Анна всея Руси

НО­ВЫЙ АВ­ТОР "КРУ­ГОЗО­РА"

Ко­рен­ная мос­квич­ка.  Окон­чи­ла Мос­ков­ский ави­аци­он­ный тех­но­логи­чес­кий ин­сти­тут (МА­ТИ) им.  Ци­ол­ков­ско­го.  Ра­бота­ла  во в Все­рос­сий­ском на­уч­но-ис­сле­дова­тель­ском ин­сти­туте ави­аци­он­ных мат­ри­алов ВИ­АМ.  Люб­лю  ис­кусс­тво  во всех  его  про­яв­ле­ни­ях. Осо­бен­но - ка­мер­ную  во­каль­ную  му­зыку.  Очень люб­лю пу­тешес­тво­вать. "Мне с каж­дым днем ми­лей при­рода и сво­бода."

Ан­на Ах­ма­това.

Что же мо­гу ска­зать  о ней,  об од­ном  из  че­тырех  ве­ликих  рус­ских по­этов  20-го ве­ка, сре­ди ко­торых  Пас­тернак,  Цве­та­ева,  Ман­дель­штам?..   И она - Ан­на  Ах­ма­това.

Ведь я не фи­лолог, а прос­то  при­рос­ла   дав­ным-дав­но к её  сти­хам. Ска­жу толь­ко то, что  са­ма  чувс­твую  и ис­пы­тываю  от её  по­эзии.

И  лич­ность,  и  судь­ба   Ан­ны  Ан­дре­ев­ны  очень  не­ор­ди­нар­ны.  Ге­ни­аль­ны.

Приш­ла  ко мне Ан­на Го­рен­ко че­рез её му­жа Ни­колая Гу­милё­ва.

 Од­нажды па­па при­нес са­миз­да­тов­ский сбор­ник его  сти­хов - тол­стую,  не­боль­шую по раз­ме­ру са­модель­ную и пло­хо от­пе­чатан­ную  кни­гу.  А мне лет 14 при­мер­но.  И - о, как  мы  чи­тали  эти  сти­хи -  па­па, ма­ма и я!..  Был май.  Па­па и ма­ма са­жали в бал­конные  каш­по  фа­солин­ки бу­дущих вь­юн­ков, а я у от­кры­того  ок­на  всмат­ри­валась  в  не­яс­ные бук­вы и чи­тала им Гу­милё­ва.

Ни­колай Гу­милёв.

Они по­минут­но от­вле­кались от  важ­но­го про­цес­са  по­сад­ки  бу­дущей  бал­конной  те­нис­той и ве­сёлой  зе­лени, и мы об­сужда­ли  толь­ко что про­читан­ное. Мы ув­леклись и мо­мен­таль­но влю­бились в пле­нитель­ный ро­ман­тизм, от­кры­тый и  му­жес­твен­ный  по­эти­чес­кий  слог, прис­таль­ность  взгля­да, оча­рова­ние де­талей, сме­лость и чес­тность.   Мне ос­ле­питель­но  пон­ра­вились  "Ка­пита­ны":

…Быс­трок­ры­лых ве­дут ка­пита­ны,
От­кры­вате­ли но­вых зе­мель,
Для ко­го не страш­ны ура­ганы,
Кто из­ве­дал маль­стре­мы и мель.
Чья не пылью за­терян­ных хар­тий -
Солью мо­ря про­пита­на грудь,
Кто иг­лой на ра­зор­ванной кар­те
От­ме­ча­ет свой дер­зос­тный путь…

Па­па ска­зал тог­да, что его  лю­бимый Па­вел  Ко­ган, да и И­осиф Ут­кин, да и  Да­вид  Са­мой­лов выш­ли нап­ря­мую из Гу­милё­ва. 

В  кон­це кни­ги бы­ла би­ог­ра­фия по­эта. На­сыщен­ная,  яр­кая и  ро­ман­ти­чес­ки-тра­гичес­кая  жизнь ос­но­вате­ля  Ак­ме­из­ма  вос­хи­тила сво­ей не­ор­ди­нар­ностью,  а его  нес­пра­вед­ли­вое  и  жес­то­кое убий­ство  тог­дашней  властью    еще бо­лее  уси­лило во мне  сом­не­ние, уже, ко­неч­но, су­щес­тву­ющее,  во  все­мир­но- ис­то­ричес­ком  зна­чении  В.О.С.Р., о чем нам  тог­да  до тош­но­ты твер­ди­ли на уро­ках ис­то­рии в шко­ле.  

За­ин­те­ресо­вала, и очень,  его  же­на - Ан­на  Ах­ма­това, по­этес­са.  Сра­зу  за­хоте­лось по­читать.  В  шес­ти­деся­тые  Ах­ма­тову  уже  из­да­вали.  Сти­хи ее  ока­зались для ме­ня  от­кро­вени­ем, чем-то со­вер­шенно  но­вым,  не­видан­ным, та­инс­твен­но-ма­нящим  и  за­гадоч­но-прек­расным, рас­кры­ва­ющим­ся, слов­но ноч­ной цве­ток.  По­эзия мо­лодой  Ах­ма­товой очень  и очень женс­твен­но-неж­на.  Это бы­ло для ме­ня  тог­да оп­ре­деля­ющим, на­вер­ное.

Пон­ра­вилось  до  пол­но­го  вос­торга вот  это, ко­неч­но:

Лю­бовь

То змей­кой, свер­нувшись клуб­ком,
У са­мого сер­дца кол­ду­ет,
То це­лые дни го­луб­ком
На бе­лом окош­ке вор­ку­ет,
То в инее яр­ком блес­нет,
По­чудит­ся в дре­ме лев­коя…
Но вер­но и тай­но ве­дет
От ра­дос­ти и от по­коя.
Уме­ет так слад­ко ры­дать
В мо­лит­ве тос­ку­ющей скрип­ки,
И страш­но ее уга­дать
В еще нез­на­комой улыб­ке

 Нес­равнен­ное  сво­еоб­ра­зие  по­эти­чес­ко­го  ми­ра  Ан­ны  Ах­ма­товой  пле­няло,  бу­дило  юное во­об­ра­жение,  но  я не впол­не мог­ла по­нять и оце­нить  их  тай­ные  вле­кущие  смыс­лы  в сво­ем юном воз­расте.  И, мо­жет быть, я мно­гое  се­бе  са­ма  нап­ри­думы­вала и на­сочи­няла.  Для ме­ня  тог­да  сти­хи  эти  вол­шебные, из  дру­гого, не  школь­но­го   ми­ра, оку­тывал пок­ров не­ведо­мой и не­поз­нанной тай­ны.

По ме­ре ув­ле­чения  мне  ста­ло  ин­те­рес­но  уз­нать  боль­ше и боль­ше  о  лич­ности  и жиз­ни Ан­ны Го­рен­ко.

Ее муж  ( Ни­колай  Гу­милев, в ко­торо­го  я бы­ла  тог­да, бе­зус­ловно, тай­но  влюб­ле­на)  так на­писал о ней:

Она

Я знаю жен­щи­ну: мол­чанье,
Ус­та­лость горь­кая от слов,
Жи­вет в та­инс­твен­ном мер­цанье
Ее рас­ши­рен­ных зрач­ков.
Ее ду­ша от­кры­та жад­но
Лишь мед­ной му­зыке сти­ха,
Пред жизнью, доль­ней и от­радной
Вы­соко­мер­на и глу­ха.
Нес­лышный и не­тороп­ли­вый,
Так стран­но пла­вен шаг ее,
Наз­вать нель­зя ее кра­сивой,
Но в ней все счас­тие мое….

И еще:

Из  го­рода Ки­ева,
Из ло­гова зми­ева,
Я  взял не же­ну, а кол­дунью…

Да, для ме­ня  бы­ло  и в ней, и в её  сти­хах  что-то кол­дов­ское.

Та­инс­твен­ная та­тар­ская фа­милия-псев­до­ним для рус­ской  по­этес­сы.  Детс­тво в  Цар­ском се­ле, где всю­ду  де­воч­ке ме­рещи­лась тень Пуш­ки­на:

Здесь ле­жала его тре­угол­ка
И рас­тре­пан­ный том Пар­ни…

Поз­же - то­нень­кая, вы­сокая и за­горе­лая,  она пла­вала,  как  ру­сал­ка,  по це­лым дням  в  теп­лом мо­ре  в  Кры­му.  Опас­ней­шая бо­лезнь, ко­торая, ко­неч­но, на­ложи­ла от­пе­чаток на сти­хи и при­дала и им, и са­мой жиз­ни на­кал и эк­стаз пос­ледне­го дня. Пра­баб­ки­но мис­ти­чес­кое чёр­ное коль­цо, по­дарен­ное  ею  воз­люблен­но­му  и  за­теряв­ше­еся  где-то  за  гра­ницей.  Все это  та­инс­твен­но  влек­ло и бу­дора­жило мое  юно­шес­кое во­об­ра­жение.

И пер­вое  ее,  Ан­ны Го­рен­ко,  опуб­ли­кован­ное  влюб­ленным  Гу­миле­вым  в Па­риж­ском  "Си­ри­усе"  сти­хот­во­рение:

На ру­ке его мно­го  блес­тя­щих ко­лец
Там ли­ку­ет ал­маз, и меч­та­ет опал,
И кра­сивый ру­бин так при­чуд­ли­во ал.
Но на блед­ной ру­ке нет коль­ца мо­его,
Ни­кому, ни­ког­да не от­дам я его.
Мне ско­вал его ме­сяца луч зо­лотой
И, во сне на­девая, шеп­нул мне с моль­бой:
"Сох­ра­ни этот дар, будь меч­тою гор­да!"
Я коль­ца не от­дам ни­кому, ни­ког­да!

Сти­хот­во­рение  неж­ное, на­ив­ное, сов­сем  де­вичье и сов­сем прос­тое.  Слов­но  спе­ци­аль­но  для мо­его  де­вичес­ко­го  ожи­дания и  пред­чувс­твия.  Для ме­ня - тог­дашней.

Вре­мя  шло, и за два - три го­да  Ан­на  Го­рен­ко ста­ла Ан­ной  Ах­ма­товой, сде­лав не­веро­ят­ный  по­эти­чес­кий ры­вок.  Выш­ли   сбор­ни­ки сти­хов   "Ве­чер"  и  "Чет­ки".  Са­ма  она в вос­по­мина­ни­ях  пи­сала:  "В зи­му 1910-1911 го­дов я на­писа­ла сти­хи, ко­торые сос­та­вили кни­гу "Ве­чер". Эти бед­ные сти­хи пус­тей­шей де­воч­ки по­чему-то пе­репе­чаты­ва­ют­ся три­над­ца­тый раз. Са­ма де­воч­ка (нас­коль­ко я пом­ню) не пред­ре­кала им та­кой судь­бы и пря­тала под ди­ван­ные по­душ­ки но­мера жур­на­лов, где они дол­жны бы­ли по­явить­ся, что­бы не расс­тра­ивать­ся.  От огор­че­ния, что "Ве­чер" по­явил­ся, она да­же у­еха­ла в Ита­лию (1912 год, вес­на), а си­дя в трам­вае, ду­мала, гля­дя на со­седей: "Ка­кие они счас­тли­вые - у них не вы­ходит книж­ка"".

В этих сбор­ни­ках мно­го лю­бимых сти­хов - ми­лых, тро­гатель­ных, ла­конич­ных, поч­ти на­ив­ных, тра­гичес­ки-сми­рен­ных, час­то кра­сиво де­таль­ных, в мгно­вен­ном  дос­ти­жении чувс­тва и смыс­ла. И это имен­но то, что  мо­ей  юной  вос­торжен­ности  и  ро­ман­ти­чес­кой   меч­та­тель­нос­ти   тог­да бы­ло нуж­но.  Жи­вое  оча­рова­ние.   "Се­рог­ла­зый   ко­роль",  "Сер­дце к сер­дцу не при­кова­но",  "Пес­ня пос­ледней встре­чи",  "Вы­сокие сво­ды кос­те­ла",  "Все мы  браж­ни­ки здесь,  блуд­ни­цы",  ….

Зве­нела му­зыка в са­ду
Та­ким не­выра­зимым го­рем.
Све­жо и ос­тро пах­ли мо­рем
На блю­де ус­три­цы во ль­ду.

Он мне ска­зал: "Я вер­ный друг!"
И мо­его кос­нулся платья...
Как не по­хожи на объ­ятья
При­кос­но­венья этих рук.

Так гла­дят ко­шек или птиц,
Так на на­ез­дниц смот­рят строй­ных...
Лишь смех в гла­зах его спо­кой­ных
Под лег­ким зо­лотом рес­ниц.

А скор­бных скри­пок го­лоса
По­ют за сте­лющим­ся ды­мом:
"Бла­гос­ло­ви же не­беса -
Ты пер­вый раз од­на с лю­бимым".

Вре­мя шло, Судь­ба уго­тови­ла  Ан­не  Ах­ма­товой  мно­го  стра­даний и нас­то­ящих тра­гедий. И еще  - по­дари­ла мно­го   люб­ви,  и  ра­дос­ти  твор­чес­тва,  и нас­то­ящую  гром­кую сла­ву,   сов­сем еще  в юном воз­расте.  Судь­ба  на­учи­ла  "прос­то, муд­ро  жить",  на­учи­ла нас­то­яще­му  глу­боко­му сми­рению,  по­нима­нию  не­из­бежнос­ти  гре­хопа­дения  и  не­из­бежнос­ти  рас­пла­ты за не­го.   Сти­хи  рож­да­лись "ког­да б вы зна­ли, из ка­кого  со­ра".  Выш­ли  дру­гие сбор­ни­ки -   "Бе­лая стая",  "По­дорож­ник",  "Anno Domini",  "Трос­тник",  "Не­чет",  "Бег  вре­мени".

Чер­не­ет до­рога при­мор­ско­го са­да,
Жел­ты и све­жи фо­нари.
Я очень спо­кой­ная. Толь­ко не на­до
Со мною о нем го­ворить.
Ты ми­лый и вер­ный, мы бу­дем друзь­ями...
Гу­лять, це­ловать­ся, ста­реть...
И лег­кие ме­сяцы бу­дут над на­ми,
Как снеж­ные звёз­ды, ле­теть.

И сво­им сы­новь­ям  я  чи­тала единс­твен­ное  "дет­ское"  сти­хот­во­рение  Ах­ма­товой.  Оно  не ра­дос­тное, в нем есть  дет­ское  оди­ночес­тво и ис­пуг.  И они мне  го­вори­ли, что  этот  ре­бенок не счас­тли­вый.  Так и есть.  Ви­димо - по  ду­шев­ным  вос­по­мина­ни­ям  детс­тва  по­этес­са  и на­писа­ла.

Мур­ка, не хо­ди, там сыч
На по­душ­ке вы­шит,
Мур­ка се­рый, не мур­лычь,
Де­душ­ка ус­лы­шит.
Ня­ня, не го­рит све­ча,
И скре­бут­ся мы­ши.
Я бо­юсь то­го сы­ча,
Для че­го он вы­шит?

Вре­мя рвет­ся  впе­ред,  вок­руг  про­ис­хо­дит бро­жение, су­мяти­ца,  су­жая  жиз­ненное прос­транс­тво.  И в сти­хах чут­ко­го  по­эта слыш­ны про­рочес­кие  но­ты:

Тот го­лос, с ти­шиной ве­ликой спо­ря,
По­беду одер­жал над ти­шиной.
Во мне еще, как пес­ня или го­ре,
Пос­ледняя зи­ма пе­ред вой­ной.

Бе­лее сво­дов Смоль­но­го со­бора,
Та­инс­твен­ней, чем пыш­ный Лет­ний сад,
Она бы­ла. Не зна­ли мы, что ско­ро
В тос­ке пре­дель­ной пог­ля­дим на­зад.

Ян­варь 1917, Пе­тер­бург.

Пе­ред  вой­ной  Ан­на  Ах­ма­това бы­ла при­нята  в Со­юз со­вет­ских пи­сате­лей.  В на­чале вой­ны  спе­ци­аль­ным са­моле­том  вы­везе­на  в чис­ле дру­гих  де­яте­лей куль­ту­ры  в  Таш­кент.  И там она про­дол­жа­ла  пи­сать, выс­ту­пать в гос­пи­талях.  С на­деж­дой   ло­вила  вес­ти с фрон­тов.

Deprofundis …Мое по­коленье

Ма­ло ме­ду вку­сило. И вот
Толь­ко ве­тер гу­дит в от­да­ленье,
Толь­ко па­мять о мер­твых по­ет.
На­ше бы­ло не кон­че­но де­ло,
На­ши бы­ли ча­сы соч­те­ны,
До же­лан­но­го во­дораз­де­ла,
До вер­ши­ны ве­ликой вес­ны,
До не­ис­то­вого цве­тенья
Ос­та­валось лишь раз вздох­нуть.
Две вой­ны, мое по­коленье,
Ос­ве­щали твой страш­ный путь.

Вер­нувшись  в Ле­нин­град  в 1944 го­ду,  она не уз­на­ла сво­его лю­бимо­го  го­рода.  Как  она на­писа­ла,  " страш­ный приз­рак, прит­во­рив­ший­ся мо­им го­родом, по­разил ме­ня…".

Пе­ред вой­ной    про­изош­ли еще и  лич­ные  страш­ные  бе­ды  Ан­ны  Ах­ма­товой - арест му­жа и сы­на. И она,  му­жес­твен­ная  жен­щи­на, пи­шет   по­эму  "Рек­ви­ем".   В 1938 го­ду.  Тог­да толь­ко  она од­на, единс­твен­ная во всей  стра­не,  пос­ме­ла  и не  по­бо­ялась  воз­вы­сить свой  го­лос  про­тив  кро­вавых  прес­тупле­ний влас­ти и в за­щиту  без­винно осуж­денных.  Она  о жен­щи­нах, ко­торые при­няли на се­бя  и раз­де­лили  смер­тные му­ки  сво­их  род­ных.  За это ей,  Ан­не Всея Ру­си, низ­кий зем­ной пок­лон.  Эту  по­эму  не­воз­можно чи­тать без  внут­ренне­го  сод­ро­гания, без  сер­дечной  дро­жи   сос­тра­дания,  без  слез.  Ду­маю,  что Рек­ви­ем  - са­мое ве­ликое про­из­ве­дение  Ан­ны  Ах­ма­товой.  Ко­неч­но, по­эма не бы­ла из­да­на сра­зу пос­ле на­писа­ния,  а мы смог­ли её про­читать, как и мно­гие дру­гие, в шес­ти­деся­тые го­ды, опять же  -  в са­миз­да­те.

РЕК­ВИ­ЕМ

Нет, и не под чуж­дым не­бос­во­дом,
И не под за­щитой чуж­дых крыл, -
Я бы­ла тог­да с мо­им на­родом,
Там, где мой на­род, к нес­частью, был.

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

В страш­ные го­ды ежов­щи­ны я про­вела сем­надцать ме­сяцев в тю­рем­ных оче­редях в Ле­нин­гра­де. Как-то раз кто-то "опоз­нал" ме­ня. Тог­да сто­ящая за мной жен­щи­на с го­лубы­ми гу­бами, ко­торая, ко­неч­но, ни­ког­да в жиз­ни не слы­хала мо­его име­ни, оч­ну­лась от свой­ствен­но­го нам всем оце­пене­ния и спро­сила ме­ня на ухо (там все го­вори­ли ше­потом):

- А это вы мо­жете опи­сать?

И я ска­зала:

- Мо­гу.

Тог­да что-то вро­де улыб­ки сколь­зну­ло по то­му, что не­ког­да бы­ло ее ли­цом.

ПОСВЯЩЕНИЕ

Пе­ред этим го­рем гнут­ся го­ры,
Не те­чет ве­ликая ре­ка,
Но креп­ки тю­рем­ные зат­во­ры,
А за ни­ми "ка­тор­жные но­ры"
И смер­тель­ная тос­ка.
Для ко­го-то ве­ет ве­тер све­жий,
Для ко­го-то не­жит­ся за­кат -
Мы не зна­ем, мы пов­сю­ду те же,
Слы­шим лишь клю­чей пос­ты­лый скре­жет
Да ша­ги тя­желые сол­дат.
По­дыма­лись как к обед­не ран­ней,
По сто­лице оди­чалой шли,
Там встре­чались, мер­твых без­ды­хан­ней,
Сол­нце ни­же, и Не­ва ту­ман­ней,
А на­деж­да все по­ет вда­ли.
При­говор… И сра­зу сле­зы хлы­нут,
Ото всех уже от­де­лена,
Слов­но с болью жизнь из сер­дца вы­нут,
Слов­но гру­бо нав­зничь оп­ро­кинут,
Но идет… Ша­та­ет­ся… Од­на.
Где те­перь не­воль­ные под­ру­ги
Двух мо­их оса­тане­лых лет?
Что им чу­дит­ся в си­бир­ской вь­юге,
Что ме­рещит­ся им в лун­ном кру­ге?
Им я шлю про­щаль­ный мой при­вет.

ВСТУПЛЕНИЕ

Это бы­ло, ког­да улы­бал­ся
Толь­ко мер­твый, спо­кой­ствию рад.
И не­нуж­ным при­вес­ком бол­тался
Воз­ле тю­рем сво­их Ле­нин­град.
И ког­да, обе­зумев от му­ки,
Шли уже осуж­денных пол­ки,
И ко­рот­кую пес­ню раз­лу­ки
Па­ровоз­ные пе­ли гуд­ки,
Звез­ды смер­ти сто­яли над на­ми,
И без­винная кор­чи­лась Русь
Под кро­вавы­ми са­пога­ми
И под ши­нами чер­ных ма­русь….

В 1946 го­ду бы­ло опуб­ли­кова­но   спе­ци­аль­ное Пос­та­нов­ле­ние ор­гбю­ро ЦК ВКП(б) "О жур­на­лах "Звез­да" и "Ле­нин­град" - за "пре­дос­тавле­ние ли­тера­тур­ной три­буны" для "бе­зыдей­ных, иде­оло­гичес­ки вред­ных про­из­ве­дений".  Вот  от­ры­вок  из это­го  пос­та­нов­ле­ния:  " Ах­ма­това яв­ля­ет­ся ти­пич­ной пред­ста­витель­ни­цей чуж­дой на­шему на­роду пус­той бе­зыдей­ной по­эзии. Ее сти­хот­во­рения, про­питан­ные ду­хом пес­си­миз­ма и упа­доч­ни­чес­тва, вы­ража­ющие вку­сы ста­рой са­лон­ной по­эзии, зас­тывшей на по­зици­ях бур­жу­аз­но-арис­токра­тичес­ко­го эс­тетс­тва и де­кадентства, "ис­кусс­тве для ис­кусс­тва", не же­ла­ющей ид­ти в но­гу со сво­им на­родом на­носят вред де­лу вос­пи­тания на­шей мо­лоде­жи и не мо­гут быть тер­пи­мы в со­вет­ской ли­тера­туре".  По­этес­су  ис­клю­чили из  Со­юза пи­сате­лей и пе­рес­та­ли пе­чатать.

А  мне  так  хо­рошо  и воль­но бы­ло  с этим  ее  "арис­токра­тичес­ким  эс­тетс­твом,  де­кадентством,  ис­кусс­твом для ис­кусс­тва"  и т д….

Са­ма же  Ан­на  Ах­ма­това  пи­сала так:  "Я не пе­рес­та­вала пи­сать сти­хи. Для ме­ня в них - связь моя с вре­менем, с но­вой жизнью мо­его на­рода. Ког­да я пи­сала их, я жи­ла те­ми рит­ма­ми, ко­торые зву­чали в ге­ро­ичес­кой ис­то­рии мо­ей стра­ны. Я счас­тли­ва, что жи­ла в эти го­ды и ви­дела со­бытия, ко­торым не бы­ло рав­ных".

Мы зна­ем, что ны­не ле­жит на ве­сах
И что со­вер­ша­ет­ся ны­не.
Час му­жес­тва про­бил на на­ших ча­сах,
И му­жес­тво нас не по­кинет.
Не страш­но под пу­лями мер­твы­ми лечь,
Не горь­ко ос­тать­ся без кро­ва,-
И мы сох­ра­ним те­бя, рус­ская речь,
Ве­ликое рус­ское сло­во.
Сво­бод­ным и чис­тым те­бя про­несем.
И вну­кам да­дим, и от пле­на спа­сем
На­веки!

Эти  тор­жес­твен­но-ве­лича­вые  стро­ки мог­ли ро­дить­ся толь­ко  в  глу­боко  лю­бящей и чувс­тву­ющей ду­ше по­эта!

 Свою  глав­ную по­эму - "По­эму без  ге­роя"  Ан­на  Ах­ма­това пи­сала бо­лее 20 лет и за­кон­чи­ла в 1962 го­ду.  По­эма - пе­рек­личка  с   мо­лодостью,  с  прош­лым -   из со­роко­вых  го­дов.  Ге­рои  по­эмы, яв­ля­ющие нам в ви­де кар­на­валь­ных ма­сок -   это вос­по­мина­ния  о друзь­ях и со­быти­ях  мо­лодос­ти,  о важ­ном для Ан­ны  Ах­ма­товой 1913го­де. 

…Кар­на­валь­ной пол­ночью рим­ской
И не пах­нет, - на­пев Хе­рувим­ской
За вы­соким ок­ном дро­жит.
В дверь мою ник­то не сту­чит­ся,
Толь­ко зер­ка­ло зер­ка­лу снит­ся,
Ти­шина ти­шину сто­рожит….
 И  нап­ря­мую - о  "Се­реб­ря­ном  ве­ке"
.. И се­реб­ря­ный ме­сяц  яр­ко
Над Се­реб­ря­ным ве­ком стыл…

и обо  всем, что с ним бы­ло свя­зано.  Это и фи­лософ­ские рас­сужде­ния  о жиз­ни и смер­ти,  о  гре­хе и об  ис­купле­нии.   Стиль и фа­була  этой  сво­еб­разней­шей   про­вид­ческой по­эмы не мо­гут не вос­хи­щать - они  изыс­канно-  ве­лико­леп­ны.   Чи­тая, с упо­ени­ем  пог­ру­жа­ешь­ся   в  за­гадоч­ный мир  кар­на­валь­но­го  пир­шес­тва   ма­сок  на гра­ни  смер­ти.  Здесь и пред­чувс­твие бе­ды - вой­ны.   Здесь  и  ог­ромное ко­личес­тво сим­во­лов и пе­рек­ли­чек,  шиф­ров,  ко­торые не­обык­но­вен­но ин­те­рес­но  по­пытать­ся раз­га­дать.   Фор­маль­но  глав­ны­ми ге­ро­ями яв­ля­ют­ся друзья  по­эта - Гле­бова-Су­дей­ки­на и Кня­зев.  Но  для ме­ня  глав­ны­ми  ге­ро­ями  по­эмы ста­ли 20 век  и  бес­ко­неч­но лю­бимый  ав­то­ром  Пе­тер­бург - Ле­нин­град.  И  са­ма  Ан­на  Ан­дре­ев­на,  ка­талог ее  жиз­ни.

Ах­ма­това бес­ко­неч­но  лю­била  свой  го­род и пи­сала о нем, как о жи­вом  че­лове­ке.

Как люб­лю, как лю­била гля­деть я
На за­кован­ные бе­рега,
На бал­ко­ны, ку­да сто­летья
Не сту­пала ничья но­га.
И во­ис­ти­ну ты - сто­лица
Для бе­зум­ных и свет­лых нас;
Но ког­да над Не­вою длит­ся
Тот осо­бен­ный, чис­тый час
И про­носит­ся ве­тер май­ский
Ми­мо всех над­водных ко­лонн,
Ты - как греш­ник, ви­дящий рай­ский
Пе­ред смертью слад­чай­ший сон.

И в пос­ледней  час­ти  трип­ти­ха  "По­эма без  Ге­роя"  та­кие  прон­зи­тель­ные  стро­ки, слов­но  пос­вя­щен­ные  лю­бимо­му  дру­гу.  Они пот­ря­са­ют:

...А не став­ший мо­ей мо­гилой,
Ты, кра­моль­ный, опаль­ный, ми­лый,
Поб­леднел, по­мер­твел, за­тих.
Раз­лу­чение на­ше мни­мо:
Я с то­бою не­раз­лу­чима,
Тень моя на сте­нах тво­их,
От­ра­женье мое в ка­налах,
Звук ша­гов в Эр­ми­таж­ных за­лах,
Где со мною мой друг бро­дил,
И на ста­ром Вол­ко­вом по­ле,
Где мо­гу я ры­дать на во­ле
Над без­молви­ем брат­ских мо­гил.
Все, что ска­зано в Пер­вой час­ти
О люб­ви, из­ме­не и страс­ти,
Сбро­сил с крыль­ев сво­бод­ный стих,
И сто­ит мой Го­род "за­шитый"...
Тя­желы над­гроб­ные пли­ты
На бес­сонных очах тво­их.
Мне ка­залось, за мной ты гнал­ся,
Ты, что там по­гибать ос­тался
В блес­ке шпи­лей, в от­блес­ке вод.
Не дож­дался же­лан­ных вес­тниц...
Над то­бой - лишь тво­их пре­лес­тниц,
Бе­лых но­ченек хо­ровод...

Ни в ка­ких ис­пы­тани­ях  и тра­геди­ях  Ан­на Ах­ма­това не те­ряла  спо­соб­ность прев­ра­щать  все, что ее ок­ру­жало, в сти­хи.  Этим она се­бя и сох­ра­нила, став ве­ликим по­этом.  Три­ум­фаль­ное  шес­твие в кон­це жиз­ни по Ев­ро­пе  бы­ло  по­бедой и по­эта, и  нес­ломлен­но­го  ду­ха жен­щи­ны.  Она зас­лу­жила это, бо­лее, чем кто-то дру­гой.

И сей­час, ког­да я смот­рю в свой жиз­ненный  путь из­да­лека, я  вспо­миная  вот  это  ге­ни­аль­ное  и свет­лое   за­веща­ние  Ан­ны  Ах­ма­товой.

При­мор­ский со­нет

 Здесь все ме­ня пе­режи­вет,
Все, да­же вет­хие скво­реш­ни
И этот воз­дух, воз­дух веш­ний,
Мор­ской свер­шивший пе­релет.

И го­лос веч­ности зо­вет
С не­одо­лимостью нез­дешней,
И над цве­тущею че­реш­ней
Си­янье лег­кий ме­сяц ль­ет.

И ка­жет­ся та­кой нет­рудной,
Бе­лея в ча­ще изум­рудной,
До­рога не ска­жу ку­да…

Там средь ство­лов еще свет­лее,
И всех по­ходе на ал­лею
У цар­ско­сель­ско­го пру­да.

Сти­хот­во­рение  о смер­ти, но  о та­кой  свет­лой  и да­же  счас­тли­вой  го­тов­ности к ней.  Так она и умер­ла - от пос­ледс­твий ин­фар­кта, но свет­ло и дос­той­но, как  и  пред­рекла се­бе в  "При­мор­ском со­нете".  И очень  хо­чет­ся уметь  воз­вра­щать­ся  и  сей­час  к се­бе  пят­надца­тилет­ней, как  это  уме­ла де­лать  Ан­на Ах­ма­това.

Ан­на  Ах­ма­това   не­имо­вер­но   ве­лика  и как по­эт,  и как лич­ность.  И Брод­ский ска­зал о ней так:  "Ах­ма­това воз­глав­ля­ет пер­вую стро­ку рус­ской по­эзии".

Свет­лая  па­мять   Ан­не  всея Ру­си  и на­ша веч­ная чи­татель­ская бла­годар­ность  за то, что с ее  сти­хами , с их  прав­дой  и кра­сотой   мож­но  пов­зрос­леть,  по­нять  и  пе­режить в се­бе мно­гое, мно­гое  вспом­нить  в лю­бой пе­ри­од и сво­ей  жиз­ни,  и Ро­дины.

"Не толь­ко умолк не­пов­то­римый го­лос, до пос­ледних дней вно­сив­ший в мир тай­ную си­лу гар­мо­нии, - с ним за­вер­ши­ла свой круг не­пов­то­римая рус­ская куль­ту­ра, про­сущес­тво­вав­шая от пер­вых пе­сен Пуш­ки­на до пос­ледних пе­сен Ах­ма­товой".

Про­фес­сор-сла­вист Ни­кита Стру­ве.