Как далеко зайдет «американское нашествие» в русском языке?

 Ес­ли бы на­ши не та­кие уж да­лекие пред­ки из 60-70-х го­дов ка­ким-то фан­тасти­чес­ки об­ра­зом пе­ренес­лись в ны­неш­нее вре­мя, их бы без­мерно уди­вили три ве­щи. В пер­вую оче­редь, ко­неч­но же, что еди­ная стра­на рас­па­лась на враж­ду­ющие друг с дру­гом рес­публи­ки. Да­же са­мые злей­шие вра­ги СССР не мог­ли тог­да се­бе пред­ста­вить, что од­нажды Рос­сия бу­дет бом­бить ук­ра­ин­ский Харь­ков, а Ук­ра­ина собс­твен­ный До­нецк. Во-вто­рых, на­ших пред­ков по­рази­ло бы то, нас­коль­ко да­леко впе­ред прод­ви­нул­ся тех­ни­чес­кий прог­ресс. И еще боль­ше их по­рази­ло бы то, как силь­но в сво­ем раз­ви­тии он по­вер­нул не ту­да, ку­да они ожи­дали – раз­ви­вая сфе­ру циф­ро­вых раз­вле­чений вмес­то ос­во­ения Мар­са. А в-треть­их, они бы ед­ва по­няли, о чем го­ворят их де­ти и тем бо­лее вну­ки-прав­ну­ки - чья речь гус­то пе­ресы­пана не толь­ко сов­ре­мен­ны­ми тер­ми­нами, но и мас­сой инос­тран­ных слов. По­рою нас­толь­ко, что уже ма­ло по­ходит на рус­скую!

Ко­неч­но, на­шим де­душ­кам и ба­буш­кам то­же бы­ло зна­комо это яв­ле­ние. Ведь во вре­мена, ког­да они ещё хо­дили в дев­ках (или за дев­ка­ми), го­род­ская со­вет­ская мо­лодежь, счи­тав­шая се­бя «прод­ви­нутой», сы­пала сло­вами «шу­зы», «гер­лы» и «хай­ры», чем силь­но оза­дачи­вала стар­шие по­коле­ния. А со­вет­ская прес­са и ком­со­мол пы­тались бо­роть­ся с этим «тлет­ворным вли­яни­ем За­пада». Впро­чем, За­пад, точ­нее его ев­ро­пей­ская часть, тог­да и сам не­мало пос­тра­дал от это­го вли­яния!

По­дав­ля­ющее боль­шинс­тво этих слов и тер­ми­нов приш­ли из ан­глий­ско­го язы­ка и на­зыва­ют­ся ан­гли­циз­ма­ми. Их мас­со­вое про­ник­но­вение в За­пад­ную Ев­ро­пу на­чалось с раз­ме­щения там кон­тинген­тов ан­гло-аме­рикан­ских вой­ск, вмес­те с ко­торы­ми в Ста­рый Свет приш­ла хоть и не пер­вая, но са­мая боль­шая вол­на аме­рикан­ской куль­ту­ры. Ев­ро­пей­цы пер­вы­ми под­вер­глись «мас­си­рован­ной лин­гвис­ти­чес­кой бом­барди­ров­ке со­юз­ни­ков». Ан­гли­циз­мы так проч­но вош­ли в лек­си­кон ря­да со­ци­аль­ных групп За­пад­ной Ев­ро­пы, что пе­реме­шались с их род­ны­ми язы­ками и соз­да­ли «ма­каро­низ­мы» - так на­зыва­ли сво­еоб­разные сур­жи­ки из сме­си слов ан­глий­ско­го и ев­ро­пей­ских язы­ков. Во Фран­ции та­кой сур­жик наз­ва­ли «frenglish», в Гер­ма­нии «denglisch». Су­щес­тву­ет так­же «espanglish», од­на­ко это уже дру­гая ис­то­рия: он ро­дил­ся не в Ис­па­нии, а в аме­рикан­ских шта­тах, со­седс­тву­ющих с Мек­си­кой, где жи­вет зна­читель­ная до­ля ис­па­но­языч­но­го на­селе­ния и где обыч­но ра­бота­ют мек­си­кан­ские ра­бочие (Ка­лифор­ния, Нью-Мек­си­ко).

Од­ним из ис­точни­ков ан­гли­циз­мов бы­ли аме­рикан­ские и бри­тан­ские сол­да­ты, за­тем аме­рикан­ские ту­рис­ты и биз­несме­ны. Что меж­ду ни­ми бы­ло об­ще­го? Уве­рен­ность в се­бе и день­ги, зас­тавляв­шие не­кото­рых ев­ро­пей­цев за­видо­вать им и ко­пиро­вать их мо­ду, при­выч­ки, язык - о чем по­ет­ся в из­вес­тной италь­ян­ской пес­не «Tu Vuo Fa L'americano».

Впро­чем, боль­ше все­го ан­глий­ский язык по­пуля­ризи­рова­ла аме­рикан­ская куль­ту­ра – в пер­вую оче­редь ки­но и му­зыка. Сме­шав­шись с ев­ро­пей­ской, она соз­да­ла ос­но­ву сов­ре­мен­ной гло­баль­ной куль­ту­ры. В той или иной сте­пени она про­ник­ла поч­ти во все стра­ны ми­ра, и ста­ла еще од­ним ис­точни­ком ан­гли­циз­мов, пос­коль­ку ан­глий­ский язык яв­ля­ет­ся од­ним из глав­ных ат­ри­бутов гло­баль­ной куль­ту­ры. Ну и треть­им важ­ным фак­то­ром ста­ла ми­ровая по­лити­чес­кая и эко­номи­чес­кая ге­гемо­ния США, бла­года­ря ко­торой ан­глий­ский стал ос­новным язы­ком меж­ду­народ­но­го об­ще­ния и де­лоп­ро­из­водс­тва. Так воз­никла ны­неш­няя сис­те­ма гло­баль­но­го ми­ра – ко­торая, впро­чем, уже на­чина­ет рас­сы­пать­ся.

В СССР не бы­ло аме­рикан­ских сол­дат, а аме­рикан­ских ту­рис­тов мож­но бы­ло встре­тить го­раз­до ре­же, чем сту­ден­тов из Эфи­опии. Так что аме­рикан­ская куль­ту­ра про­ника­ла к нам че­рез ки­но, му­зыку и мо­ду. Здесь сто­ит за­метить, что со­вет­ское Мин­куль­ту­ры из­на­чаль­но сде­лало уп­режда­ющий шаг и обя­зало к дуб­ли­рова­нию поч­ти все по­пуляр­ные аме­рикан­ские филь­мы, шед­шие в на­шем про­кате – выс­ка­зыва­лось мне­ние, что яко­бы имен­но с целью не­допу­щения из­лишней по­пуля­риза­ции ан­глий­ско­го язы­ка сре­ди со­вет­ских зри­телей. Это толь­ко мне­ние, но да­же ес­ли и так, то усер­дия бы­ли нап­расны­ми: уже в на­чале 50-х ан­гли­циз­мы пер­вы­ми ос­во­или со­вет­ские «сти­ляги», на борь­бу с ко­торы­ми бы­ли бро­шены то­вари­щес­кие су­ды, на­род­ные дру­жин­ни­ки и ми­лиция. По­хоже, что имен­но они за­ложи­ли ос­но­вы «рун­гли­ша» (runglish), раз­ви­тие ко­торо­го шло в нес­коль­ко эта­пов.

В со­вет­ское вре­мя это был чис­тый вы­пен­дреж, од­ним из спо­собов вы­делить­ся из об­щес­тва, ка­зав­ше­гося ко­му-то се­рым и уны­лым. С кон­ца 80-х и до се­реди­ны 90-х рун­глиш при­шел на те­леви­дение и в эс­тра­ду, он зах­ва­тил мил­ли­оны, под­пе­ва­ющих «амэ­рикен бой, у­еду с то­бой» (груп­па «Ком­би­нация»). По боль­шей час­ти это бы­ло мас­со­вое са­мо­уни­жение, стрем­ле­ние «дог­нать Аме­рику» хоть в чем-то, по­казать что «мы то­же хо­тим быть ци­вили­зован­ны­ми людь­ми». Осо­бен­но эти стра­дал ма­лый и сред­ний на­зывав­ший свои пред­при­ятия, фир­мы и ма­газин­чи­ки инос­тран­ны­ми сло­вами, под­час со­вер­шенно не­умес­тны­ми и прос­то не­лепо выг­ля­дящи­ми на вы­вес­ке. Но ес­ли в Рос­сии к кон­цу 90-х это по­вет­рие сош­ло, на­род нем­но­го при­шел в се­бя, то в Ук­ра­ине, нап­ро­тив, раз­ви­лось за­тем в по­лити­ку «ев­ро­ин­тегра­ции». Ну а са­мый бо­гатый уро­жай ан­гли­циз­мов взрас­ти­ла компь­юте­риза­ция, в хо­де ко­торой мы пе­реня­ли не толь­ко ан­гло­языч­ные тех­ни­чес­кие тер­ми­ны, но и ан­глий­ские ва­ри­ан­ты слов раз­го­вор­ной ре­чи.

Кста­ти, в сов­ре­мен­ной Ук­ра­ине «рун­глиш» и «ук­рин­глиш» по­лучи­ли фак­ти­чес­ки офи­ци­аль­ный ста­тус, пос­коль­ку с 2019 го­да ис­поль­зу­ют­ся пред­ста­вите­лями «ко­ман­ды Зе­лен­ско­го» для по­лити­чес­ких за­яв­ле­ний и об­ра­щений к на­роду. И ес­ли ук­ра­ин­ская мо­лодежь, бо­лее-ме­нее зна­комая с этим «но­во­язом», еще при­мер­но по­нима­ет, о чем ве­ща­ет тот или иной ми­нистр, то ук­ра­ин­цы сред­не­го и тем бо­лее стар­ше­го по­коле­ния лишь не­до­умен­но взды­ма­ют бро­ви. Дей­стви­тель­но, не так прос­то до­гадать­ся, что имен­но хо­тел ска­зать гла­ва пра­витель­ства, за­яв­ля­ющий «мы от­пра­вили в Ев­ро­пу кейс, сог­ласно ко­торо­му Ук­ра­ина ста­нет ха­бом». Но раз уж «дид­жи­тали­зация стра­ны» ста­ла го­сударс­твен­ной прог­раммой, а друг Зе­лен­ско­го воз­глав­ля­ет Ми­нис­терс­тво циф­ро­вой тран­сфор­ма­ции, то при­ходить­ся тер­петь!

Но, как го­ворит­ся в из­вес­тной шут­ке, «вам ша­шеч­ки или ехать»? В Ук­ра­ине пы­тались пре­под­нести как что-то очень вы­да­юще­еся уме­ние пре­зиден­тов По­рошен­ко и Зе­лен­ско­го изъ­яс­нять­ся по-ан­глий­ски. О да, их раз­го­вор­ный ан­глий­ский это неп­ло­хо, но ведь они не пе­ревод­чи­ки, а пре­зиден­ты – и до­воль­но сквер­ные, су­дя по сос­то­янию стра­ны. Точ­но так же «рун­глиш» с 50% ан­гли­циз­мов, ко­торым об­ща­ют­ся меж­ду со­бою «ай­тиш­ни­ки» и офис­ные ра­бот­ни­ки» в Ук­ра­ине или Рос­сии, ни­ко­им об­ра­зом не ха­рак­те­ризу­ют их как спе­ци­алис­тов. В луч­шем слу­чае это прос­то со­ци­аль­ный или про­фес­си­ональ­ный сленг!

Ког­да-то это бы­ло спо­соб вы­делить­ся, за­тем данью мо­де, те­перь уже прос­то вош­ло в при­выч­ку. Но с каж­дым го­дом все боль­ше лю­дей счи­та­ет это смеш­ным, а то и да­же не­подо­ба­ющим. Да, очень хо­рошо знать инос­тран­ные язы­ки, осо­бен­но ан­глий­ский – но за­чем же ме­шать их со сво­им род­ным, вы­давая ко­рявые «ма­каро­низ­мы», ко­торые ни­чем не луч­ше ка­кой-то про­вин­ци­аль­ной «го­вир­ки» или уго­лов­ной «фе­ни»?

Что ж, воз­можно вы силь­но уди­витесь, но дви­жению пу­риз­ма (чис­то­ты) рус­ско­го язы­ка уже дав­но пе­рева­лило за трис­та лет! Ока­зыва­ет­ся, что пер­вые пу­рис­ты пы­тались да­вать со­веты не ис­поль­зо­вать инос­тран­ные сло­ва еще са­мому Пет­ру Пер­во­му. Ко­неч­но, речь тог­да шла не об ан­гли­циз­мах, пос­коль­ку эк­спан­сия ан­глий­ско­го язы­ка в то вре­мя осу­щест­вля­лась раз­ве что сре­ди ин­дей­ских пле­мен аме­рикан­ских ко­лоний. Но в мо­де бы­ли иные ино­зем­ные язы­ки: не­мец­кий, гол­ланд­ский, фран­цуз­ский.

От­ме­тим, что и в на­ше вре­мя наш язык «бо­гате­ет» не толь­ко ан­гли­циз­ма­ми. Хо­тя они име­ют по­дав­ля­ющее чис­ленное пре­иму­щес­тво, кро­ме них встре­ча­ют­ся так же ара­биз­мы, япо­низ­мы и ки­та­из­мы.

А еще в рус­ском язы­ке, да и в ук­ра­ин­ском то­же, до­воль­но мно­го гер­ма­низ­мов, гал­ли­циз­мов (из фран­цуз­ско­го), по­лониз­мов, тюр­кизмов и пр. Прос­то они обос­но­вались в на­ших язы­ках так дав­но, что мы пе­рес­та­ли счи­тать их за­имс­тво­ван­ны­ми и счи­та­ем ис­конно сво­ими. По­рою ис­то­рию этих слов весь­ма ув­ле­катель­на: нап­ри­мер, древ­не­ин­дий­ское «sarkara?», при­дя в гре­чес­кий, прек­ра­тилось в «сак­ха­рон», а от­ту­да приш­ло в рус­ский язык как «са­хар». А вот его путь в ук­ра­ин­ский язык был нам­но­го длин­нее и шел че­рез Ев­ро­пу, по­это­му не­мец­кое «zucker» ста­ло сна­чала поль­ским «cukier», а по­том ук­ра­ин­ским «цу­кор».

Но, опять же, од­но де­ло, ког­да у нас по­яв­ля­ет­ся что-то но­вое, еще не име­ющее на­зыва­ния рус­ском или ук­ра­ин­ском язы­ке, и мы ис­поль­зу­ем его инос­тран­ное наз­ва­ние. И со­вер­шенно дру­гое, ког­да мы умыш­ленно за­меня­ем су­щес­тву­ющее рус­ское сло­во ан­глий­ским (не­мец­ким, фран­цуз­ским и пр.), лишь ис­хо­дя из на­шего убеж­де­ния, буд­то всё инос­тран­ное это бо­лее «кру­тое»!

Как да­леко зай­дет ны­неш­нее «аме­рикан­ское втор­же­ние» в рус­ский язык и мож­но ли с ним бо­роть­ся? Бо­роть­ся, ко­неч­но же, мож­но, да и со­от­ветс­тву­ющий мно­гове­ковой опыт име­ет­ся. Ска­жем боль­ше, имен­но бла­года­ря этой борь­бе в рус­ском язы­ке ос­та­лось не так мно­го не­мец­ких и фран­цуз­ских слов. А ведь ког­да-то ре­чи на­пыщен­ных фран­тов бы­ли на­пол­не­ны ими: ис­поль­зуя их, они пы­тались выг­ля­деть бо­лее арис­токра­тич­ны­ми и об­ра­зован­ны­ми (чис­тая «го­лох­вастов­щи­на»). Но глав­ное при этом не пе­рег­нуть пал­ку так, как не­кото­рые ра­дикаль­ные пу­рис­ты 18 и 19 ве­ков, пы­тав­ши­еся за­менить уже при­жив­ши­еся тер­ми­ны инос­тран­но­го про­ис­хожде­ния на оте­чес­твен­ные ана­логи: в не­кото­рых слу­ча­ях это бы­ло по­хоже на шут­ку.

Неч­то по­доб­ное про­ис­хо­дит в пос­ледние го­ды в Ук­ра­ине, где из ук­ра­ин­ско­го язы­ка ста­ратель­но вы­мары­ва­ют рус­ские сло­ва, ме­няя их ли­бо на си­нони­мы из за­пад­ных язы­ков, ли­бо на толь­ко что при­думан­ные «ук­ра­ин­ские». Хо­тя, за­метим, что не­ред­ко «им­порто­заме­щение» ока­зыва­ет­ся весь­ма удач­ным: имен­но так в рус­ском язы­ке при­жились сло­ва вер­то­лет, са­молет, пу­лемет.

Сло­вом, к это­му нель­зя под­хо­дить то­таль­но, нель­зя пы­тать­ся ис­ко­ренить все ан­гли­циз­мы (вмес­те с ара­биз­ма­ми и япо­низ­ма­ми), точ­но так же как нель­зя прев­ра­щать «рун­глиш» и «ук­рин­глиш» в офи­ци­аль­ный язык власть иму­щих по­лити­ков и го­сударс­тва.

Дан­ный про­цесс до­лог и на­поми­на­ет пе­ретя­гива­ние ка­ната, при­чем ка­натом тут выс­ту­па­ет всё об­щес­тво. Воп­рос в том, кто бу­дет бо­лее убе­дитель­нее и скло­нит об­щес­тво на свою сто­рону: те со­ци­аль­ные, про­фес­си­ональ­ные и по­лити­чес­кие груп­пы, ко­торые ис­поль­зу­ют «рун­глиш», яв­ля­ют­ся его но­сите­лями – или те, кто счи­та­ет, что рус­ский язык дол­жен обо­гащать­ся но­выми тер­ми­нами, но не заг­рязнят­ся дуб­ли­ру­ющи­ми инос­тран­ны­ми сло­вами.