ГЕОЛОГ

В од­ной из ла­бора­торий ге­оло­го-раз­ве­дыва­тель­но­го ин­сти­тута ра­бота­ли три че­лове­ка: док­тор на­ук, за­нима­юща­яся фи­зико-хи­мичес­ки­ми про­цес­са­ми в зо­не окис­ле­ния ура­новых мес­то­рож­де­ний, кан­ди­дат ге­оло­го-ми­нера­логи­чес­ких на­ук оп­ре­деля­ла кон­цен­тра­цию ура­на в ру­дах и стар­ший на­уч­ный сот­рудник, ге­олог, ми­неро­лог и крис­таллог­раф. Это был круп­ный, креп­ко сло­жен­ный со­рока­лет­ний муж­чи­на, всег­да ак­ку­рат­но оде­тый в све­жую ру­баш­ку, что не­обыч­но да­же для Мос­квы, ког­да од­ну ру­баш­ку не­ред­ко но­сили не­деля­ми. Каж­дый день он ме­нял яр­кие гал­сту­ки, что раз­дра­жало обы­вате­лей, и на­води­ло их на мысль о зна­читель­ном до­ходе это­го кол­ле­ги. Од­на­ко все жи­ли в ат­мосфе­ре сред­не­го дос­татка, каж­дый знал зар­пла­ту дру­гого, так как при по­луче­нии де­нег все сот­рудни­ки от­де­ла рас­пи­сыва­лись в од­ной ве­домос­ти.

Ва­дима Ива­нови­ча счи­тали экс­тра­ваган­тным и эк­сцентрич­ным че­лове­ком. Его чис­топлот­ность вы­зыва­ла ко­сые взгля­ды, по­тому что каж­дый тре­тий на эта­же был док­то­ром на­ук, но­сил клет­ча­тую ков­бой­ку, од­ни и те же всег­да мя­тые брю­ки и авось­ку с про­дук­та­ми. В ин­сти­туте был в то по­луго­лод­ное вре­мя от­дел за­казов, и в оче­реди на его по­луче­ние сто­яли все не­зави­симо от зва­ния.

Сын во­ен­но­го, Ва­дим Ива­нович очень гор­дился тем, что он ко­ми. Ро­дил­ся в За­бай­калье. Знал тай­гу, по­вад­ки жи­вот­ных и свой­ства рас­те­ний их края. За­хотел ле­тать - окон­чил лет­ное учи­лище. По­том спус­тился на зем­лю, по­лучил дип­лом ге­оло­га. В на­шем ин­сти­туте стал вы­ез­жать в по­левые ко­ман­ди­ров­ки и спус­кать­ся под зем­лю в по­ис­ках ура­новой ру­ды.

При поч­ти пол­ном от­сутс­твии пол­но­цен­но­го об­ра­зова­ния он де­лал вы­воды и от­кры­тия, до ко­торых че­ловек, зна­ющий те­ории, ни­ког­да бы не до­думал­ся. Ин­ту­итив­но до­ходил иног­да до пот­ря­са­ющих на­уч­ных зак­лю­чений. Про­фес­сор крис­таллог­ра­фии Док­тор Си­дорен­ко поч­ти 20 лет спус­тя об­на­ружи­ла в сво­их бу­магах его статьи с уди­витель­ны­ми ред­ки­ми объ­яс­не­ни­ями оп­ре­делен­ных ас­пектов в ми­нера­логии ура­на, над ко­торы­ми все тог­да сме­ялись. Это­го не мо­жет быть, по­тому что не мо­жет быть ни­ког­да - бы­ло единс­твен­ное ее объ­яс­не­ние.

На дол­гие ме­сяцы ге­оло­ги, бу­риль­щи­ки, тех­ни­ки, хи­мики и дру­гие спе­ци­алис­ты вы­ез­жа­ли в по­ле. Все они при­вык­ли к прос­той, неп­ри­хот­ли­вой жиз­ни в па­лат­ках, рас­ки­нутых в пес­ках Сред­ней Азии, и не­замыс­ло­ватой пи­ще. В гор­ных рай­онах бы­ло мно­жес­тво скор­пи­онов и та­ран­тул, гри­фов и кор­шу­нов, змей и гор­ных коз­лов. Сре­ди раз­но­об­разных ди­ких жи­вот­ных осо­бен­но прив­ле­катель­ны бы­ли сай­га­ки. Охо­та на них бы­ла зап­ре­щена, но ни­кого это об­сто­ятель­ство не тро­гало. Шо­фера ло­вили их сет­ка­ми, го­ня­ясь за ни­ми по но­чам с вклю­чен­ны­ми фа­рами на  мо­гучих во­ен­ных вез­де­ходах, все ели вкус­ней­шее неж­ное мя­со и при­вози­ли в по­дарок рос­кошные сай­гачьи ро­га.

Пос­ле тя­желой раз­ве­дыва­тель­ной ра­боты, бу­рения, до­быва­ния кер­нов, быс­тро­го хи­мичес­ко­го по­лево­го ана­лиза пе­ли по ве­черам по­ход­ные пес­ни, рас­ска­зыва­ли бай­ки и анек­до­ты и пи­ли. Ап­па­рат для пе­регон­ки спир­та со­бирал­ся еще в ин­сти­туте и ус­та­нав­ли­вал­ся в каж­дую ма­шину вмес­те с не­об­хо­димым сна­ряже­ни­ем. Та­кие пе­регон­ные ап­па­раты бы­ли в каж­дой ге­оло­гичес­кой ма­шине и ра­бота­ли круг­ло­суточ­но. Не­дос­татка в спир­тном не бы­ло.

Ва­дим Ива­нович раз­ра­ботал свою собс­твен­ную сис­те­му за­щиты от ра­ди­ации: пе­ред каж­дым спус­ком в ура­новую шах­ту он вы­пивал ста­кан вод­ки, пос­ле подъ­ема - еще ста­кан. В пос­ле­ду­ющие 15 лет те­ория эта ока­залась впол­не до­каза­тель­ной. Один за дру­гим ге­оло­ги не­замет­но, но не­от­вра­тимо, ис­че­зали с на­шего эта­жа, муж­чи­ны быс­трее, чем жен­щи­ны. Уро­вень ра­ди­ации на эта­же, осо­бен­но в на­шей ком­на­те, заш­ка­ливал да­леко за уро­вень нор­мы. Здо­ровье Ва­дима Ива­нови­ча бы­ло всег­да от­менным, он ни­ког­да не бо­лел и ни на что не жа­ловал­ся. Жа­лова­лась и всег­да не­годо­вала его же­на, учи­тель­ни­ца фи­зики. Она час­то вы­гоня­ла его из до­ма из-за прис­трас­тия к спир­тно­му. Он, свер­нувшись ка­лачи­ком, как со­бака, за­сыпал на ков­ри­ке у вход­ной две­ри. Но по ут­рам на ра­боте он не­из­менно по­яв­лялся све­жим и ухо­жен­ным. Иног­да ему не хо­телось спать на ков­ри­ке, и он ос­та­вал­ся но­чевать в на­шей ла­бора­тории. У нас сто­яли въ­юч­ни­ки со спаль­ны­ми меш­ка­ми, ко­торые он рас­сти­лал на по­лу, ста­вил ря­дом нас­толь­ную лам­пу, пред­ва­ритель­но зак­рыв щель в две­ри, че­рез ко­торую в ко­ридор про­никал свет. Ночью на­чаль­ник ох­ра­ны про­верял все по­меще­ния.

Пос­ле об­хо­да Ва­дим Ива­нович на­чинал на­уч­но-изыс­ка­тель­ную ра­боту в мо­ей  час­ти ла­бора­тории. На­до сроч­но вы­пить. Де­нату­рат, ко­торый пер­вое вре­мя сто­ял от­кры­то вмес­те с дру­гими ре­ак­ти­вами, был дав­но оп­ри­ходо­ван. За­дача - най­ти у ме­ня бу­тыль спир­та. К по­ис­ку это­му он от­но­сил­ся об­сто­ятель­но и ана­лити­чес­ки. Иног­да я тща­тель­но пря­тала спирт в сто­ле, меж­ду  чис­ты­ми кол­ба­ми и ста­кана­ми для про­веде­ния хи­мичес­ких ана­лизов. Ес­ли по­ис­ки бы­ли бе­зус­пешны­ми, он не расс­тра­ивал­ся. На пол­ках еще сто­яло мно­жес­тво раз­но­об­разных бу­тылей. Ос­мотрев все со­суды с рас­тво­рами на пол­ке, он от­став­лял в сто­рону ок­ра­шен­ные.

Да­лее ход его мыс­лей был та­ков: бу­тыл­ка со спир­том дол­жна быть проз­рачной и с при­тер­той проб­кой. Все рас­тво­ры, зак­ры­тые кор­ко­выми или плас­тмас­со­выми проб­ка­ми, он от­се­ивал. На­конец, ос­та­лась од­на бу­тыл­ка с проз­рачной жид­костью и при­тер­той проб­кой. Вро­де бы под­хо­дит, но над­пись его нас­то­рожи­ла: ци­анид ка­лия. От­крыл, по­нюхал - за­пах род­ной… и ре­шил: пусть бу­дет, что бу­дет, да­же ес­ли это ме­тило­вый спирт. В со­сед­нем ин­сти­туте по­мер­ло трое, вы­пив ме­тило­вый спирт. Мно­гое мо­жет слу­чить­ся, по­ка не­сешь ча­шу ко рту. Вы­пил не­раз­бавлен­ный спирт. Лег на спаль­ный ме­шок и ждет смер­ти. Не ос­леп - уже хо­рошо. В же­луд­ке рай не­зем­ной, теп­ло и у­ют­но. Уто­лив жаж­ду, на­до уто­лить го­лод. Да­лее он об­ша­рил мой лич­ный шкаф­чик, на­шел нес­коль­ко ба­нок кон­сервов - съ­ел. Те­перь вре­мя и по­читать. На пол­ках толь­ко те­оре­тичес­кие кни­ги и ан­глий­ские жур­на­лы. По­копал­ся в лич­ных ве­щах док­то­ра на­ук, об­на­ружил тет­радь со сти­хами, пос­вя­щен­ны­ми ей раз­ны­ми обо­жате­лями. Он то­же пи­сал сти­хи каж­дой из нас. Этот жанр был ему осо­бен­но ин­те­ресен, тем бо­лее это бы­ли чу­жие ин­тимные чувс­тва. Он был прос­той му­жик, как ва­ленок, но с ис­кро­мет­ным чувс­твом юмо­ра.

Ут­ром, к на­шему при­ходу, он, как обыч­но, был свеж и выб­рит и по­ведал нам всю ис­то­рию пре­дыду­щей но­чи. "Га­лоч­ка, мне приш­лось вы­пить весь ваш спирт и съ­есть все ва­ши про­дук­ты - и все ока­залось кста­ти вмес­те с Ве­роч­ки­ными сти­хами". Уко­рять его бы­ло бес­смыс­ленно, он ведь ни­чего не скрыл, рас­ска­зывал о сво­ей на­ход­чи­вос­ти с боль­шим юмо­ром. Он всег­да выс­ка­зывал ори­гиналь­ные мыс­ли, зву­чащие как афо­риз­мы: не спе­ши вы­пол­нять ука­зание, оно мо­жет быть от­ме­нено или лег­ко врать, ког­да го­воришь прав­ду.

- Это здесь я стар­ший на­уч­ный сот­рудник, а в жиз­ни я - ака­демик, - всег­да вну­шал  нам Ва­дим Ива­нович.

Ут­ро при­носит ста­рые зна­комые проб­ле­мы - нас­ту­па­ет аб­сти­нен­тный син­дром: сроч­но на­до вы­пить, под­ле­чить­ся. У ме­ня уже нет ни де­нату­рата, ни спир­та. Но ря­дом - ап­те­ка, где нас­той­ки от­пуска­ют без ре­цеп­та. Под­хо­дят лю­бые, по­тому что все они на спир­ту. Вы­пив па­роч­ку 100мг бу­тыло­чек - ка­лен­ду­лы или ва­лерь­яны или эле­уте­рокок­ка, он прис­ту­па­ет к ра­боте, де­лать, на­конец, оче­ред­ное от­кры­тие. "В де­сять ча­сов - под­виг", - как ска­зал бы ба­рон Мюн­хга­узен. Бы­ли дни, ког­да в ап­те­ке ему от­пуска­ли толь­ко од­ну бу­тылоч­ку, тог­да он по­купал еще й­од, крис­таллы ко­торо­го рас­тво­рены то­же в спир­ту. На мо­ем ла­бора­тор­ном сто­ле он раз­бавлял й­од во­дой и за­пивал ка­кой-ни­будь нас­той­кой. Ни­каких бо­лей, ожо­гов, расс­трой­ств же­луд­ка, цир­ро­за пе­чени у не­го ни­ког­да не бы­ло.

С раз­ва­лом эко­номи­ки во всей стра­не стал раз­ва­ливать­ся и наш единс­твен­ный та­кого про­филя ин­сти­тут. Лю­дей рань­ше вре­мени от­прав­ля­ли на пен­сии, уволь­ня­ли це­лыми от­де­лени­ями. От кол­лекти­ва в 3000 че­ловек ос­та­лось толь­ко трис­та. Ура­новая те­мати­ка уже не мог­ла про­кор­мить лю­дей, и го­сударс­тву не бы­ла нуж­на. Док­тор на­ук и Ва­дим Ива­нович  бы­ли от­прав­ле­ны преж­девре­мен­но на пен­сию. А я у­еха­ла в Аме­рику. На­ша друж­ба не обор­ва­лась: я час­то зво­нила им, что­бы уз­нать но­вос­ти. Пе­чаль­ные. Креп­кие здо­ровые ре­бята по­кида­ли этот мир один за дру­гим. Умер и муж мо­ей под­ру­ги, док­то­ра на­ук, ре­дак­тор из­да­тель­ства "Физ­куль­ту­ра и спорт" от ра­ка пе­чени - че­ловек ни­ког­да не пив­ший. За­боле­ла же­на Ва­дима Ива­нови­ча. Что­бы по­лучить та­лон­чик к вра­чу или за­писать­ся на рен­тген, сдать ана­лиз кро­ви, Ва­дим Ива­нович вста­вал в че­тыре ча­са ут­ра, шел пеш­ком в лю­бую по­году до по­лик­ли­ники, что­бы выс­то­ять длин­ную оче­редь. Иног­да он по­лучал за­вет­ный та­лон­чик, но слу­чалось, что та­лон­чи­ки раз­би­рали  рань­ше, чем до­ходи­ла его оче­редь. Он не от­хо­дил от нее во все вре­мя те­чения не­из­ле­чимой бо­лез­ни. Был с ней до пос­ледне­го ее вздо­ха.

И вдруг он ос­та­ет­ся один. Ник­то его не ру­га­ет, ни­чего не тре­бу­ет, пей, сколь­ко уне­сешь, при­води жен­щин. Но ока­залось, что с ее смертью его жизнь ос­та­нови­лась. Всю квар­ти­ру ук­ра­сил ее пор­тре­тами, пос­то­ян­но раз­го­вари­вая с ней: "Юлень­ка, ка­кая же я сво­лочь, это я дол­жен был уме­реть, а не ты - свя­тая". Сво­боден де­лать, что хо­чешь, но не мо­жет. Же­на всег­да дер­жа­ла его в то­нусе. А сей­час не на­до брить­ся, при­лич­но и чис­то оде­вать­ся. Дру­зей, кро­ме нас, у не­го не бы­ло - толь­ко со­бутыль­ни­ки. По­лучив пен­сию, про­пивал все сра­зу. "А что же вы еди­те?" - спра­шива­ла я его по те­лефо­ну из стра­ны изо­билия. "Вы же пом­ни­те, я неп­ри­хот­лив - сва­рил вед­ро ри­са и ем его две не­дели".

Же­лание вы­пить гна­ло его на ули­цу. Он на­девал пот­ре­пан­ную штор­мовка с все еще кра­сивой  ге­оло­гичес­кой эм­бле­мой на ру­каве, ста­рую ушан­ку, брал па­лоч­ку, и неб­ри­тый, с вы­биты­ми бан­ди­тами зу­бами, мед­ленно брел по ули­цам. На­род в Рос­сии доб­рый, ему по­дава­ли ми­лос­ты­ню. Сын снаб­жал его про­дук­та­ми, а он об­ме­нивал их на лю­бое питье. По нес­коль­ко раз в день он пь­яным го­лосом зво­нил мо­ей под­ру­ге и жа­ловал­ся на нес­пра­вед­ли­вую смерть сво­ей пра­вед­ной же­ны. Мо­им звон­кам он был без­мерно рад, осо­бен­но гор­дился тем, что зво­нили из Аме­рики. Пос­ледние нес­коль­ко раз я не зас­та­вала его до­ма, что бы­ло уди­витель­но. Под­ру­ге он то­же  пе­рес­тал зво­нить. Мы бы­ли в рас­те­рян­ности. По­том уз­на­ли, что он умер. Он мог уме­реть в сво­ей квар­ти­ре, ок­ру­жен­ный пор­тре­тами же­ны, уко­риз­ненно смот­ревшей на не­го, мог упасть и уме­реть на ули­це - ник­то не зна­ет, где и как нас­тигла его смерть... Пос­ле ее смер­ти Ва­дим Ива­нович про­жил толь­ко де­сять ме­сяцев., Приш­ла смерть и го­ворит: На вы­ход. Без ве­щей. Каж­дый уми­ра­ет в оди­ноч­ку.

Же­на бы­ла тем пси­холо­гичес­ким стер­жнем, не­види­мым кар­ка­сом, сдер­жи­ва­ющим и уп­равля­ющим сти­мулом его жиз­ни. Без нее он по­терял­ся, как пут­ник в тай­ге, где он ро­дил­ся. Его тер­за­ло пос­то­ян­ное чувс­тво ви­ны. Мы с под­ру­гой без­мерно скор­бим о нем. Он всег­да оли­цет­во­рял жизнь и не­ис­ся­ка­емый оп­ти­мизм.

Мы час­то го­ворим се­бе, как быс­тро про­лете­ла жизнь и как счас­тли­вы мы бы­ли в то вре­мя. Вре­мя доб­рое и друж­ное. Все еще бы­ли жи­вы и не за­видо­вали ни­кому. Нес­мотря на зап­рет, за­тева­ли на ра­боте тор­жес­тво. Я не от­крою сек­ре­та, ес­ли ска­жу, что в ге­оло­гичес­кой сре­де пи­ли. Мно­го и раз­но­об­разно. Но у нас бы­ла ин­те­рес­ная ра­бота, уни­каль­ные ис­сле­дова­ния, за­щиты кан­ди­дат­ских и док­тор­ских дис­серта­ций, мно­жес­тво на­писан­ных ста­тей, пе­реве­ден­ных на раз­ные язы­ки в дру­гих стра­нах ми­ра, мо­ног­ра­фии, ко­ман­ди­ров­ки в уни­каль­ные мес­та по всей стра­не и па­мять сер­дца, ко­торая по­мога­ет нам не ста­реть.

Хо­тя мы дав­но уже едем с яр­марки… И всех ожи­да­ет од­на и та же ночь, и ты не зна­ешь, что ждет те­бя за по­воро­том.