Кто был Первой Любовью Тараса и кто была его Первая?

ОТ АВТОРА

Вес­ной, в дни

Этой вес­ной я да­вал трёх­ча­совое ин­тервью ка­налу Ua Tv (ук­ра­ин­ский ана­лог Russia Today). Хо­тя я не всё ска­зал, что знаю о на­шем Апос­то­ле за три ча­са, но на­рез­ка бу­дет не бо­лее 20 ми­нут. По­это­му ре­бята по­сове­това­ли мне пуб­ли­ковать пог­лавно вкни­гу о Шев­ченко. Ведь те, кто пос­мотрят ин­тервью, обя­затель­но бу­дут его ис­кать в ин­терне­те, так как по­ка Стра­на, в ко­торой я жи­ву, яв­ля­ет­ся не Ук­ра­иной, а Ур­ка­иной, в её из­да­ни­ях я не пуб­ли­ку­юсь.

ВИЛЕНСКАЯ ЮНОСТЬ, ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ

 Сво­ей пред­любви Та­рас пос­вя­тил вол­шебные, звон­кие сти­хи, на­пол­ненные нас­тро­ени­ем и меч­та­ми детс­тва, пе­чалью за ним, по­терян­ным нав­сегда. Ок­санку он вспо­минал всю свою жизнь. А вот о сво­ей Пер­вой Люб­ви так и не на пи­сал ни­чего. Да и о Пер­вой сво­ей жен­щи­не вспом­нил толь­ко нес­коль­ко стро­ками в " Днев­ни­ке". По­чему же так выш­ло? По-ви­димо­му по­тому, что о Пер­вой Люб­ви ему нель­зя бы­ло пи­сать, а та Пер­вая Жен­щи­на так силь­но ра­нила сер­дце, что боль­но бы­ло о ней вспо­минать. Так кто же был Пер­вой Лю­бовью Та­раса, и кто бы­ла его Пер­вая?

 Так уж слу­чилось, что в 80-х го­дах я поч­ти пол­го­да был в ко­ман­ди­ров­ке в Лит­ве, внед­ряя там свои раз­ра­бот­ки. Боль­шую часть то­го вре­мени про­вёл в Виль­ню­се. Го­роде, где жил Та­рас, где он был со сво­ей пер­вой, не­дося­га­емой Лю­бовью, в го­роде, где он встре­тил и поз­нал свою Пер­вую Жен­щи­ну...

 Я хо­дил те­ми же те­нис­ты­ми пар­ка­ми, ко­торы­ми бро­дил он, был в том же ве­личес­твен­ном двор­це - кре­пос­ти Мин­довга, лю­бовал­ся спо­кой­ны­ми Ви­ли­ею и Зак­ре­том, кру­жил по ста­рин­ным ули­цам. Был в ма­люсень­ком оте­ле, где ког­да-то сни­мал квар­ти­ру его пан Эн­гель­гардт, был в уни­вер­си­тете, на од­ном из кор­пу­сов ко­торо­го в те вре­мена ви­села ме­мори­аль­ная дос­ка: "Здесь у про­фес­со­ра Й­она­са Рус­те­маса учил­ся ве­ликий ук­ра­ин­ский по­эт-ре­волю­ци­онер Та­рас Шев­ченко". Не один ве­чер про­вел в Рес­публи­кан­ской и Уни­вер­си­тет­ской биб­ли­оте­ках. В их за­лах ста­рин­ных книг и ру­копи­сей пы­тал­ся ра­зоб­рать­ся, что пи­салось в жур­на­лах той по­ры, ког­да Та­рас на­ходил­ся в Виль­но. Сла­ва Бо­гу, пе­ри­оди­ка то­го вре­мени бы­ла на рус­ском язы­ке. На­выпи­сывал я мно­го ма­тери­алов о Кон­стан­ти­не Пав­ло­виче, брать­ях Ку­коль­ни­ках, выс­шем Све­те Виль­но и об уни­вер­си­тет­ских по­ряд­ках той по­ры. А вот о Шев­ченко поч­ти ни­чего но­вого не на­копал. Поч­ти всё уже бы­ло опуб­ли­кова­но в сов­ре­мен­ной прес­се и ли­тера­туре. Но бла­года­ря тем ма­тери­алам, стал по-дру­гому смот­реть на ве­щи. Для ме­ня пе­рес­та­ли быть не­навис­тны­ми кре­пос­тни­ками Та­расо­вы па­ны. Я по­нял, кто был Пер­вой Лю­бовью Шев­ченко и по­чему он всю жизнь бо­ял­ся о ней вспо­минать. По­нял, по­чему толь­ко нес­коль­ки­ми стро­ками в " Днев­ни­ке" вспом­нил Та­рас и свою Пер­вую Жен­щи­ну... По­делюсь тем по­нима­ни­ем и с ва­ми.

 Зна­ете, ка­кие-то стран­ные от­но­шения бы­ли у Та­раса с его па­нами. По­чему они с па­ном тер­петь не мог­ли друг дру­га, это впол­не по­нят­но. Та­рас для па­на был быд­лом. Пан для Та­раса то­же был быд­лом, ко­торое не спо­соб­но оце­нить то, что име­ет. А вот не по­нят­но дру­гое. Ес­ли Па­вел Ва­силь­евич Эн­гель­гардт был та­ким бо­гате­ем, как пи­шут би­ог­ра­фы Та­раса Шев­ченко, то по­чему за нес­коль­ко све­чей, ко­торые сжег Та­рас, сри­совы­вая луб­ко­вый пор­трет Пла­това, он ус­тро­ил та­кой скан­дал? Ма­ло то­го, сам, сво­ими ру­ками, нес­лы­хан­ная вещь для стол­бо­вого дво­ряни­на, из­бил кре­пос­тно­го? Ска­жете, та­кой, мол, ха­рак­тер, вон Го­голь же изоб­ра­зил Плюш­ки­на! Но раз­ве же выг­ля­дит Плюш­ки­ным мо­лодой штабс-рот­мистр, ко­торый пы­та­ет­ся на всех свет­ских ра­ун­дах и ба­лах пус­тить пыль в гла­за сво­им бо­гатс­твом?..

 Вот, нап­ри­мер, Гнат Хот­ке­вич, об­сто­ятель­но изу­чив­ший жизнь Эн­гель­гар­дтов, пи­шет, что Па­вел Ва­силь­евич унас­ле­довал от от­ца бо­лее трех мил­ли­онов день­га­ми да ещё толь­ко на Ки­ев­щи­не 18 000 кре­пос­тных. В офи­ци­аль­ной би­ог­ра­фии Шев­ченко под ре­дак­ци­ей Бо­роди­на и Ки­рилю­ка, ска­зано, что пос­ле Ва­силия Эн­гель­гар­дта ос­та­лось 160 тыс. де­сятин (Де­сяти­на =1,025 га) зем­ли в име­ни­ях, рас­по­ложен­ных в раз­ных мес­тах Рос­сий­ской им­пе­рии и 50 000 кре­пос­тных. Ди­рек­тор Цен­тра ис­то­рии сла­вян Сор­бон­ско­го уни­вер­си­тета Да­ни­ель Бо­вуа на­зыва­ет Эн­гель­гар­дтов сре­ди пер­вой чет­верки са­мых бо­гатых лю­дей Рос­сий­ской им­пе­рии. Как ви­дите, по до­кумен­там Па­вел Эн­гель­гардт - чуть ли не са­мый бо­гатый че­ловек Ма­лорос­сии. Как же объ­яс­нить, что сог­ласно до­кумен­там, этот мил­ли­онер жи­вет с семь­ей, в ко­торой уже бы­ло трое де­тей, в двух­комнат­ной квар­ти­ре и слёз­но умо­ля­ет на­чаль­ство улуч­шить жи­лищ­ные ус­ло­вия? Ведь да­же в на­ше вре­мя тес­ных мно­го­эта­жек, ему бы­ла бы по­ложе­на че­тырех­комнат­ная квар­ти­ра. А здесь бо­гатей вмес­те с дво­ром по­селен в двух­комнат­ную. Так мо­жет он был бо­гате­ем лишь на бу­маге? Раз­ве же бу­дут де­ти бо­гатея пос­ле его ран­ней смер­ти (умер Па­вел Ва­силь­евич на 51 го­ду жиз­ни) про­давать се­мей­ные цен­ности (ста­ту­эт­ки, се­реб­ря­ная и фар­фо­ровая по­суда), что­бы рас­счи­тать­ся с ро­дитель­ски­ми дол­га­ми? Кста­ти, Та­расо­ву Ки­рил­ловку пос­ле смер­ти Эн­гель­гар­дта и бан­кротс­тва Фляр­ков­ско­го, вы­купил дя­дя Та­расо­вого свод­но­го бра­та-нед­ру­га Сте­пана - са­харо­завод­чик Те­рещен­ко...

 Как по­лучил боль­шое нас­ледс­тво от от­ца Па­вел Эн­гель­гардт, так и спус­тил его. По­тому что был азар­тным кар­тежни­ком. Он, слов­но ал­ко­голик, не мог сво­ев­ре­мен­но ос­та­новить­ся. Но не толь­ко по­роки бы­ли у не­го, по­это­му рас­ска­жу о Пав­ле Ва­силь­еви­че Эн­гель­гар­дте под­робнее.

 Ро­дил­ся Па­вел Ва­силь­евич 5.02.1798. Как со вре­менем на­пишет его сын-ли­тера­тор "Мать П.В.Ен­гель­гар­дта, Ма­рия Оси­пов­на про­ис­хо­дила из поль­ской семьи. Сна­чала она выш­ла за­муж за смо­лен­ско­го по­мещи­ка Ива­на Ан­дре­еви­ча Глин­ку, сес­тра ко­торо­го Ев­ге­ния Ан­дре­ев­на бы­ла ма­терью зна­мени­того ком­по­зито­ра Ми­ха­ила Ива­нови­ча Глин­ки, а за­тем ста­ла не­закон­ной же­ной В.В.Ен­гель­гар­дта. Хо­роших трех сы­новей ро­дила для не­го. Стар­ший Ан­дрей был тя­жело ра­нен еще в бит­ве при Фрад­ланди в 1807 го­ду. Там же, на по­ле боя, он сам се­бе от­ре­зал но­жом ос­татки но­ги толь­ко дер­жа­лась. Ус­пел на­ложить жгут, ос­та­новить кро­воте­чение и толь­ко пос­ле все­го это­го ни­чего боль­ше не пом­нил. В гос­пи­тале по ука­зани­ям из проч­ной ло­шади­ной дуб­ле­ной ко­жи из­го­тови­ли ему, по­жалуй, пер­вый в ис­то­рии про­тез но­ги. Прош­ло все­го че­тыре го­да и пол­ковник Ан­дрей от­важно во­юет с тур­ка­ми, в 1812 го­ду - с фран­цу­зами. Вер­хом на ло­шади, без од­ной но­ги, он ко­ман­до­вал ата­ками ка­заков под пред­во­дитель­ством ата­мана Пла­това и стал ге­ро­ем Оте­чес­твен­ной вой­ны 1812 го­да. Им гор­ди­лась вся Рос­сия. Пор­трет пол­ковни­ка Ан­дрея Ва­силь­еви­ча Эн­гель­гар­дта и сей­час сре­ди Ге­ро­ев в Ге­ор­ги­ев­ском за­ле пе­тер­бург­ско­го Эр­ми­тажа. Сред­ний сын Ва­силий Ва­силь­евич (млад­ший) - пол­ковник, ли­тера­тор, жур­на­лист, близ­кий и за­душев­ный друг А.С.Пуш­ки­на. Его ос­тро­ум­ны­ми выс­ка­зыва­ни­ями и эпиг­рамма­ми в ад­рес из­вес­тных лю­дей Рос­сии вос­хи­щал­ся весь Пе­тер­бург. В его име­нии дей­ство­вал зал для раз­вле­чений. В нем про­води­лись кон­церты, мас­ка­рады, ве­чера от­ды­ха для дво­рян­ской мо­лоде­жи. Име­ние ста­ло до­воль­но из­вес­тным цен­тром куль­ту­ры тог­дашней цар­ской Рос­сии. Его час­то по­сещал А.С.Пуш­кин и ос­та­вил нес­коль­ко сти­хот­во­рений, пос­вя­щен­ных В.В. Эн­гель­гардт (сы­ну). Име­ние сох­ра­нил­ся до сих пор. Те­перь в нем дей­ству­ет кон­цер­тный зал им. Глин­ки Пе­тер­бург­ской кон­серва­тории. Неп­ри­мет­но­го ока­зал­ся млад­ший сын Па­вел, вто­рой и пос­ледний хо­зя­ин Та­раса Шев­ченко, его зем­ля­ка, по­тому что ро­дил­ся в од­ном се­ле с Та­расом. По ма­тери - по­ляк, от­чес­тво - не­мец, по ве­ре пра­вос­лавный, а по ду­ху ук­ра­ин­ско­го. Дет­ские го­ды его прош­ли в с. Ке­релив­ка на Зве­ниго­род­щи­не. В бар­ском име­нии сво­его от­ца не жил. Рос ря­дом с кресть­ян­ски­ми деть­ми сво­бод­ным. Слу­шал, за­поми­нал и лю­бил пес­ни пу­тешес­тву­ющих сле­пых коб­за­рей. Хо­рошо знал праз­дни­ки и обы­чаи ук­ра­ин­ско­го се­ла. По­сещал Ке­реливсь­ку цер­ковь И­оан­на Бо­гос­ло­ва, у ко­торой впос­ледс­твии по­хоро­нили его мать, а за­тем, не один раз, с даль­них, поч­ти до 1846 го­да, воз­вра­щал­ся в с. Ке­релив­ка на ее мо­гилу. "Неп­ри­мет­но­го, буд­то но знал пять инос­тран­ных язы­ков: поль­ский, ук­ра­ин­ский, рус­ский, не­мец­кий и фран­цуз­ский. Дво­ровых для сво­его бар­ско­го дво­ра, на про­тяже­нии всей жиз­ни на­бирал толь­ко с Ке­релив­ка, Оль­ша­ны и Бу­дищ. Ви­димо и для ма­лого Та­раса в ка­кой-то, хо­тя и ма­лой сте­пени, но сыг­рал его прин­цип. Раз­го­вари­вал с Та­расом и дво­ровы­ми ук­ра­ин­ском язы­ке. он не был ода­рен­ным. В ар­мии дос­лу­жил­ся толь­ко до рот­мис­тра, но по та­белю ран­гов его дво­рян­ский ти­тул при­рав­ни­вал­ся к пол­ковни­ку. Так его и на­зыва­ли. С ран­гом пол­ковни­ка, по та­белю по­мещичь­их ран­гов, ему бы­ли ши­роко от­кры­ты две­ри сто­лич­ных уч­режде­ний, двор­цов и арис­токра­тичес­ких са­лонов. Вос­пи­тан­ник во­ен­но­го Па­жес­ко­го кор­пу­са мог, и не утом­ляя се­бя го­сударс­твен­ной служ­бой, жить в об­став­ленном с ази­ат­ской пыш­ностью двор­це и вес­ти бес­печную, свет­ская жизнь. Он был дос­та­точ­но ин­те­рес­ной, за­гадоч­ной и щед­рым че­лове­ком. По Та­раса упор­но тор­го­вал­ся, а в Ви­лен­ский "Фонд бла­гот­во­ритель­нос­ти", удер­жи­вав­ший шко­лу в 1830 го­ду не тор­гу­ясь внес три ты­сячи руб­лей ас­сигна­ци­ями. Па­вел Ва­силь­евич был же­нат на ба­ронес­се Со­фии из то­го же бла­город­но­го ро­да Эн­гель­гар­дтов, к ко­торо­му при­над­ле­жал и сам. Для нее М.И.Глин­ки на­писал ро­манс "Как слад­ко мне с то­бой быть". Ба­ронес­са всег­да за­щища­ла Та­раса-ка­зач­ка от лю­бых не­дора­зуме­ний, учи­ла дво­рян­ским обы­ча­ем и ма­нерам по­вад­ження в бла­город­ном ок­ру­жении. Бла­года­ря ей Та­рас Гри­горь­евич на про­тяже­нии сво­ей ко­рот­кой жиз­ни вел се­бя да­же в изыс­канном дво­рян­ском об­щес­тве сво­бод­но, неп­ри­нуж­денно и дос­той­но. Не пы­та­ясь умел прив­лечь к се­бе вни­мание и стать ду­шой да­же жен­ско­го ок­ру­жения с его кап­ризны­ми ма­нера­ми. Софья Гри­горь­ев­на Эн­гель­гардт по оп­ре­деле­нию М.И.Глин­ки "лю­била му­зыку и ма­лого Та­раса"…

  Ког­да Пав­лу Эне­гель­гар­дту ис­полни­лось 7 лет "Го­сударь им­пе­ратор вы­сочай­ше по­велеть со­из­во­лил дей­стви­тель­но­го тай­но­го со­вет­ни­ка Эн­гель­гар­дта сы­на Пав­ла оп­ре­делить ко дво­ру его им­пе­ратор­ско­го ве­личес­тва па­жом с от­пуском в дом ро­дите­лей к окон­ча­ния на­укам". 23.03.1818 он за­кан­чи­ва­ет па­жес­кий кор­пус и за­писы­ва­ет­ся пра­пор­щи­ком в Ка­зан­ский дра­гун­ский полк, не прос­лу­жив и го­да, пе­рево­дит­ся в лейб-гвар­дей­ский Улан­ский полк с "пе­ре­име­нова­ни­ем в кор­не­ты". Еще че­рез 2 го­да, про­дол­жая счи­тать­ся в Улан­ском пол­ку, наз­на­ча­ет­ся треть­им адъ­ютан­том к дру­гу-од­но­пол­ча­нину от­ца, Ви­лен­ско­му ге­нерал-гу­бер­на­тору Алек­сан­дру Ми­хай­ло­вичу Рим­ско­му-Кор­са­кову. В 1822 го­ду его де­ла­ют по­ручи­ком, а в 1823 го­ду кра­савец-по­ручик зна­комит­ся на ба­лу с юной 18-лет­ней кра­сави­цей - ба­ронес­сой Со­фи­ей Эн­гель­гардт, до­черью ге­нерал - лей­те­нан­та Гер­харда Гот­гар­дта Эн­гель­гар­дта, кур­лянд­ско­го ба­рона, ге­роя 1812 го­да, даль­не­го родс­твен­ни­ка…

 Они бы­ли луч­шей па­рой на этом ба­лу. Мо­лодой по­ручик и прек­расная па­нен­ка. Он сра­зу же влю­бил­ся в нее. Да­же за­писал в свой лич­ный аль­бом ла­тынью: "Со­фия, или смерть!" Как ви­дите, не та­кой уже му­реной или свинь­ей в пан­туфлях, как наз­вал его Брюл­лов, был Па­вел Эн­гель­гардт. Был он в юнос­ти и ро­ман­ти­ком, был и за­во­ева­телем. По­тому что на прек­расную Со­фию имел ви­ды стар­ший сын кня­зя Ме­щер­ско­го. Но, к счастью Пав­ла, ста­рый князь Иван Сер­ге­евич Ме­щер­ский пос­лал в 1824 го­ду сво­их сы­новей в Па­риж. Бо­жес­твен­ная Со­фи ос­та­лась без ти­туло­ван­но­го по­чита­теля (он со вре­менем же­нит­ся на княж­не Го­лици­ной). Вы не за­будь­те, что в те го­ды де­вуш­ка пос­ле 20 лет уже счи­талась ста­рой де­вой. Не­даром же баль­за­ков­ский воз­раст - 30 лет. По­это­му, ког­да Па­вел Ва­силь­евич сде­лал пред­ло­жение Со­фи, она поз­во­лила ему об­ра­тить­ся к ро­дите­лям для ре­шения их судь­бы. Ро­дите­ли с удо­воль­стви­ем да­ли сог­ла­сие - как не как, то­же Эн­гель­гардт, да еще и не толь­ко по­томок бо­гатея, но и кра­савец! 25.10.1825 Па­вел пи­шет ра­порт Рим­ско­му-Кор­са­кову о сво­ем на­мере­нии же­нить­ся на Со­фии. 16.11. по­луча­ет раз­ре­шение. Свадь­бу сыг­ра­ли в Оль­шан­ском име­нии Эн­гель­гар­дтов. Ве­ро­ят­но, 11-лет­ний Та­рас ви­дел ту свадь­бу, ведь вспо­мина­ет о ней в "Про­гул­ке с удо­воль­стви­ем и не без мо­рали"…

  Че­рез над­ле­жащее вре­мя у Эн­гель­гар­дтов по­яви­лась на свет до­чень­ка Со­фия, в и­юле 1828 - сын Ва­силий, а в но­яб­ре 1829, уже во вре­мя Та­расо­вой служ­бы, сын Гри­горий. Все­го же за 10 лет Со­фия ро­дила 7 де­тей - 4 сы­на и 3 до­чери. Но толь­ко ро­дила. Да­же грудью не кор­ми­ла. Мо­локом вы­по­или ее де­тей кор­ми­лицы, а прис­матри­вали за деть­ми гу­вер­нан­тки. Как пи­сал Та­рас Шев­ченко:

"Да кня­гини толь­ко мо­гут
 По­родить ре­бен­ка.
А вос­пи­тывать, кор­мить
 Не мо­гут нис­коль­ко.
За­тем оха­ют: "За­был мать,
 Этот Поль или Фи­лат!
А за что же вспо­минать?
Ты ж его лишь ро­дила?"…(пер.авт.)

 Вот и прек­расная Со­фи по мо­де то­го вре­мени свое приз­ва­ние ви­дела не в де­тях, а в ба­лах. Пав­ла Ва­силь­еви­ча это то­же ус­тра­ива­ло, ведь ког­да ря­дом та­кая вол­шебная жен­щи­на - ус­пех в об­щес­тве обес­пе­чен!

 Пом­ни­те, тот прес­ло­вутый бал по по­воду те­зо­именс­тва Им­пе­рато­ра 6 де­каб­ря 1829? Со­фи пом­ча­ла на бал, хоть ещё сов­сем не­дав­но, в кон­це но­яб­ря, ро­дила ре­бен­ка! Не бу­дем стро­го су­дить её. Что мы мо­жем знать о нра­вах тех вре­мён! Да и не за­будем, что поч­ти все де­ти Пав­ла Эн­гель­гар­дта за­няли дос­той­ное мес­то в об­щес­тве. До­чери выш­ли за­муж за во­ен­ных, а сы­новья ста­ли уче­ными и об­щес­твен­ны­ми де­яте­лями…

  Вер­немся к прек­расной Со­фи, ведь ес­ли бы не по­пал Та­рас к ней, не бы­ло бы ве­личай­ше­го ук­ра­ин­ско­го По­эта. Как ут­вер­ждал Кант, " Бы­тиё оп­ре­деля­ет соз­на­ние". Ми­ровоз­зре­ние Та­раса оп­ре­дели­лось имен­но во вре­мя пре­быва­ния у Со­фии Эн­гель­гардт. По­пал к ней он 15-лет­ним под­рос­тком, а вы­шел из под её опе­ки уже 24-лет­ним муж­чи­ной. На­илуч­шие го­ды, го­ды му­жания - прош­ли под Со­фи­иным кры­лом. Со­фия бы­ла не обыч­ной по­мещи­цею. Ее отец Гот­тгард Гер­хард был хо­рошим во­ином. Во вре­мя вой­ны ге­нера­лов так прос­то не да­вали. Но быть во­ином сов­сем не оз­на­ча­ет быть сол­да­фоном. Ге­нерал-лей­те­нант был ши­роко об­ра­зован­ным че­лове­ком, лю­бил фи­лософс­тво­вать. Чи­тал и Воль­те­ра, и Рус­со. Воль­терь­ян­кою вос­пи­тал и дочь. В Та­расе воль­терь­ян­ка Со­фи уви­дела сво­его Прос­то­душ­но­го. Ли­шен­ная свет­ски­ми ус­ловнос­тя­ми воз­можнос­ти вос­пи­тывать собс­твен­ных де­тей, взя­лась за вос­пи­тание Прос­то­душ­но­го. Но сна­чала о том, как Та­рас стал при­над­ле­жать собс­твен­но Со­фии, а не Пав­лу Ва­силь­еви­чу. Де­ло в том, что пан для сво­его дво­ра в Виль­но на­бирал не ка­зач­ков, а штат прис­лу­ги. Бы­ли там и по­вара, и ко­нюхи, и прос­то слу­ги. На­пом­ню, что Та­раса Шев­ченко бар­ский уп­ра­витель рот­мистр Дмит­ренко, по нас­то­ятель­но­му хо­датай­ству Яна Ды­мов­ско­го и де­да Аки­ма, ре­комен­до­вал па­ну имен­но, как ком­натно­го ху­дож­ни­ка (ди­зай­не­ра). Для это­го Та­рас да­же па­ру ме­сяцев учил­ся у ху­дож­ни­ка Прев­лоцко­го. Ка­зач­ком взя­ли Ва­ню Не­чипо­рен­ко. Но по­ка у па­на бы­ла ка­зен­ная квар­ти­ра, в ко­торой он не имел пра­ва что-то пе­реде­лывать, ком­натный ху­дож­ник ему, фак­ти­чес­ки, был не ну­жен. В это вре­мя Со­фи бы­ла на пос­ледних ме­сяцах бе­ремен­ности. Как раз ей и ну­жен был по­мощ­ник. Вот та­ким по­мощ­ни­ком и стал 15 лет­ний Та­рас! Со­фи бы­ла ро­вес­ни­цей его сес­тры Ека­тери­ны. Со­фи и от­но­силась к Та­расу так, как ког­да-то от­но­силась стар­шая сес­тра-бе­реги­ня. Это пан ви­дел в Та­расе бес­сло­вес­ное быд­ло. Для Со­фи он был Прос­то­душ­ным! Она ви­дела, что па­рень ин­те­ресу­ет­ся кни­гами. Поз­во­лила поль­зо­вать­ся книж­ка­ми из се­мей­ной биб­ли­оте­ки, прав­да толь­ко в от­сутс­твии па­на. Но Та­рас и сам хо­рошо по­нимал, что па­ну вряд ли пон­ра­вит­ся, что его кре­пос­тной чи­та­ет те же кни­ги, что и он. Со­фи объ­яс­ня­ла Та­расу не­понят­ные сло­ва и вы­раже­ния в поль­ских кни­гах. Имен­но с нею впер­вые про­читал Та­рас две кни­жеч­ки Ада­ма Миц­ке­вича, из­данные в Виль­но в 1822 го­ду. Она да­же ста­ла оде­вать его под Миц­ке­вича и та­кие же ба­кен­барды, как у Миц­ке­вича, по­яви­лись и у не­го...

 Но не толь­ко чи­тать книж­ки поз­во­ляла гос­по­жа Та­расу. В тог­дашнем выс­шем све­те всё ещё об­ща­лись по-фран­цуз­ски. Эн­гель­гар­дты да­же дер­жа­ли гу­вер­нан­тку-фран­цу­жен­ку, ко­торая учи­ла их де­тей ма­нерам и фран­цуз­ско­му язы­ку. Гос­по­жа поз­во­лила гу­вер­нан­тке да­вать и Та­расу та­кие уро­ки. Не­даром же впос­ледс­твии Эль­кан на­пишет о Та­расе, что тот сво­бод­но бол­та­ет по-фран­цуз­ски…

 Ка­кой бы не бы­ла гос­по­жа, но спас­ти Та­раса от той пор­ки 7 де­каб­ря 1829 она не мог­ла, да­же, ес­ли бы и хо­тела. Но мо­жет, пе­ред тем, как осуж­дать па­на за ту пор­ку, по­дума­ем, по­чему так слу­чилось?

 Во-пер­вых, это был не обыч­ный бал, а пос­вя­щен­ный те­зо­именс­тву Ни­колая. Во-вто­рых, этот бал дол­жен был длить­ся до ут­ра. Что­бы гос­по­да вер­ну­лись еще до по­луно­чи, дол­жна бы­ла быть ува­житель­ная при­чина. Ес­ли по­чита­ете кни­ги тог­дашних ав­то­ров, то вы­яс­ни­те, что во вре­мя тех ба­лов, нес­мотря на цар­ское зап­ре­щение, в от­дель­ном ка­бине­те со­бира­лись кар­тежни­ки и всю ночь на про­лет иг­ра­ли в кар­ты, да­вая воз­можность же­нам, сес­трам, до­черям, тан­це­вать и ве­селить­ся с мо­лоды­ми пок­лонни­ками. Бро­сить иг­ру мож­но бы­ло лишь при ус­ло­вии, что те­бя об­ви­ня­ют в шу­лерс­тве.

 По-ви­димо­му, имен­но за это и вы­пер­ли иг­ро­ки штабс- рот­мис­тра. Яс­но, что он вер­нулся до­мой злой. Да и Со­фи от не­го, ве­ро­ят­но, дос­та­лось. Ведь она сра­зу шмыг­ну­ла к се­бе в спаль­ню и не при­сутс­тво­вала при пан­ской раз­борке с Та­расом. Вспом­ни­те еще од­но об­сто­ятель­ство. Пан жил на ка­зен­ной квар­ти­ре. Для ос­ве­щения дол­жен был поль­зо­вать­ся ка­зен­ны­ми же све­чами. В те вре­мена бы­ли пе­ребои со снаб­же­ни­ем свеч для офи­церов. В пись­ме к граж­дан­ско­му гу­бер­на­тору от 3.12.29 пи­шет­ся: "...мес­тная дво­рян­ская дро­вяная ад­ми­нис­тра­ция по тре­бова­нию ко­мен­данта на этот де­кабрь ме­сяц свеч ни од­но­му из штаб-офи­церов, ко­торые квар­ти­ру­ют в час­тных до­мах, не от­пусти­ла"... А те­перь по­думай­те, мог ли Та­рас для ко­пиро­вания ис­поль­зо­вать лишь од­ну све­чу? Мой млад­шень­кий сы­нуль­ка в Та­расо­вом воз­расте то­же лю­бил ри­совать и пе­рема­левы­вать. За­нимал­ся этим "ро­ман­тичным" де­лом в то вре­мя, ког­да от­клю­чалось элек­три­чес­тво с компь­юте­ром! Ему ви­дите ли - скуч­но! На­соби­ра­ет все све­чи, ко­торые у нас есть, при­вяжет их к го­лове, что­бы ви­деть и что ри­су­ет, и из че­го сри­совы­ва­ет. Сколь­ко его не лу­пил, по 5-6 та­ких де­фицит­ных свеч сож­жет за ве­чер. Но это же мой род­ной сын. А здесь па­ну де­фицит­ные све­чи сжи­га­ет его кре­пос­тной! Ма­ло то­го, мой сы­нуль­ка, ког­да пе­рема­левы­ва­ет, не об­ра­ща­ет вни­мания на всё, что там вок­руг. Все за­ляпа­но вос­ком, так и смот­ри, что вспых­нет!

  Ду­маю, что и Та­рас ни на что не об­ра­щал вни­мания, не­даром же он по­яв­ле­ния па­на не за­метил. За­цити­рую из "Ули­цы Виль­но" М.Бог­да­нови­ча: "По при­казу бур­мис­тра, все, как на­до, зак­ры­ли все ок­на, за­туши­ли ог­ни ". Та­рас же ко­пиро­вал се­бе ата­мана Пла­това, а на то, что ок­но не зак­ры­то и си­яет на всю ули­цу, вни­мания не об­ра­щал. А тог­да в Виль­но за на­руше­ние пра­вил про­тиво­пожар­ной бе­зопас­ности ка­рали, нес­мотря на зва­ние и чин. Так что прос­тим Ва­силия Эн­гель­гар­дта за то, что сам от­ко­лотил Та­раса, как дво­ряни­на. А вот то, что при­казал ко­нюху его вы­пороть, рас­ска­зывал толь­ко Со­шен­ко… Та пор­ка да­ла воз­можность Со­фии сов­сем заб­рать Та­раса от па­на. Но, ска­зать по прав­де, это тог­да бы­ло нуж­но и са­мому па­ну. Де­ло в том, что осенью 1829 в Виль­но при­ехал прос­лавлен­ный Вен­ский ху­дож­ник-пор­тре­тист Й­оган-Ба­тист Лам­пи млад­ший. Все са­мые зна­мени­тые и са­мые бо­гатые па­нен­ки ки­нулись к не­му за­казы­вать свои пор­тре­ты. Ведь И­оганн да­же се­рую мыш­ку мог изоб­ра­зить прек­расной прин­цессой, при этом кра­сави­ца-прин­цесса ос­та­валась чер­тов­ски по­хожей на са­му се­бя. Прав­да, за ху­дож­ни­ком во­дил­ся один гре­шок. Сде­лав из той мыш­ки кра­сави­цу, он не мог ус­то­ять про­тив то­го, что­бы не за­тянуть ту кра­сави­цу в свою пос­тель. Де­вуш­ки, оча­рован­ные его спо­соб­ностью уви­деть и по­казать в них ту Кра­соту, не очень-то и соп­ро­тив­ля­лись. Не бы­ло ни од­ной, из пор­тре­тиро­ван­ных, ко­торая бы про­тив не­го ус­то­яла...

 Па­вел Ва­силь­евич хо­рошо знал о це­не пор­тре­та. Но, с од­ной сто­роны, не сде­лай Лам­пи пор­трет Со­фи, по­лучит­ся что она не из Пер­вых в Ви­лен­ском све­те. Сде­лай он пор­трет, ста­нешь ро­гатым. Вер­ность сво­ей же­ны Па­вел Ва­силь­евич по­ручил обе­регать Та­расу, ко­торый дол­жен был бе­зот­лучно на­ходить­ся при ней во вре­мя ви­зитов к ху­дож­ни­ку. Пан тре­бовал от не­го де­таль­ных от­че­тов о по­веде­нии и па­ни, и ху­дож­ни­ка.  Та­расу это по­руче­ние очень пон­ра­вилось. Во-пер­вых он по­лучил воз­можность смот­реть, как ра­бота­ет нас­то­ящий Мас­тер, а во- вто­рых мог до­казать па­ни, что он ее нас­то­ящий Друг, а не лю­бимая зве­руш­ка, на­подо­бие её бо­лон­ки. Он всег­да рас­ска­зывал па­ну, как неп­риступ­но ве­дет се­бя па­ни. Что ху­дож­ник ни­чего се­бе не поз­во­ля­ет. Но вот о Лам­пи рас­ска­зыва­ли, что он де­вушек ри­совал об­на­жен­ны­ми, а за­тем уже до­рисо­вывал на изоб­ра­жение одеж­ду. По­это­му они на кар­ти­нах и бы­ли та­кими жи­выми. Та­рас ста­ратель­но вы­пол­нял при­каз па­на не от­хо­дить от гос­по­жи во вре­мя ри­сова­ния. С нас­лажде­ни­ем вы­пол­нял. Ка­кой бы па­рень от­ка­зал­ся наб­лю­дать свою Бо­гиню об­на­жен­ной! Ведь имен­но Бо­гиней бы­ла для 15 лет­не­го пар­ня кра­сави­ца Со­фи. В спаль­ню ху­дож­ни­ка за ни­ми он не хо­дил. То­го ведь пан не пре­дус­мотрел и не по­ручил. Что бы­ло в той спаль­не, он мог толь­ко фан­та­зиро­вать, а о фан­та­зи­ях он па­ну не обя­зан был док­ла­дывать. К то­му же Та­рас хо­рошо знал, что кра­савец-рот­мистр хвас­та­ет­ся вез­де сво­ими мно­гочис­ленны­ми по­беда­ми над свет­ски­ми да­мами, из­ме­няя Со­фи на пра­во и на ле­во. Так что на ее связь с И­оган­ном-Ба­тис­том смот­рел как на спра­вед­ли­вую месть...

 На­конец Лам­пи на­рисо­вал пор­трет Со­фи. Так и ос­та­лась она на нем веч­но юной, нем­но­го кап­ризной, кра­сави­цей. К со­жале­нию, я мо­гу при­вес­ти толь­ко свою ксе­роко­пию сде­лан­ную в Ви­лен­ской биб­ли­оте­ке, но и на ней Со­фи, как жи­вая. Как прек­расное вос­по­мина­ние о счас­тли­вой мо­лодос­ти, ко­торая уже ни­ког­да не вер­нется. Окон­чи­лись Софь­ины се­ан­сы. Окон­чи­лась воз­можность Та­раса смот­реть, как ра­бота­ет нас­то­ящий Ху­дож­ник, пе­рени­мать у не­го ма­неру пись­ма. А учить­ся ри­сова­нию и даль­ше хо­телось. Сам ве­ликий Лам­пи, меж­ду де­лом, по прось­бе Со­фии и Пав­ла Ва­силь­еви­ча, на­рисо­вал и пор­трет Та­раса (для то­го, что­бы Эн­гель­гардт мог по­казать Поль­ско­му на­мес­тни­ку пор­трет его бас­тарда,Этот пор­трет я по­мес­тил на об­ложку кни­ги) и при пе­реда­че пор­тре­та по­сове­товал па­нам от­дать Та­раса в обу­чение к ка­кому-ни­будь про­фес­си­ональ­но­му пре­пода­вате­лю ис­кусств, нап­ри­мер к про­фес­со­ру Ви­лен­ско­го уни­вер­си­тета Яну Рус­те­масу. О Рус­те­масе Со­фия зна­ла уже от сво­ей мо­дис­тки-бе­лош­вей­ки Яд­зи Гу­сиков­ской. Брат Яд­зи - Фра­нек учил­ся ри­сова­нию у Рус­те­маса и очень его рас­хва­ливал. Но учить­ся в уни­вер­си­тете кре­пос­тно­му не поз­во­лялось, да­же би­лет на по­сеще­ние лек­ций нель­зя бы­ло дос­тать офи­ци­аль­ным пу­тем. К счастью, сре­ди Софь­иных пок­лонни­ков бы­ли братья Ку­коль­ни­ки, сред­ний из ко­торых Пла­тон как раз и ве­дал сту­ден­чески­ми би­лета­ми и от­ве­чал за жизнь сту­ден­тов. Со­фи не сто­ило осо­бого тру­да уло­мать воз­ды­хате­ля сде­лать Та­расу сту­ден­ческий би­лет, да­ющий пра­во на по­сеще­ние лек­ций. Дос­та­точ­но бы­ло на­мек­нуть, что Та­рас - бас­тард Ве­лико­го Кня­зя Кон­стан­ти­на Пав­ло­вича, фак­ти­чес­ко­го Поль­ско­го на­мес­тни­ка. Пла­тон Ку­коль­ник при­нёс сту­ден­ческий би­лет и Та­рас стал по­сещать уни­вер­си­тет. Об об­сто­ятель­ствах пос­тупле­ния Та­раса в уни­вер­си­тет за­писал в свою за­пис­ную книж­ку Нес­тор Ку­коль­ник, пре­пода­вав­ший рус­скую сло­вес­ность в гим­на­зии при уни­вер­си­тете. Его уро­ки то­же по­сещал Та­рас, как и лек­ции его бра­та Пав­ла. Кста­ти, как Та­рас не впол­не за­кон­но стал сту­ден­том, так и Нес­тор не впол­не за­кон­но стал пре­пода­вате­лем. Его ведь выг­на­ли из Не­жин­ской гим­на­зии с "волчь­им би­летом"...

 Со­фи уда­лось уго­ворить Пав­ла Ва­силь­еви­ча поз­во­лить Та­расу по­сещать уро­ки про­фес­со­ра Рус­те­маса. Ведь обу­чен­ный ху­дож­ник под­ни­мал ре­номе па­на вы­ше, чем ху­дож­ник-са­мо­уч­ка. Эн­гель­гардт дал сог­ла­сие, при ус­ло­вии, что не бу­дет за это пла­тить. Рас­хо­ды, ес­ли они и бы­ли, взя­ла на се­бя Со­фи. Но, ско­рее все­го, тех рас­хо­дов бы­ло не так уж и мно­го. Раз­ве же мог бы ус­то­ять про­тив та­кой кра­сави­цы го­рячий, длин­но­носый ту­рец­кий сын Рус­тем?

 Та­рас по­лучил воз­можность хо­дить на уро­ки. По вос­по­мина­ни­ям Та­раса, Рус­те­мас за то вре­мя, что тот хо­дил на его уро­ки, ус­пел на­учить его толь­ко ко­пиро­вать. Но имен­но в Ви­лен­ском уни­вер­си­тете, в мас­тер­ской Рус­те­маса Та­рас и встре­тил­ся с ней, со сво­ей Пер­вой жен­щи­ной...

 Пом­ни­те Яд­ви­гу Гу­сиков­скую, ко­торая рас­ска­зала Со­фи о Яне Рус­те­масе? Ее брат учил­ся в Ви­лен­ско­му уни­вер­си­тете ри­сова­нию у Рус­те­маса. Та­рас, ко­торый стал хо­дить на уро­ки ри­сова­ния, быс­тро сдру­жил­ся с пар­нем. Ма­ло то­го, Фра­нек да­же на­рисо­вал его пор­трет, ко­торый так не по­хож на все сох­ра­нив­ши­еся пор­тре­ты Шев­ченко. На нём Та­рас по­хож на Ве­лико­го Ада­ма Миц­ке­вича в мо­лодос­ти…

 Та­рас ещё не знал по­лячек, еще не дос­та­точ­но знал поль­ский, что­бы са­мому ре­шить­ся поз­на­комить­ся. При­бега­ла к па­ни сим­па­тяга Яд­зя, она нра­вилась ему. Со­фи, в ко­торую он был влюб­лен, но не как в жен­щи­ну, а как в Бо­гиню, ро­ман­тичную Меч­ту, на­мека­ла, что он приг­ля­нул­ся Яд­зе. . Но вот как к ней под­сту­пить­ся, он не знал. Ког­да же под­ру­жил­ся с Фра­неком, Яд­зя, са­ма по­лучи­ла воз­можность поз­на­комить­ся с ним. Та­расу уже бы­ло 16, ей ос­та­валось еще лет де­сять быть 16- лет­ней. У нее уже бы­ла Лю­бовь. Бы­ла и сплы­ла. А здесь па­рень, та­кой не по­хожий на дру­гих, та­кой чис­тый, та­кой са­мобыт­ный, да ещё, сплет­ни­ча­ют, цар­ских кро­вей. Как не за­хотеть та­кого! Ведь вок­руг си­яет виш­не­во-яб­лочны­ми суг­ро­бами Ви­лен­ская Вес­на. Бы­ли ли вы в те­нис­тых Ви­лен­ских пар­ках? Гу­ляли бе­рега­ми плав­ной Ви­лии или та­кого ро­ман­ти­чес­ко­го Зак­ре­та? Смот­ре­ли на Виль­нюс из мно­гове­ковой баш­ни Ге­деми­нуса? Там и сей­час всё на­по­ено лю­бовью!

 Раз­ве же мог ос­та­вать­ся без­различ­ным Та­рас, ког­да ря­дом та­кая сим­па­тяга - строй­ная, чер­нобро­вая, с ти­пич­но ук­ра­ин­ской вол­ни­тель­ной грудью. И сов­сем не не­дос­тупная Бо­гиня, как его хо­зяй­ка, а своя, до ще­мящей бо­ли в гру­ди чем-то по­хожая на его Ок­санку из Детс­тва. Те же тём­ные гла­за. Та же улыб­ка, тот же дру­желюб­ный ха­рак­тер. Это имен­но она, а не Ок­санка из детс­тва бы­ла той, о ко­торой пи­сал:

 " Прав­да ль Ок­са­на, моя чер­нобри­вая!
Ты и не вспом­нишь то­го си­роту,
Что в се­рень­кой свит­ке, бы­вало, счас­тли­вый,
Как чу­до уви­дел - твою кра­соту.
Ко­го ты без­мол­вно, без слов на­учи­ла
Сер­дцем, гла­зами, ду­шой, го­ворить..."(пер.авт.)

 Яд­зя не го­вори­ла по-ук­ра­ин­ски. Как боль­шинс­тво по­ляков, име­ла язы­ковую глу­хоту. То есть очень тя­жело ус­ва­ива­ла дру­гие язы­ки. Та­рас хо­рошо умел чи­тать по-поль­ски, а вот раз­го­вари­вать, пра­виль­но стро­ить пред­ло­жения еще не умел. Сла­ва Бо­гу, со вре­мён служ­бы у Яна Ды­мов­ско­го хоть по­нимал все то, что го­ворят на поль­ском. Вот и приш­лось Яд­зе на пер­вых по­рах раз­го­вари­вать с пар­нем сер­дцем, гла­зами, ду­шой...

 Блуж­да­ли они те­нис­ты­ми пар­ка­ми Виль­но, ста­рин­ны­ми узень­ки­ми ули­цами, си­дели в мно­гочис­ленных Ви­лен­ских бе­сед­ках и аль­тан­ках. От­кры­вали ду­шу друг дру­гу. В кон­це кон­цов, ста­ли лю­бов­ни­ками. Из-за той люб­ви Та­рас да­же не за­пом­нил вре­мена уче­бы у Рус­те­маса. Вон о дь­яке, у ко­торо­го про­был чуть боль­ше дня, на­пишет, а о Рус­те­масе вспом­нит лишь ми­мохо­дом в пись­ме к Бро­нис­ла­ву За­лес­ско­му. Да и то не о том, как у не­го учил­ся, а лишь о том, что ста­рый Рус­те­мас го­ворил, что " шесть лет ко­пируй, пол­го­да ри­суй, а тог­да уже пи­ши мас­лом". И все же Та­рас мно­гому на­учил­ся у Рус­те­маса. Ведь сра­зу же стал у Ши­ря­ева пер­вым ри­соваль­щи­ком! А за­был обо всем, по­тому что кро­ме Яд­зи, сво­ей Пер­вой Жен­щи­ны, тог­да ни­кого и ни­чего не ви­дел ...

 Но горь­ко окон­чи­лась та его пер­вая лю­бовь. Так горь­ко, что он ни­ког­да так и не вспо­минал даль­ше Яд­зю. По­чему ?

 Я был в Виль­но в кон­це 80-х. Был удив­лен, как ли­тов­ки от­но­сят­ся к сво­ей Ро­дине. Они не ви­дели смыс­ла жиз­ни без ее не­зави­симос­ти. Она для них бы­ла пре­выше все­го. Вы­ше собс­твен­но­го бла­госос­то­яния. Вы­ше Люб­ви! Вот и Яд­зя не ви­дела сво­ей жиз­ни без ве­ликой Ре­чи Пос­по­литой. Она бы­ла влюб­ле­на в Апос­то­ла поль­ской не­зави­симос­ти Ада­ма Миц­ке­вича. Она и Та­расу от­да­лась, по­жалуй, по­тому, что он, ук­ра­инец, на­изусть знал сти­хи ее Бо­га, чи­тал ей свои пер­вые сти­хот­во­рения, пос­вя­щен­ные ей, на­писан­ные под Миц­ке­вича и на язы­ке Миц­ке­вича. Да и сам был так по­хож на юно­го Ада­ма Миц­ке­вича…

 Те­перь ей это­го бы­ло уже ма­ло. За­кан­чи­вал­ся 1830. Пос­ле и­юль­ской ре­волю­ции во Фран­ции в Виль­но за­гово­рили о вос­ста­нии. Все Яд­зи­ны друзья ука­тили в Вар­ша­ву. Вер­ну­лись в Вар­ша­ву и Яд­зя с бра­том, ко­рен­ные вар­ша­вяне. Та­рас за­тос­ко­вал. Бро­сил­ся на ко­лени пе­ред па­нею и уп­ро­сил, от­пустить его в Вар­ша­ву. Он не ска­зал, что хо­чет к лю­бимой. Нет, он ска­зал, что хо­чет по­ехать к Лам­пи, ведь Ви­лен­ский уни­вер­си­тет зак­рыт из-за сту­ден­ческо­го бун­та, а ему так нуж­но про­дол­жить обу­чение жи­вопи­си. Го­ворил ей, что Рус­те­мас уже спи­сал­ся с Лам­пи и тот по­обе­щал взять Та­раса в уче­ники…

  Па­ни сог­ла­силась и уго­вори­ла па­на, от­прав­лявше­го в Вар­ша­ву сво­его упол­но­мочен­но­го (Эн­гель­гардт чис­лился в ка­валер­гард­ском пол­ку, рас­квар­ти­рован­ном в Вар­ша­ве) от­пустить с ним и Та­раса. Где-то в сре­дине но­яб­ря они уже бы­ли в Вар­ша­ве. Упол­но­мочен­ный за­нял­ся де­лами па­на в гар­ни­зоне, а Та­рас бро­сил­ся к Яд­зе, жив­шей у род­ни на чер­да­ке ог­ромно­го ста­рин­но­го до­ма поч­ти у цен­тра Вар­ша­вы…

  Та­рас не без ко­пей­ки ехал в Вар­ша­ву. На эти день­ги сня­ла ему Яд­зя ма­люсень­кую ком­на­туш­ку ря­дом, на чер­да­ке. Толь­ко вот ос­таль­ные на­деж­ды не оп­равда­лись. С Лам­пи он так и не смог встре­тить­ся. Тот, прос­лы­шав о но­вой фран­цуз­ской ре­волю­ции и о том, что поль­ское "Пат­ри­оти­чес­кое об­щес­тво" го­товит вос­ста­ние в Вар­ша­ве, ука­тил в Ве­ну пи­сать пор­тре­ты в спо­кой­ной об­ста­нов­ке сто­лицы Авс­трий­ской им­пе­рии. В Вар­ша­ве ос­тался на па­мять о нём пор­трет Ве­лико­го Кня­зя Кон­стан­ти­на Пав­ло­вича...

 Упол­но­мочен­ный зас­трял в Вар­ша­ве на­дол­го. Ведь в это вре­мя Ни­колай 1 за­нял­ся раз­ра­бот­кой пла­на во­ен­ной кам­па­нии про­тив Фран­ции. Он хо­тел сбро­сить с прес­то­ла Луи-Фи­лип­па, за­няв­ше­го мес­то от­рёкше­гося от прес­то­ла Кар­ла Х. При этом Им­пе­ратор, в ка­чес­тве ос­новной си­лы про­тив фран­цуз­ской ар­мии, хо­тел ис­поль­зо­вать поль­ские вой­ска. В Гар­ни­зоне шла уси­лен­ная под­го­тов­ка к пред­сто­ящей кам­па­нии.  Не за­бывай­те, что Кон­стан­тин Пав­ло­вич ког­да-то и с На­поле­оном не хо­тел во­евать, ибо бо­гот­во­рил его. Взял в ру­ки ору­жие толь­ко пос­ле то­го, как На­поле­онов­ские ар­мии втор­глись в Рос­сию. Те­перь же его собс­твен­ная поль­ская ар­мия дол­жна втор­гнуть­ся во Фран­цию! Он пи­шет бра­ту - Им­пе­рато­ру: "Я силь­но сом­не­ва­юсь, что­бы в слу­чае, ес­ли бы про­изо­шёл вто­рич­ный ев­ро­пей­ский крес­то­вый по­ход про­тив Фран­ции…мы встре­тили то же рве­ние и то же оду­шев­ле­ние к пра­вому де­лу. С тех пор столь­ко ос­та­лось обе­щаний, не ис­полнен­ных или же обой­дён­ных, и столь­ко поп­ранных ин­те­ресов; тог­да, что­бы свер­гнуть ти­ранию Бо­напар­та, тя­готев­шую над кон­ти­нен­том, пов­сю­ду поль­зо­вались со­дей­стви­ем на­род­ных масс и не пред­ви­дели, что ра­но или поз­дно то же ору­жие мо­гут по­вер­нуть про­тив нас са­мих".

  Ни­колай 1 не пос­лу­шал стар­ше­го бра­та и, го­товясь к вой­не, наз­на­чил ко­ман­ду­ющим рус­ско-поль­ской ар­мии ге­роя рус­ско-ту­рец­кой Вой­ны ге­нерал-фель­дмар­ша­ла Ди­бича-За­бал­кан­ско­го По­ляки встре­вожи­лись. Ес­ли их ар­мия уй­дёт во­евать к Фран­ции, им без неё уже о Не­зави­симой Поль­ше и ду­мать не­чего. По­это­му 9 но­яб­ря, на квар­ти­ре быв­ше­го про­фес­со­ра ис­то­рии Ви­лен­ско­го уни­вер­си­тета И­ахи­ма Ле­веля при­няли ре­шение, на­чать вос­ста­ние 16 но­яб­ря, на­пав на Кон­стан­ти­на Пав­ло­вича и рус­ских ге­нера­лов во вре­мя раз­во­да…

 Все Яд­зи­ны родс­твен­ни­ки, друзья и зна­комые го­тови­лись к вос­ста­нию. Яд­зя вмес­те с тёт­ка­ми, их и сво­ими под­ру­гами, ши­ла на­рукав­ные по­вяз­ки и шап­ки-кон­фе­дерат­ки для бу­дущих пов­стан­цев. Фра­нек с друзь­ями-сту­ден­та­ми до­быва­ли ору­жие и учи­лись стре­лять. Та­рас, на­шед­ший при­ют по со­седс­тву в ком­на­туш­ке на чер­да­ке, чувс­тво­вал се­бя аб­со­лют­но чу­жим. Ведь для не­го глав­ное бы­ло их с Яд­зей лю­бовь! На ту ре­волю­цию, на ту Ве­ликую Речь Пос­по­литую ему бы­ло нап­ле­вать! К то­му же Та­рас, хо­рошо пом­ня­щий, что при­нес его ро­дите­лям гай­да­мак Ко­пий, не был ре­волю­ци­оне­ром. Не жаж­дал он во­евать за сво­боду и гос­подс­тво чу­жих па­нов. Он уже и рад бы вер­нуть­ся к па­ну в Виль­но, да упол­но­мочен­ный зас­трял на­дол­го в гар­ни­зон­ных служ­бах, са­мому же ехать не по­лага­лось…

В 19.30 , 29 но­яб­ря на­чалось вос­ста­ние. Тол­пы во­ору­жён­ных сту­ден­тов и ме­щан бро­сились к Бель­ве­дер­ско­му двор­цу - ре­зиден­ции Кон­стан­ти­на Пав­ло­вича. Здесь они за­коло­ли шты­ками ви­це-пре­зиден­та го­рода Лю­бов­ницко­го и рас­терза­ли де­жур­но­го ге­нера­ла Жан­дра. Но, бла­года­ря этим жер­твам, Кон­стан­тин Пав­ло­вич ус­пел скрыть­ся из двор­ца и ум­чать к рус­ским вой­скам. Ко­неч­но, имея в сво­ём рас­по­ряже­нии ар­мию, он мог в счи­тан­ные ча­сы по­давить ещё не раз­го­рев­ше­еся вос­ста­ние. Но он лю­бил эту Вар­ша­ву, этих лю­дей и ре­шил, что это прос­то, вспыш­ка оби­ды за что-то. Он зап­ре­тил стре­лять по вос­став­шим, за­явив, что "рус­ским в поль­скую рас­прю не­зачем вме­шивать­ся" Вмес­то то­го, что­бы бро­сить вой­ска на вос­став­ших, он ос­тался сто­рон­ним наб­лю­дате­лем. До­наб­лю­дал­ся до то­го, что все поль­ские час­ти пе­реш­ли на сто­рону бун­товщи­ков. Ког­да же 13 фев­ра­ля рус­ские вой­ска всё же раз­гро­мили поль­скую ар­мию у пред­местья Вар­ша­вы, Го­рохо­ве, Кон­стан­тин при­казал прек­ра­тить рез­ню и не штур­мо­вать го­род. Это за­тяну­ло вой­ну на 8 ме­сяцев …

 Та­рас, в от­ли­чие от Яд­зи и её дру­зей, не об­ра­довал­ся вос­ста­нию. Он пред­чувс­тво­вал бе­ду. И не да­ром. Так и не по­лучив от не­го сог­ла­сия на учас­тие в вос­ста­нии, Яд­зя лич­но со­об­щи­ла о Та­расе упол­но­мочен­но­му Вар­шав­ско­го гар­ни­зона. Та­рас был ин­терни­рован как и дру­гие рус­ские, ока­зав­ши­еся в Вар­ша­ве…

 Пос­ле Рож­дес­тва 1831 в Виль­но при­был гер­цог Алек­сандр Вюр­тер­мберг­ский со сво­им по­ручен­цем, пол­ковни­ком Ва­сили­ем Ва­силь­еви­чем Эн­гель­гар­дтом. Прес­та­релый ге­нерал-гу­бер­на­тор Рим­ский-Кор­са­ков ещё в ав­густе был от­прав­лен в от­став­ку. До при­бытия Ди­бич-За­бал­кан­ско­го, наз­на­чен­но­го на его мес­то, обя­зан­ности ге­нерал-гу­бер­на­тора вы­пол­нял ге­нерал-адъ­ютант Мат­вей Хра­пов­ницкий. Из-за Со­фи он не­нави­дел Пав­ла Ва­силь­еви­ча. Вот Па­вел и стал умо­лять бра­та за­мол­вить о нём сло­веч­ко пе­ред сво­им пат­ро­ном и в кон­це кон­цов, по­лучил наз­на­чение адъ­ютан­том у гер­цо­га. В фев­ра­ле он у­ез­жа­ет в Пе­тер­бург, что­бы офор­мить наз­на­чение. Здесь он с по­мощью Ва­силь Ва­силь­еви­ча снял в арен­ду бель­этаж до­ма Щер­ба­кова по ул.Мо­ховой 26. Семью он заб­рал че­рез две не­дели. Та­рас в это вре­мя со­дер­жался сре­ди рус­ских, ин­терни­рован­ных в Вар­ша­ве. Сра­зу же пос­ле по­раже­ния под Го­рохо­вым, ад­ми­нис­тра­тив­ный Со­вет при­нял пос­та­нов­ле­ние о вы­сыл­ке всех ин­терни­рован­ных из Вар­ша­вы. Вмес­те с сот­нею та­ких же бе­долаг, Та­раса выс­ла­ли из Вар­ша­вы и пе­реда­ли рус­ским влас­тям в Бе­лос­то­ке, а за­тем, от­пра­вили эта­пом по мес­ту но­вого жи­тель­ства па­на - в Санкт Пе­тер­бург. Тяж­ким был тот путь. Он на­пишет впос­ледс­твии:

" Да­лекий шлях, па­ны-бра­ты Знаю его, знаю!
Да­же за сер­дце хва­та­ет, Ког­да вспо­минаю .
По­наме­рял я ког­да-то -Чтоб его не ме­рить!..
Рас­ска­зал бы о том го­ре.Толь­ко кто по­верит!..." (пер.авт.)

 Так от­бла­года­рила Та­расу его Пер­вая Жен­щи­на. Вот и не хо­тел вспо­минать о ней ни­ког­да. А вот Пер­вая Лю­бовь ос­та­лась в сер­дце Та­раса нав­сегда. Прек­расной и не­дос­тупной. Лишь Ан­не Зак­рев­ский по­ведал о сво­ей Пер­вой люб­ви. В честь той люб­ви она и наз­ва­ла их до­чень­ку-сол­нышко - Со­фи­ей. Встре­ча­ем­ся мы с ней во мно­гих его сти­хот­во­рени­ях и по­вес­тях. Но не уз­на­ем. Бе­реж­но он спря­тал свою Пер­вую лю­бовь. В са­мом сер­дце, в глу­бине ду­ши.

 MJ,KLBOOOO,BN 978-1-4475 -3074-9. 3. "За­бытые име­на" ISBN 978-1-4477-0682-3. "Таємниці на­ших гімнів" ISBN 978-1-291-43757-7( укр.) Моя кни­га "За­бытые име­на" http://literati.su/archives/693 по­беди­ла на и­юль­ском кон­курсе Ру­нета 2015. Свои кни­ги шлю-да­рю в рус­ско­языч­ные биб­ли­оте­ки Ук­ра­ины, Ев­ро­пы и Аме­рики. Имею бо­лее 1000 пуб­ли­каций в СМИ Бе­лару­си, Из­ра­иля, Ка­нады, Поль­ши, Рос­сии и США (мож­но про­верить на лю­бом по­ис­ко­вике, наб­рав "Си­ротен­ко (Вер­бицкий)"

АВТОР О СЕБЕ

К.т.н. Вла­димир Си­ротен­ко (Вер­бицкий) прав­нук ав­то­ра слов "Ще не вмер­лы Ук­ра­ины ни сла­ва, ни во­ля, ще нам брат­тя мо­лодии ус­михнеть­ся до­ля" стол­бо­вого дво­ряни­на Рос­сий­ской Им­пе­рии, 18 лет­не­го сту­ден­та Ни­колая Ан­дре­еви­ча Вер­бицко­го-Ан­ти­оха.

В той Жиз­ни, в той стра­не был ве­дущим спе­ци­алис­том Со­юза в об­ласти бе­зот­ходной сель­хоз­пе­рера­бот­ки.

Мои раз­ра­бот­ки при­нес­ли стра­не мил­ли­оны руб­лей. Внед­ряя их, об­ле­тал-объ­ез­дил весь СССР от Ка­линин­гра­да до Пет­ро­пав­ловск-на-Кам­чатке. Ве­чера­ми в ко­ман­ди­ров­ках вы­писы­вал из пер­во­ис­точни­ков ма­тери­алы о на­ших Твор­цах-Со­зида­телях.

Ког­да Со­юза не ста­ло, пре­пода­вал. В 2001 по­дал до­кумен­ты на на­уч­ную пен­сию, ко­торую по­лучил толь­ко в 2004, в раз­ме­ре 92 грн 40 коп( при ми­нималь­ной пен­сии тог­да 160 грн). Все ук­ра­ин­ские су­ды иск к ПФ от­кло­нили, приз­нав этим рас­че­ты ПФ за­кон­ны­ми, од­на­ко, пос­ле об­ра­щения в Ев­ро­пей­ский Суд пен­сия мгно­вен­но уве­личи­лась в 10 раз!

Имею15 ав­тор­ских сви­детель­ств на изоб­ре­тение СССР и 1 па­тент Ук­ра­ины. На­писал учеб­ные по­собия - "Мяс­ное де­ло", "Мо­лоч­ное де­ло", "То­варо­веде­ние. Пол­ный курс ", "Жив­ность для тво­его под­ворья".

Пос­ле ухо­да на пен­сию по вос­по­мина­ни­ям ба­бушек и по вы­пис­кам из то­го вре­мени чи­тален пи­шу кни­ги в об­ласти ме­му­ар­ной би­ог­ра­фис­ти­ки:

1. "Нез­на­комый вам Та­рас Шев­ченко и его поб­ра­тимы-арис­токра­ты" ISBN 978-1-4475-6293-1 (рус.) "Нез­най­омий Та­рас Шев­ченко" ISBN 978-1-4477-7796-0 (укр.) По этой кни­ге бы­ло про­веде­но жур­на­лист­ское рас­сле­дова­ние 1+1 и вы­пущен фильм "Тай­ны ге­ния Шев­ченко http://dream-film.net/3288-tayny-geniya-shevchenko-2014-smotret-online-13-03-2014.html

2. "Ле­ген­да­рые на­пит­ки на­ших пред­ков" ISBN 978-1-4475 -3074-9.

3. "За­бытые име­на" ISBN 978-ДДДДДДД1-4477-0682-3. "Таємниці на­ших гімнів" ISBN 978-1-291-43757-7( укр.) Моя кни­га "За­бытые име­на" http://literati.su/archives/693

по­беди­ла на и­юль­ском кон­курсе Ру­нета 2015. Свои кни­ги шлю-да­рю в рус­ско­языч­ные биб­ли­оте­ки Ук­ра­ины, Ев­ро­пы и Аме­рики. Имею бо­лее 1000 пуб­ли­каций в СМИ Бе­лару­си, Из­ра­иля, Ка­нады, Поль­ши, Рос­сии и США (мож­но про­верить на лю­бом по­ис­ко­вике, наб­рав "Си­ротен­ко (Вер­бицкий)".

_______________________________________
На реп­ро­дук­ции - Та­рас. Пор­трет кис­ти Яне­ка Гу­сакив­ско­го.