Страница памяти

В истории всего человечества годы 2019-2020-2021 останутся роковыми.

 Пандемия принесла неисчислимое количество жертв. Но люди уходили из жизни не только из-за страшной вселенской эпидемии.

Мы теряли дорогих близких и по другим причинам, их уносили и другие болезни, которые не были отменены.  Однако именно во время пандемии  мы были лишены возможности поступать по вековой традиции  прощания и  воздания  почестей:  ввиду запрета на всяческие собрания отменены были и похороны.  Новая форма  встреч – компьютерный ZOOM – стала единственной  возможностью для церемонии   похорон, для слов в адрес ушедших. Но и это было возможно   не во всех   случаях.

 Я хочу проститься с тремя женщинами, весьма значимыми в жизни русскоязычной общины Бостона. И не  могу сказать, что  моя личная близость с ними была большой. Большим было впечатление, которое они оставили мне о себе, и всем, кто их знал   дольше и лучше меня.  И пишу эти строки сейчас потому, что думаю о  них  трех, вспоминаю  обстоятельства наших встреч, чувствую, что несправедливо, что они  закончили свое земное существование без прощальных слов от города Бостона, в духовную жизнь которого каждая много внесла.  Между собой они не были связаны.  Ниточка памяти ведет меня к каждой из них порознь.

 Самая   близкая   - самая последняя утрата – художница Татьяна Лоскутова.  Ее картины, основанные на сочетании   живописи и горельефного изображений, исполненные озорства, вкуса, юмора, выполнены в особом   только ей присущем стиле. Не знаю, сколько всего она создала за свою жизнь, но все, что я видела, очаровывает. Таня в равной степени мне кажется, владела   не только  кистью, но и пером.  Ее рассказы вмещают   и драматизм жизни и времени, и остроумие, и  отличаются  изяществом  слога.

Судя по рассказам ее  многочисленных   друзей, она была домовитой хлебосольной хозяйкой, в доме у которой часто собирались гости. Мне кажется, Таня была любима не только членами  своей семьи, мужем, о котором она писала прелестные рассказы, начинавшиеся по традиции словами: “Пришел Феля”, но и всеми, кто собирался вокруг нее, она была центром и магнитом. Я познакомилась с нею  почти в начале моего приезда в Бостон в 1995 году, и пребывала в состоянии выбитого из колеи человека, не видящего впереди просвета потому, что, моя любимая профессия не могла быть интегрирована  в американскую реальность.  Таня каким-то образом поняла это, и захотела протянуть мне руку, приободрить. При той встрече, первом знакомстве она подарила мне необычные выполненные ее золотыми руками серьги: они представляют собой два больших  овала, обтянутых  зеленым бархатом, в центре которого помещены  миниатюрные букетики. Теперь это реликвия. Да, интересное совпадение: у нас день рожденья в один день- 29 марта. И, обнаружив это, мы, хотя и не виделись, но всегда поздравляли друг друга. В этом году не успели. А через несколько дней появилось сообщение  на ФБ, что Татьяны Лоскутовой не стало… Ей было что еще сказать читателям, чем восхитить зрителей ее картин, наконец, она просто должна была еще жить!

 Я скорблю о ней.

 Уже больше года как не стало пианистки Розы Шифрин. С  нею меня судьба свела   больше, чем с кем-либо. Именно в поисках и попытках продолжать свою профессию лектора-театроведа  я обратилась к ней с предложением о сотрудничестве. Вернее, сначала я пришла на концерт певицы Галины Никоновской,  которой аккомпанировала концертмейстер Роза Шифрин.  Они покорили меня.  Роза была опытным концертмейстером Бакинского театра оперы и балета. Галя- солисткой Кишиневского театра оперы и балета. Ансамбль был у них  отшлифованный,  мастерский. Как я обрадовалась, что смогу с ними готовить программы! А, когда музыканты  ищут, как выбрать по новому для них  сценарию репертуар,   как наполнить его настроением и окраской, то в процессе репетиций сближаются, начинают дружить…Так у нас и получилось.  Я с воодушевлением бежала на ул. Norway  к Розочке, где мы   репетировали, пробовали, обсуждали… А потом муж Розочки приветливый хозяин дома Эдик звал нас на свое угощение… Наша первая совместная программа называлась “Дама с камелиями” на  драматической и оперной сцене”.  Первое  и  второе выступление прошли успешно. Но дальше дело остановилось. Выступать было негде. Организовать выступление было некому. Сделать афишу некому. И, наконец, труд   трех профессионалов  фактически оставался неоплаченным.  И все-же…   Нами была подготовлена еще одна большая программа, посвященная трагедии Великой Отечественной   войны.  И вновь – это было единственный концерт. Остатки энтузиазма подвигли нас на еще одну подготовку моей любимой филармонической композиции “Объяснение в любви”. Как прекрасно, как вдохновенно, как эмоционально пела  Галина  Никоновская… И как чутко, благородно, сдержанно аккомпанировала Роза… Мне дороги эти воспоминания.  Потом статный широкоплечий  и заботливый муж Розы заболел и умер. Галочка много посвящала времени Розе,  заботилась о ней … Я не знакома с сыном Розочки, но понятно, что ему приходилось много работать, и взять о ней на себя всю  заботу  о ней он не мог… А у нее прогрессировала жестокая болезнь Альцхеймера.  Розочка была очень деликатной, доброй женщиной. Я навестила ее , и увидела, что она стала все забывать, явно смерть любимого мужа подкосила ее. Позже ее поместили в   дом, где окончили свои дни многие наши добрые знакомые. Я узнала о ее смерти прошлой весной. Кинулась звонить Гале.  Она много делала для Розы, и была очень расстроена. Глубокая печаль о Розе, красивой и в пожилые годы, -мягкой,  женственной, доброжелательной –остается со мной навсегда.

 Марина Штерн принадлежала к той части технической и научной интеллигенции, что составила честь и славу русскоязычной эмиграции Бостона. Она с мужем Александром Штерном приехала в Бостон еще в 70–е годы, и сразу заняла серьезную позицию в сфере  своей профессии, что мне недоступна.   Человек  технической мысли, она была широко образована и в гуманитарной сфере, начитана и в сфере искусства,  которое знала, любила и понимала. Она прекрасно помнила лучшие этапные спектакли ведущих театров Ленинграда. И на ней самой лежала печать принадлежности к городу, который всегда формировал культуру и воспитанность в людях. Марина была подругой   моей близкой приятельницы, поддержка последней и общение с которой для меня было и остается ценным. Она нас и познакомила, но, увы, это было на  последнем перегоне  жизни Марины. Жизнелюбивая, активная, спортивная Марина оказалась жертвой онкологического недуга, с которым она мужественно сражалась до последнего часа. Поскольку этот адский опыт обрела и я, но она несравненно больше, она меня предупреждала:

- Алла, когда придете на appoinment, и вас направят  оттуда в другое здание, ни в коем случае не добирайтесь пешком. Там длиннейшие коридоры, переходы, это тяжело преодолеть и можно запутаться. Сразу просите на front desk   wheelchair. Не стесняйтесь, пусть вас отвезут.

Да. Горькие воспоминания. Но один человек старался помочь другому. И в этом Марина проявляла свое доброжелательное отношение. Прочитав мою книгу о театре,  и кое за что похвалив, она обнаружила  то, что не заметил никто,  несколько досадных ошибок, и сказала мне, за что ей спасибо. В электронной версии книги “Иллюзии  и истины театра”  я их исправила.  Но, чтобы их заметить, нужно было  смотреть  спектакли с пристальным вниманием к составу исполнителей. Это тоже  делало ей честь как просвещенному человеку, уважающему точность.  Все приятельницы Марины рассказывали на ее виртуальных похоронах по ZOOM, что выйдя  на пенсию,   она увлеклась нанизыванием бус, и все они были ею одарены. Я этого не знала, и однажды в ответ на ее  предложение  сделать мне бусы, поблагодарила и отказалась.  Мне было не нужно.  Чудесных бус, сотворенных как художественные произведения,   и подаренных мне моей любимой приятельницей, у меня оказалось уже достаточно, больше, чем поводов их  надевать.

Так, что память о Марине Штерн, жестоко и преждевременно вырванной у жизни, у мужа, у сына с семьей, во мне остается без реликвий вещественных, но с осязаемыми звуками ее голоса, живыми суждениями,    видением ее стройной подтянутой по-молодому фигурки…

 Так получается, что опыт горестных потерь и расставаний  приучает к мысли о том, что жинь ни у кого не бесконечна. Прожить с достоинством, с душевной щедростью, с чувством, что сделал все, на что способен, это единственное, что  составляет ценность нашего бытия. Те, кто вошли в нашу жизнь, и украсили ее,  они  и остались. Просто нельзя их коснуться…

Будем помнить.

На фото слева-направо:  актриса  Ирина Яблонская,  пианистка Роза Шифрин, лектор-театровед Алла Цыбульская,  певица  Галина Никоновская.