БЕЖЕНЦЫ ОТ ЛИВНЯ

…Здорово, Вась. Мы тут с женой Любой и детьми потихоньку обживаемся в Германии. Вроде привыкаем к новой среде обитания, но… Всё же, некоторые здешние привычки, Вась, просто не укладываются в моей российской голове. Да, думаю, и в твоей бы тоже… Вот тебе простой пример. 

Я тут однажды в тесноте автобуса (в час пик, когда все с работы домой) одного херра с портфелем легонько двинул нечаянно изо всей силы в живот. Ну, казалось бы, как наш нормальный человек должен бы на это хамство отреагировать? Варианты ответов: а) пнуть незаметно для окружающих пассажиров так же нечаянно локтем поддых, чтоб закачался; б) врезать типа правду-матку: "А ну полегче, козёл!"; в) заорать благим матом; г) то же - простым, не благим... Всё. Больше вариантов нет, верно, Вась? Ну, я имею в виду, по-нашему. А по-ихнему, по-немецкому, представь себе, есть. Причём единственный: этот, кого я двинул в автобусной давке, повернулся ко мне и сквозь перекошенное от боли лицо... улыбается во весь рот. Мало того:

- Махт никс, - шепчет. Причём на чистейшем немецком. Ну, если по-нашему, то понимай: о'кей, дескать, пустяки. Не бери, мол, в голову... 

А что же ты? Ты, гордый внук славян, поставлен просто в идиотское положение: теперь, огромным усилием воли убирая с лица характерную для нас зверскую гримасу, хочешь - не хочешь, а вынужден... соответствовать. И с нервного перепугу - тоже, как дурак, лыбишься в ответ... Жуть!

Или ещё один дикий случай. На днях вечером, на рейнской набережной застал нас с женой Любой ливень. А мы, как назло, без зонта... Гуляющая общественность вмиг вся с набережной куда-то испарилась. Одни мы посреди этого потопа - безлошадные беженцы от ливня.... Пробегаем мимо огромного, с тёмными окнами (рабочий день-то давно кончился) здания, промелькнула табличка "Министерство...", хлюпаем себе дальше, чертыхаясь и проклиная капиталистический климат, а заодно и всю нашу жизнь. Вдруг сзади слышим: "Халлё! Халлё!"... Вроде это нам, никого больше-то в округе не наблюдается. Смотрю, из министерского подъезда под козырёк вышел мужчина в униформе работника охраны и делает нам знаки: шуруйте, мол, сюда, ребята. Что делать? Шуруем, ещё не веря в бесплатное спасение. Огромные двери открываются и впускают нас, беженцев от ливня, внутрь фешенебельного, просторного, и главное - абсолютно сухого дома. Жизнь прекрасна! Спаситель показывает нам, мокрым, на кожаные диваны:    

- Битте шён, майне дамен унд херрен, присядьте, отдохните, а то дождь-то какой...

А сам - улыбаясь! - убегает обратно к дверям, чтоб посмотреть, нет ли ещё таких же мокрых, которых надо спасать от дождя. И, между прочим, приводит ещё троих аналогичных братьев по непогоде, которым, как и нам, привалило счастье: над нами не каплет! А спаситель тем временем обращается ко всем спасённым пятерым:  

- Кафее тринкен  не хотите ли?...

Не-ет, это уж слишком! Я живо представил себе эту ситуацию в Москве, попробуй я лишь встать от дождя под козырёк какого-нибудь министерства  или другой какой важной конторы. Так и слышу голос изнутри:

- Эй ты там, давай отсюда, живо! Не положено! А то щас!...

Вот это - нормально, привычно. Это наше, родное. А чтоб вот так, как этот немецкий чудак-вахтёр... Чтоб из МИНИСТЕРСТВА... Да уже закрытого… Да ещё вышел СПЕЦИАЛЬНО, чтоб позвать... Просто потому что увидел, что какие-то люди мокнут... Нет. Убей меня, Вась, не понимаю!.. 

...А что выкинул на той неделе водитель автобуса! Не поверишь! Я вошёл в переднюю дверь, беру билет на двоих, а он мне в ответ... длинную и подробную лекцию на тему о том, какой билет в моём случае был бы наиболее выгодным для меня, более, значит, дешёвым. То есть: совершенно чужой мне человек взялся... экономить мне МОИ деньги!?.. А весь автобус, представь себе, сидит и не психует, не дёргается, терпеливо ждёт, пока водитель поможет ЧЕЛОВЕКУ... И пассажиры эти странные немецкие не только не разъяснили мне популярно, что я козёл и сам должен думать о своей выгоде, а даже и водителю не намекнули ни разу, что он сапожник, не умеет ездить и вообще его пора на свалку... В салоне просто УЛЫБАЛИСЬ!..

...Не понимаю, чего они все лыбятся-то друг другу? Ты не знаешь?..

Ну, слава богу, Вась, не всё здесь для нас с тобой так уж непривычно. В супермаркете, засмотревшись на обилие товаров первой необходимости, наехал я тележкой на замешкавшуюся старушку. Легонько так наехал, не насмерть. Её, правда, чуть-чуть откинуло метра на три. Наученный уже местным этикетом, я ей тут же:

- Энтшульдиген зи битте, - и, как положено, тут же улыбку даю. Что мне, трудно, что ли, улыбнуться, чтоб ты сгорела, старая перечница. А она мне, тоже, конечно, по-немецки:

- Швайн!.. Это ж  мои  ноги!

- Энтшульдиген, - стою я на своём и продолжаю изо всей силы держать добродушный оскал, демонстрируя ей свою доброжелательность, будь она проклята.

- Швайн! - настаивает и она, загородив всем проход к товарному изобилию. - Это же  мои  ноги! Это  моя  обувь! Я за неё 50 евро заплатила!..   

- Энт-шуль-ди-ген, - через силу выдавливаю из себя я, держа улыбку, так что больно сводит скулы.  

- Швайн, швайн! - заладила она.

- Сама ты швайн! - не выдерживаю я. Правда, я это ей не вслух сказал, я ей это подумал...

Но - всё-таки  уже  полегче стало. Это уже по-нашему... Хотя и не вслух. А вообще-то, Вась... Я вот что подумал: а что, если… и нам, начинающим жителям новой страны, поступать, как подавляющее большинство здесь - то есть как-то вывернуться наизнанку и... попробовать улыбаться друг другу? Даже если этот друг оказался вдруг. Всё же, Вась, правда же, это  полезнее для здоровья, чем про козла и "швайн" друг другу намекать. Ты-то как считаешь?

Ну, бывай, до скорого. Твой друг Федя с приветом.