Алкашное братание

На­до же та­кому слу­чить­ся: на по­роге ка­кой-то боль­шой праз­дник, и моя тё­ща приг­ла­сила в гос­ти сво­его дав­не­го при­яте­ля, знат­но­го спе­ци­алис­та по ис­сле­дова­нию син­те­тичес­ких ма­тери­алов, ши­роко из­вес­тно­го про­фес­со­ра. Пос­коль­ку в этом рас­ска­зе он выс­ту­па­ет не как про­фес­сор и спе­ци­алист, я воз­держусь от упо­мина­ния его лич­ных дан­ных. Его, прав­да, дав­но нет на этом све­те, но, кто зна­ет, пон­ра­вилось бы ему на­ше пе­ремы­вание кос­то­чек.

А сам по се­бе, я счи­таю, что не бро­саю тень на его пред­став­ле­ние в на­шем об­щес­тве. Хо­роший был че­ловек. Ду­шев­ный и тёп­лый.

Об этом гос­те мы зна­ли за­ранее, и же­на со всей от­ветс­твен­ностью го­тови­лась к при­ёму. Вам мо­жет по­казать­ся про­тиво­речи­ем, что это гость тё­щи, а осо­бо го­тови­лась же­на. Но вы по­том при мо­ём рас­ска­зе о тё­ще пой­мё­те, что здесь всё на единс­твен­но воз­можных мес­тах.

Я шёл (мо­жет, точ­ней ска­зать: полз) до­мой впол­не до­воль­ный со­бой. Вре­мя не поз­днее, и я не за­был ку­пить хлеб — бы­ло та­кое ут­реннее по­руче­ние же­ны. Ну, а нем­но­го под­шо­фе... Вспо­миная фран­цуз­ский, chauffe — наг­ре­тый, по­дог­ре­тый ал­ко­голем.

С кем не слу­ча­ет­ся. На то и праз­дни­ки...

Уже при пер­вом да­же не ша­ге, а по­луша­ге в ко­ридор, а по­нял, что ме­ня встре­ча­ют не с пес­ня­ми (да-да, с дру­гими, пло­хо риф­му­ющи­мися сло­вами). Я мно­го слы­шал о гос­те, и мне хо­телось с ним поз­на­комить­ся и по­об­щать­ся. Ме­ня, как не­дос­той­но­го, изо­лиро­вали в спаль­не. Же­на по­рой за­ходи­ла и страш­ным шё­потом со­об­ща­ла мне о мо­ём прес­тупле­нии. Тё­ща по­рой заг­ля­дыва­ла в щё­лоч­ку, ка­чала го­ловой и ни­чего не го­вори­ла лю­бимо­му зя­тю. Я же ни­как не мог по­нять, чем они так не­доволь­ны: я же при­шёл не поз­дно и не за­был о по­руче­нии — хлеб ку­пил...

За­мечу, что тё­ща моя бы­ла не сов­сем обыч­ной. Во-пер­вых, я влю­бил­ся в неё рань­ше, чем по­нял, что моя судь­ба всё креп­че и креп­че прис­ты­ковы­ва­ет­ся к это­му до­му. Во-вто­рых, об­ре­тя пра­ва чле­на этой семьи, я стал на­зывать мою тё­щу тё­щей. И ес­ли я ког­да-ни­будь на­зывал её по име­ни-от­чес­тву, она сра­зу на­чина­ла вы­яс­нять, что та­кое дур­ное слу­чилось. Ну и на­конец, за чет­верть ве­ка сов­мес­тной жиз­ни под од­ной кры­шей у ме­ня не бы­ло ни еди­ной серь­ёз­ной ссо­ры с ма­мой мо­ей же­ны. Под­ни­мите ру­ки, ко­му при­выч­на та­кая ис­то­рия. Что-то ле­са рук не ви­жу...

С при­ят­цей при­поми­наю, что при мо­их кон­флик­тах с же­ной (здесь я слу­чай­но до­пус­тил пе­ревёр­тыш: при кон­флик­тах же­ны со мной — дру­гого ва­ри­ан­та не бы­вало) тё­ща ли­бо от­малчи­валась, ли­бо ми­рот­ворчес­ки пы­талась ка­пать — ма­ло­ус­пешно — на собс­твен­ное ди­тя.

Тё­щу от­ли­чала ещё од­на не­мало­важ­ная чер­та. По на­уч­ной ли­нии она за­щити­ла дис­серта­цию и бы­ла кан­ди­датам хи­мичес­ких на­ук. В сво­ей об­ласти она бы­ла до­ка пуб­ли­кации, док­ла­ды, изоб­ре­тения... Зна­ла и лю­била она здесь все ню­ан­сы. Я не уве­рен, что ей бы уда­лось про­явить про­фес­си­она­лизм в до­маш­них де­лах. Что-то не­хит­рое она го­тови­ла, всег­да на­певая се­бе под нос ка­кую-ни­будь пес­ню. Иног­да ка­залось, что это толь­ко обо­лоч­ка на­ходит­ся у пли­ты, а че­ловек — за­веду­ющая хи­мичес­кой ла­бора­тори­ей — на­ходит­ся в ас­тра­ле.

Как-то в пред­дверье но­вого го­да для школь­но­го ут­ренни­ка на­до бы­ло сшить сы­ну кло­ун­ский кос­тюм. Ког­да де­ти на ут­ренни­ке на­дели свои кос­тю­мы, взрос­лые на­чали расс­пра­шивать, кто ко­му сшил на­ряд. От­ве­ты бы­ли раз­ные: ма­ма, ба­буш­ка, стар­шая сес­тра. Толь­ко у на­шего сы­на был не­пов­то­рив­ший­ся от­вет: па­па. Роль зак­рой­щи­ка и пор­тно­го бы­ла за мной. Ку­пили тка­ни, кра­сок для свя­щен­но­дей­ствия. Ос­та­ток кра­сок ле­жал ещё на кра­еш­ке ку­хон­ной пол­ки. Тё­ще нуж­ны бы­ли ка­кие-то спе­ции. Она про­тяну­ла ру­ку, взя­ла ле­жащий па­кетик и слег­ка пот­ру­сила. Ста­ла раз­ме­шивать с тра­дици­он­ным от­сутс­тву­ющим ви­дом. За­тем её гла­за зас­ве­тились, и она поз­ва­ла дочь: "Смот­ри, как ин­те­рес­но! Чем боль­ше я ме­шаю, тем гу­ще ста­новит­ся цвет!" Я по­ос­те­регусь пов­то­рять ре­ак­цию мо­ей же­ны...

До­ма на встре­че был ещё стар­ший брат же­ны. Ког­да-то он пос­ту­пил в ас­пи­ран­ту­ру как раз на ка­фед­ру на­шего гос­тя, но по­том бро­сил эти на­уч­ные изыс­ка­ния и стал на­чаль­ник це­ха на боль­шом мос­ков­ском за­воде. Про­фес­сор тог­да пы­тал­ся бе­зус­пешно от­го­ворить мо­лодо­го учё­ного. Сей­час, при­пом­нив это, он яз­ви­тель­но за­метил:

— Ну что, на­чаль­ник, сов­сем "за­сове­тил­ся", толь­ко ко­ман­ды вы­да­ёшь. Что-то тво­их пуб­ли­каций я не ви­жу. Твоя млад­шая сес­трич­ка, ка­жет­ся, по­ум­ней, бу­дет.

Мне спа­сатель­ный круг был вбро­шен с не­ожи­дан­ной сто­роны. Под­кре­пив­шись нес­коль­ки­ми рюм­ка­ми вод­ки (ока­залось, что дру­гих на­пит­ков он не пь­ёт), гость вспом­нил, что его обе­щали поз­на­комить с зя­тем.

— Где ваш зять? — вор­чли­во в ка­кой-то мо­мент спро­сил про­фес­сор. При этом он по­дошёл к та­инс­твен­ной две­ри, за ко­торую пе­ри­оди­чес­ки заг­ля­дыва­ли хо­зяй­ки. Я с ещё не став­шей на мес­то го­ловой си­дел валь­яж­но в крес­ле.

— От­лично! А я ду­мал, что ты ещё не при­шёл, — поп­ри­ветс­тво­вал ме­ня наш гость.

Кан­да­лы как-то са­ми по се­бе ис­чезли, и поч­ти об­нявшись, мы пош­ли за пир­шеский стол. Жен­щи­ны бы­ли нас­то­роже. Но муж­ские го­лоса, зву­чащие в уни­сон, их быс­тро ус­по­ко­или.

За­мечу, что мы в ос­та­ток ве­чера выс­ту­пали в про­тиво­фазе: гость пь­янел с удо­воль­стви­ем, я трез­вел не без бо­яз­ни до­маш­ней встряс­ки. Сей­час, че­рез мно­го лет пос­ле встре­чи в на­шем по­лупь­яном ди­ало­ге вспо­мина­ет­ся оби­лие тем и единс­тво мне­ний. Не хва­тало, ка­жет­ся, толь­ко тра­дици­он­но­го: Ты ме­ня ува­жа­ешь? А Вы, — дол­жно бы­ло проз­ву­чать в от­вет. Но до та­кого уров­ня "еди­нения" де­ло не дош­ло. А мог­ло, ес­ли бы так­сист за­дер­жался в пу­ти.

Жизнь обош­лась ми­лос­ти­во: мы ос­та­лись с ум­ным про­фес­со­ром как бы Вась-Вась, в объ­яти­ях и наз­на­чении сле­ду­ющей встре­чи (без на­ших жен­щин). На­фига им учас­тво­вать в муж­ских раз­го­ворах...

Фи­нал всей этой "бан­кетной" ис­то­рии был для ме­ня не­ожи­дан­ным. Бы­ли за­быты мои ис­ходные прег­ре­шения, и я за­пом­нился ге­ро­ем, до­вед­шим гос­тя до кон­ди­ции.

А вы го­вори­те...