НЕ ТРУБИЛА ИСТОРИЯ В НАШИ ФАНФАРЫ

/Вис­ла­ва Шим­бор­ская (поль­ск. Wisawa Szymborska - поль­ская по­этес­са; ла­уре­ат Но­белев­ской пре­мии по ли­тера­туре 1996 го­да).

Не­кото­рые лю­бят по­эзию

Не­кото­рые -
То есть не все,
Да­же не боль­шая часть, а мень­шая.
Не счи­тая школ, где учат на­силь­но.
Не счи­тая са­мих по­этов.
Та­ких на­берет­ся на ты­сячу двое.

Лю­бят.
Но лю­бят и ма­каро­ны,
Лю­бят ком­пли­мен­ты и цвет за­ката,
Лю­бят свое осо­бое мне­ние,
Лю­бят еще по­иг­рать с со­бакой.

По­эзию.
Од­на­ко, что это та­кое?
Не­мало шат­ких оп­ре­деле­ний
Уже да­но по этой проб­ле­ме,
А я вот не знаю
И креп­ко дер­жусь
За это нез­нанье, как за точ­ку опо­ры.
_________
Из сбор­ни­ка "Ко­нец и на­чало", 1993

***

Мир мы поз­на­вали по вы­бор­кам, мес­та­ми.
Был так мал, что вме­щал­ся в об­хва­те двух рук.
Был так ле­гок, что вы­зывал ус­мешку.
Был при­вычен, как в мо­лит­ве ста­рых ис­тин смысл.

Не тру­била Ис­то­рия в на­ши фан­фа­ры:
В гла­за швыр­ну­ла грязь с пес­ком.
Вдоль пу­тей-до­рог от­ра­вила ко­лод­цы
И окан­чи­вались эти пу­ти ту­пиком.

Наш во­ен­ный тро­фей - поз­на­ние ми­ра -
Так ве­лик, что вмес­тится в об­хват двух рук.
Так тя­жел, что вы­давит лишь ус­мешку,
так неп­рост, как в мо­лит­ве ста­рых ис­тин смысл.

Не­нависть

Смот­ри­те, как дель­но и бод­ро,
ор­га­низо­ван­но дер­жится
в на­шем сто­летии не­нависть.
Ка­кие бе­рет вы­соты.
Как лег­ко вы­пол­ня­ет за­дания : бро­сок - по­пада­ние.

С ней чувс­тва иные нес­хо­жи.
Стар­ше она и мо­ложе.
Са­ма по­рож­да­ет при­чины
сво­его про­буж­де­ния.
Иног­да за­сыпа­ет, ко­неч­но, но ни­ког­да сном веч­ным.
Ей не страш­на бес­сонни­ца, толь­ко сил при­бав­ля­ет.

Ре­лигия не ре­лигия -
старт с од­но­го ко­лена.
Оте­чес­тво не оте­чес­тво -
ры­вок в на­чале за­бега.
Го­дит­ся и спра­вед­ли­вость,
ес­ли по­может раз­го­ну.
Не­нависть, не­нависть.
Сжи­ма­ет ли­цо гри­масой,
как в лю­бов­ном эк­ста­зе.

Ах, эти чувс­тва иные -
как хи­лы они и вя­лы.
Раз­ве бу­кет их чах­лый
спо­собен спло­тить тол­пу?
Раз­ве со­чувс­твие мо­жет
дру­гих по­бедить в за­беге?
Раз­ве мно­гих сом­не­ние за со­бой по­ведет?
Мо­били­зу­ет она лишь, чет­ко зная, что на­до де­лать.

Та­лан­тли­вая, смет­ли­вая, край­не тру­долю­бивая.
Пос­чи­тать, сколь­ко пе­сен сло­жила,
сколь­ко сши­ла стра­ниц ис­то­рии.
Сколь­ко арен ков­ра­ми ору­щих го­лов пок­ры­ла.

Не сто­ит впа­дать в заб­лужде­ние:
уме­ет ра­ботать кра­сиво.
По­весить рос­кошные лу­ны  чер­ной без­лунной ночью,
сул­та­ны бе­лого ды­ма на ро­зовом фо­не рас­све­та.

Приз­на­ем - есть па­фос в кар­ти­не
и гру­бова­тый юмор:
нет­ро­нутая ко­лон­на, а всю­ду вок­руг ру­ины.

Ис­кусный мас­тер кон­трас­та
меж­ду гро­мом и тишью,
кровью и бе­лым сне­гом.
С мо­тивом из­люблен­ным, веч­ным:
па­лач, эле­ган­тно оде­тый,
над изу­вечен­ной жер­твой.

К лю­бым го­това за­дани­ям.
По­дож­дать? - По­дож­дет нем­но­го.
Го­ворят,  что сле­па. Сле­пая?
Че­рез при­цел снай­пе­ра
в бу­дущее уве­рен­но
смот­рит она од­на.

----------
Из сбор­ни­ка "Ко­нец и на­чало", 1993.       
                          
***

Пер­вая фо­тог­ра­фия Гит­ле­ра

Что за ре­бенок в кур­точке на сним­ке?
Да это же Адоль­фик Шикль­гру­бер.*
Воз­можно, в бу­дущем про­фес­сор пра­ва
или же те­нор в опе­рет­те вен­ской.
Чья это руч­ка, шей­ка, уш­ко, но­сик?
Чье это брюш­ко с мо­лоч­ком - по­ка не зна­ем:
свя­щен­ни­ка, из­да­теля, со­вет­ни­ка, куп­ца ли?
До­куда нож­ки слав­ные дой­дут, до­куда?
До са­дика, до шко­лы, а по­том до свадь­бы,
быть мо­жет, да­же с доч­кой бур­го­мис­тра?

Ма­лют­ка, ан­ге­лок, сол­нечный зай­чик, крош­ка,
ког­да он год то­му на­зад ро­дил­ся,
на не­бе и зем­ле зна­менья бы­ли:
в ап­ре­ле сол­нце жгло, цве­ли ге­рани,
под звук шар­манки вы­пало счас­тли­вое га­дание,
за­писан­ное в ро­зовой бу­маж­ке,
сон в ру­ку на­кану­не ро­дов -
мать го­луб­ка уви­дели - к доб­ру:
пой­мать его - при­едет дол­гождан­ный
гость. Тук, тук, тук, кто там? - Адоль­фи­ка сер­дечко.
...Пе­лен­ки, сос­ка, пог­ре­муш­ка, чеп­чик.
И ня­ня дель­ная, ре­бено­чек здо­ровый
и на ро­дите­лей по­хож - в ме­шоч­ке ко­тик.
По­хож на всех де­тей в аль­бо­мах всех се­мей.

Ну, ну, не пла­кать, ви­дишь: герр фо­тог­раф
за чер­ным ящи­ком. Ми­нут­ка - чик!

В са­лоне Клин­гер, Гра­бен­шрас­се, Бра­унен.
А Бра­унен - дос­той­ный го­родок:
со­лид­ные до­ма, поч­тенные со­седи,
дрож­жа­ми пах­нет и сти­раль­ным мы­лом,
не слы­шен лай со­бак и пос­тупь Про­виде­ния.
Учи­тель по ис­то­рии сни­ма­ет гал­стук,
зе­ва­ет над тет­радкой.
-----------
*В ори­гина­ле: "Адоль­фик из се­мей­ства Гит­лер", что и дол­жно, стро­го го­воря, сто­ять в пе­рево­де.  На­ми из­ме­нено в со­от­ветс­твии с ис­то­ричес­ким фак­том на Шикль­гру­бер - фа­милию  семьи Гит­ле­ра  и его са­мого  до при­нятия  пар­тий­но­го псев­до­нима, под ко­торым он стал из­вестен.

/Из сбор­ни­ка "Лю­ди на мос­ту", 1986/                                    

Мо­нолог Кас­сан­дры

Я - Кас­сан­дра.
А вот мой го­род под пеп­лом.
А вот мой по­сох и лен­ты про­рока.
А вот гла­за мои фо­кусы го­ря.
Сбы­лось пред­ска­зание. Я - три­ум­фа­тор.
Мой ра­зум си­яет лу­ною в не­бе.
Толь­ко про­роки, ко­торым не ве­рят,
гля­дят с та­кой вы­соты на зем­лю.
Толь­ко те, кто не слиш­ком спе­шил про­рочить,
по­чему и сбы­лось всё в мгно­вение ока,
как ес­ли б про­роков не бы­ло вов­се.
Сей­час я яс­но пом­ню, как лю­ди,
за­видев ме­ня, на пол-сло­ве смол­ка­ли.
Они сме­ялись, ма­хали ру­ками,
И к ма­терям при­жима­лись де­ти.
Я да­же не зна­ла имен их брен­ных.
Они ще­бета­ли про сад в цве­точ­ках,
Од­на­ко ник­то не  ус­пел за­кон­чить.
Я их лю­била,
Но обоб­щенно.
Вне жиз­ни.
Из бу­дуще­го пус­то­го,
по­чему и ви­дела смерть от­ту­да.
Быть мо­жет, рез­ко зву­чал мой го­лос:
Взгля­ните со звез­дно­го рас­сто­яния
На мир и то, что с ним про­ис­хо­дит! -
Из­да­лека на се­бя гля­дите!
Од­на­ко они гла­за опус­ка­ли.
Так и жи­ли,
От­кры­тые вет­ру,
Зак­рывшись пла­щами пре­дубеж­де­ний,
От рож­денья го­товые к пог­ре­бению.
Из них со­чились кап­ли на­деж­ды,
Мер­ца­ли ог­ни са­молю­бова­ния.
Они уме­ли це­нить мгно­вение,
ка­кое ни есть, до тех пор по­ка -
Не выш­ло по мо­ему.
Но от­сю­да опять не сле­ду­ет ни­чего.

А вот мое об­го­рев­шее платье.
А вот что ос­та­лось от лент про­рока.
А вот мое ли­цо с пе­реко­сом,
не поз­навшее, как это - быть прек­расным.

--------
Из сбор­ни­ка "Сто утех", 1967

Про­гул­ка вос­кре­шен­но­го

                  Пан про­фес­сор уже умер. Триж­ды.
                  В пер­вый раз его про­сили ше­вель­нуть гла­зами.
                  Во вто­рой раз по­сади­ли в крес­ло.
                  В тре­тий раз под­ня­ли на но­ги,
                  под­пе­рев ру­мяной тол­стой ня­ней:
                  по­вели на пер­вую про­гул­ку.
                  Пос­тра­дав­ший в ка­тас­тро­фе мозг,
                  Бо­же, сколь­ко ж он пре­одо­лел барь­еров:
                  Ле­вый, пра­вый, свет­лый, тем­ный, боль­но есть, тра­ва, де­ревья.
                  - Два плюс два? Про­шу, про­фес­сор!
                  - Два, - про­фес­сор от­ве­ча­ет.
                  Что ж, уже го­раз­до луч­ше.
                  Боль, тра­ва, си­деть , ска­мей­ка.
                  А в кон­це ал­леи сно­ва древ­няя, как мир, Она,
                  Не­иг­ри­ва, не­румя­на, триж­ды вып­ро­вож­де­на,
                  нас­то­ящая, на­вер­но, ня­ня.
                  Пан про­фес­сор хо­чет к ней.
                  Вы­рыва­ет­ся опять.
                                                              (1967)

        Уве­рен­ность

 - Уве­рен ты, что наш ко­рабль при­било
к пус­ты­ням чеш­ским? - Да, уве­рен, сир!
Ци­тата из Шек­спи­ра, а Шек­спир
зря не ска­зал бы, - это не­сом­ненно.
Есть фак­ты, да­та,  да­же есть кар­ти­на...
Ждать до­каза­тель­ств - тех, что Мо­ре пог­ло­тило,
швыр­нув на чеш­ский бе­рег сов­ре­мен­ный?
                                                                  (1972)

       Ком­мента­рий к сти­хот­во­рению "Уве­рен­ность"

Объ­ек­том иро­нии Шим­бор­ской стал ...Шек­спир. Сти­хот­во­рение апел­ли­ру­ет к его "Зим­ней сказ­ке", в ко­торой глав­ный ге­рой Ан­ти­гонус пред­по­лага­ет, что ко­рабль "при­било к пус­ты­ням чеш­ским", в ан­глий­ском ори­гина­ле bohemian. Од­на­ко Че­хия, как и Бо­гемия, часть сов­ре­мен­ной Че­хии, ни­ког­да не име­ла вы­хода к мо­рю. Это пер­вая ошиб­ка. Да и пус­тынь в сов­ре­мен­ном ге­ог­ра­фичес­ком смыс­ле в Ев­ро­пе то­же ни­ког­да не бы­ло. Хо­тя эту вто­рую ошиб­ку мож­но трак­то­вать ина­че: ге­рой, мол,  хо­тел ска­зать при­било к пус­тынным бе­регам, к об­ширным пес­ча­ным от­ме­лям Бал­тий­ско­го по­бережья. Один из шек­спи­рове­дов мне ска­зал, что мно­гочис­ленные ге­ог­ра­фичес­кие ошиб­ки Виль­яма Шек­спи­ра вне пре­делов Ве­ликоб­ри­тании дав­но из­вес­тны. Оче­вид­но, Шим­бор­ской бы­ло ма­лоп­ри­ят­но ви­деть пре­неб­ре­житель­ное от­но­шение ге­ния к чу­жим  стра­нам, в осо­бен­ности к Поль­ше, ее ро­дине. Ведь из тек­ста сказ­ки и ге­ог­ра­фичес­ких со­об­ра­жений вид­но, что ко­рабль Ан­ти­гону­са  за­нес­ло к бе­регам имен­но Поль­ши. Кста­ти,  го­сударс­тва не ме­нее древ­не­го, чем Ан­глия, и, мож­но ска­зать, не ме­нее  ев­ро­пей­ско­го и ци­вили­зован­но­го. Но Шим­бор­ская не хо­чет го­ворить об этом нап­ря­мую. Ее инс­тру­мент - иро­ния или да­же са­тира, ко­торая здесь выс­ту­па­ет из-под пок­ры­вала пи­ете­та. При­чем  пер­вый ма­лоза­мет­ный укол на­носит­ся пря­мо са­мим за­голов­ком сти­хот­во­рения: под его наз­ва­ни­ем Уве­рен­ность сле­ду­ет по­нимать Са­мо­уве­рен­ность. Хо­тя в сво­ем от­ве­те мне па­ни Вис­ла­ва, ве­лико­душ­но от­го­вари­ва­ет­ся об­щим мес­том: мол, всем нам свой­ствен­но оши­бать­ся. Тем са­мым она да­ет по­нять, что сог­ласна с трак­товкой шек­спи­ров­ской ошиб­ки в этой сти­хот­ворной ми­ни­атю­ре.      

Па­да­ющие с не­ба

Нет ма­гии, есть не­зем­ные си­лы.
Ночь, ав­густ, не­бо с фо­ном чер­но-си­ним.
То ли звез­да упа­ла, то ли не она?
Мо­жет, ко­мета про­летать дол­жна.
Не зна­ешь, на­до ли за­гады­вать же­лание.
Жизнь звезд, смерть звезд. При чем тут на­ши ожи­дания?
Двад­ца­тый век. И раз­ве мо­жет ис­кра
Дать знать, что она зна­чит ис­тинно?
- Я ис­кра, ис­кра из хвос­та ко­меты.
Все­го лишь ис­кра, я по­гас­ну ско­ро.
Не я за­пол­ню зав­тра все га­зеты -
Та, ря­дом, из го­ряще­го мо­тора.

---------------------------------------------------------------------------------------------------
Из сбор­ни­ка "Вся­кий слу­чай", 1972

В баш­не ва­вилон­ской

- Ко­торый час?
- Да, счас­тли­ва впол­не,
лишь ко­локоль­чи­ка не­дос­та­ет на шее,
зве­нел бы над то­бой, ког­да ты спишь.
- Ты, зна­чит, не ус­лы­шала гро­зы? Уда­ров вет­ра в сте­ну?
Во­рота­ми, как лев, зев­ну­ла баш­ня, на пет­лях зас­кри­пев.

- Как мог за­быть ты?

Бы­ла я в се­ром платье,
зас­тегну­том бу­лав­кой на пле­че.
- Вне­зап­но
не­бо с гро­хотом раз­вер­злось.
- Как я мог­ла вой­ти,
ведь был ты не один.
- Уви­дел вдруг
си­янье не­видан­но­го цве­та.
- Что ж, очень жаль,
что ты не мо­жешь ме­ня в том убе­дить.
- Ведь ты пра­ва,
на­вер­но, то был сон.
- За­чем ты лжешь мне
и име­нем её ме­ня зо­вешь,
еще её ты лю­бишь?
- Да, ко­неч­но,
хо­тел бы, что­бы ты бы­ла со мной.
- А мне не жаль,
дав­но дол­жна бы до­гадать­ся.
- Все ду­ма­ешь о нем?
 - Од­на­ко я не пла­чу.
- И это всё?
 - Да, ни­кого, кро­ме те­бя.
- По край­ней ме­ре, чес­тно.
- Будь спо­ко­ен,
из го­рода у­еду.

- Будь спо­кой­на,
у­еду я от­сю­да.
- Как кра­сивы, од­на­ко, твои ру­ки.
- В прош­лом все, и ос­трие прош­ло,
 и кос­ти не за­дело.
- Нап­расно так,
сов­сем нап­расно, ми­лый.
-Не знаю я
и знать я не же­лаю, ко­торый про­бил час.

-----------
 "Соль", 1967.                                                          

Аль­бом

В семье ник­то не умер от люб­ви.
Здесь нет ле­генд, Ро­мео и Джуль­етт.
А кое-кто дос­тиг прек­лонных лет,
не каш­ляя ча­хот­кой до кро­ви.
Ник­то не кон­чил дней, не по­лучив от­вет
на горь­кое пись­мо, за­литое сле­зами,
во­ору­жен­ные би­нок­лем и цве­тами,
со­седи при­бега­ли дать со­вет.
Ни у ко­го в шка­фу не пря­тал­ся ске­лет,
лю­бов­ниц же­ны так­же не ло­вили,
а ста­ромод­ные обор­ки и ман­тильи
не пор­тят фо­тог­ра­фий дав­них лет.
Не уми­рали от прок­ля­тий в спо­ре.
Ни ра­зу не дра­лись на пис­то­летах.
(Но бы­ли, кто по­гиб от пу­ли в по­ле,
в бою или на кой­ке в ла­заре­тах.)

Вот и эта с ви­дом экс­тра­ваган­тным,
как на бал, со­бира­ет­ся с бе­лым бан­том,
од­на­ко, силь­ней­шее кро­воте­чение
ее уне­сёт в дру­гом нап­равле­нии.
Мо­жет, кто-то до них, до да­гер­ро­типа*? -
Но из этих в аль­бо­ме ник­то, вро­де точ­но.
Все ут­ря­салось, дни ле­тели и но­чи,
а они ухо­дили с ми­ром от грип­па.

-----------
*Да­гер­ро­тип - пер­вый фо­то­ап­па­рат, изоб­ре­тен­ный фран­цуз­ским  ин­же­нером Да­гер­ром.
"Сто утех", 1967                                                                  (Б.Г. 32)

***

О не­сос­то­яв­шемся подъ­еме в Ги­мала­ях

Ага, вот это, зна­чит, Ги­малаи.
Го­ры, убе­га­ющие к лу­не.
Миг их стар­та уве­кове­чен
рва­ной ли­ни­ей на не­бе.
Об­лачный пок­ров про­бит.
В ни­куда удар.
Эхо - бе­лое мол­чанье.
Ти­шина.

Й­ети*, се­год­ня сре­да,
аз­бу­ку зна­ем и хлеб,
 два плюс два это че­тыре,
и ско­ро рас­та­ет снег.
Ви­дишь, крас­ное яб­ло­ко
раз­ре­зано в ви­де крес­та.

Й­ети,  не толь­ко прес­тупни­ки
там сре­ди нас, вни­зу.
Сло­ва при­гово­ра к смер­ти
еще не все, что мы зна­ем.

Да­рим в нас­ледс­тво на­деж­ду  -
дар за­быва­ния.
Мо­жешь взгля­нуть на рож­де­ние
де­тей на ру­инах.

Й­ети ,мы чи­та­ем Шек­спи­ра,
Й­ети, мы иг­ра­ем на скрип­ках,
Й­ети,ес­ли тем­не­ет,
за­жига­ем ог­ни.

Здесь  - не Зем­ля, не Ме­сяц,
и за­мер­за­ют сле­зы.
О Й­ети По­лут­вардов­ский**,
ос­та­новись, вер­нись.

Так в че­тырех сте­нах
ла­вин я взы­вала к Й­ети,
при­топ­ты­вая, чтоб сог­реть­ся
на бе­лом сне­гу
на веч­ном.

---------
* Й­ети - снеж­ный че­ловек на ги­малай­ском на­речии.
   Сти­хот­во­рение из сбор­ни­ка "При­зывы к Й­ети", 1957
** По-ви­димо­му, иро­нич­ное об­ра­щение с ис­поль­зо­вани­ем стан­дар­тной поль­ской фа­милии с прис­тавкой по­лу- , под­черки­ва­ющей "по­луп­ри­над­лже­ность" Й­ети к че­лове­чес­ко­му ви­ду (русск. ана­лог был бы По­лу­ива­нов).                                      (Б.Г. 41)

Уто­пия

Ос­тров, где есть на всё объ­яс­не­ние.
Где стро­ит­ся всё на ра­зум­ных на­чалах.
Где нет прос­то до­рог ? лишь До­рога к Це­ли.
Где гнут­ся кус­ты под гру­зом от­ве­тов.
Где вет­ви Дре­ва Пред­на­чер­та­ний
Про­из­раста­ют без пе­ресе­чений.

Где Дре­во Сог­ла­сия ? пря­мое, как луч.
А ря­дом бь­ет Ключ под наз­вань­ем "Я по­нял".

Чем глуб­же в Лес ? тем прос­торней, свет­лее,
И вы­ход в до­лину Пол­ная Яс­ность.
В ней ве­тер раз­ве­ет лю­бые сом­не­ния.

Здесь, объ­яс­няя за­гад­ки Все­лен­ной,
гром­кий го­лос зву­чит без эха.

Нап­ра­во ? путь  к Пе­щере, где спря­тан смысл жиз­ни.
На­лево ? путь к Озе­ру Глу­боких Убеж­де­ний,
Вре­мя от вре­мени со дна  всплы­ва­ет Ис­ти­на.

Хре­бет Не­зыб­ле­мый прос­терся над До­линой.
С не­го те­чет Ре­ка Пер­вопри­чина.

Од­на­ко Ос­тров этот, увы, не­оби­та­ем.
Хо­тя на бе­регу вид­ны сле­ды пов­сю­ду,
Но все нап­равле­ны за­чем-то к мо­рю.
А даль­ше ис­че­за­ют без­воз­врат­но.

Во­век не ра­зоб­рать­ся.

---------------------------------------------------------------------------
Из сбор­ни­ка "Боль­шие чис­ла", 1976

***

На скло­не ве­ка

Луч­ше преж­них со­бирал­ся стать ХХ век.
Не ус­петь уже,
Ос­та­лось ма­ло лет.
Шаг нет­вердый,
Час­тая одыш­ка.

Слиш­ком мно­гое слу­чилось
То, че­го не жда­ли,
А то­го, что ожи­далось,
Не про­изош­ло.

А ведь де­ло шло к вес­не
Ко счастью, меж­ду про­чим.

Дол­жен был все­об­щий страх ос­та­вить го­ры и до­лины.
Ис­ти­на хо­тела до­бежать до це­ли рань­ше лжи.

Не дол­жны бы­ли слу­чить­ся
Вой­ны, го­лод,
Це­лый ряд дру­гих нес­частий,
Длин­ный ряд.

Со­бира­лись ува­жать
Без­за­щит­ность бе­зоруж­ных,
Свя­то ве­рить в до­гово­ры
И то­му по­доб­ное.

Ес­ли б кто-то за­хотел по­иг­рать с пла­нетой -
То стол­кнул­ся бы с за­дачей
Вряд ли раз­ре­шимой.

Глу­пость - не по­теха.
Муд­рость - не на праз­дник.

И на­деж­да -
уж не де­вуш­ка на­ив­ная, увы!
И так да­лее…
Увы, ко­неч­но.

Ве­рил Бог, что на­конец-то
Ста­нет доб­рым, силь­ным
Че­ловек,
Но силь­ный с доб­рым
хо­дят по­рознь.

Как же жить? - мне на­писал од­нажды
Нез­на­комец,
Ну, а я хо­тела б
И са­ма его спро­сить о том же.

Всё ос­та­лось, как преж­де,
Как по­каза­но вы­ше.
Нет  воп­ро­са на­сущ­ней,
Чем на­ив­ный воп­рос.

-----------------------------------------------------------------------
Из сбор­ни­ка "Лю­ди на мос­ту". 1986.

***

Ком­на­та са­мо­убий­цы

Вы ду­ма­ете, ком­на­та бы­ла пус­та?
А там три сту­ла с жес­ткой спин­кой.
Там лам­па для сра­жения со ть­мой,
Стол пись­мен­ный, на нем пор­тфель, га­зеты.
Хрис­тос скор­бит. Не­воз­му­тимый Буд­да.
Семь сло­ников для счастья. И блок­нот.
Вы ду­ма­ете, не бы­ло в нем на­ших ад­ре­сов?
Вы ду­ма­ете, не бы­ло там книг, кар­тин, плас­ти­нок?
?Вот ру­ки чер­ные тру­бу сжи­ма­ют,
вот Сас­кия с цве­тами на гру­ди.
В них - ис­кры ра­дос­ти, да­рован­ные Бо­гом.
Вот Одис­сей на книж­ной пол­ке от­ды­ха­ет,
Он песнь пя­тую уже ис­полнил.
Вот мо­ралис­ты - на об­ложках зо­лотые име­на,
на ко­жаных рос­кошных пе­реп­ле­тах.
По­лити­ки офор­мле­ны поп­ро­ще.

И вы­ход был - хо­тя бы че­рез дверь.
И пер­спек­ти­ва - вид в ок­но хо­тя бы.
Оч­ки на по­докон­ни­ке и му­ха на стек­ле,
ко­торая еще жуж­жа­ла.

Вы ду­ма­ете, что пись­мо хоть что-то объ­яс­ни­ло.
А ес­ли я ска­жу, что не бы­ло пись­ма.
Что столь­ко нас, дру­зей, и все вмес­ти­лись
В пус­той кон­верт, к ста­кану прис­ло­нен­ный.

---------------------------------------------------------------------------------------
Из сбор­ни­ка "Боль­шое чис­ло", 1976

***

Бла­годар­ность

Бла­года­рю прем­но­го
Не­люби­мых мною.

За об­легче­ние, с ко­торым слы­шу,
Что до­роги они дру­гому.

За ра­дость, что не я яв­ля­юсь
для их ове­чек вол­ком.

Меж на­ми мир,
Сво­бода друг от дру­га,
Та­кие, что лю­бовь не в сос­то­яньи
Дать или взять
То и дру­гое.

Я их не жду,
Не­тер­пе­ливо
От окон до две­рей ша­ги счи­тая.

Бесс­трас­тна я,
Как древ­ние пе­соч­ные ча­сы,
Рас­су­доч­на, ка­кой не мо­жет быть лю­бовь.
И снис­хо­дитель­на:
прос­тить го­това все то, что не прос­тит она.

От встре­чи до пись­ма про­ходит
Не веч­ность,
А не­деля, дни.

Сов­мес­тные эк­скур­сии при­ят­ны:
Ос­мотре­ны со­боры,
Вос­при­няты пей­за­жи,
Прос­лу­шаны кон­церты.

А ес­ли нас раз­де­лят
 семь рек, семь гор,
то эти ре­ки, го­ры
вид­ны на кар­те.

Зас­лу­га их -
Прос­тое эв­кли­дово прос­транс­тво
С ося­ми: не­лирич­ной, не­рито­рич­ной,
С под­вижным го­ризон­том.

Они и не по­доз­ре­ва­ют,
Как мно­го в их пус­тых ру­ках.

- Ни­чем им не обя­зана, -
Лю­бовь ска­зала бы
На эту те­му.
_____________
Из сбор­ни­ка "Боль­шое чис­ло", 1976

***
От­се­чение

Сло­во де­коль­те про­ис­хо­дит от decollo.
Что оз­на­ча­ет: от­се­каю шею.
Ко­роле­ва Шот­ландии Ма­рия Стю­арт
Взош­ла на эша­фот в осо­бой одеж­де -
В де­коль­ти­рован­ной ру­баш­ке
Цве­та кро­вото­чащей ра­ны.

В то же са­мое вре­мя
В без­людном за­ле
Ко­роле­ва Бри­тании Эли­забет Тю­дор
Жда­ла у бал­ко­на в снеж­но-бе­лом платье,
По­бедо­нос­но зас­тегну­том до­вер­ху.

Обе ду­мали:
"Гос­по­ди, по­милуй!"
"Ис­ти­на за мной".
"Жить или сда­вать­ся"
"Да­же со­ва мо­жет ока­зать­ся
Доч­кой хле­бопе­ка,
Смот­ря по си­ту­ации".
Всё ни­как не кон­чится".
"Всё уже свер­ши­лось".
"Что мне здесь де­лать, в мер­твом без­молвии?"

Раз­ни­ца в одеж­де -
Это, не­сом­ненно,
Приз­нак нес­лу­чай­ный.

***
В сбор­ни­ке "Сто по­тех", 1967

Не­ожи­дан­ная встре­ча

Мы се­год­ня так при­вет­ли­вы друг с дру­гом.
Как при­ят­на встре­ча пос­ле столь­ких лет!

На­ши тиг­ры ли­жут сме­тану.
На­шим яс­тре­бам тош­но в не­бе.
На­ши аку­лы то­нут в оке­ане.
На­ши вол­ки зе­ва­ют в от­кры­той клет­ке.

На­ших змей не вид­но в зиг­за­гах мол­ний.
Рас­те­ряли перья на­ши пав­ли­ны.
Ра­зучи­лись крив­лять­ся на­ши ма­каки.
И ле­тучие мы­ши дав­но не ка­са­ют­ся на­ших во­лос.

За­мол­ка­ем на по­лус­ло­ве.
Не спа­са­ет да­же улыб­ка.
На­ши лю­дям не­чего ска­зать.

-----------------------------------------------------------------------------
Из сбор­ни­ка "Соль", 1962