Кто слезы лил, тот искренней смеется

Кто би­тым был, тот боль­ше­го добь­ет­ся.
Пуд со­ли съ­ев­ший, вы­ше це­нит мед.
Кто сле­зы лил, тот ис­крен­ней сме­ет­ся.
Кто уми­рал, тот зна­ет, что жи­вет.
/Омар Хай­ям/

Из Ка­лифор­нии мы с сы­ном Кон­стан­ти­ном при­лете­ли в Из­ра­иль. Мно­го лет  на­зад мы  про­вожа­ли из Таш­кента  в да­лекий край семью мо­ей млад­шей сес­тры Га­лы в сос­та­ве че­тырех че­ловек. В  а­эро­пор­ту Бен-Гу­ри­он нас встре­тила це­лая "ро­та" Фи­ляр­ских!

- По­жалуй­ста, са­дитесь, Ми­ша,-  Га­лин муж, приг­ла­сил нас в  ма­шину.

По до­роге раз­го­вори­лись. Дочь По­лина от­слу­жила в Ар­мии Обо­роны Из­ра­иля, окон­чи­ла прес­тижный уни­вер­си­тет Тех­ни­он, выш­ла за­муж за сво­его быв­ше­го од­ноклас­сни­ка, чу­дес­ная ма­ма ма­лень­ких бо­гаты­рей Эль­ада и Итая. Ра­бота­ет в обо­рон­ной про­мыш­леннос­ти. Сын Яник -  офи­цер за­паса из­ра­иль­ской ар­мии, дип­ло­миро­ван­ный  компь­ютер­ный спе­ци­алист од­ной из ве­дущих ком­па­ний, отец двух прек­расных де­тей Ёни­ка и Эден.

Дол­го еха­ли к Кирь­ят - Яму. Не­дале­ко от  на­береж­ной на­ходи­лось  мно­го­этаж­ное зда­ние.

-   На треть­ем эта­же мы и жи­вем, -  ска­зала Га­ла.

Мы по­пали в боль­шую, со вку­сом об­став­ленную, квар­ти­ру. Из ее окон был прек­расный  вид на Сре­дизем­ное мо­ре, ко­раб­ли, ка­тера, вы­сокие паль­мы.

По­гос­тив нем­но­го, я вос­хи­тил­ся энер­ги­ей мо­ей сес­тры, тем, как она  все ус­пе­ва­ет. А  ей уже не двад­цать пять! День у нее был рас­пи­сан по ча­сам. Че­тыре дня в не­делю за­нята на ра­боте. Ус­пе­ва­ет от­вести Ёни­ка на  шах­ма­ты, Эден -  на му­зыку, Эль­ада - на ак­ро­бати­ку.

Вну­ки очень лю­бят  ба­буш­ку. Од­нажды Ёник  на­писал:

Жи­ла-бы­ла Га­ля.
У неё день рож­де­ни.
Приг­ла­сила всех она
На своё ве­селье.
Все гос­ти приш­ли
И по­дар­ки при­нес­ли,
А са­мый луч­ший по­даро­чек -
Я - хо­роший маль­чик.
А ещё есть два по­дар­ка
Это Эден и Элад,
На­ша ба­буш­ка Га­лина
Лю­бит всех сво­их вну­чат.

Вы спро­сите: а дом на ком? Ко­неч­но, на ней, на прек­расной  хо­зяй­ке. Всег­да в квар­ти­ре чис­то и на сто­ле вкус­ный обед. В мо­лодос­ти Га­ла иг­ра­ла за сбор­ную пе­даго­гичес­ко­го ин­сти­тута по во­лей­бо­лу. Но и сей­час хо­дит в спор­тивный зал. Да  еще сле­дит, что­бы и муж не за­бывал про фит­нес-центр. Ве­чера­ми - про­гул­ки по на­береж­ной. Ду­маю, что лю­бой эк­скур­со­вод мо­жет по­зави­довать то­му, как моя сес­тра зна­ет Из­ра­иль. В этом я убе­дил­ся в эк­скур­си­ях по Хай­фе, Бейт-Ше­мешу, Кар­ми­элю, Ха­дере, Тель-Ави­ву, по за­повед­ным мес­там …

Од­нажды сес­тра нас приг­ла­сила в чу­дес­ный парк Рот­шиль­да. Кру­гом - не­опи­су­емая кра­сота. Яр­ко све­тило сол­нце. На­ши сы­новья, Кос­тик и Яник, наш­ли  от­личное мес­то для пик­ни­ка. От­кры­ли бу­тыл­ку крас­но­го ви­на. В этой уни­каль­ной об­ста­нов­ке, ко­торая рас­по­лага­ла к вос­по­мина­ни­ям, ду­шев­ным раз­мышле­ни­ям, мы и по­дели­лись  опы­том  пер­вых лет адап­та­ции.

МАЛЬ­ЧИК ИЗ МА­РОК­КО

Ког­да жи­вет­ся друж­но,
Что мо­жет луч­ше быть!
И ссо­рить­ся не нуж­но,
И мож­но всех лю­бить.
Сер­гей Ми­хал­ков.

Класс был обыч­ным для Из­ра­иля. Ма­лень­кие де­воч­ки и маль­чи­ки де­лали пер­вые ша­ги в ос­во­ении азов древ­не­го язы­ка - ив­ри­та. На пе­ремен­ках мож­но бы­ло ус­лы­шать раз­но­языч­ную речь. Тут бы­ли де­ти из Ма­рок­ко, Ира­ка, Ита­лии, Эфи­опии, Уз­бе­кис­та­на и Гру­зии. Все они и по вос­пи­танию бы­ли  раз­ны­ми. Не­кото­рые бы­ли пос­лушны­ми, а не­кото­рые  ста­рались  по­хули­ганить…

Ког­да Га­ла приш­ла в шко­лу и уви­дела  из­би­тые  нож­ки сво­ей   ма­лень­кой доч­ки, ей ста­ло пло­хо. Они бы­ли поч­ти тем­но-си­него цве­та….Как же силь­но на­до бить по но­гам …  Как буд­то "фут­бо­лист" пос­та­вил пе­ред со­бой за­дачу вы­вес­ти "про­тив­ни­ка" из иг­ры на всю жизнь. Но ма­лень­кий Омар так не ду­мал. Прос­то ему нра­вилось пи­нать де­вочек.  Маль­чи­ков - опас­но. Вот и оче­редь дош­ла до По­линоч­ки.  Га­ла  схва­тила на ру­ки  доч­ку и бе­гом к вра­чу.

-  Что слу­чилось?- спро­сил док­тор.

- В  клас­се  маль­чик бил  по но­гам, - с пла­чем рас­ска­зала де­воч­ка.

Пе­ред са­мым ухо­дом она спро­сила:

- Дя­дя док­тор, мож­но мне хо­дить на ба­лет?

Что мог от­ве­тить пла­чущей де­воч­ке доб­рый док­тор Ай­бо­лит?

- Мож­но, но толь­ко не сей­час. Будь по­даль­ше от это­го ху­лига­на, - по­сове­товал врач.

Учи­тель­ни­ца по­веда­ла, что у нее уже нет  сил го­ворить с этим Ома­ром и с  его ро­дите­лями.

- Мож­но я поз­во­ню его ма­ме? - спро­сила Га­ла.

- Я дам вам но­мер те­лефо­на, - от­ве­тила пе­дагог.

Га­ля доз­во­нилась. Раз­го­вор был дол­гим.

- Я ни­чего не мо­гу по­делать, - ска­зала ма­ма Ома­ра. - Он ме­ня слу­шать не хо­чет.

-  Джа­миля, - ска­зала Га­ла. - Я толь­ко не­дав­но при­еха­ла в Из­ра­иль. Квар­ти­ра час­тная. Ра­боту еще не наш­ла. С день­га­ми нап­ря­жен­но. К кли­мату не при­вык­ла. Как ви­дите, ког­да ни­чего нет - и те­рять не­чего. Зав­тра я сде­лаю ва­шему сы­ну то же, что он сде­лал мо­ей доч­ке. Пусть он по­чувс­тву­ет, что та­кое боль. По­том пой­ду в  по­лицию.

- Вы так не сде­ла­ете! - зак­ри­чала в труб­ку жен­щи­на.

На сле­ду­ющий день ник­то не ви­дел, как Омар по­явил­ся в клас­се, как сел за пар­ту и все уро­ки её не по­кидал. Все удив­ля­лись: что с ним слу­чилось? А пос­ле пос­ледне­го звон­ка  быс­тро ис­чез из клас­са. За­был да­же про "фут­бол".

По­линоч­ка пос­ле дол­го­го пе­реры­ва сно­ва на­дела свою го­лубую пач­ку и ро­зовые пу­ан­ты. Она бы­ла влюб­ле­на в ба­лет.

- Вы -  нас­то­ящая доб­рая  фея, - ска­зала пе­дагог Га­ле. - Пос­ле ва­шего раз­го­вора с ма­мой,  Ома­ра как буд­то под­ме­нили.  Кста­ти, кто вы по спе­ци­аль­нос­ти? Ду­маю, что пси­холог!

- У ме­ня дип­лом  учи­теля-ло­гопе­да. Я окон­чи­ла пе­даго­гичес­кий ин­сти­тут.

Клят­ва вра­ча

Кля­нусь прий­ти в лю­бой мо­мент -
И это обе­щанье свя­то.
Мой Бог - в стра­дань­ях Че­ловек
И Зов по Клят­ве Гип­покра­та…
Хво­щев­ская Тать­яна.

Ве­чер. Хо­лод­но. Не­боль­шая квар­ти­ра. В ок­но вид­на на­береж­ная се­рого цве­та и та­кого же  цве­та мор­ская во­да. Ма­лень­кие дет­ки По­ля и Яник, одев­шись по­теп­лее,  уг­лу­бились в свои книж­ки, ко­торые при­вез­ли из Таш­кента. Га­ла весь день хло­пота­ла воз­ле Ми­ши. То даст ему ка­кую-то таб­летку, то ста­кан го­ряче­го мо­лока или ста­кан апель­си­ново­го со­ка. Вре­мя от вре­мени пог­ля­дыва­ет на тер­мо­метр. Тем­пе­рату­ра ос­та­валась очень вы­сокая, ни­чего не мог­ло  её сбить. По­ка Ми­ша дре­мал, она от­кры­ла  сло­вари и ста­ралась  пе­ревес­ти нес­коль­ко слов с рус­ско­го язы­ка на ив­рит.

- Ут­ром сно­ва пой­ду к это­му вра­чу, - по­дума­ла Га­ла. - Я знаю, что на этот раз де­лать.

Толь­ко не­дав­но семья со­вер­ши­ла ги­ган­ский пе­релет Таш­кент- Мос­ква-Тель-Авив. При­чин ре­шить­ся на та­кой шаг бы­ло боль­ше, чем дос­та­точ­но. На но­вом мес­те по­реко­мен­до­вали  выб­рать Кирь­ят - Ям, ма­лень­кий го­родок ря­дом со Сре­дизем­ным мо­рем и ста­рин­ным го­родом Хай­фой. По­мог­ли най­ти час­тную квар­ти­ру. Га­ла хо­рошо по­нима­ла, что все на­до бы­ло на­чинать с ну­ля. Бы­ла к это­му го­това. Но то, что слу­чилось ве­чером, она не мог­ла се­бе пред­ста­вить да­же во  сне. Еле-еле с боль­ным му­жем доб­ра­лась до ме­дицин­ско­го цен­тра.

- Ра­бочий день за­кон­чен, - спо­кой­но и веж­ли­во ска­зала жен­щи­на в бе­лом ха­лате. - Мы зак­ры­ва­ем­ся. При­ходи­те ут­ром.

Га­ла по­няла,  что это оз­на­чало: от во­рот по­ворот. А где Кля?тва Гип­покра?та? Она еще не зна­ла ив­рит и не мог­ла ни­чего выс­ка­зать без­душно­му вра­чу. Внут­ри у нее все ки­пело. У неё бы­ло сос­то­яние пол­ной без­вы­ход­ности, ни­ког­да не ис­пы­тан­но­го ра­нее… И вот си­дит, об­ло­жив­шись сло­варя­ми, и ищет нуж­ные нес­коль­ко слов.

Ран­нее ут­ро. Тя­желая ночь ос­та­лась по­зади. Га­ла ти­хо оде­лась. Взя­ла толь­ко тет­радный лист, ис­пи­сан­ный ночью вдоль и по­перек. Обош­ла всех -  креп­ко  спа­ли. Ти­хо за со­бою зак­ры­ла дверь.

В ок­нах ме­дицин­ско­го цен­тра уже го­рел свет. Га­ла пос­ту­чала. Дверь от­кры­ла та же жен­щи­на в бе­лом ха­лате.

-  При­ем боль­ных че­рез час, - ска­зала она.

Га­ла ни­чего не ска­зала, толь­ко про­тяну­ла ей лис­ток из тет­ра­ди и уш­ла.Там был их ад­рес,  фа­милия и ещё нес­коль­ко слов: кля?тва Гип­покра?та, муж, умер (ум­рет), тюрь­ма.

Вско­ре раз­дался стук в дверь. Га­ла уди­вилась. Она зна­ла, что вра­чи не хо­дят до­мой к боль­ным.

-  За ночь му­жу ста­ло ху­же. Он  уже не мо­жет встать на но­ги, - ска­зала Га­ла.

- Бо­кер тов! Я - док­тор Дол­ма­нович, - пред­ста­вилась жен­щи­на в бе­лом ха­лате. - Из­ви­ните ме­ня за вче­раш­нее.

Из ме­дицин­ской сум­ки дос­та­ла  сте­тос­ко?п, прос­лу­шала лег­кие и брон­хи, из­ме­рила кро­вяное дав­ле­ние, пос­та­вила ди­аг­ноз. Дос­та­ла из той же  сум­ки раз­личные  ле­карс­тва. Поп­ро­щалась и уш­ла, не взяв де­нег .

"То ли со­весть у вра­ча прос­ну­лась, то ли сло­ва из тет­радно­го лис­тка на­пуга­ли, - по­дума­ла Га­ла. - Но не это глав­ное. Глав­ное бы­ло то, что  Ми­шу ос­мотрел врач и пос­та­вил ему ди­аг­ноз".

Ба­лак­ла­ва

По­рядоч­ность - она иль есть,  иль нет,
Её на­поло­вину не ме­шай с дерь­мом,
По жиз­ни, в этот, кто при­кид одет,
Так и ос­та­нет­ся мер­завцем, га­дом, чмом!
Сер­гей Каш­лев.

Ра­фа­ил Ми­ши­ев лю­бил смот­реть ху­дожес­твен­ные филь­мы, но ни­ког­да не сни­мал­ся  в ки­но. Та­кой мыс­ли да­же не бы­ло. А тут… сво­им ушам не по­верил:

- По­моги сыг­рать бан­ди­та То­ни Мон­та­на из  филь­ма "Ли­цо со шра­мом", - его слез­но про­сила же­на Ха­нума. -  На­ша со­сед­ка Га­ла ви­дит в этом единс­твен­ный путь заб­рать у это­го не­годяя на­ши  день­ги.

- Мо­жет быть мне  для это­го ещё  ку­пить меч и  пуш­ку ? - воз­му­тил­ся  он.

- Мой муж Ми­ша уже куль­тур­но с ним по­гово­рил, а  тот его прос­то пос­лал по­даль­ше. Де­нег нет и все. - По­яс­ни­ла Га­ла. - Вам на­до все­го-то одеть ба­лак­ла?ву или, как её еще на­зыва­ют, лыж­ную мас­ку и пос­то­ять, бук­валь­но, 5-10 ми­нут в мет­рах 20-ти от нас. Мы са­ми бу­дем  с ним го­ворить.

- До­рогие Ха­нума и Га­ла! В Дер­бенте бы­вали раз­ные  пред­ло­жения, но та­кого еще не бы­ло, - взмо­лил­ся Ра­фа­ил. - Дай­те мне сут­ки по­думать.

В Кирь­ят - Яме, как и вез­де, есть ду­шев­ные лю­ди, го­товые те­бе во всем по­мочь, но есть так­же и не­люди, го­товые те­бя  на­дурить и  обоб­рать. Как, нап­ри­мер, этот Й­осеф. Он от­ве­чал за убор­ку подъ­ез­дов вы­сот­но­го до­ма ря­дом с на­береж­ной. В его обя­зан­ности вхо­дило на­нимать лю­дей и оп­ла­чивать их труд.  Он ду­мал, что но­вень­кие еще не зна­ют всех за­конов и их мож­но об­ду­рить.

Га­ла и Ха­нума ис­ка­ли лю­бую ра­боту. Кто-то им рас­ска­зал про убор­ку подъ­ез­дов. Они наш­ли Й­осе­фа..

- Ус­ло­вия та­кие:  две не­дели ра­бота­ете с ут­ра до ве­чера. По­том рас­чет. Пон­ра­вит­ся - бу­дете даль­ше тру­дить­ся.

Зи­мой по­года на по­бережье Сре­дизем­но­го мо­ря  - не мед. В Кирь­ят-Яме  - хо­лод  и дож­ди.

Мыть подъ­ез­ды в это вре­мя  - тя­желый труд. Но еще тя­желее  че­рез две не­дели бы­ло ус­лы­шать:

- Из­ви­ните, но де­нег нет. При­ходи­те че­рез не­делю.

Но де­нег у не­го не бы­ло да­же и че­рез шесть не­дель.

За это вре­мя  Га­ла наш­ла еще од­но се­бе злок­лю­чение. Че­рез до­рогу от до­ма прив­ле­кал   лю­дей сво­ими сре­дизем­но­мор­ски­ми блю­дами рес­то­ран  "Га­лилея".  Сроч­но тре­бова­лась по­судо­мой­ка.

-  Мы хо­рошо оп­ла­чива­ем, но ра­ботать на­до и днем, и ночью,  - ска­зала влас­тная   хо­зяй­ка за­веде­ния Ами­на. - Смо­жете?

Га­ла уди­вилась, что её при­няли на ра­боту, не пред­ло­жив за­пол­нить ни од­но­го до­кумен­та. "Черт с ни­ми. Глав­ное, что­бы пла­тили день­ги" - по­дума­ла она. Но на вся­кий слу­чай, ког­да  вру­чала ей гра­фик ра­боты, она про­сила Ами­ну под­пи­сать его.

- Бу­ду знать, что это идет от вас.

Вре­мя ле­тит быс­тро. Ус­та­лость при­ходит еще быс­трее. Га­ла пос­ле окон­ча­ния  Таш­кент­ско­го пе­даго­гичес­ко­го ин­сти­тута ра­бота­ла в шко­ле. Бы­ла учи­телем-ло­гопе­дом. На но­вом мес­те нуж­но бы­ло преж­де все­го ос­во­ить ив­рит, а толь­ко по­том ду­мать о ра­боте по спе­ци­аль­нос­ти.  Муж Ми­ша  уже тру­дил­ся и, ви­дя ка­кая ус­та­лая Га­ла воз­вра­ща­ет­ся до­мой пос­ле этой ка­тор­жной ра­боты,  вско­ре ска­зал:

- Хо­роше­го по­нем­ножку, иди, Га­ла, за рас­че­том.

В рес­то­ране бы­ли не­доволь­ны.

- Толь­ко ус­тро­илась и вот те­бе, до сви­дания. Ты зна­ешь, сей­час не се­зон и де­нег те­бе зап­ла­тить у нас нет, - ска­зала Ами­на.

- Ду­маю, что день­ги най­дут­ся, - ска­зала  Га­ла серь­ез­но . -  Я пря­мо сей­час иду в по­лицию. Вот смот­ри­те, в этой пач­ке бу­маг все ча­сы мо­ей ра­боты за ва­шей под­писью.

Не ус­пе­ла она сде­лать и ша­гу, как за спи­ной ус­лы­шала го­лос Ами­ны:

-   И по­шутить уже нель­зя, вот твои 99 ше­келей.

Еще ос­та­валась од­на проб­ле­ма: вы­бить свои день­ги у Й­осе­фа. Тог­да и приш­ла идея ус­тро­ить ма­лень­кий те­атр ми­ни­атюр. Ког­да-то Га­ла смот­ре­ла аме­рикан­ский фильм "Ли­цо со шра­мом". И за­пом­ни­ла об­раз бан­ди­та То­ни Мон­та­на. В  ма­гази­не ку­пила ба­лак­ла­ву и ос­та­валось толь­ко най­ти "ак­те­ра" на эту роль.

Ра­фа­ил хо­рошо знал, что за тя­желый труд же­не и со­сед­ке не зап­ла­тили. Взя­ли да и об­ма­нули. Что он мог сде­лать? Драть­ся пой­ти - пос­леднее де­ло. Тут еще срок мож­но по­лучить.

-  Да­мы, я сог­ла­сен - де­лай­те из ме­ня ак­те­ра, - на­зав­тра за­явил он.

С мо­ря дул прон­зи­тель­ный ве­тер. Он бук­валь­но сби­вал  с ног.

У од­но­го из подъ­ез­дов Ха­нума и Га­ла дож­да­лись Й­осе­фа.

- Мы приш­ли за день­га­ми. Пос­мотри­те, вон сто­ит муж­чи­на с ба­лак­ла­вой на го­лове, - на­чала Га­ла. - Ес­ли и се­год­ня де­нег не бу­дет, то уже он бу­дет го­ворить с ва­ми.

- Ду­маю, что вы уже не­моло­ды и  на ле­чение ва­ше уй­дет ку­да боль­ше де­нег, - до­бави­ла Ха­нума.

Он дос­тал оч­ки, пос­мотрел в сто­рону муж­чи­ны с  ба­лак­ла­вой раз, дру­гой и дос­тал свой ко­шелек, ко­торый был ту­го на­бит ше­келя­ми.

- Да, от вас все мож­но ожи­дать…

ЗОЛОТОЕ КОЛЬЦО

Сло­ва - как во­робьи - их не пой­ма­ешь,
А ра­нят - точ­но в сер­дце ту­ча стрел,
И ес­ли что-то ты ска­зать ре­ша­ешь,
По­думай, что­бы зав­тра не жа­лел.
Оль­га Со­роки­на.

"Нем­цы бом­бят Ки­ев. Па­па ушел на фронт. Нас по­сади­ли на по­езд, ко­торый мчит­ся во весь дух в глу­бокий тыл -  в  Уз­бе­кис­тан.   Я  с ма­лень­ки­ми деть­ми Бо­рень­кой и Ле­неч­кой - в ку­пе. С пер­вых же ми­нут об­на­ружи­лась проб­ле­ма: бе­лые боль­шие меш­ки с пе­лен­ка­ми сто­яли ря­дыш­ком, а вот бе­лых меш­ков с су­харя­ми - на­шим за­пасом  на чер­ный день, ниг­де  не бы­ло вид­но. В вок­заль­ной су­мато­хе их за­были на пер­ро­не", - так пи­сала ма­ма в сво­ем днев­ни­ке.…

Вой­на, как рен­тге­ном, выс­ве­тила свет­лые и тем­ные сто­роны лю­дей. Вмес­те с на­ми в ку­пе еха­ла се­мей­ная па­ра. Им бы­ло на вид чуть бо­лее 50 лет. Они ус­пе­ли хо­рошо под­го­товить­ся к даль­ней до­роге: за­пас­лись са­лом и хле­бом, бан­ка­ми ме­да и со­лений. Всю до­рогу, а еха­ли очень дол­го, они ни ра­зу не пред­ло­жили де­тям че­го-ни­будь по­есть.

Таш­кент­ский вок­зал.  Я с ма­лыша­ми вы­ходи­ла пос­ледней из ва­гона. На по­лу ле­жал со­лид­ный, уве­сис­тый, пол­ный де­неж­ных ку­пюр, ко­шелек. Я ре­шила пе­редать его  про­вод­ни­ку. Еще в детс­тве нас до­ма учи­ли, что чу­жое не гре­ет. Ка­ково бы­ло мое удив­ле­ние, ког­да уви­дела, что воз­ле ва­гона сто­ят на ко­ленях мои со­седи по ку­пе. Сто­ят и пла­чут.

- Лю­ди, до­рогие, - мо­лили они, - за­бери­те се­бе все день­ги, а нам от­дай­те толь­ко до­кумен­ты.

Лю­бого че­лове­ка без до­кумен­тов в во­ен­ное вре­мя мог­ли  и расс­тре­лять.

Ко­шелек и его со­дер­жи­мое пе­реда­ла в ру­ки этим лю­дям.

Я пом­ни­ла, что всю жизнь го­вори­ли нам  ро­дите­ли: "Чу­жое не гре­ет."

Ма­мин днев­ник Га­ла чи­тала и пе­речи­тыва­ла по сто раз. Рас­ска­зыва­ла де­тям, вну­кам. И сей­час она со сле­зами на гла­зах пе­речи­тыва­ла ма­мины строч­ки. И  спра­шива­ла  са­ма се­бя:

- По­чему  хо­зяй­ка так про ме­ня мог­ла по­думать?

… Нес­коль­ко ме­сяцев на­зад раз­дался зво­нок.

- Ме­ня зо­вут Адель. Я уже не­моло­дая и не в си­лах под­держи­вать в до­ме чис­то­ту. - го­вори­ла жен­щи­на. - Мне ре­комен­до­вали вас, как чес­тно­го, доб­ро­совес­тно­го и тру­долю­биво­го че­лове­ка. Я жи­ву не­дале­ко, на ули­це Ав­ра­ама Та­биба. Да­вай­те встре­тим­ся и до­гово­рим­ся о днях, ча­сах и оп­ла­те.

Все бы­ло хо­рошо. Адель бы­ла до­воль­на. Но од­нажды хо­зяй­ка не наш­ла до­ма зо­лото­го коль­ца.  С хо­ду ре­шила, что его мог­ла заб­рать та, что де­лала убор­ку.

При­шел  с ра­боты Ми­ша.

- Что слу­чилось? По­чему сле­зы?

- Хо­зяй­ка  квар­ти­ры,  у ко­торой я уби­раю, се­год­ня мне за­яви­ла, что у нее про­пало зо­лотое коль­цо и в мо­их ус­лу­гах она боль­ше не нуж­да­ет­ся. Как до­казать ей, что я в жиз­ни не бра­ла чу­жого, что по жиз­ни мое кре­до - чу­жое не гре­ет?

- Я пой­ду к ней и по­гово­рю, - пред­ло­жил  Ми­ша.

- Спа­сибо за за­боту. Но не на­до.

От этой лжи и гря­зи сер­дце за­щеми­ло.

Прош­ло нес­коль­ко ме­сяцев. Как-то Га­ла за­бежа­ла в  су­пер­маркет. И что она ви­дит? Навс­тре­чу ей идет и улы­ба­ет­ся Адель.

- Га­лоч­ка, из­ви­ните ме­ня, по­жалуй­ста. Про­изош­ло не­дора­зуме­ние. Я за­была, что  своё зо­лотое коль­цо да­ла по­носить  внуч­ке. Ты­сяча раз прос­ти­те ме­ня. Мы мо­жем вос­ста­новить на­ши от­но­шения?

Га­ла ни­чего не от­ве­тила.  Прош­ла ми­мо. Но на сер­дце по­лег­ча­ло. Да­же ды­шать ста­ло лег­че.

-  Бо­ря, те­перь сло­во те­бе, - ска­зала Га­ла

Но­вое сло­во

Не верь­те мё­ду лас­ко­вых ре­чей,
Что в сер­дце от­да­ёт­ся ти­хой дрожью.
Чем сла­ще обе­щанья, кра­сивей,
Тем ча­ще об­ла­да­ют сколь­зкой ложью.
Ве­ра Н.

Жи­ли мы тог­да в го­роде Мон­те­рее (Ка­лифор­ния). Я ви­дел, что у каж­до­го до­ма сто­ит  ав­то­маши­на. Ав­то­мобиль здесь - пред­мет пер­вой не­об­хо­димос­ти, часть об­ра­за жиз­ни.

Да еще в юнос­ти за­пом­нил ци­тату из Ильи Иль­фа и Ев­ге­ния Пет­ро­ва о том, что ав­то­мобиль - не рос­кошь, а средс­тво пе­ред­ви­жения Так что, хо­чешь не хо­чешь,  ищи день­ги и по­купай ма­шину.

Каж­дое ут­ро, как из­вес­тный мар­ксист, на­чинал с прос­мотра го­род­ских га­зет "Monterey herald" да "Monterey county weekly". Ис­кать приш­лось  очень дол­го. Все нет да нет. И вот нат­кну­лись на объ­яв­ле­ние: про­да­ёт­ся не но­вый, но в хо­рошем сос­то­янии ав­то­мобиль. Поз­во­нили. Вы­яс­ни­ли, что вла­дель­ца зо­вут Ана­толий, и он, как и я, ро­дом из Ки­ева. В Мон­те­рее жи­вет уже дав­но. До­гово­рились о встре­че. Же­на Юля смот­рит - ма­шина кра­сивая, от­лично смот­рится. Млад­ший сын Кон­стан­тин заг­ля­нул вов­нутрь -  все чис­то и ак­ку­рат­но. Да и про­бег не очень боль­шой. Хо­зя­ин  ав­то­моби­ля лег­ко сог­ла­сил­ся нем­но­го сни­зить её сто­имость. Он дол­го рас­хва­ливал свою ма­шину. До­гово­рились, что его ус­ло­вия об­су­дим и соз­во­ним­ся. Рас­про­щались и  ра­зош­лись до­воль­ные. Рас­ска­зывая об  осо­бен­ностях  сво­его "же­лез­но­го ко­ня", Ана­толий внев­зна­чай про­из­нес нез­на­комое для нас  сло­во "Salvaged". Мы сра­зу не об­ра­тили на это вни­мание.

В то вре­мя же­на Юля пре­пода­вала в  Во­ен­ном  ин­сти­туте инос­тран­ных язы­ков. Вла­дела в со­вер­шенс­тве ан­глий­ским. Да и сын на нем сво­бод­но го­ворил. Но сло­во "Salvaged" ни­ког­да не  слы­шали.  Ведь оно что -то да обоз­на­чало.  Хо­зя­ина ма­шины за язык ник­то не тя­нул. Ска­зал же с ка­кой-то целью. Это нас за­ин­три­гова­ло.

А лар­чик прос­то от­кры­вал­ся: ес­ли на ти­туль­ном лис­те ав­то­маши­ны име­ет­ся сло­во "Salvaged"  (спи­сан­ная, спа­сен­ная),  то это оз­на­ча­ет, что она ус­пе­ла по­бывать в  ава­рии и  со­бирать её приш­лось бук­валь­но по ку­соч­кам. В боль­шинс­тве шта­тов есть за­коны, ус­та­нав­ли­ва­ющие по­рого­вое зна­чение раз­ме­ра ущер­ба, не­об­хо­димо­го для объ­яв­ле­ния  це­ны та­кого ав­то­моби­ля. Обыч­но он ко­леб­лется от 51 до 80 про­цен­тов фак­ти­чес­кой  де­неж­ной сто­имос­ти.

Те­перь ста­ло по­нят­но, по­чему мой зем­ляк с Днеп­ра наз­вал нев­зна­чай ско­рого­вор­кой ти­тул сво­его ав­то­моби­ля  в на­деж­де, что но­вые им­мигран­ты это­го не пой­мут и спо­кой­но ку­пят (а со­об­щить об этом он был обя­зан).

Юля на ра­боте все вы­яс­ни­ла и тем са­мым спас­ла на­ши де­неж­ки.

Ста­рые хох­мы

Мне как-то по­нять по­вез­ло,
и в па­мяти ны­не ви­та­ет,
что день­ги тем боль­шее зло,
чем боль­ше нам их не хва­та­ет.
Игорь Гу­бер­ман.

Го­род Май­ями (штат Фло­рида). Как-то ве­чером заг­ля­нул зна­комый Ва­дим .

- Хо­рошую но­вость при­нес: ут­ром от­ве­зу  те­бя к од­ном по­ляку - у не­го есть ра­бота. Кста­ти, у те­бя есть бе­лый ха­лат?

- За­чем?

- Бу­дешь кра­сить брон­зо­вые из­де­лия.

Кра­сить так кра­сить.

- Зап­ла­тит хо­рошо, - до­бавил он.

Вой­цех, так зва­ли хо­зя­ина, встре­тил ме­ня нед­ру­желюб­но.

- Что вы­рядил­ся? - спро­сил по-рус­ски.

- Ва­дим ска­зал, что на­до  бу­дет кра­сить брон­зо­вые из­де­лия.

-   Ты ему мор­ду пок­рась! А где он сам?

- Уже у­ехал.

- Он, что шут­ник? На­до на те­леж­ках вы­возить уголь из шах­ты.

Я за­катал брю­ки, как на ры­бал­ке, снял бе­лый ха­лат.

- Го­тов.

Со мной ра­ботал мо­лодой по­ляк, ко­торый хо­рошо го­ворил по-рус­ски, и чер­ный, как смоль, па­рень, на­вер­ное, из Кон­го. Тя­гать­ся я ни­ми не мог. Си­лы бы­ли уже не те. Еле-еле до­нянул до кон­ца сме­ны. Хо­зя­ин поп­ро­сил ко­го-то, что­бы ме­ня "дос­та­вили" до­мой.

- За­будь о та­кой ра­боте. Мы не при­еха­ли сю­да уми­рать, - ска­зала же­на. - Те­бе ну­жен толь­ко "язык" и все. Твоя ра­бота ждет те­бя впе­реди.

Ут­ром мой со­сед, мо­лодой па­рень Алекс Го­луб­чик (быв­ший ки­ев­ский бан­дит), для ин­те­реса спро­сил:

-  Дя­дя Бо­ря, сколь­ко этот пан вам зап­ла­тил?

- Не знаю. Ска­зал, что с кем-то пе­редаст.

- Это ста­рые хох­мы. Я  сде­лаю пе­ревод с рус­ско­го на рус­ский. Это оз­на­ча­ет, что ни­ког­да. Дай­те его но­мер те­лефо­на, - поп­ро­сил  Алекс.

-  При­вет, Вой­цех, один толь­ко воп­рос. У те­бя на сто­ле есть пресс-папье? Да. Тя­желое? Так вот, ес­ли ве­чером день­ги не бу­дут у это­го рус­ско­го мо­его со­седа, то пресс-папье ока­жет­ся на тво­ей го­лове. Опять мо­его зем­ля­ка-ев­рея оби­жа­ешь?

Ког­да  сол­нце се­ло за ма­куш­ки вы­соких то­полей, пос­ту­чали в дверь.

- Вам кон­верт от Вой­це­ха.