Сложный период

Во сне всё чаще вижу книги,
Те, не написанные мной.
Они как цепи и вериги,
Как зверь, что гонится за мной.
Как много жизнь дала сюжетов,
Как мало их сумел я взять.
Нет даже смутных силуэтов…
Кто мог так ловко их изъять
Из памяти. А где герои?
Они ведь ждали много лет,
Что их куда-нибудь пристрою.
Простыл и их реальный след.

Валерий Румянцев апрель 2024

В квартиру даже не вошёл, а вызвал меня на лестничную клетку и коротко сказал: «Прощай. Пожалуйста, не звони мне и не пиши. Мало ли, что может быть». Не подав мне руки, резко развернулся и побежал вниз по лестнице. Это был последний раз, когда я его видел. Не знаю, как сложилась жизнь моего друга после отъезда моей семьи. Даже по наступлению девяностых, я не пытался его разыскать – ведь он просил меня забыть о нём, а друзья просто так ничего и никогда не просят.

Борис Пукин апрель 2024

Шёл пятьдесят пятый. Прошло всего десять лет, как окончилась Великая Отечественная Война и не зажили ещё раны, нанесённые ею. Страх и горе ещё жили в глазах людей. Первым тостом во время любого застолья было «За Родину, за Сталина!», а последним – «За то, чтобы не было Войны!» — это было время, когда фронтовики не стеснялись пролитой слезы, вспоминая о падших и с гордостью носили свои награды. Мои сверстники и я росли рядом с этими людьми и чувствовали себя, как за каменной стеной.

Борис Пукин март 2024

Страницы были исписаны ровным, довольно убористым, но отчетливым почерком. Это, по  всей вероятности, был  чей–то дневник. Первым, почти инстинктивным, желанием было стремлением вернуть тетрадь на прежнее место, но вдруг внимание моё привлекли выделенные жирным курсивом слова «Если  дорог тебе твой дом…» И уже, ни о чем другом не думая, я углубился в чтение, да с таким интересом, что едва не проехал свою остановку.

Эдуард Малинский февраль 2024

Надо же такому случиться: на пороге какой-то большой праздник, и моя тёща пригласила в гости своего давнего приятеля, знатного специалиста по исследованию синтетических материалов, широко известного профессора. Поскольку в этом рассказе он выступает не как профессор и специалист, я воздержусь от упоминания его личных данных.

Лазарь Фрейдгейм март 2024