ТОРОПЯТСЯ ДНИ, ВЕРЕНИЦЕЙ ПРОХОДЯТ ОНИ...

Ах, длинная очередь, очередь длинная!
В неё становиться - занятье старинное…
Ну, что же, занятье не хуже, чем прочие,
И я становлюсь в эту длинную очередь.
Но есть в ней занятная, всё же, особица -
Вперёд, отчего-то, никто не торопится.
Пусть в воду, в огонь, в трубы тесные медные,
Да только бы очередь шла бы помедленней!
И странные фокусы с ней получаются -
Так медленно тянется - так быстро кончается…
Где моё место, разлучница, сводница?
Видишь, примерная я очерёдница.

***
Когда-то боги на Олимпе жили.
Плели сандалии, хитоны шили,
По вечерам спускались на дорогу…
Тогда пророков тоже было много,
И брали неумелые пророки
У опытных наглядные уроки,
И шли в толпу пророчествовать смело.
Но разве кто пойдёт за неумелым?
Тот уходил, а тот стоял и слушал,
И взвесь пророчеств оседала в душах,
И знали неумелые пророки,
Что дело не в пророчестве, а в сроке -
Года земные бесконечно ёмки,
И вспомнят о пророчестве потомки.

***
В раздумье у себя спрошу:
О чём грущу, о чём пишу?
О светлых бликах на косе,
О маках в утренней росе,
О камышинках у реки,
О ржи, укрывшей васильки,
О лёгкой тени на стерне,
О быстро старящемся дне.

***
Улёгся шлагбаум новый,
Поезд стучал вдалеке.
Понуро стояли коровы
В открытом грузовике.
Они стояли спокойно -
Скреплёный цепями ряд.
Их вёз грузовик на бойню,
На наш мясной комбинат.
Стояли на полустанке,
В румяном свете зари…
Пойду в вегетарианки,
Чёрт меня побери!

***
Любовь забыта. Дремлет дух и плоть.
А без любви так радости убоги!
Молитве потаённой внял господь,
И путник повстречался на дороге.
Он искоса в лицо мне заглянул,
И улыбнулся ярко и с разгона:
Домашняя! - кивнул и подмигнул,
И протянул бутылку самогона.

***
А как сочиняют рассказы?
Сейчас я тебе расскажу:
Ищу подходящую фразу,
Задумчиво в окна гляжу…
На дереве капли повисли…
Пожалуй, пора зеленеть…
Какие-то смутные мысли
Проносятся тенью во мне.
Как видно осталось немало -
А ведь собиралась не раз!
Того, что тебе не сказала -
Об этом и будет рассказ.

***
Что поделать? Такие дела,
Всё яры, буераки, овраги…
Вот и выцвела жизнь добела,
Как чернила на старой бумаге.***
Торопятся дни, вереницей проходят они,
Толпятся, спеша, друг на друга похожи как дубли,
Но радость хранит и просит отрады душа
У мудрых философов старых, как я или Публий.
А ветер скитаний, сиреневый парус раздув,
Уносит нас к югу, туда, где меж крабов и мидий
Лежит осиянный сентябрьским солнцем Гурзуф,
Достойный поэтов как я, например, иль Овидий.
От пальмы косматой - широкая чёрная тень,
И пляж опустелый печальный к исходу сезона,
И длинный, пропахший лавандой, сентябрьский день,
Достойный мыслителей - вроде меня иль Назона.

***
Перебираю я крупу,
Отодвигаю прочь соринки,
И углубляются на лбу
Все поперечные морщинки
От напряженья. Прядь со лба
Откинув, опустив ресницы
Тружусь, а хмурая судьба
Меня перебирать садится…

***
Как одинок мудрец!
Как грустно одному!
И посох и венец
Так тяжелы ему.
Прислушайся, вглядись -
Ни звуков, ни людей,
Не выберешься из
Безлюдных площадей…
Не понят и гоним -
Куда ему идти?
А я иду за ним
И радуюсь пути!
 
***
Так планы Твои совершенны,
И так совершенны дела,
И нищие духом блаженны,
И свет лучезарен и мгла
Прозрачна и звёзды лучисты,
Загадочен, вечен эфир
И яростен, страстен, неистов
Для нас уготованный мир…

***
Забываю о многом,
Ноша не по плечу,
Но прощенья у бога
Я просить не хочу.
Взбунтовалась, восстала…
Упрекая, виня
Бог вздыхает устало
И прощает меня.

***
Помню, я ещё молодушкой была,
За спиной ещё носила два крыла,
Улыбалась ранним утром и во сне,
Горе не было ещё знакомо мне,
Помню, я была молодушкой тогда,
Но глядеть уже умела сквозь года,
Прозревала и утраты и войну,
И разлуку, и любовь, и седину…