Гость из Рио-де-Жанейро

Ос­тап Иб­ра­гимо­вич Бен­дер при­был из Рио-де-Жа­ней­ро в Мос­кву по очень важ­но­му де­лу. Все мы зна­ем его бла­года­ря Илье Иль­фу и Ев­ге­нию Пет­ро­ву.

Су­дя по то­му, что Бен­дер ос­та­новил­ся в са­мой до­рогой гос­ти­нице сто­лицы и выб­рал в ней луч­ший но­мер, нам по­нят­но, что он че­ловек не прос­то бо­гатый, а очень бо­гатый. Эту вер­сию под­твержда­ет и при­ехав­шая с ним ох­ра­на, сек­ре­тарь-муж­чи­на и эс­кор­тни­ца, ко­торую ох­ранни­ки меж­ду со­бой на­зыва­ли Рыб­кой.

Че­рез два ча­са пос­ле при­бытия в Мос­кву Ос­тап уже умуд­рился уз­нать, что по та­кому-то ад­ре­су на­чалось соб­ра­ние, на ко­тором при­сутс­тву­ет часть мос­ков­ских пи­сате­лей, в том чис­ле Илья Ильф и Ев­ге­ний Пет­ров.

Спус­тя со­рок ми­нут Бен­дер был уже воз­ле две­ри по­меще­ния, в ко­тором соб­ра­ние за­кан­чи­валось. И вот он уви­дел, как из за­ла на­чали вы­ходить ин­же­неры че­лове­чес­ких душ и те, кто пре­тен­до­вал на это зва­ние.

За­метив Иль­фа и Пет­ро­ва, от­де­лив­шихся от груп­пы ли­тера­торов, Бен­дер по­думал: «Лёд тро­нул­ся, гос­по­да при­сяж­ные за­седа­тели», - и ре­шил на­чать раз­го­вор с шут­ки. По­дой­дя вплот­ную и выж­дав, ког­да они об­ра­тят на не­го вни­мание, от­че­канил:

- Раз­ре­шите пред­ста­вить­ся, Ос­тап Иб­ра­гимо­вич Бен­дер.

- Ух ты! – уди­вил­ся Ильф. – Вот это сюр­приз. И от­ку­да же ты взял­ся?

- Из Бра­зилии, Илья Ар­ноль­до­вич, из Рио-де-Жа­ней­ро…

- Да-а, сюр­приз так сюр­приз, - сог­ла­сил­ся Ев­ге­ний Пет­ров и до­бавил: - Как быс­тро про­лета­ют го­ды. Это сколь­ко же лет прош­ло, как мы с то­бой рас­ста­лись?

- Как ска­зал один мой зна­комый, жизнь про­лета­ет как пти­ца, ко­торая га­дит те­бе на го­лову. А пред­стал я пред ва­ши очи по­тому, что у ме­ня к вам важ­ное де­ло.

- А что за де­ло-то? – по­ин­те­ресо­вал­ся Ильф.

- Ду­маю, оно вас обо­их очень и очень за­ин­те­ресу­ет, - ска­зал, не скры­вая за­гадоч­ной ин­то­нации, Бен­дер. - Но вес­ти об­сужде­ние столь серь­ёз­но­го воп­ро­са в этом ко­ридо­ре... са­ми по­нима­ете. Пря­мо сей­час пред­ла­гаю по­ехать в рес­то­ран «Пра­га», там по­обе­да­ем и об­сто­ятель­но по­гово­рим. Уго­щаю. Я ведь уже дав­но мил­ли­онер. Сбы­лась меч­та иди­ота!

Ильф и Пет­ров пе­рег­ля­нулись, и Илья Ар­ноль­до­вич шут­ли­во ска­зал:

- Ос­тап, не де­лай­те из еды куль­та, - и про­дол­жил: - Пос­ту­пим по-дру­гому. В трёх ми­нутах ходь­бы есть хо­рошая ко­фей­ня. Выпь­ем ко­фей­ку и пе­рего­ворим. И лю­дей там всег­да ма­ло.

Бен­дер еле за­мет­но по­мор­щился, но вы­нуж­ден был сог­ла­сить­ся.

Ког­да приш­ли в ко­фей­ню и се­ли за сто­лик, Ос­тап не стал спе­шить со сво­им важ­ным де­лом. Сна­чала, как и при­нято в по­доб­ных слу­ча­ях, по­ин­те­ресо­вал­ся жизнью пи­сате­лей в пос­ледние го­ды, по­том с во­оду­шев­ле­ни­ем ска­зал:

- Я при­ехал, уви­дел Мос­кву – и ра­дость в ду­ше. На ули­це – зи­ма, а у ме­ня в ду­ше – вес­на…

- Ни­чего уди­витель­но, - ска­зал Ильф, - вес­на в ду­ше мо­жет нас­ту­пить и зи­мой.

Ос­тап ре­шил ук­ра­сить раз­го­вор оп­ти­мис­ти­чес­кой но­той. И с па­фосом за­явил:

- В пос­ледние де­сяти­летия в Рос­сии та­кие по­ложи­тель­ные пе­реме­ны…

- У нас что ни ве­тер пе­ремен, то пыль в гла­за.

Пос­ле этих слов Бен­дер ре­шил зай­ти с дру­гой сто­роны, что­бы бить в од­ну точ­ку на­вер­ня­ка. И он спро­сил:

- А вы слы­шали но­вые анек­до­ты про ме­ня?

- Да что-то дав­но ни­чего не слыш­но, - об­молвил­ся Пет­ров.

- Тог­да я вам рас­ска­жу, - пред­ло­жил Бен­дер и, не до­жида­ясь сог­ла­сия, на­чал: - По­чему в элек­трич­ке все си­дения по­реза­ны? Это по­том­ки Ос­та­па Бен­де­ра ищут свои дра­гоцен­ности. Или вот ещё. Штир­лиц шёл по Пя­тигор­ску. Вдруг у вхо­да в пе­щеру он уви­дел Ос­та­па Бен­де­ра. «Это про­вал», - по­думал Штир­лиц.

- Это ста­рый анек­дот, он по­явил­ся сра­зу пос­ле филь­ма «Сем­надцать мгно­вений вес­ны», - со­об­щил Ильф.

Бен­дер ре­шил, что спе­шить со сво­им важ­ным де­лом по­ка не сле­ду­ет. «Не тот слу­чай, ког­да нуж­но с мес­та в карь­ер», - по­думал он и по­ин­те­ресо­вал­ся:

- Я что-то не ви­жу ва­ших но­вых книг. Есть что-то но­вень­кое? А ка­кие-ни­будь ли­тера­тур­ные пре­мии вам да­ли в пос­ледние де­сяти­летия?

- Сей­час наг­ра­ды по­луча­ет не тот, кто зас­лу­жива­ет, а тот, кто прис­лу­жива­ет, - огор­чился Пет­ров и до­бавил: - В но­вой Рос­сии из­да­тель­ствам нуж­на ма­кула­тура, а мы с Иль­ёй Ар­ноль­до­вичем про­из­водс­твом ма­кула­туры не за­нима­ем­ся.

- Раз вы те­перь жи­вёте в ка­пита­лис­ти­чес­кой стра­не, то и сны у вас дол­жны быть ка­пита­лис­ти­чес­ки­ми. Зна­чит, нуж­но пе­рес­тра­ивать­ся, ид­ти, так ска­зать, в но­гу со вре­менем: пи­сать ме­лод­ра­мы, де­тек­ти­вы, эро­тику…

- Кто идёт в но­гу со вре­менем, тот вмес­те с ним и спо­тыка­ет­ся, - не­доволь­но пе­ребил со­бесед­ни­ка Ильф.

- Сей­час в Рос­сии пи­сате­ли бро­шены го­сударс­твом, ни­кому не нуж­ны, и мы в том чис­ле, - по­сето­вал Пет­ров.

- Ну-у, вам-то жа­ловать­ся при ва­шем та­лан­те. В са­тире у вас точ­но паль­ма пер­венс­тва.

- Паль­ма пер­венс­тва быс­тро сох­нет, - по­шутил Ильф.

«Хо­рошо из­ла­га­ет, со­бака», - по­думал Бен­дер и пред­ло­жил:

- А мо­жет вам пе­рек­лю­чить­ся толь­ко на юмор и не ще­котать ни­кого са­тирой. Вон де­журят же на эк­ра­нах Пет­ро­сян, Ви­нокур…

- У де­жур­ных юмо­рис­тов и юмор де­жур­ный, - за­метил Пет­ров.

- Ев­ге­ний Пет­ро­вич, а ка­кое бы­ло ва­ше пер­вое ли­тера­тур­ное про­из­ве­дение? – спро­сил Бен­дер. – Вы же не сра­зу на­чали пи­сать с Иль­ёй Ар­ноль­до­вичем.

- Пер­вое ли­тера­тур­ное про­из­ве­дение? – Пет­ров на се­кун­ду за­думал­ся. – Про­токол ос­мотра тру­па не­из­вес­тно­го муж­чи­ны, - по­шутил он. - Я тог­да ра­ботал в Одес­ском уго­лов­ном ро­зыс­ке.

- Илья Ар­ноль­до­вич, - об­ра­тил­ся Ос­тап к Иль­фу, - а ког­да вы на­чали пи­сать сов­мес­тно с Ев­ге­ни­ем Пет­ро­вичем?

- С 1927 го­да, - от­ве­тил Ильф и вспом­нил: - А че­рез два-три го­да га­зет­ные ос­тря­ки ста­ли со­чинять на нас эпиг­раммы. – По ли­цу пи­сате­ля бы­ло вид­но, что ему при­ятен этот эпи­зод сво­ей жиз­ни. – На­вер­ное, луч­шую эпиг­рамму на­писал Алек­сандр Бе­зымен­ский: «Ах, Мос­со­вет! Ну как те­бе не стыд­но? Пет­ровка есть, а Иль­фов­ки – не вид­но».

- А мне, - выс­ка­зал своё мне­ние Пет­ров, - боль­ше нра­вит­ся эпиг­рамма Алек­сан­дра Ар­хангель­ско­го: «Про­воз­гла­сил ос­тряк один: Ильф – Сал­ты­ков, Пет­ров – Щед­рин». А ког­да нас за­сыпа­ли воп­ро­сами, как мы пи­шем вдво­ём, приш­лось от­ве­тить, что, мол, пи­шем как братья Гон­ку­ры: один бе­га­ет по ре­дак­ци­ям, а дру­гой – сте­режёт ру­копи­си.

Все трое друж­но пос­ме­ялись.

- Мо­жет, вам по­дож­дать луч­ших вре­мён? – пред­ло­жил Ос­тап.

- Нет, мы не ждём луч­ших вре­мён. Вре­мя уме­ет толь­ко ухо­дить, - с со­жале­ни­ем ска­зал Ев­ге­ний Пет­ро­вич. - Мы так дол­го жда­ли свет­ло­го Бу­дуще­го, что оно ус­пе­ло по­тем­неть. Ну лад­но, хва­тит о нас. Рас­ска­жи о се­бе, - Пет­ров ре­шил сме­нить те­му раз­го­вора. – Как на лич­ном фрон­те: семья, де­ти…

- Я до сих пор хо­лост, как-то не сло­жилось. Жен­щи­ны лю­бят мо­лодых, по­лити­чес­ки гра­мот­ных, длин­но­ногих. А я уже да­леко не мо­лод.

- Ну и ка­кой у те­бя в Рос­сии биз­нес, мил­ли­онер? – неб­режно спро­сил Ильф.

- У ме­ня биз­нес не здесь. В Рос­сию я по­ка пе­реби­рать­ся не со­бира­юсь. Тут в воп­ро­сах пред­при­нима­тель­ства всё как-то не­ус­той­чи­во. Биз­несме­нов хва­та­ют, са­жа­ют. Вон Ха­дар­ков­ский сколь­ко от­си­дел…

- Да, не всем, кто за­лез в го­сударс­твен­ный кар­ман, уда­лось выб­рать­ся об­ратно, - сос­трил Пет­ров.

- Но ча­ще все­го, смот­рю, са­жа­ют чи­нов­ни­ков, - не­до­умён­но ска­зал Бен­дер.

- По­тому что ла­зей­ки в за­конах ча­ще все­го на­ходят кан­це­ляр­ские кры­сы, - от­ме­тил­ся оче­ред­ной шут­кой Ев­ге­ний Пет­ро­вич.

Ос­тап ре­шил, что по­ра брать бы­ка за ро­га, то есть пе­рехо­дить к воп­ро­су, ра­ди ко­торо­го он и при­был в Мос­кву.

- Чес­тно го­воря, хо­чу пе­рей­ти к глав­но­му воп­ро­су на­шей встре­чи и на­де­юсь, что мы при­дём к об­ще­му зна­мена­телю. Но пе­ред этим не­боль­шая пре­ам­бу­ла.

- Да­вай, а мы с Ев­ге­ни­ем Пет­ро­вичем бу­дем вни­матель­но слу­шать и кон­спек­ти­ровать, а то вдруг при­дёт­ся пи­сать о те­бе но­вую кни­гу, - с иро­ни­ей от­ре­аги­ровал Ильф.

- Вы, ко­неч­но, пом­ни­те, что бы­ло в Рос­сии в кон­це двад­ца­тых го­дов. На­дела­ли де­лов эти Маркс и Эн­гельс. И в кур­се, что у ме­ня с со­вет­ской властью воз­никли серь­ёз­ные раз­ногла­сия. Она хо­тела стро­ить со­ци­ализм, а я не хо­тел. Мне скуч­но бы­ло стро­ить со­ци­ализм. И я пе­реб­рался в Бра­зилию…

- Как в Бра­зилию? – уди­вил­ся Илья Ар­ноль­до­вич.

- Вы ошиб­лись, гос­по­да пи­сате­ли, – с ин­то­наци­ей пер­во­от­кры­вате­ля про­дол­жил свой мо­нолог Бен­дер. - Той мар­тов­ской ночью 1931 го­да я всё-та­ки от­ку­пил­ся от ру­мын­ских пог­ра­нич­ни­ков, и брил­ли­ан­ты они у ме­ня не наш­ли. А че­рез ме­сяц я был уже в Бра­зилии. И вот я по­пал в хрус­таль­ную меч­ту мо­его детс­тва – Рио-де-Жа­ней­ро. И там на­чал но­вую жизнь.

- На­чать но­вую жизнь лег­ко, труд­но за­кон­чить ста­рую, - под­ко­выр­нул со­бесед­ни­ка Пет­ров, на­мекая на мо­шен­ни­чес­тва Бен­де­ра.

- Вы пра­вы, - сог­ла­сил­ся Ос­тап, - но я сра­зу же ре­шил в даль­ней­шем от­ка­зать­ся от всех сво­их от­ри­цатель­ных ка­честв, от сло­ва сов­сем. Но это бы­ло не так-то прос­то. Там я окон­ча­тель­но убе­дил­ся, что мы чу­жие на этом праз­дни­ке жиз­ни. Хо­тя у ме­ня бы­ли день­ги, на­чинать биз­нес бы­ло ка­тас­тро­фичес­ки труд­но. Я ра­зорил­ся один, два, три ра­за… Рус­ских в Бра­зилии ник­то не лю­бит, ес­ли не счи­тать по­лиции, ко­торая то­же нас не лю­бит. Не ла­дилось то од­но, то дру­гое. Я лю­бил и стра­дал. Лю­бил день­ги и стра­дал от их не­дос­татка. Я, как идей­ный бо­рец за де­неж­ные зна­ки, не сда­вал­ся. И стал мыс­лить. Ме­ня, нап­ри­мер, кор­мят идеи. И я по­думал: все мес­та под Сол­нцем за­няты. Но! Нич­то не веч­но под Лу­ной. Ког­да я вы­читы­вал или слы­шал от ко­го-то мыс­ли о не­уда­чах, вы­учи­вал их на­изусть и пов­то­рял, пов­то­рял, пов­то­рял. Да­же сос­та­вил па­мят­ку из этих фраз. И до сих пор не за­был. Глав­ное – не по­лучить урок, а ус­во­ить его. Тер­пе­ние – фун­да­мент лю­бого де­ла. Страш­ны не ту­пики, а дли­тель­ность вы­хода из них. Цель всех стра­даний – зас­та­вить нас дей­ство­вать. Толь­ко прой­дя кру­ги ада, зна­ешь, как ту­да не по­пасть. Горь­кий опыт де­ла­ет жизнь сла­ще. Как ви­дите, у ме­ня хо­рошая па­мять. Я изу­чал ошиб­ки бра­зиль­ских биз­несме­нов, ко­торые ра­зори­лись…

- Че­му мож­но на­учить­ся на чу­жих ошиб­ках? Это, счи­тай, за­оч­ное обу­чение, - по­лушу­тя по­лусерь­ёз­но за­метил Пет­ров.

- Да, жизнь - единс­твен­ный учи­тель, ко­торый да­ёт уро­ки без лиш­них слов, - про­дол­жал Бен­дер. – Жизнь зас­тавля­ла ме­ня кру­тить­ся, по­том вык­ру­чивать­ся. Од­ним сло­вом, хо­рошо там, где нас нет.

- А я бы уси­лил, - ска­зал Пет­ров, - хо­рошо там, где нас нет, не бы­ло и ни­ког­да не бу­дет.

- Так вот, - про­дол­жал свою бра­зиль­скую эпо­пею Бен­дер. - В Рио труд­но бы­ло най­ти ни­шу в биз­не­се, но я со вре­менем её всё-та­ки на­шёл. Сна­чала у ме­ня по­явил­ся пер­вый су­пер­маркет, по­том вто­рой, тре­тий… ну а сей­час их боль­ше сот­ни. Биз­нес раз­ви­ва­ет­ся ус­пешно. Тут глав­ное – не рас­слаб­лять­ся. Как ска­зал один мой при­ятель, ус­пех – это ил­лю­зия окон­ча­тель­ной по­беды. Тор­говля! Про­даю всё, что мож­но про­дать…

Иль­фа на­чал раз­дра­жать но­во­яв­ленный мил­ли­онер, и он бро­сил реп­ли­ку:

- Во­венарг дав­но сфор­му­лиро­вал, что та­кое тор­говля. Это шко­ла об­ма­на.

- Не без это­го, ко­неч­но, - сог­ла­сил­ся Ос­тап. – Но мы кор­мим, обу­ва­ем и оде­ва­ем мил­ли­оны лю­дей. И рек­ла­му со­вер­шенс­тву­ем - этот дви­гатель прог­ресса.

- Рек­ла­ма – не дви­гатель прог­ресса, а его вых­лопные га­зы, - ска­зал Илья Ар­ноль­до­вич, не скры­вая нас­мешки.

- И про­да­ём ещё ты­сячи пред­ме­тов, в ко­торых че­ловек ис­пы­тыва­ет пот­ребность, - про­дол­жил Бен­дер, не об­ра­щая вни­мания на вы­пад Иль­фа.

- Пот­ре­битель­ство – од­на из форм са­мораз­ру­шения лич­ности. А об­щес­тво пот­ребле­ния – это об­щес­тво ог­рабле­ния на­рода. И ты в этом ог­рабле­нии ак­тивно учас­тву­ешь, - уже аг­рессив­но выс­ка­зал­ся Ильф.

- Илья Ар­ноль­до­вич, вы не ду­май­те, что биз­не­сом так лег­ко за­нимать­ся, - воз­му­тил­ся Ос­тап. – Я вот выр­вался в Мос­кву все­го на один-два дня, ре­шу воп­рос с ва­ми – и сра­зу на­зад.

- Не так стра­шен хо­мут на шее, как не­воз­можность его снять, - про­дол­жал иро­низи­ровать Пет­ров. Он слу­шал Бен­де­ра с ин­те­ресом и не ис­пы­тывал к не­му враж­дебной неп­ри­яз­ни.

- А ка­кой воп­рос ты со­бира­ешь­ся с на­ми ре­шать? – спро­сил Ильф, уже не скры­вая раз­дра­жения.

- Илья Ар­ноль­до­вич, от­ве­чу чу­точ­ку поз­же. К ска­зан­но­му хо­чу до­бавить бук­валь­но нес­коль­ко слов. Вы по­доз­ре­ва­ете, что я ос­тался та­ким же, ка­ким был? А я, к ва­шему све­дению, уже сов­сем дру­гой че­ловек. И очень со­жалею, что за мной тя­нет­ся шлейф мо­шен­ни­ка и во­об­ще пус­то­го че­лове­ка. Я каж­дый ме­сяц тра­чу не­малые день­ги на бед­ных, ме­ня в Бра­зилии зна­ют как ме­цена­та. Я по­могаю жить пи­сате­лям, ху­дож­ни­кам, му­зыкан­там. А сколь­ко де­нег я от­пра­вил в дет­ские до­ма. Я уже, мож­но ска­зать, ис­ку­пил свои гре­хи…

- Ис­ку­пая гре­хи, ку­пил уте­шение? – не уни­мал­ся Пет­ров.

- Я уже не тот Ос­тап Бен­дер, ко­торо­го вы зна­ли рань­ше. Пе­ред ва­ми сов­сем дру­гой че­ловек. Да, в своё вре­мя я со­вер­шил не­мало глу­пос­тей, - приз­нался Ос­тап. – Сей­час со­жалею об этом. Но я выб­рался из этой ямы…

- Ес­ли выб­рался из ямы, это вов­се не зна­чит, что ты под­нялся на го­ру, ска­зал Ильф стро­гим то­ном и вни­матель­но пос­мотрел в гла­за Ос­та­пу.

- Мно­гие, жи­вущие по од­ним прин­ци­пам, меч­та­ют о дру­гих, - про­дол­жал Бен­дер. - И вот моя меч­та сбы­лась. Я по­нял, что аван­тю­ра – это бег хро­мого ра­зума. И боль­ше ни на ка­кие аван­тю­ры не хо­жу. Дер­жу се­бя в рам­ках при­лич­но­го че­лове­ка…

- Что­бы дер­жать се­бя в рам­ках, нуж­но быть кар­ти­ной, - ска­зал, ус­мехнув­шись, Пет­ров.

- Труд­но про­жить жизнь без оши­бок с пер­вой по­пыт­ки, - по­пытал­ся оп­равдать­ся Ос­тап. - В Бра­зилии уже очень мно­гие по­ложи­тель­но от­зы­ва­ют­ся обо мне. Зна­чит, уви­дели во мне хо­рошие сто­роны…

- А я вот за­мечал, толь­ко най­дёшь в че­лове­ке хо­рошую сто­рону, он тут же по­вора­чива­ет­ся, – ска­зал Ильф, нах­му­рив бро­ви, и спро­сил: - Так что за де­ло у те­бя к нам?

- Хо­чу ос­та­вить след в жиз­ни…

- Ес­ли ос­та­вил след в жиз­ни, те­бя най­дут и на том све­те. Не бо­ишь­ся? – про­дол­жал хох­мить Ев­ге­ний Пет­ро­вич.

- Ну что ж, пе­рей­ду бли­же к те­лу, как го­ворил Мо­пас­сан. Хо­чу, что­бы вы на­писа­ли обо мне третью кни­гу. Но! Что­бы в этой кни­ге я был по­ложи­тель­ным ге­ро­ем. Сре­ди пред­ста­вите­лей бур­жуа то­же ведь есть по­ложи­тель­ные ге­рои…

- Да у те­бя, Ос­тап, я смот­рю ка­ша в го­лове. Ка­кие по­ложи­тель­ные ге­рои сре­ди пред­ста­вите­лей бур­жу­азии? – воз­му­тил­ся Ильф.

- Мно­гие жи­вут с ка­шей в го­лове и счи­та­ют, что сы­ты зна­ни­ями, - под­ме­тил Пет­ров.

Бен­дер, ре­шитель­но от­бро­сил в сто­рону проз­ву­чав­шие умо­зак­лю­чения и, нас­той­чи­во про­дол­жая ид­ти к це­ли, ска­зал:

- У вас, я ви­жу, с день­га­ми де­ло швах. Фи­нан­со­вая про­пасть – са­мая, зна­ете ли, глу­бокая из всех про­пас­тей, в неё мож­но па­дать всю жизнь. Я не хо­чу, что­бы обо мне пи­сал кто-то дру­гой. За ра­боту зап­ла­чу вам де­сять мил­ли­онов руб­лей. День­ги мо­гу от­дать хоть се­год­ня. Вре­мя на раз­мышле­ние дать не мо­гу. От­вет я дол­жен по­лучить се­год­ня, - за­кон­чил мо­нолог Ос­тап Бен­дер и по­думал: «Ка­жет­ся, нас­ту­пил пси­холо­гичес­кий мо­мент для ре­шения».

Ильф пос­мотрел в гла­за Пет­ро­ву и мо­мен­таль­но про­читал в них сло­во «нет».

- Та­кую кни­гу пи­сать мы не бу­дем, - от­ру­бил Ильф и вы­шел из-за сто­ла, да­вая по­нять, что раз­го­вор окон­чен. Вслед за ним под­нялся Пет­ров.

- Так что же, зря я один­надцать ты­сяч ки­ломет­ров пре­одо­лел?

- Иног­да нуж­но прой­ти весь путь, что­бы по­нять, что заб­лу­дил­ся, - Ев­ге­ний Пет­ро­вич про­дол­жал из­де­вать­ся над сво­им ли­тера­тур­ным ге­ро­ем. Воз­никшая жиз­ненная си­ту­ация вып­лесну­ла из его лек­си­кона все са­тири­чес­кие крас­ки.

Ос­тап вспы­лил, вско­чил со сту­ла и вос­клик­нул:

- Не будь­те божь­ей ко­ровой! Де­сять мил­ли­онов за на­писа­ние од­ной кни­ги! Я же стал уже дру­гим че­лове­ком и рас­ска­зал вам об этом…

- Суд Ис­то­рии не рас­смат­ри­ва­ет яв­ку с по­вин­ной как смяг­ча­ющее об­сто­ятель­ство, - ска­зал Ев­ге­ний Пет­ро­вич и ка­тего­ричес­ким то­ном под­твер­дил сло­ва дру­га: - Пи­сать не бу­дем.

- Но де­сять мил­ли­онов! – крик­нул Бен­дер и по­казал де­сять паль­цев сво­их рук.

- Сей­час мы не пь­ём, не ку­рим, де­вуш­ка­ми не ув­ле­ка­ем­ся. За­чем нам та­кие боль­шие день­ги? Мы не уме­ем их тра­тить, - с ехид­цей про­мол­вил Пет­ров и пред­ло­жил: - А ты об­ра­тись к Дмит­рию Бы­кову, он и за один мил­ли­он на­пишет. Он соб­рался пи­сать кни­гу о пре­дате­ле ге­нера­ле Вла­сове, а за­од­но и о те­бе на­пишет.

Ос­тап так раз­волно­вал­ся, что его ли­цо пок­расне­ло; гнев­ные сло­ва, ко­торые он хо­тел вып­леснуть, зас­тря­ли в гор­ле, и он ни­как не мог вы­тол­кнуть их на­ружу.

Пох­ло­пав Бен­де­ра по пле­чу, Ев­ге­ний Пет­ро­вич, не скры­вая улыб­ки, с па­фосом за­явил:

- Кре­пись Ос­тап! Рос­сия те­бя не за­будет! Заг­ра­ница по­может.

Бен­дер до кон­ца осоз­нал, что над ним из­де­ва­ют­ся са­мым наг­лым об­ра­зом, и ре­шил в дол­гу не ос­та­вать­ся. В свой­ствен­ной ему ма­нере он на­чал го­ворить:

- Будь по-ва­шему... Спа­сибо за под­сказ­ку. Об­ни­мать­ся не­ког­да. На­до бе­жать к Дмит­рию Бы­кову. Он – уни­каль­ный эру­дит, та­кой мас­штаб лич­ности…

- Мас­штаб лич­ности за­висит от мас­шта­ба кар­ты, - ус­пел пос­ледний раз съ­яз­вить Пет­ров.

- Про­щай­те, мои лю­бимые пи­сате­ли. Мы ра­зош­лись как в мо­ре ко­раб­ли. Не на­до ова­ций! В ва­ших гла­зах по­рядоч­но­го че­лове­ка из ме­ня не по­лучи­лось. При­дёт­ся ос­та­вать­ся аку­лой ка­пита­лиз­ма.

И Ос­тап выс­ко­чил из ко­фей­ни как не­объ­ез­женный ме­рин.

- А мо­жет, сог­ла­сим­ся? Де­сять мил­ли­онов – не шут­ка. Я мо­гу его дог­нать, - пред­ло­жил Ев­ге­ний Пет­ро­вич.

- Опус­тив якорь, па­руса не под­ни­ма­ют, - мрач­но от­ве­тил Илья Ар­ноль­до­вич.

- Да я по­шутил, - ска­зал Пет­ров и рас­сме­ял­ся.

- Бы­ва­ют та­кие встре­чи, что сра­зу хо­чет­ся раз­лу­ки.

- Ну по­чему же? – воз­ра­зил Ев­ге­ний Пет­ро­вич. – Мне бы­ло ин­те­рес­но пос­мотреть, кем Ос­тап Бен­дер стал в этой жиз­ни.

Не ус­лы­шав воз­ра­жений, Пет­ров по­шёл к офи­ци­ан­ту рас­пла­чивать­ся за ко­фе.