Спешите видеть, или Планета крыс

Всё чаще, встречая какую-нибудь по-своему очаровательную зверушку, слышу: "но сейчас им грозит исчезновение".

Недавно англоязычный журнал "Новый учёный" поделился прогнозами, во что превратится наша планета в будущем. "Напрасно нас пугают, - сообщили авторы, - что животные исчезнут с лица земли. Вовсе нет: просто останутся те, кто сумел лучше приспособиться к сосуществованию с человеком. Поэтому если вам не нравится мысль о планете без леопардов, белых медведей и панд, то мы должны вас огорчить. А все остальные - вперёд, за нами: в будущее Земли, населённой тараканами, муравьями, крысами, лисицами - и, конечно же, людьми! Множеством людей".

Но перед тем как устремиться в столь заманчивое будущее, давайте внимательней посмотрим, каково оно. А ещё постараемся "остановиться, оглянуться" -  и запомнить тех, кого мы теряем.

Сингапур: город будущего

Недавно мне пришлось несколько месяцев пожить в настоящем городе будущего - в Сингапуре. Страна эта маленькая, всего 700 квадратных километров. А жителей много - более пяти миллионов. И всем приходится тесниться и уплотняться.

Вселившись в своё сингапурское жильё, краем глаза немедленно замечаю движение в комнате. Осторожно вытягиваю шею, заглядываю под стол: вы чьих будете? На полу гордо сидит таракан. Гордится он, похоже, своими р азмерами - с хорошую мышь. Непроизвольно отскакиваю в угол - и коричневый квартирант тоже смущённо отступает, всем своим видом показывая: вы уж простите, что я без стука, но кто же знал, что ко мне кого-то подселят. Какое-то время мы смотрим друг на друга. Я молчу. Он тоже.

Я подозревала, что подобные гости возможны, поскольку на лестничной клетке видела тушку его собрата. Поэтому сразу же купила ловушки для тараканов - но не успела их расставить. Хотела добыть и аэрозоль, но решила, что в такой маленькой комнате я отравлюсь первой, не дожидаясь кончины усатого супостата. Теперь рассматриваю гостя и думаю, что с ним делать. Не пихать же его насильно в ловушку! Тапком? Но как подумаю, что эта зверюга под тапком смачно хрустнет, мне становится дурно.

Надо договариваться. Собственно, если он меня испугается и удерёт из квартиры - или юркнет в какую-нибудь щель, то инцидент будет исчерпан. Иду на вы. То есть медленно, чеканно иду на таракана. Таракан, со своей стороны, очевидно, желая установить тёплые доверительные отношения, так же медленно и чеканно идёт на меня. Нервы у него оказываются крепче: не доходя до гостя пару шагов, я трусливо вспрыгиваю на кровать.

Таракан с достоинством оглядывает отвоёванное поле битвы. Придётся вызывать подкрепление: вышмыгиваю в коридор, вооружаюсь шлёпанцами. Вспрыгиваю на кровать уже с грозным оружием в руках, целюсь чуть левее победителя, кидаю - и мой гость поспешно удаляется в угол. Ура, оказывается, там-то у него и был запасной лаз. Щель тут же заклеиваю скотчем - и наслаждаюсь одиночеством.

Позвольте, каким одиночеством? От угла к холодильнику тянется непрерывная делегация. Ловушки для муравьёв (не путать с ловушками для огромных тараканов) я тоже купила. Вы уж простите, ребятки, но, начитавшись Маркеса, я вам не доверяю.

А на кухне замечаю, что тостер у меня плотно закрыт крышкой, крышкой снабжён даже носик электрического чайника. И уже понимаю, почему: кому охота пить чай с наваристым тараканом? Придвигаю тостер - а из-за него выскакивает ещё одно существо. Это - крохотная ящерка-геккон: песочного цвета, почти прозрачная.

Чтобы завершить обзор фауны в квартире, добавлю: здесь ещё водятся пауки. Но эти, в отличие от таракана - крохотные. Паучков в квартире совсем немного - пусть живут. А вдруг действительно к письму.

В этом городе будущего животный мир существует и за пределами квартиры. Прежде всего, это обещанные "Новым учёным" крысы. Они живут в сточных канавах, в узеньких тёмных переулках, под вечер иногда появляются маленькими деловыми стайками - но далеко от нор не уходят: проверил мусорку - и назад.

Кошки тоже есть: видела двух охотниц, увлечённо ловящих кого-то на газоне. Правда, скорее всего, не крысу - ту было бы видно из травы. Может, ящерку или мышь? А может, большого таракана - с голодухи и он хорош. Собак диких не видела: те немногие, что попадаются - чинные, откормленные, на поводке или вообще в любящих руках заботливых, как правило, европейских владельцев. Птиц немного - зато во время вечерней прогулки над головой может пролететь небольшая летучая мышь.

Хотя Сингапур окружают тёплые воды, особых подводных красот вы здесь не увидите: вода - из-за огромного сингапурского порта - тёмно-коричневая, мутная. Правда, здесь же, на острове Сентоза, есть большие аквариумы, где можно поплавать с дельфинами или мягкими, бархатистыми скатами.

Впрочем, в Сингапур мы ещё вернёмся - в ту его часть, которую цивилизация не коснулась.

Намибия: "Точно выводок гепардов"

Своего первого гепарда я увидела, проведя в Африке уже несколько недель, и вдоволь навосхищавшись львами, слонами и даже леопардами. Но вдруг в закатных сумерках появилась пятнистая пара: мамаша-гепард тихонько подкрадывалась к стайке антилоп, а позади бестолково переступал с лапы на лапу её великовозрастный сынишка.

Юнец, конечно, изредка тоже пытался превратиться в заправского охотника: приседал, принюхивался к аппетитным антилопам, крадучись делал два-три шага… Но потом отвлекался, высовывался из травы, абсолютно забыв, зачем это он здесь. Дитё и есть дитё.

Познакомиться с гепардами по-настоящему мне удалось уже только на частной ферме в африканской Намибии. Хозяева основали крохотный заповедник, чтобы спасти пойманных и раненых гепардов от смерти: многие местные жители считают этих хищников опасными для людей и домашнего скота - поэтому, просто увидев, могут убить "на всякий случай". Кроме того, гепардам нужны большие территории для охоты - а эта земля исчезает, превращаясь в пастбища, фермерские поля и новые селения.

Мы оказались у фермы - и к забору, как положено, тут же подбежал сторожевой… Нет, не пёс - гепард. Несколько хищников ходило по дому, принюхиваясь к гостям. Осмелев, я погладила жёсткий, как сапожная щётка, мех.

Обнюхав одного из гостей, гепард начал лизать руку шершавым, словно наждачная бумага, языком - таким языком удобно очищать кости до последнего крохотного кусочка мяса. Я недоверчиво глядела на эту сцену: мой домашний котёнок, я помню, старательно облизывал руку, перед тем, как её хорошенько цапнуть. Но хозяин гепардов успокоил: "Это они соли себе в рацион добавляют - слизывают пот с руки".

А в уголке с лопоухой собакой играл, истошно попискивая, котёнок гепарда. Ой, достанется собачке на орехи, когда малыш подрастёт.

Но большинство гепардов в заповеднике - неприрученные. Они живут на огороженной территории, где можно свободно бегать - правда, охотиться по-настоящему здесь невозможно: не хватает места. Поэтому охотятся эти гепарды уже только за разделанными кусками мяса.

Такая охота - зрелище завораживающее и одновременно грустное: на крохотном пятачке гепарды уже не будут самыми быстрыми млекопитающими земли - здесь просто негде бегать со скоростью 130 километров в час. Но хозяин фермы пожал плечами: "Для этих гепардов осталось только две возможности: или здесь, или два метра под землёй".

Некогда гепарды водились в Индии, Казахстане, Турции и многих других странах Африки и Азии. Эти хищники упоминаются даже в "Слове о полку Игореве": "На реке на Каяле тьма свет покрыла - по Русской земле простерлись половцы, точно выводок гепардов". Сейчас большинство гепардов живёт в Африке, хотя несколько десятков ещё сохранилось в Иране. А во всём мире на воле осталось менее 12 тысяч этих прекрасных животных.

Дьявольские крики на острове Тасмания

Знаменитого жителя Австралии, тасманского дьявола, я тоже встретила уже только в питомнике для спасённых зверей - на воле осталось всего 20-50 тысяч взрослых "дьяволят".

Конечно, "дьяволом" этого хищника прозвали не за красивые глазки. Чёрная окраска, огромная пасть, зловещие крики - и первые европейцы, поселившиеся на зелёном континенте, посчитали, что это перед ними - сам нечистый. Все имена, данные этому сумчатому, похожему на маленького медвежонка, довольно нелестны: "щенок Вельзевула", "сумчатый чёрт"…

Аппетит у этих зверюг нешуточный: если никто тасманскому дьяволу не мешает, за тридцать минут увлечённого чавканья он вполне спокойно может заглотить еды, равной по весу 40% его собственной массы. А если тасманский дьявол уже заполучил лакомый кусочек, то отобрать добычу у него невозможно: на моих глазах кусок мяса подняли высоко над землёй, но маленькая жадина упрямо висела в воздухе до победного конца, вполне оправдав своё латинское имя - "любитель мяса", sarcophilus.

Морды у взрослых тасманских дьяволов часто покрыты шрамами, как у заправских бандитов. Это они исцарапались в драках за самку - а потом и в драках с самой "прекрасной дамой", которая тоже горазда кусаться.

Этот хищник сейчас живёт только на одноимённом острове - в Тасмании. С материка тасманский дьявол исчез лет 600 лет назад - как полагают, его вытеснили собаки динго, завезённые аборигенами. А сейчас на этот вид напала страшная болезнь - злокачественная опухоль лица, уже сократившая поголовье тасманских дьяволов вдвое. Поэтому вполне возможно, что в прекрасном мире будущего наши потомки уже никогда не услышат леденящие кровь дьявольские крики на острове Тасмания.

Наперегонки с китовой акулой

В детстве я панически боялась акул. И, наверное, в те годы я бы ни за что не поверила, скажи мне кто-нибудь, что я буду добровольно плавать с самой большой из них - с китовой акулой.

Правда, в отличие от других своих соплеменниц, китовая акула питается преимущественно планктоном. Ныряльщики её совсем не интересуют: она их не ест. Стараясь нацедить побольше вкусненького, китовые акулы дрейфуют у самой поверхности воды, не торопясь. Поэтому чтобы познакомиться с этой пятнистой красавицей, вовсе не нужно быть аквалангистом - достаточно научиться пользоваться дыхательной трубкой и маской. И, конечно, уметь плавать.

Увидеть китовую акулу можно в разных странах: в США, Мексике, на Филиппинах, на Мальдивах… Но одно из самых популярных мест - у западного побережья Австралии, на рифах Нингалоо. Китовых акул там собирается так много, что компании, дающие возможность поплавать с этими гигантами, даже гарантируют, что вы их обязательно увидите.

И вот мы "болтаемся" в лодке посреди океана. Тишь да гладь. Но как только акула появляется в поле зрения, начинается несусветная суета: под крики "Скорей-скорей-скорей" пытаюсь напялить маску и попроворнее бултыхнуться за борт корабля. Прямо к акуле. Но думать некогда: если акулу пропустишь, опять найти и догнать её будет не так-то просто.

Итак, прыгаю в воду. Оглядываюсь. И тут вижу, что на меня быстро надвигается огромный рот. Говоря в самом начале о "самой большой в мире акуле" я не уточнила: её размеры - от 12 до 20 метров. Соответственно, пасть на меня плывёт такая, в которой бы я легко уместилась - если бы не хрящевые пластинки в этой самой пасти… Впрочем, их-то как раз в мутноватой воде не видно.

Поспешно отплываю с её пути - но ловить ворон некогда: нужно скорее пристраиваться к свите акулы - компании разноцветных рыбок. Дрейфует акула, конечно, неспешно - для своих размеров: всего 5 километров в час. И на пловцов не обращает никакого внимания. Но, даже плывя вразмашку - и на ходу фотографируя - замечаю, что начинаю понемногу отставать… И вот уже вижу только исчезающий хвост, пузырьки и несколько приотставших рыбок из свиты.

Никто точно не считал, сколько в мире китовых акул - но их всегда было довольно мало. Вполне возможно, что этих морских великанов осталось не более тысячи.

В джунглях Сингапура

- Иду я, стало быть, по джунглям Сингапура…

Мало-мальски осведомлённый человек на это высказывание посмотрит с недоверием. Сингапур - страна крохотная, 50 на 25 километров: небоскрёбы, торговые центры, шоссе - где же там джунглям уместиться? Тем не менее, они есть: с обезьянами, дикими кабанами и варанами.

Сейчас я продираюсь сквозь яркую зелень только потому, что в 60-х годах один человек сказал что-то вроде хрестоматийного: "Я знаю - город будет, я знаю - саду цвесть". Правда, по-китайски - или, может, по-английски. Этот человек, Ли Куан Ю, был первым премьер-министром Республики Сингапур. Он-то и считается главным создателем сингапурского "экономического чуда": превращения бедной, коррумпированной и неспокойной страны в процветающий центр Юго-Восточной Азии.

Чтобы город разительно отличался от других мегаполисов региона, часто грязных и суетных, Ли Куан Ю задумал сделать Сингапур зелёным садом. И хотя до сих пор население страны продолжает быстро расти, почти так же стремительно увеличивается и процент зелёного покрова: сейчас он занимает почти половину острова.

Правда, в джунглях Сингапура побыть "наедине с природой" удаётся редко: на выходных туда же устремляются толпы местных и приезжих. Приходится делиться. По скользкой земляной тропинке мерными шагами топают взмокшие бегуны, западные туристы высматривают обезьян в гуще крон, проходят стайки местных девушек, громко обсуждая плетущиеся сзади стайки мальчиков - или наоборот.

Но уйти подальше от толпы всё-таки можно: если сесть на небольшой баркас на северо-востоке Сингапура, то через десять минут окажешься на "Гранитном острове", Пулау-Убин. Конечно, туристов и там хватает - но всё-таки гораздо меньше: в одной части острова я даже ухитрилась не встретить ни одной живой души за полчаса езды на велосипеде. Велосипеды сдаются напрокат прямо у причала: двенадцать долларов с пятачка - и катайся целый день.

О пятачках заговорила не случайно. В одном из уголков Гранитного острова можно оставить велосипеды - без замков и присмотра - и пройтись по деревянным настилам сквозь мангровые леса. На велосипеды никто не позарится. Если, конечно, не оставлять в корзинке пакеты с бананами - такое легкомыслие, как оказалось, порождает просто-таки шекспировские страсти.

Итак, мизансцена: из чащи шагами заправского злодея и любителя бананов выходит дикий боров. Светло-коричневая шерсть, как заведено у разбойников, взъерошена и заляпана грязью. Раздвоенные копытца - всё ближе к испуганному двухколёсному, и вот боров уже встаёт на задние ноги - а пятачок и передние копыта оказываются в велосипедной корзине. Чем-то ловко подхватив пакет, добытчик опускается на все четыре.

Но поесть в тишине и спокойствии грабителю не удаётся: над его головой, среди веток, появляется мартышка, явно лелеявшая собственные сокровенные планы относительно беспечно оставленных бананов. Борова обезьяна, правда, боится - поэтому ниже не спускается, а от бессилья и обиды начинает кидать в этакую жадную свинью всем, что под лапу попадёт.

Однако боров - животное толстокожее: он бессердечно доедает бананы, время от времени с визгом отгоняя от добычи своих собратьев, подошедших на пир. Обезьяна, наконец, спускается вниз - и грустно садится на ограбленный велосипед. Ветер медленно уносит по дорожке красный целлофановый пакетик.

Конечно, и в Сингапуре не удаётся спасти всех животных, некогда хозяйничавших в местных чащах. "Грозой города" в своё время были тигры: в 1831 году первый же выпуск газеты Сингапура сообщает о нападениях полосатого хищника. В те времена тигры уносили более 400 жизней в год - и тогда правительство города назначило вознаграждение за каждого убитого тигра - $20. Эта плата постепенно выросла до $100 - пока в 1930 году не был застрелен последний дикий тигр. С исчезновением болот исчез также и другой убийца - малярийный комар. Но о нём, я думаю, никто особо не горюет.

Теперь в Сингапуре множество ухоженных парков, без тигров и даже без комаров: от кичливого острова Сентоза - местной версии Диснейленда - до элегантного Ботанического сада, где иногда даже проходят концерты симфонической музыки под открытым небом.

А для любителей футуристических пейзажей недавно появились Сады у Залива: гигантские цветы из стали, оплетённые живой зеленью, уходят в небо. По ночам на них фиолетовым светом загораются огни - и люди гуляют от одного пятидесятиметрового цветка к другому по навесным дорожкам. Может, это и есть наше будущее: гигантские цветы из стали?

На фото: Вечерний Сингапур.

____________________________
Наталья Крофтс родилась в Херсоне. Окончила МГУ и Оксфордский университет. Автор около 200 публикаций в русскоязычной периодике, в том числе в журналах "Ковчег", "Нева", "Юность", "Новый журнал", "Интерпоэзия", в "Литературной газете" и многих других изданиях. Живёт в Сиднее (Австралия).