Джуна, какой я её знала (Окончание)

ТЕ­ЛЕПА­ТИЧЕС­КИЙ МОСТ САН-ФРАН­ЦИСКО–МОС­КВА

Был и еще один очень ин­те­рес­ный эк­спе­римент, осу­щест­влен­ный у нее до­ма, на ко­тором, по же­ланию Джу­ны, я то­же при­сутс­тво­вала. (Воз­можно, она прив­ле­кала ме­ня к ним, как жур­на­лис­та. Статью о ней в Со­юзе я так и не на­писа­ла, по­тому как не мог­ла оп­ре­делить­ся, ве­рю я в нее или нет, а вот в свой ро­ман «Яс­но­видя­щая» все эти опы­ты под­робней­шим об­ра­зом вклю­чила).

На сей раз эк­спе­римент про­води­ла груп­па аме­рикан­ских уче­ных, спе­ци­аль­но ра­ди это­го при­быв­ших в Со­юз – к Джу­не, из Сан-Фран­циско, во гла­ве с фи­зиком-па­рап­си­холо­гом Рас­се­лом Тар­гом.

При­ем боль­ных в тот день, ра­зуме­ет­ся, от­ме­нили. Тес­ную гос­ти­ную Джу­ны зас­та­вили ки­но­ап­па­рату­рой, вклю­чили юпи­теры. Рас­сел, вы­сокий, под­тя­нутый, с шап­кой гус­тых куд­рей, дер­жался неп­ри­нуж­денно. У­ют­но, по-до­маш­не­му ус­тро­ив­шись пря­мо на по­лу, у ног Джу­ны, он ра­зом раз­ря­дил об­ста­нов­ку, сняв с нее нап­ря­жение.

Эк­спе­римент на даль­но­виде­ние, как его ок­рести­ли, зак­лю­чал­ся в сле­ду­ющем: аме­рикан­ский экс­тра­сенс, его зва­ли Кейс Хер­ра­ри, дол­жен был в оп­ре­делен­ное вре­мя у се­бя, в Сан-Фран­циско, вы­тянуть один из шес­ти зак­ры­тых кон­вертов с от­крыт­кой – ви­дом ка­кой-ли­бо дос­топри­меча­тель­нос­ти го­рода, и от­пра­вить­ся к это­му мес­ту, что­бы обоз­ре­вать его собс­твен­ны­ми гла­зами. А Джу­на, си­дя у се­бя до­ма, в Мос­кве, дол­жна бы­ла вой­ти в те­лепа­тичес­кий кон­такт с Кей­сом и по­пытать­ся уви­деть то, на что смот­рел он. Ей да­ли ка­ран­даш и лист бу­маги, вклю­чили ка­меры и маг­ни­тофо­ны и поп­ро­сили нас­тро­ить­ся на нез­на­комо­го пар­ня на дру­гом кон­це зем­но­го ша­ра, как бы слить­ся с ним во­еди­но.

Рас­сел Тарг мно­го лет ра­ботал над не­кой ги­поте­зой, ко­торую он, в от­ли­чие от яс­но­виде­ния, наз­вал Remote viewing (дис­танци­он­ное ви­дение). Он пы­тал­ся най­ти под­твержде­ние и дать на­уч­ное обос­но­вание то­му, что от­дель­ные лю­ди об­ла­да­ют не­ким пси­хичес­ким зре­ни­ем. Од­на­ко убе­дитель­но до­казать свою ги­поте­зу так и не смог, и в уче­ном ми­ре его опы­ты и вы­воды поз­днее ок­рести­ли лже­на­уч­ны­ми. (А ведь «даль­но­виде­ние», как и яс­но­виде­ние, дей­стви­тель­но су­щес­тву­ет. Толь­ко дос­тупно оно да­леко не каж­до­му и ух­ва­тить его эк­спе­римен­таль­ным пу­тем край­не слож­но).

- Что, что ты ви­дишь? – мяг­ко, но нас­той­чи­во воп­ро­шал Рас­сел. – Ри­суй!

- Я ви­жу что-то круг­лое пос­ре­ди не­боль­шой пло­щади. Там че­тыре вы­хода. – Джу­на на­рисо­вала кру­жок с че­тырь­мя лу­чами. – А еще я ви­жу про­филь. Вот та­кой рас­кра­шен­ный глаз и тор­ча­щие уш­ки.

Уви­дела она и до­ма, объ­еди­нен­ные га­лере­ями, и цер­ковь вда­ли.

Объ­ект, ко­торый обоз­ре­вал в Сан-Фран­циско Кейс, был ка­руселью на пир­се у оке­ана. На изоб­ра­жении ка­русе­ли мож­но бы­ло раз­ли­чить мор­ду де­ревян­ной ло­шад­ки в про­филь с на­рисо­ван­ным гла­зом и с уша­ми. А вда­ли, на бе­регу, вид­не­лись до­ма и цер­ковь.

- Я уви­дела эти уш­ки и этот глаз! – тор­жес­тву­юще вскри­чала Джу­на, ког­да ей по­каза­ли от­крыт­ку.

По по­воду «сос­то­яв­ше­гося те­лепа­тичес­ко­го мос­та меж­ду Сан-Фран­циско и Мос­квой», как объ­явил Тарг, ус­тро­или кон­фе­рен­цию. Джу­на приш­ла на нее с це­лой сви­той (и я в том чис­ле). Друзья-ки­нош­ни­ки при­нес­ли с со­бой всю воз­можную ап­па­рату­ру, что­бы за­печат­леть три­умф Джу­ны. Она бы­ла та­кая счас­тли­вая, та­кая вся си­яющая, как ма­лень­кая де­воч­ка на собс­твен­ном дне рож­де­ния.

Выс­ту­пав­шие уче­ные, воп­ре­ки ее ожи­дани­ям, го­вори­ли буд­нично и нуд­но, о Джу­не упо­мина­ли, как о не­оду­шев­ленном объ­ек­те эк­спе­римен­та... Они пло­хо зна­ли Джу­ну с ее взрыв­ным нра­вом. По­рывис­то вско­чив, она гро­мог­ласно вы­руга­лась и, как ма­чеха из «Зо­луш­ки» на ба­лу, ско­ман­до­вала сво­ей сви­те:

- За мной!

Сви­та по­кор­но по­кину­ла зал, та­ща за со­бой не при­годив­шу­юся ап­па­рату­ру.

ДЖУ­НА – ЛИЧ­НОСТЬ

Мы про­дол­жа­ли ви­деть­ся с Джу­ной поч­ти каж­дый день. Это бы­ло как нар­ко­тик. Па­ру раз, за­сидев­шись до­поз­дна, я ос­та­валась у нее но­чевать. Мы с ней очень сбли­зились, хо­тя мне ни­как не уда­валось пре­одо­леть нас­то­рожен­ность в об­ще­нии с ней. Она счи­тала, что мы по­нима­ем друг дру­га без слов, по­тому как «обе мы – фан­то­мы». Ес­ли в ее честь нак­ры­вали стол в рес­то­ране, она нас­та­ива­ла, что­бы я неп­ре­мен­но при­сутс­тво­вала.

Джу­на лю­била ве­селье, лю­била тан­це­вать и петь, толь­ко ей это не час­то уда­валось. Как-то раз она са­ма под­ня­ла всех нас и по­вез­ла в рес­то­ран «Русь» на бе­регу Мос­квы-ре­ки, за­ранее за­казав стол че­ловек на 20. На­до бы­ло ви­деть три­ум­фаль­ное шес­твие Джу­ны по рес­то­рану! Швей­ца­ры, гар­де­роб­щи­ки, офи­ци­ан­ты и мет­рдо­тель –все с вос­торгом и уми­лени­ем при­ветс­тво­вали ее.

Джу­на пи­ла, с удо­воль­стви­ем при­нима­ла хва­леб­ные тос­ты, тан­це­вала. На ней в тот ве­чер бы­ли чер­ные брю­ки, по­лоса­тая мат­рос­ская тель­няш­ка и чер­ная лен­та на лбу. Ор­кес­тран­ты, с ко­торы­ми она яв­но бы­ла на ко­рот­кой но­ге, из­ме­нив свой ре­пер­ту­ар, весь ве­чер иг­ра­ли и пе­ли толь­ко ее пес­ни или пес­ни о ней.

Од­нажды я взя­ла ее к мос­ков­ским родс­твен­ни­кам му­жа, и мы там пос­ле зас­толья ус­тро­или се­анс спи­ритиз­ма. Джу­на, ес­тес­твен­но, бы­ла ме­ди­умом, и блю­деч­ко в на­ших ру­ках бе­гало, как жи­вое. Мож­но бы­ло бы пред­по­ложить, что она «хи­мичит», тол­ка­ет блюд­це. Но у ме­ня лич­но вся­кие по­доз­ре­ния от­па­ли, ког­да я выз­ва­ла дух сво­его от­ца и он, об­ра­ща­ясь ко мне, на­зывал ме­ня так, как ког­да-то в детс­тве, о чем ник­то из при­сутс­тву­ющих знать не мог.

Чем Джу­на при­тяги­вала к се­бе лю­дей? Толь­ко ли как экс­тра­сенс? Ду­маю, спектр ее вли­яния был зна­читель­но ши­ре. Она уме­ла се­бя по­дать, со­четая в се­бе свой­скость с зак­ры­тостью, ра­душие со сво­ен­ра­ви­ем, си­лу со сла­бостью, не­пос­редс­твен­ность с за­гадоч­ностью и неп­ред­ска­зу­емостью. Уме­ла быть цен­тром вни­мания и хо­зя­ином по­ложе­ния в лю­бой си­ту­ации.

Вне­зап­ные выб­ро­сы ее взрыв­но­го и аг­рессив­но­го нра­ва вплоть до от­борной бра­ни и ру­коп­рикладс­тва, уди­витель­ным об­ра­зом со­чета­лись с женс­твен­ностью и тро­гатель­ной без­за­щит­ностью. Она уме­ла слу­шать чу­жие со­веты и из­вле­кать из них поль­зу. Од­нажды по­пав­ший к ней че­ловек очень быс­тро ста­новил­ся ее пре­дан­ным дру­гом (при ус­ло­вии, что он был ей ин­те­ресен или ну­жен), бла­года­ря че­му квар­ти­ра «крем­лев­ской це­литель­ни­цы» пред­став­ля­ла со­бой при­тяга­тель­ный «Са­лон Джу­ны», ку­да стре­мились по­пасть мно­гие. Она в нем бы­ла цен­траль­ным, единс­твен­ным све­тилом, вок­руг ко­торо­го вра­щались все ос­таль­ные, с раз­ной сте­пенью за­виси­мос­ти и приб­ли­жен­ности.

У Джу­ны ле­чились, на­вер­ное, все, кто был в сос­то­янии про­бить­ся к ней и зап­ла­тить за ле­чение. Кста­ти, про­бить­ся бы­ло сов­сем нес­ложно – она ни­кому не от­ка­зыва­ла, а раз­мер го­нора­ра, нас­коль­ко я знаю, не ого­вари­вала – каж­дый ре­шал эту ди­лем­му для се­бя сам, сог­ласно объ­ему сво­его ко­шель­ка и ду­ши. Один пла­тил руб­ля­ми, дру­гой – до­роги­ми ук­ра­шени­ями, ту­але­тами, элек­трон­ной тех­ни­кой, ста­рин­ны­ми ико­нами, кар­ти­нами... Да чем угод­но.

Джу­на ни­чего не про­сила, но и ни от че­го не от­ка­зыва­лась. Она обо­жала на­ряжать­ся, при­чем экс­тра­ваган­тно, так, что­бы быть единс­твен­ной в сво­ем ро­де. Обо­жала ук­ра­шения, ко­торы­ми щед­ро де­кори­рова­ла се­бя под об­раз древ­ней ас­си­рий­ки. Ведь она дол­жна бы­ла быть в цен­тре вни­мания. Это как те­атр од­но­го ак­те­ра. В при­сутс­твии Джу­ны мож­но бы­ло го­ворить толь­ко о Джу­не (или о том, что лич­но ее ин­те­ресо­вало). И са­ма она го­вори­ла толь­ко о се­бе и сво­их дос­ти­жени­ях.

Ре­жим у Джу­ны был весь­ма сво­еоб­разный. Где-то с ча­су или двух на­чинал­ся при­ем боль­ных и про­дол­жался ча­сов до 8 ве­чера, пос­ле че­го в до­ме ос­та­вались или шли на ого­нек толь­ко ее «приб­ли­жен­ные». За­сижи­вались до 2-3 но­чи ежед­невно. По-вос­точно­му хле­босоль­ная и гос­тепри­им­ная Джу­на не ску­пилась на уго­щение. На кух­не чуть ли не круг­ло­суточ­но де­жури­ли ее родс­твен­ни­цы с Ку­бани. Они все вре­мя что-то го­тови­ли, раз­но­сили чай для тех, кто в гос­ти­ной. Для «сво­их» та­рел­ка обе­да всег­да бы­ла обес­пе­чена. Иные, очень на­поми­нав­шие прих­ле­бате­лей, яв­ля­лись к ней ежед­невно и, не до­жида­ясь приг­ла­шения, пря­миком нап­равля­лись на кух­ню. А там, гля­дишь, и Джу­на, сде­лав пе­рерыв, на ми­нуточ­ку при­сядет вы­пить чаю, пе­реки­нуть­ся с друзь­ями сло­веч­ком под сок­ру­шен­ные при­чита­ния родс­твен­ниц, что у Джу­ны нет вре­мени да­же пе­реку­сить, что бед­няжка сов­сем ото­щала.

Но­чами, об­ща­ясь с друзь­ями и не пре­рывая свет­ской бе­седы, она как бы меж­ду про­чим под­са­жива­лась то к од­но­му, то к дру­гому и кла­ла ру­ку на бес­по­ко­ив­шее че­лове­ка мес­то – то был уже дру­жес­кий се­анс ле­чения, как знак осо­бого рас­по­ложе­ния. Бы­ла сре­ди зав­сегда­та­ев «Са­лона Джу­ны» и осо­бая ка­тего­рия лю­дей, тех, что нуж­ны бы­ли ей – вра­чи, жур­на­лис­ты, ли­тера­торы, му­зыкан­ты, по­эты. Од­ни прос­ве­щали ее и нап­равля­ли, дру­гие прос­лавля­ли, третьи по­мога­ли ей ре­али­зовы­вать тщес­лавные за­мыс­лы.

Эти лю­ди на­поми­нали мне мо­тыль­ков, вь­ющих­ся в но­чи у фо­наря, что­бы быть уви­ден­ны­ми в лу­чах его све­та. Она смот­ре­лась в них, как в зер­ка­ло. Они пе­ли ей ди­фирам­бы. Они учи­ли ее, что, ко­му и как нуж­но ска­зать, на ка­кую пе­даль на­жать, что­бы до­бить­ся же­ла­емо­го. Бла­года­ря вра­чам Джу­на ос­ва­ива­ла ме­дицин­скую тер­ми­ноло­гию и на кон­фе­рен­ци­ях по­том ли­хо «шпа­рила», к при­меру: «Я воз­дей­ствую на мик­ро­уров­не – на меж­кле­точ­ные мем­бра­ны». Жур­на­лис­ты по­меща­ли о ней хва­леб­ные «под­ва­лы». Ли­тера­торы ре­дак­ти­рова­ли и из­да­вали ее сти­хи. Ху­дож­ни­ки «ста­вили ей ру­ку» (и не толь­ко...), ког­да она вдруг ув­леклась жи­вописью. А кол­ле­ги-экс­тра­сен­сы обу­чались у нее «гим­насти­ке рук», что­бы по­том ее же, ис­сякшую, под­за­ряжать кос­ми­чес­кой энер­ги­ей. То бы­ла уже це­лая «Кор­по­рация Джу­на».

При от­сутс­твии об­ра­зова­ния, плюс ко всем сво­им та­лан­там, Джу­на бы­ла да­леко не глу­пым че­лове­ком, уме­ло ма­нипу­лиру­ющим ок­ру­жа­ющи­ми. Ред­ко ко­му вы­пада­ет в жиз­ни роль эта­кой жи­вой пла­неты, в ор­би­те ко­торой, сре­ди со­тен и со­тен обо­жате­лей, вра­щались са­мые яр­кие звез­ды, счи­тав­шие за счастье, удос­то­ит­ся ее бла­гос­клон­ности.

Иног­да ее квар­тирка по­ходи­ла на Смоль­ный. Дверь от­кры­валась и зак­ры­валась еже­минут­но. Один, де­лови­то вле­тая, рас­ска­зывал ей об оче­ред­ной ра­зоб­ла­читель­ной статье в ад­рес экс­тра­сен­сов. Дру­гой с по­рога воз­му­щен­но док­ла­дывал, что про­тив нее выс­ту­пила груп­па вра­чей. Тре­тий об­суждал неб­ла­годар­ных уче­ных, ко­торые пос­ле дли­тель­но­го эк­спе­римен­та не воз­несли Джу­ну до не­бес и слиш­ком блед­но выс­ту­пили в прес­се. По­том все со­об­ща прис­ту­пали к раз­ра­бот­ке пла­нов и стра­тегии дей­ствий.

Обыч­но Джу­на вни­мала сво­им кон­суль­тан­там с до­вер­чи­востью школь­ни­цы. Но слу­чалось, осер­чав, раз­ра­жалась вдруг не­пот­ребной бранью. Ру­галась она мас­тер­ски, на все бук­вы ал­фа­вита, соп­ро­вож­дая брань не ме­нее неп­ри­лич­ны­ми жес­та­ми. Раз­ря­див­шись по­доб­ным об­ра­зом, она ус­по­ка­ива­лась, го­лос ее сно­ва жур­чал ти­хо и мяг­ко. Она жа­лова­лась на судь­бу, на жизнь, на ус­та­лость, ста­новясь без­за­щит­ной, как ре­бенок. Все хо­ром бро­сались ее уте­шать.

Как-то раз я зас­та­ла Джу­ну в ван­не – при том же скоп­ле­нии лю­дей. При­чем дверь в ван­ную ком­на­ту ос­та­валась не­запер­той, вой­ти мог каж­дый – как в Древ­нем Ри­ме – и по­бесе­довать с ней «за жизнь» по­ка она ку­па­ет­ся.

Спать Джу­на ло­жилась под ут­ро. Спа­ла до ча­су-двух и, ед­ва про­терев гла­за, прис­ту­пала к ра­боте, по­тому что на лес­тнич­ной пло­щад­ке и во дво­ре па­ци­ен­ты с ут­ра ожи­дали ее про­буж­де­ния.

Сы­ну Джу­ны дос­та­лась не луч­шая до­ля. У нее на не­го прос­то фи­зичес­ки не бы­ло вре­мени. Труд­но жить нор­маль­ной жизнью, ког­да в до­ме про­ход­ной двор и ког­да ма­тери не­ког­да да­же сло­вом с то­бой пе­ремол­вить­ся, не то, что вос­пи­тывать. И это впос­ледс­твии, увы, ей горь­ко а­ук­ну­лось. Для об­ще­ния с ре­бен­ком Джу­на дер­жа­ла плат­но­го гу­вер­не­ра. По­том по­яви­лись и те­лох­ра­ните­ли. До это­го их роль вы­пол­ня­ли брат и друзья. Ей, оди­нокой жен­щи­не, в квар­ти­ре, где не зак­ры­ва­ют­ся две­ри ни днем, ни ночью, где всё ло­мит­ся от цен­ных под­но­шений, без ох­ра­ны, ко­неч­но же, бы­ло не обой­тись.

Ког­да Ва­хо под­рос и вы­шел из-под опе­ки, он ока­зал­ся пре­дос­тавлен­ным са­мому се­бе, что в под­рос­тко­во-юно­шес­ком воз­расте да­леко не бе­зопас­но, бо­лее то­го – чре­вато... По офи­ци­аль­ной вер­сии он по­гиб в ав­то­катас­тро­фе, бу­дучи за ру­лем. По не­офи­ци­аль­ной – из-за пь­яной дра­ки в са­уне, о чем Джу­на са­ма в пы­лу гне­ва про­гово­рилась (на сво­ем пос­леднем те­лешоу у Ма­лахо­ва). Прав­да пред­ста­вила это, как за­каз­ное убий­ство, целью ко­торо­го бы­ло де­мора­лизо­вать ее.

Кста­ти, лю­бопыт­ные сов­па­дения: Джу­на по пас­порту Ев­ге­ния. Пол­ное имя сы­на Вах­танг. Квар­ти­ру им да­ли в пе­ре­ул­ке Ев­ге­ния Вах­танго­ва, со­еди­ня­ющем Ста­рый Ар­бат с Но­вым. Как го­ворит­ся, на­роч­но не при­дума­ешь. Ко­неч­но, она вос­при­няла это, как зна­мение свы­ше, и бур­но воз­му­щалась, ког­да пе­ре­улок пе­ре­име­нова­ли в Боль­шой Ни­коло­пес­ков­ский, счи­тая, что это не­гатив­но ска­жет­ся на бла­гопо­лучии ее ма­лень­кой семьи. Та­ки ска­залось.

У Джу­ны бы­ло всё и в не­ог­ра­ничен­ном ко­личес­тве – день­ги, сла­ва, все­мир­ная из­вес­тность, дос­туп в са­мые вы­сокие ин­стан­ции. Она со­бира­ла пол­ные за­лы. Дру­зей и по­чита­телей у нее бы­ло боль­ше, чем у лю­бой ки­ноз­везды. На­рядов и ук­ра­шений, дос­той­ных ко­роле­вы, хва­тило бы не на один де­сяток жен­щин. Да она и бы­ла ко­роле­вой.

Мос­ков­ская ас­си­рий­ская об­щи­на поп­ро­сила зна­мени­тую соп­ле­мен­ни­цу стать их ца­рицей. Джу­на, обо­жав­шая вся­кие зва­ния и зна­ки от­ли­чия, ко­неч­но же, с ра­достью сог­ла­силась, под­пи­сав звуч­ный Ма­нифест ас­си­рий­ской ца­рицы не­сущес­тву­юще­го ас­си­рий­ско­го царс­тва: «Я, Ев­ге­ния Бит-Сар­дис-Се­реги­на-Да­виташ­ви­ли-Джу­на, по во­ле­изъ­яв­ле­нию ас­си­рий­ских об­щин все­го ми­ра, при­нимаю на се­бя ти­тул ца­рицы ас­си­рий­ско­го на­рода во имя…» и т.д.

Сво­его сы­на она на­рек­ла це­саре­вичем – нас­ледни­ком прес­то­ла, и за­каза­ла две ко­роны из чис­то­го зо­лота, ук­ра­шен­ные дра­гоцен­ны­ми кам­ня­ми. А в ее ар­бат­ской оби­тели по­явил­ся мас­сивный вы­чур­ный трон из рез­но­го де­рева.

Так с го­дами, бла­года­ря сво­ему да­ру и счас­тли­вому сте­чению об­сто­ятель­ств, Ев­ге­ния Сар­ки­сова, прос­тая ку­бан­ская дев­чонка из глу­хой де­ревень­ки, ста­ла Ев­ге­ни­ей Бит-Сар­дис-Се­реги­ной-Да­виташ­ви­ли-Джу­ной, Ца­рицей ас­си­рий­ско­го на­рода, Ры­царем Маль­тий­ско­го ор­де­на, ака­деми­ком ге­рон­то­логии, гла­вой Ре­гент­ско­го со­вета Рос­сий­ско­го дво­рян­ско­го об­щес­тва «Но­вая эли­та Рос­сии», по­чет­ным ге­нерал-пол­ковни­ком и, Бог зна­ет, кем еще.

ЦАРИЦА С ЦЕСАРЕВИЧЕМ И «ЧЕРНЫЙ ГЕНЕРАЛ»

Пе­речис­лять ее зва­ния и наг­ра­ды бес­смыс­ленно, тем бо­лее что боль­шинс­тво из них фей­ко­вые. По­дарен­ный ей чер­ный ге­нераль­ский мун­дир, уве­шан­ный все­воз­можны­ми ор­де­нами, она на­дева­ла с удо­воль­стви­ем при каж­дом удоб­ном слу­чае, за что за­рабо­тала проз­ви­ще «чер­но­го ге­нера­ла». Лю­била по­щего­лять и в ман­тии уче­ного, и с цар­ской ко­роной на го­лове, и с «греб­нем Кле­опат­ры»… Ну и что! А по­чему бы и нет, ес­ли ей все это са­мо шло в ру­ки, и не за прос­то так, а за са­мо­от­да­чу.

С рос­том по­пуляр­ности при­води­лась в со­от­ветс­твие и би­ог­ра­фия фан­та­зер­ки. Она тво­рила ее иг­ра­ючи и да­же с ка­ким-то тай­ным сар­казмом – я, мол, нап­ри­думы­ваю, а вы хо­тите верь­те, хо­тите нет. Отец, Юваш Сар­ки­сов, от­ны­не Сар­дис, стал по­том­ком ас­си­рий­ских ца­рей, а его пер­вая же­на, то есть мать Джу­ны – сес­трой пос­ледней рус­ской ца­рицы. Вы­ше взле­тать уже бы­ло не­куда. Хо­тя ей впол­не хва­тило бы то­го, чем она на са­мом де­ле яв­ля­лась – все­мир­но из­вес­тным «фе­номе­ном».

Джу­на-жен­щи­на обо­жала все­воз­можные поб­ря­куш­ки и экс­тра­ваган­тные на­ряды. Джу­на-це­литель тру­дилась, в бук­валь­ном смыс­ле, не пок­ла­дая рук. Джу­на-лич­ность, прак­ти­ковав­шая са­мопи­ар во всех про­яв­ле­ни­ях, бы­ла у всех на ви­ду и на слу­ху. Толь­ко вот ду­шу свою, глу­боко зап­ря­тан­ную, она ни­кому не по­казы­вала. У Джу­ны бы­ло всё. Не бы­ло толь­ко ни еди­ной сво­бод­ной ми­нуты, при­над­ле­жащей лич­но ей, и не бы­ло лич­ной жиз­ни. В об­щем-то в этом ка­лей­дос­ко­пе лю­дей она бы­ла уди­витель­но оди­нока, в чем мне са­ма приз­на­ва

ФЕНОМЕН ДЖУНЫ

Это сло­восо­чета­ние ста­ло рас­хо­жим, ста­ло ее вто­рым име­нем. Под фе­номе­ном под­ра­зуме­вались, ко­неч­но же, ее уни­каль­ные спо­соб­ности. А я хо­тела бы упот­ре­бить ту же фра­зу в ином кон­тек­сте: в чем он, фе­номен Джу­ны? По­чему имен­но о ней столь­ко го­вори­ли и пи­сали? При­чем не в од­ной стра­не – во всем ми­ре! По­чему она ста­ла со­вет­ским экс­тра­сен­сом но­мер один?

Я зна­ла мно­гих эзо­тери­ков, об­ла­да­ющих экс­тра­ор­ди­нар­ны­ми свой­ства­ми – па­рап­си­холо­гов, те­лепа­тов, яс­но­видя­щих, экс­тра­сен­сов. По­тому как спе­ци­аль­но вы­ис­ки­вала их. В ка­кой-то пе­ри­од сво­ей жиз­ни я, мож­но ска­зать, этим жи­ла. Ни­нель Ку­лаги­на дви­гала взгля­дом (пси­хичес­кой энер­ги­ей) пред­ме­ты на сто­ле. Ва­лерий Ав­де­ев де­монс­три­ровал эф­фект те­леки­неза, вра­щал маг­нитную стрел­ку, не ка­са­ясь ее, хо­дил по рас­ка­лен­ным уг­лям. Аль­берт Иг­на­тен­ко раз­го­нял ту­чи, вы­зывал дождь и тво­рил на сце­не та­кие чу­деса – под­линные – что Дэ­вид Коп­перфилд ря­дом с ним де­шевый фо­кус­ник. Ана­толий Каш­пи­ров­ский си­лой гип­но­за дис­танци­он­но обез­бо­ливал опе­риру­емо­го без нар­ко­за, под­чи­нял лю­дей сво­ей во­ле. (О Чу­маке не го­ворю – он про­вел со мной де­сять се­ан­сов, у се­бя до­ма. Из-за не­го я от­ло­жила отъ­езд в Ере­ван, и при­летев­ший за мной муж, раз­до­садо­ван­ный, вер­нулся до­мой один. Но вре­мя ока­залось пот­ра­чен­ным впус­тую).

Оль­га Бер­лин, очень хо­рошая моя зна­комая, с ко­торой я об­ща­лась вся­кий раз, как по­пада­ла в Мос­кву, лич­ность со­вер­шенно уни­каль­ная. (У нее пе­ребы­вала вся ар­тисти­чес­кая эли­та Мос­квы, на­чиная с Ал­лы Пу­гаче­вой.) Нас­тро­ив­шись оп­ре­делен­ным об­ра­зом, она ви­дела че­лове­ка нас­квозь, прос­ве­чивая его, как рен­тге­нов­ским лу­чом, оп­ре­деля­ла да­же сос­тав его кро­ви, цвет и объ­ем а­уры, заг­ля­дыва­ла в прош­лое и бу­дущее, при­чем бе­зоши­боч­но. Как-то раз я при­вела к ней свою родс­твен­ни­цу, и ког­да Оля на­чала ей рас­ска­зывать о ней са­мой, от не­ожи­дан­ности и точ­ности по­пада­ния ее на­чал бить оз­ноб. Оля поз­на­коми­ла ме­ня с Ка­реном Хо­дикя­ном, прак­ти­чес­ки от­шель­ни­ком, став­шим мо­им нас­тавни­ком на дол­гие го­ды. Бо­лее вы­соко­го уров­ня ду­хов­но­го раз­ви­тия я ни до, ни пос­ле не­го не встре­чала… Пе­речень по­доб­но­го ро­да лю­дей я мог­ла бы про­дол­жить.

Джу­на ни­каких чу­дес де­лать не мог­ла. Ее дар имел уз­кую нап­равлен­ность на са­мое для страж­ду­щего че­лове­ка глав­ное – на це­литель­ство. И имен­но на этом поп­ри­ще она, как ник­то, пре­ус­пе­ла.

Пом­нится, как-то я уго­вори­ла му­жа пой­ти со мной к Джу­не на оче­ред­ной се­анс. Она очень теп­ло его при­няла, а по­том, за­дер­жав в сво­их ла­донях его ру­ку и прис­таль­но гля­дя в гла­за, ска­зала: «А ведь вы ни в ме­ня, ни в дис­танци­он­ное би­овоз­дей­ствие не ве­рите». Он улыб­нулся и чес­тно приз­нался: «Нет, не ве­рю».

В тот ве­чер нас жда­ли родс­твен­ни­ки к обе­ду. Рас­ска­зывая им о сво­ем зна­комс­тве с Джу­ной, муж вы­тянул впе­ред ру­ку, ла­донью вверх… от удив­ле­ния его гла­за ок­ругли­лись. Вдоль ру­ки – от ла­дони до лок­те­вой впа­дины про­тяну­лась яр­ко крас­ная по­лоса. Он дол­го по­том не мог это­го за­быть. Я же на сле­ду­ющий день на­кину­лась на Джу­ну, тре­буя разъ­яс­не­ний. «Да ни­чего страш­но­го, - от­махну­лась она. – Там уже все прош­ло. За­то твой муж те­перь в ме­ня по­верил.»

Ака­демик Ю. Гу­ля­ев, до эк­спе­римен­тов с Ку­лаги­ной и Джу­ной в су­щес­тво­вание би­опо­лей во­об­ще не ве­рив­ший, де­ла­ет ско­ропа­литель­ный вы­вод с по­зиции фи­зики, что «фе­номен Джу­ны» зак­лю­ча­ет­ся в воз­дей­ствии теп­ло­вым из­лу­чени­ем рук, при­чем не на боль­ной ор­ган че­лове­ка, а на про­ек­цию это­го ор­га­на на ко­же – на, так на­зыва­емые, зо­ны За­харь­ина-Ге­да. Ос­ме­люсь ут­вер­ждать, что он заб­лужда­ет­ся. Да­леко не все тут так при­митив­но прос­то.

В про­цес­се ле­чения ру­ки це­лите­ля – все­го лишь чут­кий инс­тру­мент, а ра­бота осу­щест­вля­ет­ся сов­сем на ином уров­не, тон­кая ра­бота, мно­гог­ранная, за­час­тую ин­ту­итив­ная. Сна­чала нуж­но оп­ре­делить очаг не­дуга, по­нять его при­роду – «хо­лод­ный» он или «го­рячий», ка­кие сиг­на­лы по­сыла­ет. Нап­ри­мер, вос­па­литель­ный про­цесс да­ет о се­бе знать пуль­са­ци­ей, по­рез весь­ма ощу­тимо бь­ет по паль­цам, со­судис­тый спазм оку­тан жа­ром, опу­холь – хо­лодом... В со­от­ветс­твии с проб­ле­мой це­литель вы­бира­ет ме­тод воз­дей­ствия – в од­них слу­ча­ях ру­ки со­бира­ют и ус­тра­ня­ют бо­левой или вос­па­литель­ный син­дром, сни­ма­ют жар в оча­ге, в дру­гих – на­сыща­ют боль­ной ор­ган све­жей жи­витель­ной энер­ги­ей, да­вая по­сыл на вос­ста­нов­ле­ние. И так да­лее.

Уп­ро­щать воз­можнос­ти Джу­ны, всю жизнь пос­вя­тив­шей ле­чению лю­дей, зна­чит не­до­оце­нивать ее и не по­нимать сущ­ности ее да­ра. Дру­гое де­ло, что она – не Бог, и ее воз­можнос­ти бы­ли не бес­пре­дель­ны. Ко­му-то она по­мога­ла, а ко­му-то и нет.

Мне, нап­ри­мер, увы, не по­мог­ла. Я об­ща­лась с ней нес­коль­ко лет, и каж­дый раз при встре­че она про­води­ла со мной се­анс, а в ито­ге я так и не из­бе­жала опе­рации, в ре­зуль­та­те ко­торой чу­дом не ос­та­лась на сто­ле. Но бы­ли лю­ди, в том чис­ле инос­тран­цы, ко­торые, на мо­их гла­зах, вста­вали пе­ред ней на ко­лени, це­лова­ли ей ру­ки.

Люд­ское во­об­ра­жение до­мыс­ли­вало то, че­го у нее не бы­ло. А она им в этом ак­тивно по­мога­ла. Кто-то ска­зал: она – миф, ко­торо­му да­ли зе­леный свет. Впол­не воз­можно, что на фо­не все­об­ще­го ажи­ота­жа вок­руг се­бя, Джу­на и са­ма ис­крен­не ве­рила в свою из­бран­ность и ис­клю­читель­ность. 

Да и как не по­верить-то, ког­да ра­ди те­бя от­кры­ва­ют в сто­лице ла­бора­торию, за­купа­ют сов­ре­мен­ней­шую ап­па­рату­ру за ру­бежом на мил­ли­оны дол­ла­ров, да­ют квар­ти­ру в цен­тре Мос­квы и оп­ла­чива­емую дол­жность, ког­да у тво­его по­рога сто­ят чер­ные «Чай­ки» и «ЗИ­Лы», дос­тавля­ющие те­бя к чле­нам пра­витель­ства, ког­да к те­бе ус­трем­ля­ют­ся лю­ди со все­го све­та, го­товые рас­пла­чивать­ся ва­лютой и, ну, очень до­роги­ми по­дар­ка­ми, ког­да слив­ки мос­ков­ско­го об­щес­тва по­чита­ют за честь быть при­няты­ми то­бой, ког­да те­бя ко­рону­ют и на­дева­ют ман­тии в раз­ных стра­нах ми­ра, на­деляя все­воз­можны­ми зва­ни­ями, ти­тула­ми, ор­де­нами и ме­даля­ми.

Да от та­кого у ко­го угод­но «кры­шу сне­сет». Так что зак­ли­нен­ность Джу­ны на собс­твен­ной пер­со­не бы­ла впол­не по­нят­на и объ­яс­ни­ма. При лю­бом ин­тервью она стре­милась рас­ска­зать слу­шате­лям, ка­кие от­кры­тия она сде­лала, где и как ее чес­тво­вали, как наг­ражда­ли, как ей це­ловал ру­ку сам Па­па Рим­ский, И­оанн Па­вел II, а пат­ри­арх всея Ру­си Алек­сий Вто­рой лич­но поз­драв­лял с днем ан­ге­ла.

В пос­тсо­вет­ский пе­ри­од она бес­пре­пятс­твен­но пу­тешес­тво­вала по все­му ми­ру, при­нимая приг­ла­шения на са­мом вы­соком уров­не: «Пред­ста­вите­ли О­ОН ко мне пря­мо до­мой при­еха­ли, а ког­да я в Аме­рику для про­веде­ния на­уч­ных эк­спе­римен­тов при­лете­ла, мне зва­ние "Жен­щи­на ми­ра" да­ли, о­онов­ский пас­порт я по­лучи­ла и в Бе­лом до­ме бы­ла».

Нет, Джу­на – од­нознач­но яв­ле­ние, ко­торое сто­ило бы изу­чить в раз­ных ас­пектах, по­тому что она бы­ла од­на та­кая. Ее хруп­кие пле­чи не про­гиба­лись, а гор­до рас­прав­ля­лись под бре­менем об­ру­шив­шей­ся на нее сла­вы… А вот бре­мя страш­ной бе­ды (тра­гичес­кая ги­бель 26-лет­не­го Ва­хо в 2001 го­ду), ее сло­мило, све­ло на нет щед­рые да­ры Судь­бы. Она боль­ше ни­кого не ле­чила, ста­ла зат­ворни­цей и ко­рота­ла свой век прак­ти­чес­ки все­ми за­бытая, блуж­дая в оди­ночес­тве по сво­ему тре­хэтаж­но­му особ­ня­ку.