Вершить всё нужно в свой черёд...

Ны­неш­ний но­ябрь для пос­то­ян­но­го ав­то­ра "Кру­гозо­ра" Мар­ка Эпель­заф­та - по­эта, бар­да, пуб­ли­цис­та - осо­бен­ный: Марк от­ме­ча­ет свой 45-й День рож­де­ния. Поз­драв­ляя и же­лая ему, бу­дучи в пол­ном здра­вии ра­довать­ся све­ту, теп­лу и доб­ру - да не толь­ко по праз­дни­кам - пуб­ли­ку­ем под­борку но­вых сти­хов не­ор­ди­нар­но­го по­эта.

        ЖРЕ­БИЙ

Вер­шить всё нуж­но в свой че­ред.
Не по сер­дцу мне лист опав­ший.
Па­день­ем обер­нется взлёт,
Дух, воз­но­сить­ся пе­рес­тавший.
Прочь от го­ряще­го кос­тра,
По­ка еще зо­лой не стал он,
По­ка "се­год­ня" и "вче­ра"
Не обер­ну­лись пъ­едес­та­лом.
Встать вов­ре­мя из-за сто­ла,
Не подъ­едать объ­ед­ки-кро­хи.
Ку­да б эпо­ха ни зва­ла -
Не при­ходить­ся в масть эпо­хе.
И от­вести гла­за ско­рей -
По­ка не спят гла­за дру­гие,
По­ка ды­ханье сен­тябрей
Не рас­тво­рилось в нос­таль­гии.
За­чем бо­кал пус­той, ска­жи,
Или цве­ток, увяд­ший в ва­зе ?
К че­му сплош­ные ми­ражи,
Ког­да в пус­ты­не жив о­азис .
Пус­кай пус­те­ют го­рода,
И хоть све­чою уга­сай здесь -
Но без люб­ви вы ни­ког­да
И ни к че­му не при­касай­тесь.
Все­му на све­те свой че­ред,
Тя­ните вов­ре­мя свой жре­бий,
По­ка ду­ша еще жи­вёт,
И гас­нут звёз­ды в тем­ном не­бе.

 ПРЕД­ДВЕ­РИЕ ЗИ­МЫ

Мер­ца­ет тус­клый свет.
За­сереб­рился лёд.
На бе­регу зас­тывшие до­ма,
И ход об­ратный лет.
И на­из­нанку год.
И ши­ворот-на­выво­рот зи­ма.
Теп­ло - чтоб за­мер­зать,
И зяб­ко, что­бы жить.
Смол­ка­ет ро­пот даль­них трос­тни­ков
Не звать, не ося­зать,
Но над зем­лёй кру­жить.
При­чудою вы­соких об­ла­ков
Дав­но зас­ты­ли здесь
И воз­дух, и зем­ля.
Озе­ра, слов­но ртуть, свет­лы, ти­хи.
И мир вов­не - бе­лес,
Узо­ры, вен­зе­ля,
Вне вре­мени жи­вущие сти­хи,
И в глу­бине вре­мён
На гло­бусе зем­ном.
Дав­но умол­кло птичье "чик-чи­рик",
Ни ба­шен, ни имён -
Зас­тывший мет­ро­ном,
Зап­ря­тан­ный под сне­гом ма­терик.

Го­рят в но­чи кос­тры.
И псы во сне ску­лят .
Но чей там под­го­лосок глух, как вой?
Та­ит он до по­ры
Не­уло­вимый взгляд,
В ор­ганных тру­бах пря­чет го­лос свой.

Он рвёт­ся вглубь и ввысь,
Он ши­рит­ся лег­ко,
По го­родам про­ходит, по Зем­ле,
Вот шпи­ли воз­неслись,
Зас­ты­ли кол­дов­ско.
И му­зыка рож­да­ет­ся в зи­ме.
Нам не хва­та­ет слов.
Мол­чанье - смер­ти грань,
Но всё-та­ки жи­вем еще, по­ка
В мер­цанье зим и снов
Пе­чаль Его и длань
Над ми­ром за­жига­ют об­ла­ка.

                ***

Во ть­ме по­луноч­ной прос­пекта
Ни шу­ма, ни све­та ог­ней,
И толь­ко не­ведо­мый нек­то
Те­бе повс­тре­ча­ет­ся в ней.
Хра­нитель не­види­мый стро­гий.
Соз­вездий не­мых тор­жес­тво.
И то ли кто есть на до­роге,
А то ли там нет ни­кого.
Но брез­жит по­добие взгля­да
Ка­санье нез­ри­мой ру­ки,
И вновь ле­дяная прох­ла­да
Твои об­жи­га­ет вис­ки.
Ког­да ж он прон­зит до пе­чёнок
И зво­ном на­пол­нится тишь,
То нес­коль­ко звёзд об­ре­чён­ных
Ты в не­бе ноч­ном раз­ли­чишь.
И яс­но во мра­ке баг­ро­вом,
Вой­дя в прос­ветленье и транс,
Уз­ре­ешь за вь­юж­ным пок­ро­вом
Бесс­трас­тность ве­ков и прос­транств.

              ***

"...То ог­не­паль­ное че­ло,
Очей гро­зОвый пыл..."
/Клю­ев. "Фев­раль"/

Ночь в спо­лохах не­изъ­яс­ни­мых.
И ввысь от зем­ли ухо­дя,
Все не­бо - рен­тге­нов­ский сни­мок,
Гро­зОвое пос­ле дож­дя.
Там те­ни мель­ка­ют гус­тые,
Там про­бил не­ведо­мый час.
Прос­транс­тва глаз­ни­цы пус­тые
Бесс­трас­тно взи­ра­ют на нас.
Чем приз­рачней ви­димость чу­да,
Тем явс­твен­ней хо­лод по­терь.
И кто ты, за­чем и от­ку­да -
Яс­ней раз­ли­ча­ешь те­перь.
Свой том бы­тия про­лис­тавши,
Най­дёшь там сю­жет не­боль­шой:
Ты стран­ник - из­гой, зап­лу­тав­ший
Меж ту­чами, ть­мой и ду­шой.
И вот - нас­ло­енья эфи­ра
Спа­да­ют сплош­ной пе­леной:
Проз­рачное зер­ка­ло ми­ра
В тво­ей обо­лоч­ке глаз­ной.
От­ны­не ей тай­ны из­вес­тны,
Она це­ликом без про­рех
Вмес­ти­ла все­лен­ские без­дны
И сум­рак, пу­га­ющий всех.

РЕК­ВИ­ЕМ ПАВ­ШИМ, НО ЖИ­ВЫМ ГЕ­РО­ЯМ
Ма­терям, жё­нам и сёс­трам Ук­ра­ины 

Зла­тые, бе­локу­рые и чёр­ные,
Под Ук­ра­ины бле­щущи­ми звез­да­ми,
Се­де­ют ма­терей сол­дат­ских го­ловы
По го­родам и ве­сям всей стра­ны.
Бе­ле­ют, что твои вер­ши­ны гор­ные,
И вет­ра­ми, и лив­ня­ми ис­хлес­та­ны,
А ду­ши и сер­дца вой­ной ис­ко­лоты,
И мол­ни­ей вой­ны обож­же­ны.
Ту­пая боль. Бо­лят сер­дца раз­би­тые.
Сколь бес­ко­неч­ны ночь и го­ре зри­мое.
И не при­ходит сон во ть­ме му­читель­ной,
Но вмес­то сна яв­ля­ет­ся па­лач.
При­ходят на рас­све­те все уби­тые,
Все братья, сы­новья, друзья, лю­бимые,
И ду­шу раз­ры­ва­ет крик прон­зи­тель­ный,
Как буд­то по­забы­тый дет­ский плач.
Со­шед­шие с гра­нит­ных пъ­едес­та­лов тех,
Что в цен­тре пло­щадей боль­ших пос­тавле­ны,
Идут из ть­мы сол­да­ты - пар­ни, жен­щи­ны...
Все - праз­днич­ны и жи­вы, как и мы.
На са­погах - цве­тов пыль­ца. Ус­та­лость. Смех.
Сер­дца от­кры­ты Сол­нцу, ми­ру яв­ле­ны...
Они не пом­нят го­ды без­вре­мен­щи­ны,
Но всё идут, вос­крес­шие, из ть­мы.
Они жи­вут средь нас. И, не­покор­ные,
Пе­репол­ня­ют па­мять на­шу гор­дую
О днях вой­ны, ко­торые в ве­ках
Ос­та­нут­ся зве­неть жи­вой ис­то­ри­ей.
Ге­ро­ев под­виг пал на поч­ву твёр­дую,
Мы пов­то­ря­ем: "Это те, ко­торые..."
На них гля­дим, как на вер­ши­ны гор­ные,
Сок­ры­тые в вы­соких об­ла­ках.

  НОЧЬ ВОЖ­ДЯ

Бес­со­ница. Он вы­зыва­ет
Ма­шину к се­бе на по­рог.
И вот уж си­рена взвы­ва­ет,
Рас­чи­щены сот­ни до­рог,
И слов­но пу­га­ясь арес­та
Под гру­зом гре­хов и зло­дей­ств
Он едет в на­дёж­ное мес­то,
Чтоб ми­ром от­ту­да вла­деть.
Ох­ранник сво­им га­бари­том
Его прик­ры­ва­ет как щит,
О чём же весь день го­ворит он?
О чём сре­ди но­чи мол­чит?
Бу­ряты Дон­басс осаж­да­ют.
Наш­Крым за­палил фа­кела,
От­ны­не его ожи­да­ют
Ве­ликие толь­ко де­ла.
Нас­ледни­ки где-то в Ло­зан­не,
В Ли­ване - гвар­дей­цы и флот,
И с шир­мою пе­ред гла­зами
Дав­но на­селенье жи­вёт.
А хо­ры цер­ковные мощ­но
Осан­ну по­ют в уни­сон,
Да мо­лят­ся ден­но и нощ­но
За здравье вы­соких пер­сон.
Но мысль по­та­ён­ная бе­сит,
Пу­га­ет и бе­сит его -
А вдруг он не ве­сит, не ве­сит,
Не ве­сит поч­ти ни­чего?...
А вдруг чья-то яс­ная си­ла
Раз­бу­дит пе­ро и то­пор?..
И гроз­но сой­дут­ся све­тила,
И гря­нет не­ведо­мый хор?..
И он, буд­то сла­бый маль­чиш­ка,
В по­душ­ку ут­кнул­ся во сне,
И треть­его ак­та ружь­иш­ко
За­вис­ло над ним на сте­не.

         АК­ТЁР
 Те­ат­раль­ная за­рисов­ка

Ак­тёр вы­ходит на пок­лон.
Гу­дит га­лёр­ка гу­лом.
Изоб­ра­зил он бег вре­мён,
Сте­ка­ет пот по ску­лам.
Чу­жие мыс­ли и сло­ва
Со дна ду­ши всплы­ва­ют,
И он к се­бе ед­ва-ед­ва
Вер­нуть­ся ус­пе­ва­ет.
Все­го мгно­вение на­зад
Дер­жал лю­дей в гор­сти он,
Яв­лял им рай, спус­кал их в ад,
Вёл к но­вым пер­спек­ти­вам.
Швы­рял их оземь, а по­том
До не­ба воз­вы­шал их.
И прев­ра­щал весь зал гур­том
В ве­ликих, в жал­ких, в ша­лых.
Над го­ловой - поч­ти что нимб
Све­тил­ся от го­рений.
За­чем же пуб­ли­ка пред ним
Не па­ла на ко­лени?
Он всех сра­зил. И сам сра­жён.
Дро­жит, как конь от бе­га.
За­чем же кла­ня­ет­ся он,
И в чем его по­беда?

   ОД­НО­МУ ПО­ЭТУ 

Опять лу­чис­тым вих­рем ём­ких строк
Выт­равли­ва­ешь на­жить безъ­язы­ку,
Что бол­товню, рас­цвет­шую пес­тро...
Лжес­тих - не стих. Он не по­добен кри­ку.

Тво­ей стро­кою про­бурав­лен лаз
Сквозь снег и лёд, зас­тывший в сер­дце бед­ном.
И но­вый стих при­тяги­ва­ет глаз
К гос­тепри­им­ным лед­ни­ковым без­днам.

У вре­мени в рас­се­линах его,
Во ль­дах его, в его ли­це без гри­ма,
Ук­рыт крис­талл ды­ханья тво­его -
Сви­детель­ство те­бя не­ос­по­римо.

         ***

быв­шая ря­дом со мной и по­хожая так на ме­ня ,
мы, слов­но кам­ни в нО­чи вва­лив­шивших­ся щё­ках,
ка­тим­ся вниз под от­кос, от­чужден­нее день ото дня
и от лож­бинки к лож­бинке не знаю ещё как:
не­от­ли­чимей, круг­лей, на ок­ра­инах све­та и ть­мы,
там, где лишь взгляд Са­мого и без­видна Зем­ля есть...
О, этот взгляд не­насыт­ный, блуж­да­ющий здесь, как и мы,
в нас раз­ли­ча­ющий це­лое и удив­ля­ясь...

           ***

"...Тут ко­нец пер­спек­ти­вы..." 
 /И­осиф Брод­ский/
 
 Я иду по зем­ле  и те­бя вспо­минаю опять,
Хва­тит слёз в фев­ра­ле
и чер­нил, чтоб от "А" и до "Ять"
Рас­пи­сать то ко­чевье...
И свин­цов не­бос­вод
на­виса­ет опять на­до мной
И ко­рабль плы­вёт,
по­дус­тав от тос­ки ле­дяной
В су­ете пов­седневья.

Я сто­ял под­ле мо­ря,
нез­ри­мых гра­ниц на пос­ту.
Не был твердью под­спорья
те­бе, и се­бе, и Хрис­ту,
Рас­пи­на­ясь не­лепо...

Я с то­бой, не­божи­тель, раз­ма­хом не ме­рял­ся крыл,
Но ле­тел, и ле­тел, и ка­сал­ся нез­ри­мых пе­рил
Тво­ей лес­тни­цы в не­бо.

Вос­кре­сенья, увы,
не да­но об­рести ди­карям.
Но под ро­пот мол­вы
я взмы­ваю к тво­им яко­рям
Чай, не Рим и не Спар­та...
Ты опять пе­репу­тал пос­леднюю бук­ву - там "К".
Толь­ко слы­шишь - ду­ша раз­ры­ва­ет­ся в гор­ле, тон­ка,
На ок­ра­ине мар­та.

               ***

На па­русах, опу­щен­ных рес­ни­цами,
Нес­лись вос­по­минанья... Нес­пе­ша
По­жары до­гоня­ли их... И снит­ся мне
За­вет­ный рай. В са­ду. У ша­лаша.
И ты сто­ишь там, раз­де­лив­шись над­вое,
На па­мяти плаш­ко­тах зо­лотых.
Но по­чему опять тос­ка силь­на твоя
И бь­ёт те­бя под гор­ло и под дых?
При­пом­ни мир с приб­режны­ми при­тона­ми,
Ка­фе "Лон­дОн" и звёз­дные ог­ни.
Вот ве­селы. Вот счас­тли­вы до сто­на мы
Из пь­ющих ртов нез­дешних, и пь­яны
До той по­ры, по­куда с баш­ни вре­мени
Спол­за­ет ти­хо ста­рый ци­фер­блат -
Пла­вучий приз­рак - док, пред ко­им в те­мени
Подъ­ём­ных кра­нов бу­ков­ки сто­ят
Бе­лым - бе­лы, сла­гая Имя Чер­то­во,
Ма­нящее к се­бе ку­да-то ввысь,
Что­бы по­том низ­ри­нуть в без­дну мер­твую
Свою те­леж­ку под наз­вань­ем "Жизнь",
По­ка её до дна чер­па­ет за­пол­ночь
До смыс­ла жиз­ни жад­ная стро­ка...
До той по­ры ог­нём твои гла­за пол­ны.
И мы пь­яны... Но вот, из­да­лека
Плы­вёт ко­рабль-бук­сир. Ог­ни сиг­наль­ные -
"Одес­са-ма­ма" и неп­ту­нов грех.
И неч­то рас­па­да­ет­ся сак­раль­ное
Для нас с то­бой. А мо­жет быть, для всех.
Плат­форма, на ко­торой вмес­те то­нем мы -
То вниз, то вверх - а там - па­рад пла­нет.
И всё так пус­то от Зем­ли и ДО­неба.
И мы - то здесь. А то - ниг­де нас нет.

_____________________ 
На фо­то: Марк Эпель­зафт.