Мародёры

Это не рас­сказ и не статья. Это не­выду­ман­ная ис­то­рия, за­писан­ная мною со слов пос­тра­дав­ших от рез­ни в Ба­ку в 1990-м, два го­да спус­тя пос­ле Сум­га­ит­ских пог­ро­мов. Я по­мещаю ее в пред­две­рии 100-ле­тия Ге­ноци­да ар­мян в Ос­ман­ской им­пе­рии (24 ап­ре­ля), как на­поми­нание, что за ми­нув­шие сто лет ни­чего не из­ме­нилось. Жес­то­кость по-преж­не­му проц­ве­та­ет в ми­ре.

"Бей ино­вер­цев!"  

...Бла­го­ус­тро­ен­ная, хо­рошо об­став­ленная го­род­ская квар­ти­ра пог­ру­жена в зло­вещий мрак. В квар­ти­ре трое - по­жилые ро­дите­ли и де­вуш­ка. За­та­ив­шись у за­дер­ну­того плот­ной што­рой ок­на, они нап­ря­жен­но всмат­ри­ва­ют­ся в ще­лоч­ку меж­ду за­навес­кой и по­докон­ни­ком. Там, в прос­торном дво­ре, кри­ча и жес­ти­кули­руя, бес­но­валась тол­па не­ес­тес­твен­но воз­бужден­ных лю­дей, во­ору­жен­ных ло­мами, ду­бин­ка­ми, пал­ка­ми, то­пора­ми, же­лез­ной ар­ма­турой...

Из до­ма нап­ро­тив раз­дался вдруг ис­тошный жен­ский вопль. Ок­но с гро­хотом рас­пахну­лось и над при­тих­шей на миг тол­пой по­вис го­лень­кий, по­синев­ший от кри­ка мла­денец. Гру­бая во­лоса­тая ру­чища, дер­жа ре­бен­ка за нож­ку, по­бед­но раз­ма­хива­ла им, как фла­гом.

- Ой, ма­моч­ки... - по­белев от ужа­са, про­лепе­тала чер­но­воло­сая де­вуш­ка за за­навес­кой. - Он же...

- Тсс, - од­ни­ми гу­бами ос­та­новил ее отец. - Хрис­та ра­ди, мол­чи!

Све­ден­ные су­доро­гой жен­ские ру­ки в ок­не тщет­но пы­тались до­тянуть­ся до ре­бен­ка. Гру­бо от­пихнув обе­зумев­шую мать, са­дист пе­реве­сил­ся че­рез по­докон­ник, явив на все­об­щее обоз­ре­ние ух­мы­ля­ющу­юся, лос­ня­щу­юся от по­та и удо­воль­ствия фи­зи­оно­мию, и крик­нул:

- Эй вы там! Дер­жи­те по­даро­чек!

И, под рву­щее ба­рабан­ные пе­репон­ки и сер­дце ма­терин­ское "Не-е-е-т!!!", рас­кру­тив ре­бен­ка, швыр­нул его в тол­пу. Рев ли­кова­ния пог­ло­тил звук мяг­ко шлеп­нувше­гося об ас­фальт неж­но­го тель­ца. И тут же по­нес­лись подс­тре­катель­ские вык­ри­ки:

- Бей ино­вер­цев!

- Смерть не­чис­ти­вым!

- Пусть уби­ра­ют­ся из на­шего го­рода, из на­шей стра­ны!

Раз­де­лив­шись на груп­пы, во­ору­жен­ная ора­ва бро­силась к подъ­ез­дам. А нес­коль­ко ми­нут спус­тя раз­да­лись тя­желые, нас­той­чи­вые уда­ры в дверь, за ко­торой при­та­илась сжав­ша­яся в ко­мок семья.

- Ой, ма­моч­ки... - как зак­ли­нание, сно­ва за­шеп­та­ла де­вуш­ка бес­кров­ны­ми гу­бами. - Ой, ма­моч­ки род­нень­кие... Да что же это!

- Гос­по­ди, все­видя­щий, все­могу­щий, спа­си и по­милуй! - упав на ко­лени, ис­ступ­ленно мо­лилась ее мать, при­жимая к гру­ди хо­лод­ные, тря­сущи­еся ру­ки. Мо­лилась, быть мо­жет, впер­вые в жиз­ни. - Не до­пус­ти, Гос­по­ди! За­щити, Гос­по­ди! Хоть доч­ку мою спа­си...

- Возь­ми­те се­бя в ру­ки, - пы­тал­ся ус­по­ко­ить жен­щин се­дов­ла­сый гла­ва семьи с бла­город­ны­ми, по­родис­ты­ми чер­та­ми ли­ца. - Дверь у нас же­лез­ная, сей­фо­вая. Сталь­ны­ми шты­рями вму­рова­на в сте­ну. Вы­дер­жит лю­бой на­тиск.

- Все зам­ки за­пер­ты? - сры­ва­ющим­ся ше­потом спро­сила де­вуш­ка.

- Все три, до­чень­ка. Все три.

- А за­сов?

- Зад­ви­нут. Бог даст, про­дер­жимся. А там, гля­дишь, и ми­лиция по­дос­пе­ет... Ми­лиция! Как же я не со­об­ра­зил!

Муж­чи­на бро­сил­ся к те­лефо­ну - увы, свя­зи не бы­ло. Глу­хие уда­ры сле­дова­ли ме­тодич­но, один за дру­гим, в пол­ном зло­вещем мол­ча­нии. Толь­ко че­рез ок­но нес­лись со дво­ра воп­ли, сто­ны, при­чита­ния... и не­пот­ребная брань. Бо­сиком, на цы­поч­ках прок­равшись в тем­ную пе­ред­нюю, ма­лень­кое се­мей­ство с над­садно сту­чащи­ми сер­дца­ми вслу­шива­лось в рит­мичные, нас­той­чи­вые уда­ры. Они не мог­ли ви­деть про­ис­хо­дяще­го на лес­тнич­ной пло­щад­ке. А там нес­коль­ко за­рос­ших чер­ной ще­тиной мо­лод­чи­ков, стис­нув от усер­дия зу­бы, кру­шили ло­мами сте­ну вок­руг их две­ри. По­зади них в не­тер­пе­ливом ожи­дании тол­пи­лись ма­роде­ры, сре­ди ко­торых бы­ли и жен­щи­ны с го­рящи­ми сви­репым фа­натиз­мом гла­зами.

Ког­да в пе­ред­нюю по­сыпа­лись пер­вые кус­ки ка­мен­ной клад­ки, ли­ца осаж­денных ста­ли се­рыми. Сквозь об­ра­зовав­ши­еся ды­ры прор­вался сна­ружи свет.

- Гос­по­ди... гос­по­ди... спа­си и по­милуй... - при­чита­ла мать, за­тал­ки­вая дочь се­бе за спи­ну.

- Они не сде­ла­ют это­го! - нев­ме­ня­емо бор­мо­тал отец, за­воро­жен­но гля­дя на дверь. - Они не пос­ме­ют...

Ды­ры уве­личи­вались на гла­зах. В них уже заг­ля­дыва­ли ис­ступ­ленные, оз­ве­релые мас­ки, по­теряв­шие че­лове­чес­кий об­лик. Зад­ние, на­седая, то­ропи­ли взлом­щи­ков, под­за­дари­вая их пло­щад­ной бранью.

- Па­па... Па­поч­ка... при­думай же что-ни­будь, - мо­лила де­вуш­ка. - Они убь­ют нас. Всех убь­ют. Я бо­юсь. Я не мо­гу так боль­ше...

- Пя­тый этаж. А вни­зу то­же они. Да­же ес­ли выб­ро­сить­ся из ок­на, они над­ру­га­ют­ся над на­шими те­лами, - про­гово­рил отец, сжи­мая в ру­ке при­пасен­ный для са­моза­щиты то­пор. Дверь скре­жета­ла и сод­ро­галась на длин­ных, те­перь уже ого­лив­шихся сталь­ных шты­рях. - Жи­во в спаль­ню! - ско­ман­до­вал он ше­потом. - Лезь­те под кро­вати, и ни зву­ка, что­бы не про­ис­хо­дило. - Он пос­пешно вы­вер­нул проб­ки и бро­сил их в му­сор­ное вед­ро.

- А как же ты!? - вце­пилась в не­го же­на.

- Ме­ня не тро­нут, - за­верил он ее. - Да прячь­тесь же! Бу­дет поз­дно.

Жен­щи­ны мет­ну­лись в спаль­ню, упа­ли на пол и по-плас­тун­ски по­пол­зли. Их зу­бы вы­бива­ли гром­кую дробь. Кро­вати бы­ли слиш­ком низ­ки­ми, и мать - жен­щи­на пол­но­ватая, ни­как не мог­ла про­тис­нуть­ся под де­ревян­ную ра­му, от­че­го вла­дев­ший ею ужас пе­решел в па­нику. Дочь при­под­ня­ла обе­ими ру­ками кро­вать. Жен­щи­на с тру­дом, на спи­не, за­пол­зла под нее. Кро­вать упа­ла ей на жи­вот, не дос­тав нож­ка­ми до по­ла.

Уда­ры в пе­ред­ней сли­лись в один неп­ре­рыв­ный гул.

- Де­воч­ка моя... - глу­хо ок­ликну­ла доч­ку жен­щи­на, не раз­жи­мая све­ден­ных су­доро­гой че­люс­тей.

- Я спря­талась, ма­ма, - ше­потом отоз­ва­лась та.

На­сило­вали пря­мо на ули­цах, у всех на ви­ду

Тя­желен­ная же­лез­ная дверь, вмес­те с ра­мой и невс­кры­тыми за­пора­ми, со страш­ным гро­хотом рух­ну­ла, зас­та­вив сод­рогнуть­ся весь дом. В квар­ти­ру хлы­нула одер­жи­мая во­инс­твен­ным азар­том ора­ва. За­быв про то­пор, хо­зя­ин смот­рел на них вы­лез­ши­ми из ор­бит страш­ны­ми круг­лы­ми гла­зами.

- Ах ты свинья во­нючая! - взвиз­гну­ла пол­ногру­дая, при­наря­жен­ная ра­ди та­кого слу­чая ко­ротыш­ка. - На не­го пог­ля­дите! Он еще и на­пада­ет! Бей не­вер­но­го!

Нес­коль­ко мо­лод­чи­ков наб­ро­сились на ста­рика, выр­ва­ли из рук то­пор и при­нялись из­би­вать его ку­лака­ми, ду­бин­ка­ми, же­лез­ны­ми пруть­ями. Они би­ли в грудь, в жи­вот, по го­лове и в ли­цо...

- А ну приз­на­вай­ся, где пря­чешь сво­их гряз­ных шлюх!

- По­казы­вай! Жи­во! А не то мы те­бя...

Оз­ве­рев­шая тол­па би­ла и кру­шила все, что по­пада­ло им под ру­ку - по­суду, ме­бель, зер­ка­ла, кар­ти­ны. Жа­лоб­но всхлип­нув, рас­сы­палось под их уда­рами пи­ани­но.

- Эй, по­лег­че вы там! - одер­нул пред­во­дитель тех, кто слиш­ком рь­яно об­ра­баты­вал хо­зя­ина. - Или инс­трук­цию за­были? На мес­тах не при­кан­чи­вать. Луч­ше свет вклю­чите.

Из­би­ение прек­ра­тили. Ис­терзан­но­го во­локом от­та­щили с про­хода, при­вали­ли к сте­не.

- Ско­тина! Мать его... Проб­ки вы­вер­нул, - вы­ругал­ся кто-то.

- Фо­нарь да­вай­те. Ишь, в тем­ных но­рах, как ли­сы, за­сели, - хи­хик­нул жен­ский го­лос. - Ду­ма­ют, это спа­сет их. А спис­ки-то вот они. Все тут. По­имен­но... В та­ких хо­ромах да втро­ем! Не жир­но ли бу­дет? Ну ни­чего, мы быс­тро ис­пра­вим си­ту­ацию.

Вклю­чили сра­зу нес­коль­ко фо­нарей. Их лу­чи за­мета­лись по сте­нам, по по­лу. Пой­ма­ли в фо­кус за­литое кровью ли­цо хо­зя­ина квар­ти­ры. Пнув его баш­ма­ком, пот­ре­бова­ли вы­дать же­ну и дочь.

- Вы­вез­ли их... из рес­публи­ки... вче­ра еще, - с уси­ли­ем про­шипе­лявил тот, вып­ле­вывая зу­бы. - Один я.

- Ах ты ко­зел без­ро­гий! - взбе­ленил­ся сов­сем еще зе­леный па­цан с са­дист­ски пе­реко­шен­ным бе­зусым ли­цом. - Ко­му ара­пы зап­равля­ешь, дерь­мо по­ганое? Я на­учу те­бя, как... - Он за­нес но­гу в тя­желом баш­ма­ке, це­лясь ста­рику каб­лу­ком в ли­цо.

Сто­яв­ший ря­дом не­высо­кий тем­но­лицый па­рень пле­чом от­тол­кнул его в сто­рону:

- Ска­зано, хва­тит по­ка. Не ви­дишь, еле ды­шит раз­ва­лина ста­рая.

- Нас здесь слиш­ком мно­го, - ре­шил рас­су­дитель­ный пред­во­дитель. - По­лови­на - на­верх! В во­семь­де­сят третью и во­семь­де­сят пя­тую. Мы тут са­ми уп­ра­вим­ся.

Часть ора­вы дви­нулась к про­лому и с ги­кань­ем по­нес­лась по лес­тни­це вверх. В квар­ти­ре ос­та­лось с пол­дю­жины го­лово­резов. Двое сте­рег­ли хо­зя­ина, ос­таль­ные рыс­ка­ли по ком­на­там, заг­ля­дывая во все за­кут­ки - в чу­лан и на ан­тре­соли, в ван­ную и ту­алет, в шка­фы и кла­дов­ки. Заб­равшись в спаль­ню, пол­ногру­дая ко­ротыш­ка са­мозаб­венно ко­палась в ящи­ках ту­алет­но­го сто­лика, выг­ре­бая ук­ра­шения и рас­со­вывая их по кар­ма­нам. На по­лу ва­лялись за­топ­танная одеж­да, пос­тель­ное белье, кни­ги. В воз­ду­хе кру­жились перья от вспо­ротых по­душек.

Неб­ри­тый юнец с шаль­ным блес­ком в чер­ных, как са­жа, гла­зах, по-зве­рино­му бес­шумно сту­пая, крал­ся вдоль сте­ны, выс­ве­чивая фо­нари­ком каж­дый за­ко­улок. Све­товое пят­но за­дер­жа­лось на од­ной из пос­те­лей - он сде­лал стой­ку, хи­хик­нул:

- Гля­ди-ка, а кро­вать-то ды­шит! Эй, сю­да! На­шел!

Пог­ромщи­ки сбе­жались на зов. Нес­коль­ко пар­ней, вско­чив с но­гами на зло­получ­ную кро­вать, пус­ти­лись в пляс. По ко­ман­де "три - че­тыре" все ра­зом под­прыг­ну­ли и про­ломи­ли ее. Ко все­об­ще­му ли­кова­нию раз­дался сдав­ленный жен­ский стон. Во­оду­шев­ленные удач­ной на­ход­кой го­лово­резы от­швыр­ну­ли обе кро­вати и, не тра­тя вре­мени, на­пере­бой при­нялись на­сило­вать нес­час­тных жен­щин. А что­бы эмо­ции бы­ли ос­трее, при­волок­ли по­лумер­тво­го хо­зя­ина до­ма и зас­та­вили его на все это скотс­тво смот­реть.

Зас­кре­жетав ос­татка­ми зу­бов, ста­рик уро­нил го­лову на грудь, ис­тор­гнув не­чело­вечес­кий вопль. Юнец, схва­тив его за во­лосы, от­ки­нул ему го­лову к сте­не:

- Да ты не стес­няй­ся, па­паша, - елей­но про­шеп­тал он ему в са­мое ухо.- Ты смот­ри. А я счи­тать бу­ду, сколь­ко у те­бя за­раз ро­гов и зять­ев вы­рас­тет. А за­од­но и уз­на­ешь, бы­ла ль твоя не­дот­ро­га доч­ка девс­твен­ни­цей.

- Все! Кон­ча­ем! - объ­явил пред­во­дитель, на­тяги­вая шта­ны. - На­поми­наю еще раз: квар­ти­ры тру­пами не пач­кать. Они нам всем при­годят­ся. А этих - в ма­шину. Всю се­мей­ку. Ты! И ты! Соп­ро­води­те их до мес­та. Ос­таль­ные за мной. - Он нап­ра­вил­ся к вы­ходу.

- По­годи! - ос­та­новил его вих­растый смуг­лый па­рень с ша­каль­ими гла­зами под срос­ши­мися ду­гами бро­вей. - Доз­воль у мо­лодой суч­ки тить­ки на па­мять сре­зать. Уж боль­но хо­роши. - Он очер­тил клин­ком кин­жа­ла во­об­ра­жа­емый круг.

Нес­коль­ко гло­ток кро­вожад­но за­гого­тало.

- Ска­зано бы­ло, квар­ти­ру не пач­кать! - гар­кнул глав­ный. - Дос­та­вите, ку­да на­до, там и за­бав­ляй­тесь.

Всех тро­их оби­тате­лей квар­ти­ры вы­волок­ли, буд­то меш­ки, на лес­тнич­ную пло­щад­ку, про­тащи­ли за но­ги по сту­пень­кам до пер­во­го эта­жа и за­пих­ну­ли в "Раф".

Ма­шина то с тру­дом прок­ла­дыва­ла се­бе до­рогу сре­ди бес­ну­ющих­ся люд­ских скоп­ле­ний, то нес­лась по сов­сем без­людным ули­цам, про­ез­жа­ла ми­мо пло­щадей, за­пол­ненных ору­щими тол­па­ми, справ­лявши­ми свой са­танин­ский, ни­кем не пре­рыва­емый ша­баш. То тут, то там ко­го-ни­будь из­би­вали, а за­тем во­лок­ли к сто­яв­шим на­гото­ве ма­шинам; ко­го-то с ди­кими воп­ля­ми прес­ле­дова­ли и тра­вили, как заг­нанно­го зве­ря на праз­днич­ной охо­те. Швы­ряли кам­ни в ок­на, в лю­дей, в ма­шины. Гро­мили вит­ри­ны, стре­ляли, раз­би­вали в ще­пы час­тные ларь­ки - яв­но вы­бороч­ные, по за­ранее на­мечен­но­му пла­ну. На­сило­вали жен­щин, де­вушек и де­тей пря­мо на ули­цах, у всех на ви­ду.

Пе­ред од­ной из пло­щадей "Ра­фу" прег­ра­дил до­рогу ли­ку­ющий хо­ровод пля­сунов, бес­но­вав­шихся вок­руг креп­ко свя­зан­ной об­щей ве­рев­кой груп­пы лю­дей раз­но­го по­ла и воз­раста. Под не­ис­то­вое улю­люканье свя­зан­ных ока­тили из ка­нис­тры бен­зи­ном и... по­дож­гли. Яр­ко вспых­нул в но­чи зло­вещий, во­зопив­ший на раз­ные го­лоса "жер­твен­ный" кос­тер. На­шел­ся кто-то со­об­ра­зитель­ный, вклю­чив­ший по­жар­ную си­рену. Да толь­ко заг­лу­шать уже бы­ло не­кого... "Раф" дви­нул­ся даль­ше и, въ­ехав на тер­ри­торию го­род­ско­го клад­би­ща, ос­та­новил­ся.

- При­были. Ко­неч­ный пункт наз­на­чения, - ух­мыль­нул­ся бе­зусый во­дитель, зло­веще по­водя кин­жа­лом пе­ред юной грудью поч­ти бес­чувс­твен­ной де­вуш­ки. - Выт­ря­хивай­тесь по-од­но­му. И раз­де­вай­тесь. Жи­во! До го­ла.

- За все... за все пе­ред Бо­гом от­ве­тите... из­верги, - с тру­дом про­бор­мо­тал отец де­вуш­ки рас­пухши­ми, спек­ши­мися гу­бами.

- У нас с то­бой бо­ги раз­ные, па-па-ша, - хмык­нул кто-то. - Нам до тво­его де­ла не­ту. А наш от­бла­года­рит нас за де­ла пра­вед­ные. Во сла­ву его и тру­дим­ся в по­те ли­ца... Ну, жи­вее! Всю ма­шину мне ис­по­гани­ли сво­ей во­нючей кровью.

Бро­сив взгляд сквозь от­кры­тую двер­цу на­ружу, ста­рик уви­дел мо­гиль­ные пли­ты, по­хожие на вер­ти­каль­но вот­кну­тые в зем­лю ка­мен­ные лы­жи. Он не уди­вил­ся и не ис­пу­гал­ся. Все че­лове­чес­кие чувс­тва сго­рели, умер­ли в его ис­терзан­ном, по не­дора­зуме­нию еще ды­шащем те­ле.

- Так это ж ва­ше клад­би­ще, - рав­но­душ­но про­гово­рил он. - Ошиб­лись ад­ре­сом что ли?

- Нет, па­паша, не ошиб­лись, - рас­плыл­ся в из­де­ватель­ской ух­мылке один из па­лачей. - Не до­гады­ва­ешь­ся, ум­ник хре­нов, за­чем вы здесь? Ты ж у нас, го­ворят, до­цен­том был. Уче­ный, зна­чит. Вот и со­об­ра­жай... Лад­но уж, под­ска­жу... По­нима­ешь, дя­день­ка, мы вас сей­час здесь то­го... чик-чик, а оде­жон­ку спа­лим. Чтоб не опоз­на­ли. А там уж пусть раз­би­ра­ют­ся, кто ко­го по­решил: на­ши - ва­ших или вы - на­ших. Улав­ли­ва­ешь? Ну да­вай-да­вай, вы­пол­зай. Не­охо­та мне с то­бой тут над­ры­вать­ся.

Чуть по­одаль тон­ким дис­кантом взвил­ся прон­зи­тель­ный жен­ский крик. Па­лачи сде­лали стой­ку.

- Что-то ин­те­рес­нень­кое, - за­ер­зал шо­фер. - Пог­ля­деть бы.

- Мо­лоду­ха во­пит. Вид­но ли­хо соп­ро­тив­ля­ет­ся, - тут же во­оду­шевил­ся дру­гой. - Ай­да на под­мо­гу!

- Да­вай­те, па­цаны! А с эти­ми я и один уп­равлюсь, - за­верил их тем­но­лицый.

Пры­гая по мо­гилам, го­лово­резы пом­ча­лись на крик. Ос­тавший­ся про­сунул го­лову в ма­шину:

- По­шеве­ливай­тесь! Вы­лезай­те из ма­шины! Жи­во!

Все трое с без­разли­чи­ем об­ре­чен­ности по­пол­зли к вы­ходу, кое-как по­могая друг дру­гу. На под­ножке мать ос­ту­пилась и, па­дая го­ловой вниз, на­вер­ня­ка по­лома­ла бы се­бе шею. Па­рень вов­ре­мя ух­ва­тил ее за во­лосы, удер­жал и пос­та­вил на но­ги.

- А те­перь лезь­те под ма­шину, - ско­ман­до­вал он. - Хо­рошень­ко приж­ми­тесь друг к друж­ке, го­ловы к зем­ле, прик­рой­тесь ру­ками, и ни зву­ка.

- За­чем это? - мрач­но по­ин­те­ресо­вал­ся ста­рик. - Ко­леса­ми да­вить нас бу­дешь?

- Да ско­рее же, черт вас возь­ми! - нер­вни­чал тем­но­лицый. - Ведь вер­нутся сей­час. И тог­да уж я - пасс. Спас­ти вас хо­чу. Улав­ли­ва­ете?

- С че­го бы? - Ста­рик ни­чему уже не ве­рил.

- Сту­дент я ваш, вот с че­го. - И, ви­дя, что они все еще мед­лят, сам на­чал за­пихи­вать их под ма­шину.

- Не-ет, не при­касай­ся ко мне! - ис­те­рич­но крик­ну­ла де­вуш­ка. От все­го пе­режи­того нер­вы ее бы­ли ого­лены, как при сод­ранной ко­же. - Луч­ше сра­зу убей! Ну убей же ме­ня, по­донок! Убей! Не хо­чу жить...

Мать за­жала ей рот ру­кой, приг­ну­ла го­лову:

- Мол­чи, глу­пая. Де­лай, что го­ворят.

Жен­ский дис­кант вда­ли, зах­лебнув­шись, за­тих. Вер­ну­лись со­това­рищи тем­но­лице­го.

- Ну, что там? - от­вле­кая их вни­мание, спро­сил тот.

- Ка­юк. При­кон­чи­ли. А на­ше мя­со где?

- По­рядок. В об­щей ку­че. - Тем­но­лицый мах­нул ру­кой в сто­рону не­яс­но бе­лев­ше­го в тем­но­те буг­ра. - По ко­ням?

- Да обож­ди ты. Дай взгля­нуть, - за­уп­ря­мил­ся один из са­дис­тов. - На­до ж удос­то­верить­ся.

- Не до­веря­ешь, гад? - Тем­но­лицый сгреб в ку­лак его ков­бой­ку, при­тянул его к се­бе вплот­ную. - А то ведь мо­гу и по­верх уло­жить... По­ка ты бу­дешь ту­да-сю­да бе­гать, там все без нас за­кон­чится. Ты это­го хо­чешь?

Пос­ледний ар­гу­мент во­зымел свое дей­ствие.

- Вер­но го­ворит, - вме­шал­ся во­дитель. - Нам еще за ночь не один рейс сю­да де­лать. Сра­зу всех и оп­ри­ходу­ем.

- Черт с ва­ми. - Па­рень вы­вер­нулся из рук тем­но­лице­го, не­доволь­но одер­нул ру­баху и по­лез в ма­шину.

Во­дитель рва­нул с мес­та. Пе­рева­лива­ясь ко­леса­ми с мо­гилы на мо­гилу, ма­шина про­пала из ви­ду.

Трое нес­час­тных про­дол­жа­ли ле­жать, тес­но при­жав­шись друг к дру­гу, ут­кнув­шись ли­цами в мок­рую зем­лю, не от­ва­жива­ясь по­шеве­лить­ся. На­конец ста­рик при­под­нял го­лову и ог­ля­дел­ся. Со всех сто­рон от них без­мол­вно ды­бились над­гробья. А са­ми они ле­жали по­верх све­жей мо­гилы. Про­воло­ка от раз­давлен­но­го ко­леса­ми вен­ка впи­валась ему в ру­ку. А он да­же не чувс­тво­вал бо­ли. Он во­об­ще боль­ше ни­чего не чувс­тво­вал. Вда­леке пос­лы­шались го­лоса - ру­гань, смех. Во­лок­ли оче­ред­ную жер­тву.

- Вы жи­вы? - ше­потом спро­сил ста­рик.

Да, это был те­перь со­вер­шенный ста­рик, за од­ну ночь по­белев­ший, без­зу­бый, не­мощ­ный, еле жи­вой. Жен­щи­ны в от­вет толь­ко сла­бо за­шеве­лились.

- Да­вай­те за мной. Ско­рее, - не смея об­лечь в сло­ва свой чу­довищ­ный план, пот­ре­бовал он. - По-плас­тун­ски. Ес­ли уви­дят, что жи­вы, нам ко­нец.

Все трое по­пол­зли к бе­лесо­му буг­ру, не под­ни­мая го­лов. А ког­да под­ня­ли, во­лосы за­шеве­лились на них от ужа­са.

- Раз­де­вай­тесь. До на­га, - ко­ман­до­вал ста­рик, стя­гивая с се­бя ок­ро­вав­ленную ра­зод­ранную со­роч­ку.

- Па­па! Ты со­шел с ума?

- Ес­ли хо­чешь поп­ро­бовать вы­жить, это наш единс­твен­ный шанс, - сод­рогнув­шись, шеп­ну­ла мать. - Слы­шишь? Ма­роде­ры сей­час бу­дут здесь...

По­теряв счет вре­мени, они ле­жали ти­хо-ти­хо на гру­де мер­твых го­лых тел, ког­да на них вдруг упал свет фар. "Раф", дер­нувшись, ос­та­новил­ся, ед­ва не на­ехав на них.

"Ну вот и все. Это ко­нец", - ус­пе­ли по­думать все трое.

- Эй, вы там! - раз­дался зна­комый го­лос. - Быс­тро в ма­шину! Я один... Поп­ро­бую вас вы­вез­ти, - вор­чли­во до­бавил тем­но­лицый па­рень, от­кры­вая двер­цу.

Эта семья сей­час жи­вет в Ка­лифор­нии.

___________________________
На фо­то: Жер­твы Сум­га­ит­ско­го пог­ро­ма.