Поминальная молитва

"...На мо­ей мо­гиле в каж­дую го­дов­щи­ну мо­ей смер­ти пусть ос­тавший­ся мой единс­твен­ный сын, а так­же мои зятья, ес­ли по­жела­ют, чи­та­ют по мне по­миналь­ную мо­лит­ву.  А ес­ли чи­тать мо­лит­ву у них не бу­дет осо­бого же­лания, ли­бо вре­мя не поз­во­лит, ли­бо это бу­дет про­тив их ре­лиги­оз­ных убеж­де­ний, то они мо­гут ог­ра­ничить­ся тем, что бу­дут со­бирать­ся вмес­те с мо­ими до­черь­ми, вну­ками и прос­то доб­ры­ми друзь­ями и бу­дут чи­тать это мое за­веща­ние, а так­же вы­берут ка­кой-ни­будь рас­сказ из мо­их са­мых ве­селых рас­ска­зов и про­чита­ют вслух на лю­бом по­нят­ном им язы­ке. И пусть мое имя бу­дет ими по­мяну­то луч­ше со сме­хом, не­жели во­об­ще не по­мяну­то..."

/Шо­лом-Алей­хем. Из "За­веща­ния". 1915 г./

Го­ре всег­да вры­ва­ет­ся в на­ши до­ма неж­данно-не­гадан­но. 25 и­юля 2015 го­да в Харь­ко­ве был жес­то­ко убит фель­дшер ско­рой по­мощи, на­чаль­ник ме­дицин­ско­го от­де­ла бла­гот­во­ритель­ной ор­га­низа­ции "Хе­сед-Ша­арей Тик­ва" Ми­ха­ил Круп­ни­ков. О его тра­гичес­кой ги­бели ста­ло ши­роко из­вес­тно бла­года­ря ма­тери­алам из­ра­иль­ских жур­на­лис­тов Ши­мона Бри­мана и Ли­ны Го­родец­кой. Сот­ни лю­дей со всех угол­ков зем­но­го ша­ра не ос­та­вила рав­но­душ­ны­ми эта тра­гедия. Ми­ша про­жил очень ко­рот­кую, но дос­той­ную жизнь. Он при­ходил на по­мощь лю­дям, не спра­шивая их о ра­совой или на­ци­ональ­ной при­над­лежнос­ти. И мне не хо­телось бы, что­бы го­ре его ма­мы ом­ра­чалось сей­час прис­кор­бны­ми фак­та­ми раз­жи­гания в прес­се и ин­терне­те меж­на­ци­ональ­но­го кон­флик­та.

Гра­битель и убий­ца, звер­ски от­нявший жизнь мо­его дру­га, - это не весь ук­ра­ин­ский на­род, ко­торый пе­режи­ва­ет сей­час слож­ное вре­мя и те­ря­ет сво­их сы­новей в бо­ях за пра­во стра­ны об­рести сво­боду и стать на де­мок­ра­тичес­кий путь раз­ви­тия. Сле­зы го­ря не прев­ра­тят мое сер­дце в ка­мень не­навис­ти. Я об­ла­даю неп­ло­хой ис­то­ричес­кой па­мятью, в мо­ем ав­тор­ском ар­хи­ве дос­та­точ­но ста­тей, нап­равлен­ных про­тив ан­ти­семи­тиз­ма и не­она­циз­ма. Но я умею слу­шать со­бесед­ни­ков, да­же ес­ли они яв­ля­ют­ся мо­ими по­ляр­ным оп­по­нен­та­ми. И де­лать са­мос­то­ятель­ные вы­воды то­же умею.

Я ев­рей­ка, по­лучив­шая сот­ни пи­сем со­болез­но­ваний от ук­ра­ин­цев, про­шу ком­мента­торов ра­ди па­мяти Ми­ши и по­коя его ев­рей­ской ду­ши воз­держать­ся от рез­ких слов не­навис­ти.

Ми­ха­ил был мо­им близ­ким дру­гом. Я по­лучи­ла пись­ма-со­болез­но­вания со всех кон­цов на­шей ма­лень­кой пла­неты. Осо­бен­но ос­тро на ги­бель вра­ча от­ре­аги­рова­ли его зем­ля­ки - ук­ра­ин­цы и из­ра­иль­тя­не, мно­гих из ко­торых ин­те­ресо­вал воп­рос, по­чему Ми­ха­ил не у­ехал в Из­ра­иль.  

Жизнь в Эрец Ис­ра­эль - это за­поведь, дан­ная То­рой. Бо­лее то­го, на­ши муд­ре­цы яс­но го­ворят, что жизнь в Эрец Ис­ра­эль - это не прос­то за­поведь, а за­поведь ог­ромной важ­ности.

Что по­меша­ло Ми­ше вы­пол­нить эту за­поведь?

Каж­дый из нас при­ходит в этот мир со сво­ей, осо­бой мис­си­ей. Ми­шина мис­сия - спа­сать, ле­чить и ра­довать. Спа­сал лю­дей, ра­ботая на "ско­рой по­мощи". Ра­довал ев­рей­ски­ми пес­ня­ми, со­лируя в пер­вом сос­та­ве харь­ков­ских клей­зме­ров, а ле­чил тех, от ко­го все боль­ни­цы от­ка­зыва­лись - ле­жачих бес­по­мощ­ных ста­риков.

Он за­ведо­вал мед­санчастью харь­ков­ско­го Хе­седа, ко­торую сам ор­га­низо­вал 20 лет на­зад. И не мог ос­та­вить сво­их по­допеч­ных, был очень  от­ветс­твен­ным. Кто-то ведь дол­жен за­ботить­ся о тех, кто тя­жело бо­лен и у­ехать не мо­жет.

Имен­но по­это­му во всех стра­нах ми­ра жи­вут и ра­бота­ют ты­сячи пред­ста­вите­лей ев­рей­ских ре­лиги­оз­ных, об­ра­зова­тель­ных, куль­тур­ных и ме­дицин­ских ор­га­низа­ций. Од­ним из та­ких пос­ланни­ков и был Ми­ха­ил Круп­ни­ков, пос­вя­тив­ший свою жизнь обес­пе­чению ка­чес­твен­но­го ме­дицин­ско­го об­слу­жива­ния и ухо­да на до­му за по­жилы­ми людь­ми и людь­ми с ог­ра­ничен­ны­ми воз­можнос­тя­ми.

Од­ной из по­допеч­ных Ми­ха­ила ста­ла и моя ба­буш­ка - имен­но так мы поз­на­коми­лись. Пос­ле ме­дицин­ско­го ос­мотра он спро­сил ее, зна­ет ли она ев­рей­ские пес­ни, и поп­ро­сил на­петь. А по­том его вни­мание прив­лекли кни­ги Шо­лом-Алей­хе­ма, Иса­ака Ба­шеви­са, Гри­гория По­лян­ке­ра и Иса­ака Ба­беля - ред­кость для до­маш­ней биб­ли­оте­ки по тем вре­менам.

Вто­рая по­лови­на 90-х го­дов про­шед­ше­го ве­ка ста­ла вре­менем ев­рей­ско­го ре­нес­санса - воз­рожде­ния ин­те­реса ев­ре­ев, поч­ти ас­си­мили­ровав­шихся в Со­вет­ском Со­юзе к сво­им тра­диции, куль­ту­ре, ли­тера­туре. В Ук­ра­ине ста­ли про­водить фес­ти­вали ев­рей­ской куль­ту­ры, по­яви­лись ин­те­рес­ные, силь­ные те­ат­раль­ные пос­та­нов­ки спек­таклей ев­рей­ских ав­то­ров, в об­лас­тных цен­трах ста­ли от­кры­вать­ся си­наго­ги, ев­рей­ские шко­лы и куль­тур­ные цен­тры.

Ми­ха­ил по­мог сво­им дво­юрод­ным брать­ям Алек­сан­дру и Мак­си­му стать уче­ника­ми прес­тижно­го ев­рей­ско­го ли­цея, в ко­торый вско­ре пос­ту­пила и моя дочь. Вмес­те с ним мы ста­ли пог­ру­жать­ся в не­из­ве­дан­ные ран­нее глу­бины ев­рей­ской тра­диции - тра­диции на­ших пра­роди­телей.

В 1999 го­ду чет­ве­ро сту­ден­тов Харь­ков­ской кон­серва­тории ор­га­низо­вали клей­змер­ский ан­самбль, в ко­тором Ми­ша стал со­лиро­вать с пес­ня­ми на идиш. Ре­бят не прос­то за­мети­ли - на Клей­змер­ском фес­ти­вале в 2000 го­ду в Вен­грии, в жю­ри ко­торо­го бы­ли из­вес­тные аме­рикан­ские ис­полни­тели Зал­ман Мо­тек и Ад­ри­ана Ку­пер, харь­ков­ских клей­зме­ров наз­ва­ли од­ни­ми из луч­ших в Ев­ро­пе. Ми­ша час­тень­ко приг­ла­шал ме­на на ре­пети­ции, и по­тому я знаю, что это вы­сокое приз­на­ние - дань та­лан­ту, эн­ту­зи­аз­му  и ог­ромно­му тру­долю­бию мо­лодых му­зыкан­тов.

Как Ми­ше хва­тало сил и вре­мени на то, что­бы пи­сать сце­нарии к ев­рей­ским праз­дни­кам и ре­жис­си­ровать спек­такли к Ха­нуке и Пу­риму - не знаю, но де­лал он это блес­тя­ще. И по­тому вок­руг не­го всег­да со­бира­лась ев­рей­ская мо­лодёжь, он быс­тро стал не­фор­маль­ным ли­дером ев­рей­ской мо­лодёж­ной об­щи­ны.

А я, увы, рев­но­вала его к юным кра­сави­цам из "Бейт-Да­на", харь­ков­ско­го куль­тур­но­го цен­тра. Он лишь удив­лённо под­ни­мал бро­ви:

- Рохл, ма­терью мо­его сы­на бу­дешь толь­ко ты.

И в ко­торый раз про­сил по­ехать с ним в Чу­гу­ев, поз­на­комить­ся с его ма­мой.

К со­жале­нию, в мо­лодос­ти над на­ми час­то дав­ле­ют сте­ре­оти­пы, не поз­во­ля­ющие сде­лать пра­виль­ный шаг на пу­ти к счастью.

- Ми­ша, ты -та­ки хо­чешь сде­лать Бро­не ин­фаркт? - на­рочи­то пуг­ли­во воп­ро­шала я, пре­бывая в уве­рен­ности, что раз­ве­ден­ная не­вес­тка с ре­бён­ком - от­нюдь не пре­дел меч­та­ний бу­дущей свек­ро­ви.

- Моя ма­ма мне до­веря­ет, она с ува­жени­ем от­не­сёт­ся к мо­ему вы­бору, - уго­вари­вал Ми­ша.

Но я так и не ре­шилась. Ведь ещё од­ной серь­ёз­ной прег­ра­дой к на­шей Ху­пе  ста­ло твёр­дое ре­шение Ми­ши ос­тать­ся жить в Харь­ко­ве. Он был со­вер­шенно апо­лити­чен, ни­ког­да не ин­те­ресо­вал­ся биз­не­сом, всю его жизнь сос­тавля­ло слу­жение семье и об­щи­не.

А я за­дыха­лась от сос­то­яния всё бо­лее уг­не­та­ющей граж­дан­ской нес­во­боды. Он пос­ме­ивал­ся: 

- У те­бя проб­ле­мы с сер­дцем, на­до ста­вить кар­ди­ос­ти­муля­тор, всё прой­дёт.

Но каж­дый из нас сде­лал свой вы­бор. В ап­ре­ле 2002 го­да я с семь­ёй у­еха­ла в Аме­рику. Ми­ша мой вы­бор при­нял очень неп­росто. Но при­нял - мы не ссо­рились, а встре­тив­шись, про­гово­рили весь день и рас­ста­лись, по­желав друг дру­гу повс­тре­чать на сво­ём жиз­ненном пу­ти лю­дей, ко­торые ста­нут нам на­дёж­ны­ми и лю­бящи­ми друзь­ями.

Не мол­чать, го­ворить друг с дру­гом - это муд­рое пра­вило Ми­ша ввел в на­шу жизнь с пер­вых дней на­шей друж­бы. Прос­то са­жал ря­дом с со­бой, брал мои ла­дони в свои, и гля­дя друг дру­гу в гла­за, мы об­сужда­ли всё, что нас бес­по­ко­ило.

...На пер­вом сви­дании Ми­ша был скро­мен и слег­ка сму­щен. Приг­ла­сил на "По­миналь­ную мо­лит­ву" в Те­атр Рус­ской Дра­мы - од­ну из са­мых силь­ных пос­та­новок тра­гико­медии Гри­гория Го­рина по мо­тивам пь­есы Шо­лом-Алей­хе­ма. В фи­нале пь­есы я горь­ко зап­ла­кала, и ус­по­ка­ивая ме­ня, Ми­ша про­из­нес сло­ва, ко­торые труд­но за­быть:

- Твоя ев­рей­ская ду­ша, Ро­хелэ, спо­соб­на по­мочь от­крыть­ся мно­гим ев­рей­ским ду­шам …

...Приз­на­юсь, я мно­го пла­кала пос­ле скор­бно­го из­вестия. И смог­ла унять слё­зы, лишь за­жигая суб­ботние све­чи.

Тевье : "По­чему ты не пла­чешь, Гол­да?"

Гол­да :  "Ка­нун суб­бо­ты, Тевье. Пла­кать в ка­нун суб­бо­ты - пло­хая при­мета".

Тевье : "Ум­ни­ца! Бу­дем встре­чать суб­бо­ту".

...Ми­ша в наш пер­вый ве­чер при­нес мне ро­зу - од­ну, но со­вер­шенно осо­бен­ную, неж­ную, све­жую, аро­мат­ную. Ее сте­бель был со­вер­шенно глад­ким.

 - Впер­вые ви­жу ро­зу без ши­пов, - удив­ленно улыб­ну­лась я.

 - Я их уда­лил. Не хо­чу, что­бы ты по­рани­лась,  - от­ве­тил Ми­ша.

Это сти­хот­во­рение ста­ло про­логом це­ремо­нии "Гордість країни" (пер. "Гор­дость стра­ны") в 2011 го­ду

Ян Пирс. "Ма­мелэ" ( пер. "Ма­моч­ка")

_________________
На фо­то:  Ми­ха­ил Круп­ни­ков.