова­ла тра­диция, шко­ла, нап­равле­ние. Он был убеж­ден, что че­лове­ка дол­жно ха­рак­те­ризо­вать его ми­ровоз­зре­ние, а не при­над­лежность к кас­те. При­вер­женность к ин­ди­виду­ализ­му дек­ла­риру­ет­ся чуть не в са­мом на­чале ро­мана "Док­тор Жи­ваго": "Вся­кая стад­ность - это при­бежи­ще не­ода­рен­ности. Ис­ти­ну ищут оди­ноч­ки".

Тем не ме­нее, к сво­ей при­над­лежнос­ти к ев­рей­ству Пас­тернак от­но­сил­ся, ско­рее, рав­но­душ­но, рас­смат­ри­вая его как раз­но­вид­ность груп­повщи­ны, но от­нюдь не враж­дебно, как мно­гие счи­та­ют. Ведь враж­дебность, как пра­вило, идет от ро­дите­лей, вос­пи­тыва­ет­ся в семье.  У Пас­терна­ков же, нап­ро­тив, бе­реж­но хра­нилась ро­дос­ловная, бе­рущая на­чало от из­вес­тно­го ев­рей­ско­го муд­ре­ца Абар­ба­неля, жив­ше­го в 15 - 16 ве­ках в Ис­па­нии, род ко­торо­го про­ис­хо­дил из до­ма ца­ря Да­вида.

Вряд ли кто-ни­будь смог бы при­пом­нить Пас­терна­ку неб­ла­говид­ные пос­тупки, со­вер­шенные, по­доб­но мно­гим дру­гим ас­си­мили­рован­ным ев­ре­ям, ра­ди собс­твен­но­го пре­ус­пе­яния. По­это­му рас­простра­нен­ная фор­му­ла: "дед - ас­си­миля­тор, отец - кре­щен, сын - ан­ти­семит"  ни од­ним сво­им пун­ктом к не­му не при­мени­ма. Тем бо­лее, что его отец не до­пус­кал да­же мыс­ли об от­ка­зе от сво­его ев­рей­ства пу­тем кре­щения, что, в об­щем-то, бы­ло рас­простра­нено в то вре­мя. "…глу­боко ве­ря в Бо­га, я ни­ког­да не поз­во­лил бы се­бе и ду­мать о кре­щении в ко­рыс­тных це­лях", - так на­писал он в за­яв­ле­нии по по­воду сде­лан­но­го ему пред­ло­жения за­нять мес­то пре­пода­вате­ля в им­пе­ратор­ском учи­лище жи­вопи­си.

Ну, и на­конец, мно­гие за­да­ют­ся ещё воп­ро­сом, по­чему Пас­тернак всё-та­ки не у­ехал в 1957 го­ду? Из­вес­тно, что Хе­мин­гу­эй обе­щал сде­лать всё воз­можное, что­бы он ни в чем не нуж­дался и мог спо­кой­но ра­ботать. При­нятое тог­да им ре­шение не но­сило, ка­жет­ся, си­ту­аци­он­ный ха­рак­тер. Оно вы­наши­валось им всю жизнь.  Ещё и 1912 го­ду он от­ка­зал­ся ос­тать­ся в Гер­ма­нии. От­ка­зал­ся он от эмиг­ра­ции и в на­чале 1920 го­дов, ког­да по­кину­ли Рос­сию его ро­дите­ли и сес­тры. Не ос­тался он за гра­ницей и в 1935 го­ду. Эмиг­рант­ская сре­да ему не нра­вилась.  Он, в об­щем-то, раз­де­лял из­вес­тное выс­ка­зыва­ние Бер­дя­ева - "Я не хо­тел эмиг­ри­ровать, и у ме­ня бы­ло от­талки­вание от эмиг­рант­ской сре­ды, с ко­торой не хо­тел сли­вать­ся".

Су­щес­тво­вали, воз­можно, и бо­лее ве­сомые при­чин, как то за­бота о бе­зопас­ности близ­ких, а так­же при­чины, ко­торые не­воз­можно объ­яс­нить ра­ци­ональ­но. В пред­сто­ящей Гол­го­фе он, ка­жет­ся, уви­дел, - это бы­ло имен­но ви­дени­ем, - выс­шее пред­на­чер­та­ние, цель ко­торо­го - вы­вес­ти его на ка­кой-то дру­гой уро­вень.

Гул за­тих. Я вы­шел на под­мос­тки.
Прис­ло­нясь к двер­но­му ко­сяку,
Я лов­лю в да­леком от­го­лос­ке,
Что слу­чит­ся на мо­ем ве­ку.

На ме­ня нас­тавлен сум­рак но­чи
Ты­сячью би­нок­лей на оси.
Ес­ли толь­ко мож­но, Aвва Oтче,
Ча­шу эту ми­мо про­неси.

Я люб­лю Твой за­мысел уп­ря­мый
И иг­рать сог­ла­сен эту роль.
Но сей­час идет дру­гая дра­ма,
И на этот раз ме­ня уволь.

Но про­думан рас­по­рядок дей­ствий,
И не­от­вра­тим ко­нец пу­ти.
Я один, все то­нет в фа­рисей­стве.
Жизнь про­жить - не по­ле пе­рей­ти.

______________________
На фо­то: Бо­рис Пас­тернак.