По следам австралийского льва-людоеда

На­чало: По сле­дам авс­тра­лий­ско­го ль­ва-лю­до­еда.

О предполагаемых размерах и массе тела австралийского льва-людоеда

 Как вы уже уз­на­ли из пре­дыду­щего тек­ста, са­мый круп­ный и опас­ный вид  авс­тра­лий­ско­го сум­ча­того ль­ва на­зыва­ет­ся ти­лако­лео кар­ни­фекс (Thylacoleo Carnifex), что пе­рево­дит­ся как "сум­ча­тый лев-па­лач" или "сум­ча­тый лев-раз­ди­ра­ющий плоть". По срав­не­нию с дру­гими до­ис­то­ричес­ки­ми хищ­ни­ками, этот  зверь не осо­бен­но впе­чат­ля­ет сво­ими раз­ме­рами, бу­дучи за­мет­но мень­ше саб­ле­зубых сми­лодо­нов-по­пула­торов или не­веро­ят­но тя­жело­вес­ных мос­бах­ских ль­вов.Тем не ме­нее поч­ти пол­ностью сох­ра­нив­ши­еся до на­ших дней ске­леты и дру­гие най­ден­ные ока­мене­лос­ти ука­зыва­ют на то, что у это­го хищ­ни­ка бы­ло очень вну­шитель­ное ль­ви­ное те­лос­ло­жение, а так­же и не­кото­рая мед­вежья ко­сола­пость на уров­не сус­та­вов  мощ­ных  ког­тистых ко­неч­ностей.

Ес­ли же опи­сать его при по­мощи са­мых рас­простра­нён­ных в ин­терне­те цифр, то авс­тра­лий­ский лев-лю­до­ед  вы­рас­тал в сред­нем до 1,6 мет­ров в дли­ну (без учё­та дли­ны хвос­та) и око­ло 70 - 80 сан­ти­мет­ров в вы­соту(на уров­не хол­ки), при сред­ней мас­се те­ла  от 101 до 130 кг.  Од­на­ко за пос­ледние 5-6 лет в без­водных пус­ты­нях Авс­тра­лии и в уни­каль­ных из­вес­тня­ковых карь­ерах рав­ни­ны Нал­ларбор  бы­ло най­де­но мно­жес­тво очень боль­ших, но пло­хо сох­ра­нив­шихся ока­мене­лос­тей  (фраг­ментов фос­си­лизи­рован­ных кос­тей и че­репов), ко­торые сви­детель­ству­ют о су­щес­тво­вании ку­да бо­лее круп­ных и тя­жёлых осо­бей это­го вы­мер­ше­го ви­да, с пред­по­ложи­тель­ной  длин­ной те­ла до 2 мет­ров и вы­сотой на уров­не хол­ки до 1,2 мет­ра, при приб­ли­зитель­ной  мас­се те­ла от 150 до 230 кг. Дру­гими сло­вами, это  хищ­ное мле­копи­та­ющее бы­ло в сред­нем зна­читель­но круп­нее са­мых здо­ровен­ных сов­ре­мен­ных ягу­аров и ле­опар­дов, а сам­цы это­го ви­да пре­вос­хо­дили раз­ме­рами сов­ре­мен­ных аф­ри­кан­ских ль­виц, но ско­рее все­го не до­тяги­вали до га­бари­тов и ве­са са­мых круп­ных ль­вов-сам­цов.

Та­ким об­ра­зом, уже до­воль­но зна­читель­ное чис­ло спе­ци­алис­тов-па­ле­он­то­логов по­лага­ют, что авс­тра­лий­ские ль­вы-лю­до­еды бы­ли в сред­нем нам­но­го круп­нее чем бы­ло при­нято счи­тать до не­дав­не­го вре­мени. Нап­ри­мер, боль­шинс­тво учё­ных но­вого по­коле­ния убеж­де­ны в том, что поч­ти все най­ден­ные в пе­щерах Авс­тра­лии ока­мене­лос­ти это­го ви­да при­над­ле­жат вов­се не сам­цам сред­них раз­ме­ров, а сов­сем не­боль­шим и ку­да бо­лее у­яз­ви­мым сам­кам , ко­торые ис­поль­зо­вали эти пе­щеры как пос­то­ян­ные убе­жища или вре­мен­ные ук­ры­тия для сво­их мед­ленно под­раста­ющих  де­тёны­шей. Ведь на сте­нах и сво­дах этих прев­ра­щён­ных в "дет­ские яс­ли" пе­щер не най­ти сле­дов ког­тей осо­бен­но круп­ных сам­цов Thylacoleo Carnifex, и это при всём при том, что они поп­росту ис­пещре­ны ты­сяча­ми очень ха­рак­терных V-об­разных ца­рапин от ког­тей срав­ни­тель­но не­боль­ших са­мок и их сов­сем не­боль­ших де­тён­ков.

 В то же вре­мя, сле­ду­ет иметь в ви­ду, что са­мые круп­ные ока­мене­лос­ти это­го ви­да  бы­ли най­де­ны не в этих сво­еоб­разных пе­щерах-яс­лях, а в са­мых за­суш­ли­вых пус­ты­нях и в карь­ерах уни­каль­ной в ми­ре из­вес­тня­ковой рав­ни­ны Нал­ларбор, то есть в единс­твен­ных мес­тах, где эти фос­си­лизи­рован­ные кос­ти и мог­ли сох­ра­нить­ся до на­ших дней да­же под от­кры­тым не­бом.  Ина­че го­воря, боль­шинс­тво сов­ре­мен­ных па­ле­он­то­логов при­дер­жи­ва­ет­ся ещё не сов­сем тра­дици­он­но­го мне­ния,  что у это­го ви­да сум­ча­тых хищ­ни­ков про­яв­лялся та­кой же яр­ко вы­ражен­ный по­ловой ди­фор­мизм как и у аф­ри­кан­ских ль­вов, ази­ат­ских тиг­ров и дру­гих круп­ных пред­ста­вите­лей се­мей­ства ко­шачь­их, в смыс­ле то­го, что сам­цы этих ви­дов, как пра­вило, нам­но­го круп­нее и тя­желее сво­их са­мок. Ис­хо­дя из это­го, спе­ци­алис­ты но­вого по­коле­ния счи­та­ют, что са­мые боль­шие ока­мене­лос­ти это­го ви­да, най­ден­ные в без­водных пус­ты­нях и на из­вес­тня­ковой рав­ни­не Нал­ларбор,  при­над­ле­жали не ка­ким-то "не­нор­маль­но ог­ромным" аль­фа-сам­цам (пред­во­дите­лям прай­дов), а са­мым что ни на есть сред­ним сам­цам-оди­ноч­кам (жи­вущим вне прай­да "хо­лос­тя­кам"), сле­дова­тель­но га­бари­ты и вес пред­ста­вите­лей это­го ви­да бы­ли зна­читель­но  боль­ше, чем бы­ло при­нято счи­тать  до не­дав­не­го вре­мени.

Со­пер­ник "ад­ских тва­рей" плей­сто­цена и гро­за са­мых древ­них або­риге­нов.

  Нес­мотря на не столь впе­чат­ля­ющие по срав­не­нию с до­ис­то­ричес­ки­ми ль­ва­ми раз­ме­ры, сум­ча­тые ль­вы-лю­до­еды выс­то­яли на вер­ши­не пи­щевой це­пи от ми­оце­на  до поз­дне­го плей­сто­цена,  став чуть ли не выс­ши­ми авс­тра­лий­ски­ми су­пер-хищ­ни­ками тех от­да­лён­ных вре­мён.  Ведь ес­ли  вду­мать­ся, то это­му до­ис­то­ричес­ко­му хищ­ни­ку уда­лось вы­жить на про­тяже­нии бо­лее двух с по­лови­ной мил­ли­онов лет, при­том в ок­ру­жении са­мых чу­довищ­ных "ад­ских тва­рей" - нас­ледни­ков ар­хо­зав­ров и ги­гант­ских ядо­витых змей и уда­вов. Поч­ти в каж­дом во­до­ёме эк­ва­тори­аль­но дож­дли­вой и очень влаж­ной в то вре­мя Авс­тра­лии его под­жи­дали кро­коди­лы са­мых раз­ных под­ви­дов, от срав­ни­тель­но не­боль­ших до са­мых что ни на есть опас­ных и  гро­мад­ных.  Бо­лее то­го, поч­ти та­кие же  гро­мад­ные  кро­коди­лы под­жи­дали его и на су­ше. Ведь  сре­ди са­мых опас­ных хищ­ни­ков  до­ис­то­ричес­кой фа­уны Авс­тра­лии чис­ли­лись и так на­зыва­емые кин­ка­ны - впол­не су­хопут­ные или на­зем­ные длин­но­ногие кро­коди­лы-бе­гуны га­лопом, чьи раз­ме­ры мог­ли дос­ти­гать до 6, а иног­да и до 9 мет­ров в дли­ну. К то­му же, его са­мыми серь­ёз­ны­ми про­тив­ни­ками и кон­ку­рен­та­ми в ожес­то­чен­ной борь­бе за вы­жива­ние на су­ше бы­ли ог­ромные дре­вес­ные змеи-уда­вы и ги­гант­ские ядо­зубые ме­гала­нии - са­мые боль­шие су­хопут­ные или на­зем­ные яще­рицы то­го вре­мени, чьи раз­ме­ры варь­иро­вали от 4,5 до 9 м, а мас­са те­ла от 331 до 2200 кг.  Не ме­нее опас­ны­ми со­пер­ни­ками сум­ча­тых ль­вов бы­ли и поч­ти столь же ядо­витые ги­гант­ские дра­коны-ва­раны, ко­торые, кста­ти, бы­ли зна­читель­но круп­нее и тя­желее сов­ре­мен­ных ко­мод­ских дра­конов. А ещё, охот­ничьи угодья сум­ча­тых ль­вов ос­па­рива­ли ти­лаци­ны, они же по­лоса­тые сум­ча­тые тиг­ры или сум­ча­тые вол­ки, ко­торые охо­тились, как пра­вило, со­об­ща, очень боль­ши­ми ста­ями, в то вре­мя как боль­шинс­тво ти­лако­лео-сам­цов пред­по­чита­ли оди­ноч­ную охо­ту.

Од­на­ко к мо­мен­ту при­бытия на авс­тра­лий­ский кон­ти­нент са­мых древ­них лю­дей (пред­по­ложи­тель­но ту­зем­цев Но­вой Гви­неи и ос­тро­вов Ме­лане­зии), кли­мати­чес­кие ус­ло­вия в этой час­ти зем­но­го ша­ра пре­тер­пе­ли очень зна­читель­ные из­ме­нения. В ре­зуль­та­те пос­те­пен­но­го тек­то­ничес­ко­го дрей­фа авс­тра­лий­ско­го ма­тери­ка на юго-за­пад и свя­зан­но­го с этим из­ме­нения нап­равле­ний   дви­жения оке­ан­ских те­чений ко­личес­тво осад­ков сок­ра­тилось в нес­коль­ко раз, а гус­тые тро­пичес­кие ле­са ус­ту­пили мес­то не толь­ко об­ширным ред­ко­лес­ным са­ван­нам, но и всё бо­лее уве­личи­ва­ющим­ся ка­менис­тым пус­ты­ням и по­лупус­ты­ням. Тем не ме­нее, да­же в ус­ло­ви­ях очень мед­ленно, но не­ук­лонно нас­ту­па­ющей ари­диза­ции, ме­гафа­уна авс­тра­лий­ско­го кон­ти­нен­та бы­ла ещё бо­гатой и раз­но­об­разной, а сви­репых и очень опас­ных для лю­дей яще­ропо­доб­ных монс­тров бы­ло бо­лее чем дос­та­точ­но.

И всё-же, как по­лага­ют мно­гие учё­ные, на­иболь­шую уг­ро­зу для лю­дей пред­став­ля­ли не вы­шепе­речис­ленные нас­ледни­ки  хищ­ных яще­ров-ди­нозав­ров, а эти срав­ни­тель­но не­боль­шие мле­копи­та­ющие хищ­ни­ки, для ко­торых все эти но­вые дву­ногие при­шель­цы ста­ли ед­ва ли не са­мой лёг­кой и дос­тупной  до­бычей. По мне­нию тех же учё­ных, са­мым луч­шим до­каза­тель­ством это­го  яв­ля­ет­ся поч­ти пов­се­мес­тное рас­простра­нение на тер­ри­тории Авс­тра­лии  тер­ро­те­ис­ти­ес­ко­го куль­та Боль­шо­го По­лоса­того  Зве­ря, "вдох­но­вите­лем" ко­торо­го, вне вся­кого сом­не­ния, стал имен­но Thylacoleo Carnifex. Бо­лее то­го, этот же срав­ни­тель­но не­боль­шой Thylacoleo Carnifex за­нима­ет са­мое по­чёт­ное цен­траль­ное мес­то в рас­простра­нён­ном толь­ко на за­пад­ном по­бережье   Авс­тра­лии тер­ро­те­ис­ти­ес­ком куль­те Боль­ших Зу­бас­тых Че­люс­тей.   

Здесь бу­дет очень умес­тно за­дать­ся не­кото­рыми воп­ро­сами и, ко­неч­но же, пос­та­рать­ся на них от­ве­тить. Во пер­вых, как уда­лось вы­жить срав­ни­тель­но не­боль­шо­му сум­ча­тому  ль­ву на про­тяже­нии бо­лее двух с по­лови­ной мил­ли­онов лет, при­том в ок­ру­жении са­мой круп­ной и сов­сем не­дос­тупной ему до­бычи (пред­ста­вите­лей авс­тра­лий­ской тра­во­яд­ной ме­гафа­уны), а так­же и ог­ромных яще­ропо­доб­ных монс­тров, ко­торые зна­читель­но пре­вос­хо­дили его раз­ме­рами и си­лой?  Во вто­рых, что имен­но по­мог­ло это­му срав­ни­тель­но не­боль­шо­му мле­копи­та­юще­му хищ­ни­ку вы­жить в та­кой жес­то­кой и не­рав­ной кон­ку­рен­тной борь­бе с са­мыми кро­вожад­ны­ми и опас­ны­ми "ад­ски­ми тва­рями " ми­оце­на и плей­сто­цена? И, в треть­их, как же так слу­чилось, что не эти ги­гант­ские прес­мы­ка­ющи­еся, а срав­ни­тель­но не­боль­шой сум­ча­тый лев стал са­мым сви­репым зве­рем-лю­до­едом, ос­тавшись та­ковым и до нашх дней - в ан­цес­траль­ной кол­лектив­ной па­мяти авс­тралй­ских або­риге­нов? Но  да­вай­те обо всём по по­ряд­ку.

Почему австралийский лев-людоед является самым настоящим чудо-зверем

О про­ис­хожде­нии, ви­довой при­над­лежнос­ти, ана­томи­чес­ких осо­бен­ностях и пред­по­лага­емых спо­собах охо­ты это­го хищ­ни­ка.

Нез­натное про­ис­хожде­ние и сов­сем мут­ная ро­дос­ловная - что об­ще­го меж­ду авс­тра­лий­ским ль­вом-лю­до­едом  и ле­та­ющей бел­кой-слад­ко­еж­кой

Ес­ли вы ещё пом­ни­те со­дер­жа­ние пре­дыду­щей статьи, упо­мина­емые там пер­вопро­ход­цы-пас­си­она­рии за­рож­да­ющих­ся ес­тес­твен­ных на­ук спо­рили о том, сле­ду­ет ли счи­тать это­го хищ­ни­ка окон­ча­тель­но вы­мер­шим ви­дом или нет. Бо­лее то­го, пос­ле дол­гих на­уч­ных спо­ров они приш­ли к вы­воду, что этот та­инс­твен­ный и бе­зымян­ный для них зверь яв­ля­ет­ся са­мым древ­ним пред­ста­вите­лем се­мей­ства круп­ных ко­шачь­их, и это нес­мотря на на­личие у не­го ог­ромных, силь­но выс­ту­па­ющих пе­ред­них рез­цов и поч­ти пол­ное от­сутс­твие столь ха­рак­терных для всех пла­цен­тарных хищ­ни­ков  боль­ших и ос­трых клы­ков.

Од­на­ко поз­дней­шие изыс­ка­ния зна­мени­того учё­ного-па­ле­он­то­лога Ри­чар­да О­уэна и его пос­ле­дова­телей при­вели к сов­сем не­ожи­дан­ным  ре­зуль­та­там, не ос­та­вив кам­ня на кам­не от преж­них оши­боч­ных пред­по­ложе­ний. Сэр Ри­чард О­уэн и его пос­ле­дова­тели су­мели до­казать, что кро­ме очень мощ­но­го ль­ви­но­го те­лос­ло­же­ния и от­но­си­тель­но схо­жей кон­фи­гу­ра­ции  мас­сивно­го че­ре­па этот зверь   не имел ни­че­го об­ще­го с нас­то­ящи­ми аф­ри­кан­ски­ми ль­ва­ми. И да­же с дру­ги­ми круп­ны­ми пред­ста­ви­те­ля­ми се­мей­ства   ко­шачь­их.  А че­рез сто пять­де­сят с лиш­ним лет пос­ле за­меча­тель­но­го от­кры­тия Ри­чар­да О­уэна,   дру­гие учё­ные из той-же Ве­ликоб­ри­тании смог­ли ус­та­новить, что этот зверь про­ис­хо­дил не от ка­ких-то мле­копи­та­ющих хищ­ни­ков, а от сов­сем не­из­вес­тно­го фа­лан­ге­ропо­доб­но­го  или  вом­ба­тифор­мно­го гры­зуна, по всей ве­ро­ят­ности до­воль­но круп­но­го, все­яд­но­го и ве­дуще­го яв­но дре­вес­ный об­раз жиз­ни. На это, в пер­вую оче­редь, ука­зыва­ли  не­кото­рые   осо­бен­ности  его ске­лета, осо­бен­но  стро­ение его очень хо­рошо раз­ви­тых че­люс­тей с чрез­вы­чай­но мощ­ны­ми до­лото­об­разны­ми рез­ца­ми и боль­ши­ми ко­рен­ны­ми зу­бами-мо­ляра­ми, ско­рее все­го прис­по­соб­ленны­ми для раз­гры­зания твёр­дой скор­лу­пы ко­косо­вых и дру­гих лес­ных оре­хов.

 Кро­ме то­го, о его яв­но дре­вес­ном об­ра­зе жиз­ни сви­детель­ство­вали и уди­витель­ное стро­ение пе­ред­них и зад­них ко­неч­ностей, и не­обыч­ная фор­ма боль­ших се­далищ­ных кос­тей и ло­паток, и не­обы­чай­но ко­рот­кий и ши­рокий для на­зем­ных хищ­ни­ков по­яс­ничный от­дел поз­во­ноч­ни­ка, не­замет­но пе­рехо­дящий  в от­де­ление пос­те­пен­но су­жа­ющих­ся тол­стых хвос­то­вых поз­вонков. И, что са­мое глав­ное, учё­ные смог­ли об­на­ружить у не­го не толь­ко ана­томи­чес­кие осо­бен­ности бе­зобид­но­го дре­вес­но­го гры­зуна, но и от­ли­читель­ные чер­ты и ха­рак­те­рис­ти­ки со­вер­шенно раз­ных авс­тра­лий­ских тра­во­яд­ных жи­вот­ных, ука­зыва­ющих на оп­ре­делен­ную сте­пень родс­тва это­го та­инс­твен­но­го хищ­ни­ка с до­ис­то­ричес­ки­ми сте­нура­ми и вом­ба­тами-фас­ко­лону­сами, а так­же и с дру­гими пред­ста­вите­лями сум­ча­той фа­уны плей­сто­цена. 

В то же вре­мя, уче­ные об­ра­тили вни­мание на то, что стро­ение его пе­ред­них и зад­них лап боль­ше на­поми­нало стро­ение ми­ни­атюр­ных  ко­неч­ностей так на­зыва­емых авс­тра­лий­ских ко­рот­ко­голо­вых ле­та­ющих бе­лок или са­хар­ных пос­су­мов-ле­тяг - очень под­вижных, пры­гучих и лов­ких кар­ли­ковых жи­вот­ных, дли­на ко­торых сос­тавля­ет в сред­нем око­ло 170 мм, а сред­ний вес, все­го 120 грамм. Как бы па­радок­саль­но это ни зву­чало, учё­ные-па­ле­он­то­логи на пол­ном серь­ёзе счи­та­ют, что са­мый круп­ный из ког­да-ли­бо су­щес­тво­вав­ших мле­копи­та­ющих хищ­ни­ков авс­тра­лий­ско­го кон­ти­нен­та яв­ля­ет­ся близ­ким "родс­твен­ни­ком" этих кро­хот­ных, но очень быс­трых и юр­ких дре­вес­ных сум­ча­тых-слад­ко­ежек. Дру­гими сло­вами, их об­щая ро­дос­ловная или близ­кая сте­пень ге­нети­чес­ко­го родс­тва про­яв­ля­ет­ся в том, что они про­изош­ли от ка­кого-то об­ще­го фа­лан­ге­ропо­доб­но­го пред­ка, ко­торый, су­дя по все­му, был ещё бо­лее кро­шеч­ным, лёг­ким и бе­зобид­ным кус­ку­совым-ве­гета­ри­ан­цем. И это при всём при том, что ми­нималь­но оце­нива­емый вес авс­тра­лий­ско­го сум­ча­того ль­ва-лю­до­еда пре­вос­хо­дит сред­ний вес кар­ли­ковой ле­тяги в ты­сячи раз, а его мо­гучие  ког­тистые ла­пы от­ли­чались сра­зу же бро­са­ющей­ся в гла­за мас­сивной тол­щи­ной кос­тей, да ещё и тем, что зад­ние ко­неч­ности зна­читель­но ус­ту­пали в дли­не пе­ред­ним.

Сов­ре­мен­ные зо­оло­ги по­лага­ют, что та­кое уди­витель­ное прев­ра­щение кро­хот­но­го и бе­зобид­но­го зверь­ка-ве­гета­ри­ан­ца в са­мого круп­но­го, сви­репо­го и кро­вожад­но­го мле­копи­та­юще­го хищ­ни­ка ста­ло воз­можным толь­ко бла­года­ря очень дли­тель­ной и со­вер­шенно изо­лиро­ван­ной эво­люции до­ис­то­ричес­кой фа­уны на этом юж­ном кон­ти­нен­те. И всё это по той прос­той при­чине, что до­ис­то­ричес­кая тра­во­яд­ная ме­гафа­уна пя­того кон­ти­нен­та не смог­ла обой­тись без столь не­об­хо­димой са­нитар­ной и ре­гули­ру­ющей ро­ли дос­та­точ­но круп­ных и эф­фектив­ных мле­копи­та­ющих хищ­ни­ков. Ведь ес­ли  Ев­ро­па, Азия, Аф­ри­ка и Аме­рика бы­ли свя­заны  меж­ду со­бой по су­ше в те­чение до­воль­но дли­тель­но­го вре­мени, поз­во­ляя хищ­ни­кам сво­бод­но миг­ри­ровать с од­но­го кон­ти­нен­та на дру­гой, пол­ная оке­ан­ская изо­ляция Авс­тра­лии прод­ли­лась зна­читель­но доль­ше(то есть де­сят­ки мил­ли­онов лет) и при­вела к то­му, что да­же са­мые  бе­зобид­ные ви­ды тра­во­яд­ных смог­ли стать со вре­менем са­мыми сви­репы­ми и кро­вожад­ны­ми пло­то­яд­ны­ми.

По мне­нию учё­ных, та­кое уди­витель­ное прев­ра­щение мож­но наб­лю­дать и сей­час, на при­мере то­го же са­хар­но­го ле­та­юще­го  пос­су­ма.  Как из­вес­тно, этот под­вижный, пры­гучий и сим­па­тич­ный кус­ку­совый зве­рёк  да­леко не так бе­зоби­ден, как ка­жет­ся на пер­вый взгляд, ведь од­ной из на­ибо­лее важ­ных  ха­рак­терных осо­бен­ностей кар­ли­ковых сум­ча­тых  ле­тяг яв­ля­ет­ся их все­яд­ность. Бу­дучи сов­сем не­боль­шим и вы­соко адап­тивным зверь­ком, пос­сум-ле­тяга пи­та­ет­ся в ос­новном слад­ким со­ком оп­ре­делён­ных ви­дов эв­ка­лип­тов и ака­ций, а так­же нек­та­ром раз­ных цве­тов и са­мыми раз­ны­ми пло­дами рас­те­ний. Ес­ли же этих лю­бимых слад­ких ла­комств ста­новит­ся нам­но­го мень­ше, чем ему тре­бу­ет­ся для под­держа­ния не­об­хо­димо­го уров­ня жиз­ненной энер­гии, бе­зобид­ный на вид зве­рёк-слад­ко­еж­ка мо­жет с лёг­костью прев­ра­тить­ся в эф­фектив­но­го и без­жа­лос­тно­го хищ­ни­ка. И да­же сра­зу же пе­рей­ти на цель­ную или очень раз­но­об­разную  бел­ко­вую ди­ету.

 Ины­ми сло­вами, он прос­то на­чина­ет по­жирать са­мых раз­ных на­секо­мых и бес­позво­ноч­ных, мел­ких гры­зунов, не­боль­ших змей, яще­риц, птичьи яй­ца и сов­сем ма­лень­ких без­за­щит­ных птен­цов, без­жа­лос­тно ра­зоряя при этом гнёз­да да­же са­мых боль­ших хищ­ных птиц. И, что не ме­нее важ­но, те же бри­тан­ские учё­ные об­ра­тили вни­мание на то, что уже пе­решед­шие на пос­то­ян­ную бел­ко­вую ди­ету ле­та­ющие пос­су­мы, как пра­вило, зна­читель­но тя­желее и круп­нее сво­их ве­гета­ри­ан­ских соб­рать­ев. Из это­го сле­ду­ет, что пе­реход на дру­гую ди­ету, вклю­ча­ющую ре­гуляр­ное пот­ребле­ние ку­да бо­лее кон­систен­тной и пи­татель­ной бел­ко­вой пи­щи, мо­жет лег­ко спо­собс­тво­вать зна­читель­но­му уве­личе­нию в раз­ме­рах на про­тяже­нии все­го нес­коль­ких по­коле­ний, что и объ­яс­ня­ет впол­не воз­можное про­ис­хожде­ние и эво­люцию авс­тра­лий­ских ль­вов-лю­до­едов от са­мых кро­хот­ных ве­гета­ри­ан­ских пред­ков сов­ре­мен­ных все­яд­ных кус­ку­совых.

Особенности хищной морфологии и предполагаемые способы охоты

Что ка­са­ет­ся про­чих ана­томи­чес­ких  осо­бен­ностей авс­тра­лий­ско­го ль­ва-лю­до­еда, учё­ные счи­та­ют, что фор­ма его се­далищ­ных кос­тей сви­детель­ству­ет о том, что ос­новная мы­шеч­ная мас­са жи­вот­но­го бы­ла сос­ре­дото­чена в его чрез­вы­чай­но мощ­ных зад­них но­гах,  бо­лее прис­по­соб­ленных для длин­ных прыж­ков и рыв­ков впе­рёд на сов­сем не­боль­шие дис­танции, чем для быс­тро­го или про­дол­жи­тель­но­го бе­га на от­но­ситель­но длин­ные рас­сто­яния. Та­ким об­ра­зом, со­от­но­шение ко­неч­ностей и рас­пре­деле­ние мы­шеч­ной мас­сы ука­зыва­ют на то, что Thylacoleo carnifex был очень мощ­ным и опас­ным зве­рем, но его ни­как не мож­но счи­тать осо­бен­но быс­трым бе­гуном на длин­ных дис­танци­ях. Дру­гими сло­вами, стро­ение его ске­лета, не­обыч­ная фор­ма боль­ших се­далищ­ных кос­тей и ши­роких ло­паток зна­читель­но ог­ра­ничи­вали его спо­соб­ность быс­тро и эф­фектив­но прес­ле­довать на­зем­ную до­бычу, осо­бен­но на очень боль­шие рас­сто­яния.

 В свя­зи с эти­ми ана­томи­чес­ки­ми и фи­зи­оло­гичес­ки­ми ог­ра­ниче­ни­ями, боль­шинс­тво учё­ных- па­ле­он­то­логов пред­по­лага­ют, что ти­лако­лео ско­рее все­го охо­тил­ся из за­сады сле­ду­ющим об­ра­зом: он ли­бо умел не­замет­но под­кра­дывать­ся, что­бы вне­зап­но наб­ро­сить­ся на свою до­бычу стре­митель­ным и мощ­ным  прыж­ком, ли­бо наб­ра­сывал­ся на нее свер­ху, с на­виса­ющих вет­вей очень боль­ших  тро­пичес­ких де­ревь­ев. Ведь, как из­вес­тно, очень древ­ние   плей­сто­цен­ские джун­гли тро­пичес­кой в то вре­мя Авс­тра­лии бы­ли иде­аль­ной мес­тностью для та­ких ме­тодов охо­ты из за­сады, тем бо­лее что этот кро­вожад­ный хищ­ник об­ла­дал и не­об­хо­димым для это­го при­род­ным ка­муф­ля­жем в ви­де чёр­ных или свет­лых по­лос, а так­же и тём­но-бу­рой за­щит­ной ок­раски шер­сти.  

А ещё, здесь сле­ду­ет неп­ре­мен­но иметь в ви­ду, что авс­тра­лий­ский лев-лю­до­ед был очень хо­рошо во­ору­жён для охо­ты на лю­бую дичь, да­же на са­мую круп­ную и опас­ную, вплоть до то­го, что пре­вос­хо­дил в этом всех сов­ре­мен­ных мед­ве­дей, ягу­аров, тиг­ров и ль­вов. Ко все­му про­чему, ис­сле­дова­тели об­ра­тили вни­мание и на то, что ла­пы это­го хищ­ни­ка бы­ли не­обык­но­вен­но ког­тисты­ми, очень силь­но от­ли­ча­ясь при этом от ког­тистых лап круп­ней­ших мле­копи­та­ющих хищ­ни­ков, вклю­чая и пред­ста­вите­лей се­мей­ства ко­шачь­их. А са­мое глав­ное от­ли­чие сос­то­яло в том, что боль­шие и очень тол­стые паль­цы пе­ред­них ко­неч­ностей бы­ли зна­читель­но длин­нее ос­таль­ных паль­цев, бу­дучи к то­му же и слег­ка изог­ну­тыми и от­сто­ящи­ми (то есть, по­лу-про­тиво­полож­ны­ми) и имея при этом прос­то не­веро­ят­но уве­личен­ные, на­поло­вину втя­гива­ющи­еся сер­по­вид­ные ког­ти, ко­торые бы­ли го­раз­до длин­нее ос­таль­ных его ког­тей. И да­же всех из­вес­тных на дан­ный мо­мент ког­тей круп­ных мле­копи­та­ющих хищ­ни­ков, та­ких как мед­ве­ди, тиг­ры, ль­вы, ягу­ары или ле­опар­ды.

Па­ле­он­то­логи счи­та­ют, что эти не­веро­ят­но боль­шие сер­по­вид­ные ког­ти на от­сто­ящих или по­лу-про­тиво­полож­ных паль­цах пе­ред­них ко­неч­ностей мог­ли быть ис­поль­зо­ваны как для зах­ва­та, удер­жа­ния и умерщ­вле­ния пред­по­лага­емой тра­во­яд­ной до­бычи, так и для обес­пе­чения са­мой на­деж­ной опо­ры на ство­лах и вет­вях очень боль­ших де­ревь­ев. А ещё, эти же не­веро­ят­но боль­шие сер­по­вид­ные ког­ти на от­сто­ящих или по­лу-про­тиво­полож­ных паль­цах пе­ред­них ко­неч­ностей поз­во­ляли хищ­ни­ку не толь­ко сво­бод­но хо­дить по са­мым тол­стым вет­вям де­ревь­ев, но и сво­бод­но пе­ред­ви­гать­ся по де­ревь­ям в так на­зыва­емом ви­сячем по­ложе­нии, дер­жась при этом за вет­ки не толь­ко сво­ими че­тырь­мя ко­неч­ностя­ми, но и чрез­вы­чай­но тол­стым, мощ­ным и гиб­ким хвос­том. При этом, как по­лага­ют не­кото­рые учё­ные-па­ле­он­то­логи, авс­тра­лий­ский сум­ча­тый лев-лю­до­ед мог да­же спать в та­ком же ви­сячем по­ложе­нии, поль­зу­ясь сво­им тол­стым хвос­том, как сво­его ро­да до­пол­ни­тель­ным яко­рем-стра­хов­кой или пя­той ко­неч­ностью, точь-в-точь как это де­ла­ют пос­су­мы-ле­тяги и да­же не­кото­рые из пред­ста­вите­лей от­ря­да при­матов.

 Кро­ме этих боль­ших от­сто­ящих паль­цев с их не­веро­ят­но длин­ны­ми и ос­тры­ми сер­по­вид­ны­ми ког­тя­ми, все ко­неч­ности авс­тра­лий­ско­го ль­ва-лю­до­еда име­ли по че­тыре поч­ти столь же мощ­ных и фун­кци­ональ­ных паль­ца, ко­торые бы­ли при этом лег­ко гну­щими­ся на уров­не каж­дой из фа­ланг, поз­во­ляя хищ­ни­ку хва­тать­ся за вет­ки де­ревь­ев поч­ти с та­кой же лёг­костью как это де­ла­ют те же сум­ча­тые ле­тяги и да­же не­кото­рые из пред­ста­вите­лей от­ря­да при­матов. К то­му же, все эти мощ­ные и со­вер­шенно фун­кци­ональ­ные для охо­ты и ла­зания паль­цы бы­ли во­ору­жены длин­ны­ми, на этот раз пол­ностью втя­гива­ющи­мися ког­тя­ми-кин­жа­лами, ко­торые бы­ли прос­то не­веро­ят­ной ос­тро­ты и проч­ности. Ведь вов­се не слу­чай­но эти чрез­вы­чай­но твёр­дые и проч­ные ро­говые об­ра­зова­ния счи­та­ют­ся  ед­ва ли не са­мыми креп­ки­ми и дол­го­веч­ны­ми во всём об­ширном клас­се мле­копи­та­ющих хищ­ни­ков, вплоть до то­го, что их очень ха­рак­терные глу­бокие V-об­разные сле­ды ос­та­лись на твер­до­камен­ных сте­нах и сво­дах авс­тра­лий­ских пе­щер.

Бо­лее то­го, име­ют­ся впол­не дос­то­вер­ные до­кумен­таль­ные сви­детель­ства о том, что эти же чрез­вы­чай­но проч­ные и ос­трые ког­ти до­ис­то­ричес­ко­го хищ­ни­ка ис­поль­зо­вались  або­риге­нами в ка­чес­тве сво­его ро­да ри­ту­аль­ных "но­жей-скаль­пе­лей" при про­веде­нии са­мых раз­ных  "свя­щен­но­дей­ствий" в рам­ках уже упо­мяну­того на­ми тер­ро­те­ис­ти­чес­ко­го куль­та Боль­шо­го По­лоса­того Зве­ря. В час­тнос­ти, эти ос­трые и чрез­вы­чай­но проч­ные ког­ти ль­ва-лю­до­еда ис­поль­зо­вались при про­веде­нии всех кро­вавых об­ря­дов ини­ци­ации - пос­вя­щения юно­шей в муж­чин-во­инов, свя­зан­ных иног­да с ри­ту­аль­ным эн­до­гам­ным или эк­зо­гам­ным кан­ни­бализ­мом, об­ре­зани­ем край­ней пло­ти или над­ре­зани­ем по­лово­го чле­на, ри­ту­аль­ным уда­лени­ем пе­ред­них зу­бов и на­несе­ни­ем раз­личных та­ту­иро­вок и на­сечек в ви­де очень ха­рак­терных для это­го хищ­ни­ка го­ризон­таль­ных по­лос на спи­не.

Та­ким об­ра­зом, эти длин­ные, проч­ные и ос­трые ког­ти мощ­ных лап мог­ли быть ис­поль­зо­ваны и как ору­жие про­тив дру­гих хищ­ни­ков-кон­ку­рен­тов и са­мых круп­ных тра­во­яд­ных жи­вот­ных, и как сна­ряже­ние для ла­зания по де­ревь­ям и са­мым от­весным ска­лам, и как прис­по­соб­ле­ния для рытья глу­боких нор в зем­ле для сво­его очень мед­ленно под­раста­юще­го по­томс­тва, осо­бен­но в ус­ло­ви­ях пос­те­пен­но­го ис­чезно­вения тро­пичес­ких ле­сов. И при всём при этом, его уди­витель­ные прис­по­соб­ле­ния для ла­зания по де­ревь­ям и ска­лам не ог­ра­ничи­вались вы­шепе­ре­ис­ленны­ми эво­люци­он­ны­ми при­об­ре­тени­ями.

 Стро­ение кос­тей за­пястья, пяс­ти и плюс­ны сви­детель­ству­ет о том, что да­же са­мые ма­лень­кие сус­та­вы ко­неч­ностей это­го хищ­ни­ка бы­ли чрез­вы­чай­но  мо­биль­ны­ми, бу­дучи при этом снаб­же­ны та­кими же ше­рохо­ваты­ми по­душ­ка­ми, как и у родс­твен­ных ему кар­ли­ковых пос­су­мов-ле­тяг, всё это для то­го  что­бы зна­читель­но по­могать ему при ла­зании по де­ревь­ям и са­мым от­весным ска­лам. Бри­тан­ские учё­ные ус­та­нови­ли, что авс­тра­лий­ский лев-лю­до­ед про­яв­лял та­кую же час­тичную син­дакти­лию паль­цев зад­них лап (час­тично сли­тые во­еди­но пер­вый и вто­рой и тре­тий и чет­вертый паль­цы)  и, ко­неч­но же, про­тиво­пос­тавле­ние двух пар час­тично сли­тых паль­цев при ла­зании по вет­вям де­ревь­ев и по ска­лам, что так­же по­мога­ло ему при бе­ге по са­мой пе­ресе­чён­ной или ка­менис­той мес­тнос­ти.

 Бо­лее то­го, сов­сем не­дав­но ис­сле­дова­тели смог­ли ус­та­новить, что лок­те­вые сус­та­вы это­го до­ис­то­ричес­ко­го хищ­ни­ка бы­ли боль­ше по­хожи на лок­те­вые сус­та­вы при­матов, чем на сус­та­вы тех же авс­тра­лий­ских пос­су­мов-ле­тяг. Это уди­витель­ное сходс­тво с при­мата­ми про­яв­ля­лось и в чрез­вы­чай­ной мо­щи и мо­биль­нос­ти кос­тей пле­чево­го по­яса с их мас­сивны­ми над­плечь­ями, и в гиб­кой мо­биль­нос­ти пред­пле­чий и ког­тистых лап с под­вижны­ми и мощ­ны­ми от­сто­ящи­ми паль­ца­ми, поз­во­ля­ющи­ми ему хва­тать­ся и дер­жать­ся за лю­бые вет­ки по­доб­но то­му как это де­ла­ют боль­шинс­тво обезь­ян и ле­муров. К то­му же, все эти уни­каль­ные ана­томи­чес­кие свой­ства  и осо­бен­ности поз­во­ляли авс­тра­лий­ско­му ти­лако­лео очень ши­роко раз­во­дить свои пе­ред­ние и зад­ние ко­неч­ности под са­мыми боль­ши­ми уг­ла­ми, что очень по­мога­ло ему во вре­мя ла­зания по де­ревь­ям и ска­лам, а так­же и в ре­гуляр­ных схват­ках с дру­гими хищ­ни­ками и очень круп­ной до­бычей.

Дру­гими сло­вами, эта уни­каль­ная  ана­томи­чес­кая осо­бен­ность зна­читель­но об­легча­ла охо­ту и за­щиту от дру­гих хищ­ни­ков, поз­во­ляя на­носить по те­лу жер­твы или про­тив­ни­ка силь­ные и раз­ма­шис­тые уда­ры сво­ими силь­но рас­то­пырен­ны­ми ос­тры­ми ког­тя­ми. Бо­лее то­го, учё­ные счи­та­ют, что эти зве­ри ис­поль­зо­вали свои длин­ные и очень ос­трые ког­ти с той же смер­то­нос­ной эф­фектив­ностью  как и са­мые бес­по­щад­ные ди­нозав­ры-ве­лоци­рап­то­ры, ведь ког­ти авс­тра­лий­ских ль­вов-лю­до­едов бы­ли столь же ос­тры­ми, мощ­ны­ми и проч­ны­ми, как боль­шие сер­по­вид­ные ког­ти так на­зыва­емых "вол­ков юр­ско­го пе­ри­ода".

Первые промежуточные выводы

Итак, пер­вая на­ша кон­ста­тация сос­то­ит в том, что са­мые да­лёкие пред­ки авс­тра­лий­ских ль­вов-лю­до­едов  бы­ли вов­се не хищ­ни­ками, и да­же не  обык­но­вены­ми тра­во­яд­ны­ми, а сов­сем не­обыч­ны­ми дре­вес­ны­ми все­яд­ны­ми гры­зуна­ми, воб­равши­ми в се­бя от­ли­читель­ные чер­ты и ха­рак­те­рис­ти­ки нес­коль­ких со­вер­шенно раз­ных ви­дов авс­тра­лий­ских жи­вот­ных и от­но­сящи­мися к мес­тно­му от­ря­ду дву­рез­цо­вых  сум­ча­тых, на­ряду с та­кими же из­вес­тны­ми и зна­ковы­ми пред­ста­вите­лями  авс­тра­лий­ской тра­во­яд­ной фа­уны как боль­шие или ис­по­лин­ские ры­жие   кен­гу­ру, вал­ла­ру, ва­лаби,  вом­ба­ты, ко­ала, пос­су­мы или кус­ку­совые. По мне­нию ис­сле­дова­телей, та­кая при­чуд­ли­вая тран­сфор­ма­ция все­яд­но­го дре­вес­но­го гры­зуна в сви­репо­го на­зем­но­го хищ­ни­ка  не яв­ля­ет­ся  сов­сем уж не­обыч­ным ис­клю­чени­ем из пра­вил зо­оло­гии и би­оло­гии, ведь най­ден­ные на про­тяже­нии пос­ледних двух сто­летий ми­нера­лизо­ван­ные ока­мене­лос­ти при­над­ле­жали не од­но­му единс­твен­но­му ви­ду Thylacoleo Carnifex, мно­гочис­ленно­му   би­оло­гичес­ко­му се­мей­ству, сос­то­яще­му как из боль­ших, так и из ма­лых сви­репых хищ­ни­ков-ти­лако­ле­они­дов (Thylakoleonidae) и нас­чи­тыва­юще­му по мень­шей ме­ре оди­над­цать ви­дов. 

Та­ким об­ра­зом, вто­рая на­ша кон­ста­тация, вы­тека­ющая из пер­вой, сос­то­ит в том, что раз­го­вор­ное наз­ва­ние "сум­ча­тый лев" при­меня­ет­ся не толь­ко к на­водя­щему мис­ти­чес­кий ужас ль­ву-лю­до­еду, но и к его ме­нее из­вес­тным мень­шим соб­рать­ям: Thylacoleo Crassidentatus, Thylacoleo Hilli,  Wakaleo,  Priscileo, Microleo Attenboroughi и дру­гим.  Ведь те же бри­тан­ские учё­ные до­каза­ли, что авс­тра­лий­ский лев-лю­до­ед яв­ля­ет­ся да­леко не единс­твен­ным сум­ча­тым ль­вом - он все­го лишь за­нима­ет  са­мое за­мет­ное вер­хнее по­ложе­ние в ин­те­рес­ной и раз­но­об­разной ве­совой и­ерар­хии сво­его до­воль­но мно­гочис­ленно­го   се­мей­ства хищ­ни­ков-ти­лако­ле­они­дов (Thylakoleonidae), нас­чи­тыва­юще­го по мень­шей ме­ре один­надца­ти зо­оло­гичес­ких ви­дов, от са­мых круп­ных до са­мых ма­лень­ких и да­же кар­ли­ковых, раз­ме­ром с обык­но­вен­но­го со­боля. 

По мне­нию бри­тан­ских учё­ных ли­ния родс­тва меж­ду все­ми эти­ми  уди­витель­но раз­ны­ми и сов­сем не­похо­жими друг на дру­га хищ­ни­ками от­ра­жена в их очень схо­жем на­боре зу­бов, ко­торые по сво­ему уни­каль­ны и уз­коспе­ци­али­зиро­ван­ны, бу­дучи сов­сем не­похо­жими на зу­бы дру­гих хищ­ни­ков, до­ис­то­ричес­ких  или  сов­ре­мен­ных. Так, нап­ри­мер, у каж­до­го из пред­ста­вите­лей это­го зо­оло­гичес­ко­го се­мей­ства ти­лако­ле­они­дов  (Thyacoleonidae)  пе­ред­ние два рез­ца вер­хней и ниж­ней че­люс­ти зна­читель­но уве­личе­ны в раз­ме­рах и очень силь­но выс­ту­па­ют из зуб­но­го ря­да. Ина­че го­воря, зу­бы всех этих дре­вес­ных гры­зунов-оре­хо­едов фак­ти­чес­ки прев­ра­тились  очень эф­фектив­ные ору­дия убий­ства под­хо­дящей по га­бари­там тра­во­яд­ной или пер­на­той до­бычи, вы­пол­няя ту же роль что и выс­ту­па­ющие клы­ки дру­гих пла­цен­тарных хищ­ни­ков.

Thylacoleo Carnifex - венец эволюции семейства доисторических сумчатых львов

На­ибо­лее яр­ко эта уди­витель­ная осо­бен­ность про­яв­ля­ет­ся на при­мере уни­каль­но­го на­бора  зу­бов авс­тра­лий­ско­го ль­ва-лю­до­еда, ко­торый по су­щес­тву яв­ля­ет­ся вен­цом эво­люции  все­го се­мей­ства до­ис­то­ричес­ких сум­ча­тых ль­вов.  Ведь са­мой не­обыч­ной осо­бен­ностью зуб­но­го ря­да это­го  су­пер-хищ­ни­ка яв­ля­ют­ся не­веро­ят­но ог­ромные, по­хожие на клин­ки, кар­нассаль­ные пре­моля­ры, рас­по­ложен­ные в пе­ред­ней час­ти его вну­шитель­ных че­люс­тей. А ещё, у это­го до­воль­но круп­но­го зве­ря очень хо­рошо раз­ви­ты по­хожие на жер­но­ва ко­рен­ные зу­бы-мо­ляры, слу­жащие  для раз­дроб­ле­ния и пе­рема­лыва­ния са­мых проч­ных кос­тей его по­тен­ци­аль­ных жертв. По срав­не­нию с ни­ми, его яв­но не­дораз­ви­тые клы­ки сов­сем не впе­чат­ля­ют сво­ими раз­ме­рами, они же сов­сем не­боль­шие и да­же ка­жут­ся не­дос­та­точ­но ос­тры­ми для лю­бого ува­жа­юще­го се­бя пло­то­яд­но­го хищ­ни­ка. За­то его ог­ромные ко­рен­ные  мо­ляры и пе­ред­ние рез­цы-кос­то­резы, сфор­ми­рован­ные из раз­росших­ся пре­моля­ров смот­рятся прос­то ве­лико­леп­но,  за­нимая боль­шую часть зуб­но­го ря­да!  Они про­ходят вдоль ниж­ней и вер­хней че­люс­ти, об­ра­зуя двой­ной на­бор ог­ромных ана­томи­чес­ких кле­щей-ку­сачек или бол­то­резов, прев­ра­щён­ных в са­мые эф­фектив­ные ору­дия убий­ства и раз­дроб­ле­ния кос­тей да­же са­мой круп­ной до­бычи. 

Сог­ла­ситесь, что эти ус­тра­ша­юще­го ви­да и да­же ка­жущи­еся чрез­мерно уве­личен­ны­ми кри­вые рез­цы-кин­жа­лы  нам­но­го боль­ше и мощ­нее, чем клы­ки лю­бого дру­гого пла­цен­тарно­го пло­то­яд­но­го мле­копи­та­юще­го. Дру­гими сло­вами, они зна­читель­но пре­вос­хо­дят раз­ме­рами клы­ки са­мых круп­ных мед­ве­дей, ль­вов, тиг­ров, ле­опар­дов или ягу­аров, очень на­поми­ная при этом ужас­ные клы­ки до­ис­то­ричес­ких саб­ле­зубых сми­лодо­нов или ма­хай­ро­дов и очень ус­пешно вы­пол­няя  ту же фун­кцию при умерщ­вле­нии  круп­ной до­бычи на охо­те или же в смер­тель­ных  схват­ках с дру­гими мес­тны­ми  хищ­ни­ками-кон­ку­рен­та­ми.  И это при всём при том, что сходс­тво авс­тра­лий­ско­го ль­ва-лю­до­еда с до­ис­то­ричес­ки­ми саб­ле­зубы­ми сми­лодо­нами и ма­хай­ро­дами не ог­ра­ничи­валось эти­ми   чрез­мерно уве­личен­ны­ми хищ­ны­ми зу­бами.

Как явс­тву­ет из опуб­ли­кован­ных ре­зуль­та­тов на­уч­ных ис­сле­дова­ний, осо­бен­ности стро­ения го­ловы и че­люс­ти авс­тра­лий­ско­го ль­ва-лю­до­еда бы­ли не ме­нее уди­витель­ны­ми и при­чуд­ли­выми чем на­бор его вну­шитель­ных убий­ствен­ных зу­бов. Авс­тра­лий­ские па­ле­он­то­логи  про­ана­лизи­рова­ли все име­ющи­еся на дан­ный мо­мент че­репа и че­люс­ти это­го су­щес­тва, со­пос­та­вив их с че­репа­ми и че­люс­тя­ми са­мых круп­ных саб­ле­зубых сми­лодо­нов-по­пула­торов. Про­ведён­ные би­омет­ри­чес­кие из­ме­рения по­каза­ли поп­росту уди­витель­ное сходс­тво очень боль­ших  гнёзд соч­ле­нений че­люс­тей и их прос­то уди­витель­но схо­жее стро­ение. Бо­лее то­го, би­омет­ри­чес­кие рас­че­ты по­каза­ли, что та­кие вмес­ти­тель­ные гнёз­да соч­ле­нений поз­во­ляли ль­вам-лю­до­едам и саб­ле­зубым сми­лодо­нам  рас­кры­вать свою пасть   до мак­си­маль­но­го  воз­можно­го пре­дела, рав­но­му уг­лу в 150 гра­дусов меж­ду вер­хней и ниж­ней че­люстью.

Для это­го ана­томи­чес­кая конс­трук­ция очень под­вижно­го сус­тавно­го соч­ле­нения бы­ла прис­по­соб­ле­на на­илуч­шим об­ра­зом, поз­во­ляя все­му со­еди­нению ниж­ней че­люс­ти без­бо­лез­ненно раз­мы­кать­ся при каж­дом мак­си­маль­ном рас­кры­тии пас­ти, по­доб­но то­му, как это про­ис­хо­дит у ядо­витых змей, уда­вов и ва­ранов при пог­ло­щении круп­ной до­бычи. При этом, у авс­тра­лий­ских ль­вов-лю­до­едов та­кое  мак­си­маль­ное рас­кры­тие пас­ти про­ис­хо­дило мгно­вен­но, при пер­вом же убий­ствен­ном уку­се до­бычи. Спе­ци­алис­ты в об­ласти зо­оло­гии счи­та­ют, что та­кое мак­си­маль­но ши­рокое рас­кры­тие пас­ти  не по си­лам ни од­но­му из сов­ре­мен­ных мле­копи­та­ющих  хищ­ни­ков, а из са­мых круп­ных тра­во­яд­ных на та­кое спо­соб­ны раз­ве что са­мые боль­шие и аг­рессив­ные бе­гемо­ты-сам­цы, у ко­торых вер­хние клы­ки и ниж­ние рез­цы, как пра­вило, очень боль­ших раз­ме­ров, про­дол­жая рас­ти в те­чение всей их до­воль­но дол­гой жиз­ни.

По мне­нию сов­ре­мен­ных учё­ных, та­кой мак­си­маль­но воз­можный угол рас­кры­тия зу­бас­той пас­ти тре­бовал­ся этим до­ис­то­ричес­ким хищ­ни­кам для охо­ты на са­мых круп­ных тол­сто­кожих пред­ста­вите­лей тра­во­яд­ной ме­гафа­уны то­го вре­мени. В час­тнос­ти, до­ис­то­ричес­кие саб­ле­зубые сми­лодо­ны охо­тились в ос­новном на са­мую круп­ную дичь - тол­сто­кожих ма­мон­тов, шер­стис­тых но­соро­гов, мас­то­дон­тов, ог­ромных до­ис­то­ричес­ких степ­ных ту­ров, зуб­ров и да­же на ги­гант­ских би­зонов, ко­торые зна­читель­но пре­вос­хо­дили сов­ре­мен­ных пред­ста­вите­лей этих ви­дов тра­во­яд­ных. Что­бы на­носить глу­бокие смер­тель­ные ра­ны та­ким тол­сто­кожим тра­во­яд­ным ги­ган­там, тре­бова­лись не толь­ко  клы­ки ог­ромных раз­ме­ров, но и мак­си­маль­но воз­можный угол рас­кры­тия зу­бас­той пас­ти и, ко­неч­но же, мощ­ней­шие че­люс­ти, спо­соб­ные про­кусить не толь­ко очень тол­стую и проч­ную ко­жу или шку­ру жи­вот­но­го, но и тол­стые слои жи­ра и мышц, а так­же и очень твёр­дые кос­ти шей­ных или спин­ных поз­вонков.

Те же сов­ре­мен­ные учё­ные по­лага­ют, что для охо­ты на са­мую круп­ную дичь авс­тра­лий­ские ль­вы-лю­до­еды об­ла­дали те­ми же пре­иму­щес­тва­ми что и до­ис­то­ричес­кие сми­лодо­ны-по­пу, за ис­клю­чени­ем од­ной единс­твен­ной - им яв­но не­дос­та­вало че­тырех­сотки­лог­ра­мовой мас­сы те­ла круп­ней­ших саб­ле­зубых хищ­ни­ков.  В то же вре­мя, ис­поль­зу­емое спе­ци­алис­та­ми трех­мерное мо­дели­рова­ние на ос­но­ве рен­тге­нов­ской компь­ютер­ной то­мог­ра­фии, по­каза­ло, что авс­тра­лий­ским сум­ча­тым ль­вам-лю­до­едам вов­се не тре­бова­лось ис­поль­зо­вать на охо­те на круп­ную дичь так на­зыва­емый дли­тель­ный уду­ша­ющий укус, ти­пич­ный для сов­ре­мен­ных круп­ных пред­ста­вите­лей се­мей­ства ко­шачь­их. И всё это по­тому что они об­ла­дали  чрез­вы­чай­но мощ­ным и эф­фектив­ным ра­зовым уку­сом, при ко­тором рез­цы ис­поль­зо­вались для то­го, что­бы про­резать или про­бивать плоть сво­ей жер­твы, в то вре­мя как еще бо­лее спе­ци­али­зиро­ван­ные ко­рен­ные зу­бы-мо­ляры да­вили на тра­хею, раз­ры­вая при этом са­мые глав­ные кро­венос­ные со­суды, та­кие как сон­ная ар­те­рия и ярем­ная ве­на. При прыж­ке на до­бычу свер­ху, нап­ри­мер с вет­вей де­ревь­ев или же с не­высо­кой ска­лы, эти же мощ­ные и убий­ствен­ные зу­бы сум­ча­того хищ­ни­ка мог­ли раз­дро­бить шей­ные или спин­ные поз­вонки лю­бой тра­во­яд­ной жер­твы,  раз­ры­вая при этом её спин­ной мозг. Та­ким об­ра­зом, по срав­не­нию с ази­ат­ским тиг­ром или аф­ри­кан­ским ль­вом, ко­торо­му мо­жет по­надо­бить­ся до 15 ми­нут, что­бы убить круп­ную до­бычу, сум­ча­тый лев мог убить да­же са­мое боль­шое жи­вот­ное ме­нее чем за ми­нуту. 

 Не­кото­рые авс­тра­лий­ские учё­ные уве­рены, что та­кая убий­ствен­ная эф­фектив­ность это­го зве­ря обес­пе­чива­лась не толь­ко эти­ми уди­витель­ны­ми осо­бен­ностя­ми его хищ­ной мор­фо­логии. На­личие ис­клю­читель­но боль­ших за­тылоч­ных от­рос­тков и мы­щел­ков за­тылоч­ных кос­тей, вну­шитель­ные раз­ме­ры шей­ных поз­вонков и осо­бен­ности стро­ения кос­тей пле­чево­го по­яса сви­детель­ству­ют о том, что боль­шая и тя­жёлая го­лова это­го хищ­ни­ка  под­держи­валась мас­сивны­ми и очень мощ­ны­ми шей­ны­ми мыш­ца­ми, ко­торые мог­ли её вра­щать с та­кой уди­витель­ной си­лой и лёг­костью, как буд­то она ни­чего не ве­сила. Учё­ные по­лага­ют, что для  эф­фектив­ности убий­ствен­но­го уку­са это­го хищ­ни­ка его мощ­ная шея зна­чила ни­чуть не мень­ше, чем  его во­ору­жён­ная ог­ромны­ми зу­бами че­люсть. Дру­гими сло­вами, идея сос­то­ит в том, что мо­биль­ные соч­ле­нения ниж­ней че­люс­ти обес­пе­чива­ли мак­си­маль­ное рас­кры­тие его зу­бас­той пас­ти, пос­ле че­го мощ­ные че­люс­тные мыш­цы вго­няли ог­ромные рез­цы в на­ибо­лее у­яз­ви­мую часть те­ла до­бычи, про­калы­вая ее дос­та­точ­но глу­боко и поп­росту раз­ры­вая её на час­ти мощ­ным от­ки­дыва­ни­ем на­зад его ис­клю­читель­но мощ­ной шеи.

Здесь сле­ду­ет неп­ре­мен­но до­бавить ещё од­но не­мало­важ­ное зак­лю­чение авс­тра­лий­ских учё­ных-па­ле­он­то­логов. Ис­хо­дя из всех этих уди­витель­ных осо­бен­ностей стро­ения  че­репа и че­люс­тей Thylacoleo Carnifex, спе­ци­алис­ты  по­лага­ют, что этот выс­ший вид авс­тра­лий­ско­го сум­ча­того ль­ва об­ла­дал ед­ва ли не са­мым силь­ным уку­сом сре­ди всех из­вес­тных на дан­ный мо­мент на­зем­ных хищ­ных мле­копи­та­ющих. Ведь си­ла уку­са Thylacoleo Carnifex  в пол­то­ра ра­за боль­ше си­лы уку­са срав­ни­тель­но не­боль­шо­го аме­рикан­ско­го ягу­ара, кста­ти аб­со­лют­но­го ре­корд­сме­на по этой час­ти сре­ди сов­ре­мен­ных на­зем­ных мле­копи­та­ющих. И это при всём при том, что ягу­ару по зу­бам да­же са­мые твёр­дые пан­ци­ри ама­зон­ских че­репах, ко­торых эта тварь щёл­ка­ет как ореш­ки, не го­воря уже о го­ловах ана­конд, кай­ма­нов и да­же са­мых боль­ших  ал­ли­гато­ров. Ина­че го­воря, по си­ле сво­его не­веро­ят­но убий­ствен­но­го уку­са авс­тра­лий­ский плей­сто­цен­ский ти­лако­лео пре­вос­хо­дил да­же ог­ромных до­ис­то­ричес­ких пе­щер­ных ль­вов и пе­щер­ных мед­ве­дей.  Не­веро­ят­но, но факт.

Как мы уже от­ме­чали, мощ­ные длин­ные рез­цы не бы­ли единс­твен­ным смер­тель­ным ору­жи­ем авс­тра­лий­ско­го ти­лаколь­ва. Для  тра­во­яд­ных жи­вот­ных сред­них раз­ме­ров не мень­шую опас­ность пред­став­ля­ли его мощ­ные ког­ти, в осо­бен­ности длин­ные и очень ос­трые сер­по­вид­ные ког­ти на от­сто­ящих паль­цах пе­ред­них ко­неч­ностей. Эти­ми длин­ны­ми и очень проч­ны­ми сер­по­вид­ны­ми ког­тя­ми хищ­ник поль­зо­вал­ся и как сво­его ро­да кри­выми  кин­жа­лами, в ос­новном для вспа­рыва­ния жи­вота сво­их жертв во вре­мя ата­ки, а так­же и для пос­ле­ду­ющей раз­делки их туш.

Что ка­са­ет­ся пред­по­лага­емых для этих зве­рей спо­собов охо­ты, сов­ре­мен­ным ис­сле­дова­телям счи­та­ют, что авс­тра­лий­ские сум­ча­тые ль­вы бы­ли очень  уме­лыми лес­ны­ми охот­ни­ками и ве­лико­леп­ны­ми мас­те­рами вне­зап­ных на­паде­ний и убий­ств из за­сады. Длин­ные ос­трые ког­ти и не сов­сем обыч­ное стро­ение пе­ред­них и зад­них ко­неч­ностей поз­во­ляли им лег­ко взби­рать­ся на де­ревья и ска­лы, пе­реп­ры­гивать с вет­ки на вет­ку, и да­же с од­но­го де­рева на дру­гое. Дру­гими сло­вами, они ни­чем не ус­ту­пали сов­ре­мен­ным лес­ным чёр­ным пан­те­рам и ле­опар­дам в этой спо­соб­ности ла­зать по де­ревь­ям и пры­гать на до­воль­но боль­шие рас­сто­яния. К то­му же, и спо­собы охо­ты из за­сады бы­ли приб­ли­зитель­но та­кими же как у чёр­ных лес­ных пан­тер и ле­опар­дов са­ван­ны. Как пра­вило, ти­лако­лео ста­рал­ся под­красть­ся к сво­ей до­быче как мож­но бли­же, что­бы по­том наб­ро­сить­ся на неё од­ним очень длин­ным и удач­ным прыж­ком. К то­му же, он под­жи­дал свои по­тен­ци­аль­ные жер­твы в кус­тах или на вет­вях боль­ших де­ревь­ев, пры­гая на них свер­ху, ког­да те про­ходи­ли ми­мо или же под­хо­дили на дос­та­точ­но близ­кое рас­сто­яние.

Пос­ле удач­но­го брос­ка, хищ­ник сра­зу же вцеп­лялся в до­бычу мощ­ны­ми ког­тя­ми и до­водил на­чатое до кон­ца  сво­ими боль­ши­ми и ос­тры­ми пе­ред­ни­ми зу­бами. Как мы уже от­ме­чали, ти­лако­лео не при­менял так на­зыва­емый дол­гий и уду­ша­ющий укус, как это, нап­ри­мер, де­ла­ют та­кие круп­ные пред­ста­вите­ли ко­шачь­их как ге­пар­ды, ле­опар­ды, ягу­ары, тиг­ры или ль­вы. В от­ли­чие от них, авс­тра­лий­ский ти­лако­лев уби­вал свою жер­тву нам­но­го быс­трее и эф­фектив­нее, иног­да да­же в те­чение все­го нес­коль­ких се­кунд. Мощ­ные че­люс­ти и прос­то не­веро­ят­ной си­лы укус поз­во­ляли это­му лов­ко­му и срав­ни­тель­но не­боль­шо­му хищ­ни­ку умерщ­влять свою до­бычу поч­ти мгно­вен­но, осо­бен­но, ког­да он бро­сал­ся на неё с вы­соко­го де­рева или со ска­лы, сра­зу же вгры­за­ясь боль­ши­ми рез­ца­ми в её без­за­щит­ный за­тылок. В та­ком слу­чае, его брит­венно-ос­трые рез­цы с лёг­костью  про­бива­ли да­же са­мую тол­стую ко­жу или шку­ру жи­вот­но­го, глу­боко про­никая в её за­тылок и ло­мая при этом его шей­ные поз­вонки. Ес­ли же хищ­ник наб­ра­сывал­ся сни­зу на ка­кое-то го­раз­до бо­лее вы­сокое тра­во­яд­ное жи­вот­ное, нап­ри­мер из за­сады в очень гус­тых кус­тах, его мощ­ные зу­бы вгры­зались в не­защи­щён­ное   гор­ло жер­твы, сра­зу же раз­ры­вая гор­тань и тра­хею, вмес­те с бра­хи­оце­фаль­ны­ми сон­ны­ми ар­те­ри­ями и дру­гими жиз­ненно важ­ны­ми кро­венос­ны­ми со­суда­ми.

Итак, про­дол­жи­тель­ная эво­люция на­дели­ла этих ве­лико­леп­ных хищ­ни­ков  очень ин­те­рес­ны­ми и по­лез­ны­ми ана­томи­чес­ки­ми осо­бен­ностя­ми и фи­зичес­ки­ми свой­ства­ми, к ко­торым до­бави­лись и вы­рабо­тан­ные  ты­сяче­лети­ями ка­чес­тва ис­кусней­ших охот­ни­ков. Всё это поз­во­ляло им  ус­пешно охо­тить­ся да­же на са­мых круп­ных пред­ста­вите­лей авс­тра­лий­ской ме­гафа­уны то­го вре­мени. Учё­ные счи­та­ют, что его по­тен­ци­аль­ны­ми жер­тва­ми мог­ли  стать да­же трёх­тонные сум­ча­тые дип­ро­тодо­ны или ги­гант­ские вом­ба­ты, ко­торые в сред­нем дос­ти­гали раз­ме­ров сов­ре­мен­ных бе­гемо­тов или но­соро­гов. И, ко­неч­но же, в его ес­тес­твен­ное "ме­ню" бы­ли вклю­чены и по­хожие на кар­ли­ковых бе­гемо­тов мас­сивные зи­гома­туру­сы, и гро­мад­ные сум­ча­тые па­лор­хесты, ко­торые бы­ли раз­ме­ром приб­ли­зитель­но с ло­шади, а ве­сили не мень­ше од­ной тон­ны. К этим мож­но до­бавить ещё и трёх­метро­вых до­ис­то­ричес­ких  кен­гу­ру про­коп­то­донов и их мощ­ных соб­рать­ев фас­ко­лону­сов и мно­гих дру­гих пред­ста­вите­лей авс­тра­лий­ской до­ис­то­ричес­кой ме­гафа­уны.

 Единс­твен­ным и очень боль­шим не­дос­татком это­го до­ис­то­ричес­ко­го хищ­ни­ка бы­ло то, что он был «за­точен» ис­клю­читель­но на впол­не оп­ре­делён­ный вид лес­ной охо­ты из за­сады, с ве­ток де­ревь­ев или из гус­то­го кус­тарни­ка, при­том ча­ще все­го на са­мую круп­ную до­бычу, нам­но­го пре­выша­ющих его по га­бари­там и ве­су. Учё­ные счи­та­ют, что имен­но это и ста­ло его са­мой у­яз­ви­мой "ахил­ле­совой пя­той" пе­ред очень зна­читель­ны­ми кли­мати­чес­ки­ми из­ме­нени­ями, ко­торые при­вели к пос­те­пен­но­му и не­ук­лонно­му ис­чезно­вению авс­тра­лий­ских дож­де­вых ле­сов и оби­тав­ших в них очень круп­ных тра­во­яд­ных жи­вот­ных.

Почему же они вымерли вскоре после появления людей

Сог­ласно пос­ледним ис­сле­дова­ни­ям, так на­зыва­емая ари­диза­ция ког­да-то очень влаж­но­го авс­тра­лий­ско­го кон­ти­нен­та на­чалась приб­ли­зитель­но 350 ты­сяч лет на­зад. В ре­зуль­та­те очень дра­мати­чес­ких кли­мати­чес­ких из­ме­нений авс­тра­лий­ский кон­ти­нент стал пос­те­пен­но вы­сыхать, а на мес­те гус­тых тро­пичес­ких джун­глей по­яви­лись от­кры­тые ред­ко­лес­ные са­ван­ны, по­лупус­ты­ни и уве­личи­ва­ющи­еся пус­ты­ни. Пред­ста­вите­ли лес­ной тра­во­яд­ной ме­гафа­уны Авс­тра­лии по­теря­ли свою тра­дици­он­ную сре­ду оби­тания и кор­мо­вую ба­зу, сос­то­ящую в ос­новном из соч­ных вы­соких лес­ных трав и кус­тарни­ков по бе­регам мно­гочис­ленных во­до­ёмов. Мно­гие из них со вре­менем ста­ли вы­мирать, так и не су­мев прис­по­собить­ся к но­вым всё бо­лее за­суш­ли­вым кли­мати­чес­ким ус­ло­ви­ям.

Учё­ные счи­та­ют, что авс­тра­лий­ские сум­ча­тые ль­вы так и не су­мели  стать дос­та­точ­но эф­фектив­ны­ми охот­ни­ками  на всё бо­лее из­ме­ня­ющем­ся лан­дшаф­те ког­да-то очень влаж­но­го и зе­лёно­го ма­тери­ка.  Фи­зичес­кие ха­рак­те­рис­ти­ки, ко­торые обес­пе­чива­ли им боль­шое пре­иму­щес­тво в охо­те на  круп­ных тра­во­яд­ных в гус­тых ле­сах, ста­ли для них нас­то­ящей обу­зой на от­кры­той мес­тнос­ти за­суш­ли­вых са­ванн, по­лупус­тынь и пус­тынь. Сов­сем не­под­хо­дящая для за­сад от­кры­тая мес­тность не поз­во­ляла ти­лаколь­вам не­замет­но под­кра­дывать­ся к до­быче, а срав­ни­тель­но ко­рот­кие ко­неч­ности, че­рес­чур тол­стые кос­ти ске­лета и слиш­ком мас­сивная для его раз­ме­ров мус­ку­лату­ра не поз­во­ляли им уг­нать­ся за ку­да бо­лее быс­тры­ми и вы­нос­ли­выми тра­во­яд­ны­ми, осо­бен­но под па­лящим сол­нцем са­ванн и по­лупус­тынь. Дру­гими сло­вами,  авс­тра­лий­ский ти­лако­лео так и не смог сов­ла­дать с эти­ми экс­тре­маль­ны­ми кли­мати­чес­ки­ми из­ме­нени­ями, что­бы как сле­ду­ет прис­по­собить­ся к охо­те на от­кры­той пус­тынной мес­тнос­ти, осо­бен­но на мел­ких и очень быс­тро бе­гущих тра­во­яд­ных жи­вот­ных

Ко все­му это­му до­бави­лись ещё и по­явив­ши­еся око­ло 50-60 ты­сяч лет на­зад  лю­ди. Как из­вес­тно, або­риге­ны Авс­тра­лии пос­то­ян­но охо­тились при по­мощи очень боль­ших ис­кусс­твен­ных по­жаров, сис­те­мати­чес­ки под­жи­гая кус­тарни­ки и уже став­шие до­воль­но ред­ки­ми ле­са ос­ва­ива­емо­го ими юж­но­го кон­ти­нен­та. Та­ким об­ра­зом, мож­но ска­зать, что и лю­ди "внес­ли свою ве­сомую леп­ту" в до­веде­нии до пос­те­пен­но­го вы­мира­ния авс­тра­лий­ских сум­ча­тых ль­вов. Ведь лю­ди не толь­ко охо­тились на мес­тных тра­во­яд­ных и под­жи­гали ле­са и кус­тарни­ки, слу­жив­шие ес­тес­твен­ным ук­ры­ти­ем для пос­ледних авс­тра­лий­ских ти­лаколь­вов. Учё­ные счи­та­ют, что стол­кно­вения меж­ду людь­ми и эти­ми очень силь­ны­ми и опас­ны­ми хищ­ни­ками бы­ли не толь­ко не­из­бежны­ми, но и до­воль­но час­ты­ми. Нап­ри­мер, в не­кото­рых пе­щерах пер­во­быт­ных або­риге­нов Авс­тра­лии бы­ли най­де­ны не толь­ко при­митив­ные изоб­ра­жения сум­ча­тых по­лоса­тых ль­вов, но и сце­ны кро­вавых стол­кно­вений охот­ни­ков с эти­ми опас­ны­ми хищ­ни­ками, при­том с жер­тва­ми с обе­их сто­рон.

Всё это го­ворит о том, что або­риге­ны Авс­тра­лии не­сом­ненно при­час­тны к ис­чезно­вению этих хищ­ни­ков, как и очень мно­гих дру­гих мес­тных жи­вот­ных. Тем не ме­нее да­леко не все учё­ные с этим сог­ласны, ведь мно­гие их них де­ла­ют упор на на ре­ша­ющую роль в этом са­мых кар­ди­наль­ных из­ме­нений кли­мати­чес­ких ус­ло­вий, пов­лекших за со­бой пос­те­пен­ную ари­диза­цию авс­тра­лий­ско­го кон­ти­нен­та. Нап­ри­мер, па­ле­он­то­лог Джу­дит Филд из на­уч­ной груп­пы Сид­ней­ско­го уни­вер­си­тета ут­вер­жда­ет, что ре­зуль­та­ты пос­ледних  ар­хе­оло­гичес­ких рас­ко­пок ука­зыва­ет на то, что вы­мира­ние этих до­воль­но  круп­ных хищ­ни­ков мо­жет быть свя­зано имен­но с тра­гичес­ким по сво­им пос­ледс­тви­ям  из­ме­нени­ем кли­мата Авс­тра­лии, про­изо­шед­шим как раз во вре­мя пос­ледне­го лед­ни­ково­го пе­ри­ода.

По мне­нию учё­ных, имен­но на этот пе­ри­од при­ходит­ся пик уси­ления ари­диза­ции, в ре­зуль­та­те че­го са­мая боль­шая часть кон­ти­нен­та прев­ра­тилась в за­суш­ли­вую пус­ты­ню, со­вер­шенно неп­ри­год­ную для жиз­ни са­мых боль­ших авс­тра­лий­ских тра­во­яд­ных и охо­тящих­ся на них хищ­ни­ков. К то­му же, ещё до сов­сем не­дав­не­го вре­мени уче­ные счи­тали, что авс­тра­лий­ские  сум­ча­тые  ль­вы вы­мер­ли вско­ре пос­ле при­бытия пер­вых лю­дей, то есть око­ло 45 000 лет на­зад. Од­на­ко сов­сем не­дав­но об­на­ружен­ным ар­хе­оло­гами в Но­вом У­эль­се ока­мене­лым кос­тям ти­лаколь­ва не бо­лее 30 000 лет. Та­ким об­ра­зом, их глав­ный ар­гу­мент сос­то­ит в том, что авс­тра­лий­ские сум­ча­тые ль­вы ис­чезли с прос­то­ров это­го кон­ти­нен­та поч­ти 30 000 лет на­зад, а это зна­чит, то они мог­ли со­сущес­тво­вать с або­риге­нами на про­тяже­нии очень дли­тель­но­го вре­мени - от де­сяти до пят­надца­ти ты­сяч лет. Но нес­мотря на то, что  еди­ного мне­ния на этот счёт по­ка нет, мож­но с твёр­достью ска­зать, что глав­ны­ми и ре­ша­ющи­ми фак­то­рами, пов­ли­яв­ши­ми на пос­те­пен­ное ис­чезно­вение авс­тра­лий­ско­го сум­ча­того ль­ва  бы­ли из­ме­нения кли­мата и де­ятель­ность че­лове­ка.