Алексею Навальному из иудейской пустыни

Во вре­мя не­дав­не­го ин­тервью на ка­над­ском ра­дио “Radio Vera” слу­шате­ли спра­шива­ли в ос­новном о де­ле Ми­ха­ила Еф­ре­мова, ко­торо­му пос­вя­щаю пос­леднее вре­мя свою пуб­ли­цис­ти­ку. Но вот один из ра­ди­ос­лу­шате­лей спро­сил - пла­нирую ли я на­писать сти­хи о, На­валь­ном?

Я от­ве­тил, что не пла­нирую. Что во­об­ще ни­ког­да не пла­нирую пи­сать сти­хи. Не став­лю га­лоч­ку.

Но... че­ловек пред­по­лага­ет, а Бог рас­по­лага­ет. На­кану­не ночью я чи­тал в ин­терне­те пост Алек­сея, в ко­тором он де­лил­ся, что, на­ходясь на бе­регу не­мец­ко­го озе­ра, воз­же­лал ис­купнуть­ся да де­ряб­нуть са­могон­чи­ку дляб­нуть...

В ду­хе Гле­ба Жег­ло­ва, пос­ле за­вер­ше­ния тя­желой дли­тель­ной опе­рации вос­кли­цав­ше­го: "Эх, сей­час бы суп­чи­ку, да с пот­рошка­ми!..". Тут же, не­ожи­дан­но для са­мого се­бя, у ме­ня воз­ник экс­промт в па­ру строф - вспом­ни­лась пес­ня Вы­соц­ко­го "Агент ОО7" . А к ве­черу по­лучи­лись сти­хи, ко­торые впол­не мож­но ис­полнять как пес­ню. С ме­лоди­ей и на­пором Вы­соц­ко­го. А мож­но и прос­то чи­тать - как оди­чес­кие, с на­лётом грус­ти, но не без сме­ха сквозь слё­зы.

Gruss Got, der grosse comerade На­валь­ный.
Дав­но на стрё­ме ка­бинет оваль­ный.
Пес­ков дро­жит. Кри­чит, что ты - агент.
А что в Мос­кве?
Опять в по­чёте пыт­ки.
В Гер­ма­нии - ци­виль­ные на­пит­ки.
Конь­як и вис­ки. Ма­кимум - аб­сент.
А нем­цы ле­бен­сра­уму не имут.
Но имут неп­ростой гер­ман­ский кли­мат.
Плюс шнапс, ко­торый сбро­сит всех с ко­пыт.
Ныр­нёшь бу­хим в Der See под аб­сентом,
А вы­ныр­нешь рос­сей­ским пре­зиден­том.
И са­могон под печ­кой. Не­допит.
Спа­сибо, comerade, что не по­кой­ник.
Пус­кай в эфи­ре Со­ловей – раз­бой­ник -
Нам ли­хо за­лива­ет со­ловь­ём.
Лег­ко ос­тать­ся рус­ским че­лове­ком,
Ког­да с ут­ра при­носят шнапс со шпе­ком,
А ви­дит­ся прос­тое са­ло в ём.
Der grosse comerade, не оболь­щай­ся.
И ни­куда по­ка не воз­вра­щай­ся,
За­мочат вновь - и гла­зом не мор­гнут.
Че­го с них взять, ког­да все взят­ки глад­ки.
Там apgemacht и но­вые по­ряд­ки.
Все пря­ники до­еде­ны под кнут.
Па­ханс­тво. От эта­па до эта­па
Бал пра­вит третье - рим­ский мес­тный па­па.
И Пат­ру­шева преж­няя брат­ва.
Там днём с ог­нём не отыс­кать Бо­риса.
То­мит­ся ми­ровая за­кули­са.
И па­да­ет осен­няя лис­тва.
Пре­об­ра­жай­ся. Креп­ни. При­об­щай­ся.
И ни­куда по­ка не воз­вра­щай­ся.
Но креп­ко стой. И на сво­их дво­их.
Ска­жи в эфир: "Good by, Volodja, see you,
Прос­ти - про­щай, не­мытая Рос­сия
И всё ГБ в мун­ди­рах го­лубых.
Од­нак в обе­това­ную оби­тель
Од­нажды ты вле­тишь, как по­беди­тель -
На се­реб­ром под­ко­ван­ном ко­не.
Ту­да, где са­могон, и где по­пой­ка,
Где сквозь ту­ман всё мчит­ся пти­ца-трой­ка.
И где ду­ша дав­но го­рит в ог­не.