Наум Моисеевич всю жизнь служил нам лакмусовой бумажкой!

В РЕДАКЦИЮ "КРУГОЗОРА"

Дорогие друзья!

Заведомо обращаюсь к вам, как к друзьям, потому что все, любящие Коржавина, - друзья! Наум Моисеевич всю жизнь служил нам лакмусовой бумажкой!

Я родилась в Москве в 1959 году. Эмигрировала с родителями в Америку в 1972ом.

Окончила школу и Barnard College of Columbia в Нью-Йорке, училась богословию в Свято-Владимирской семинарии в Вестчестере, получила Магистерскую степень по русскому языку и литературе в университете Норвич, в летней школе которого и преподавала потом 20 лет американским студентам (общих провела там 27 летних сезонов).

В 1988 году вышла замуж за  француза и уехала жить во Францию. Вся моя семья (родители и сестра с детьми), жившая с 70-ых в Америке, вернулась в 90-ые обратно в Москву.

У меня четверо абсолютно двуязычных детей (очень старалась!) и даже теперь уже один внук, который растет в Москве.

Работаю я сейчас секретарем в Святосергиевском богословском институте в Париже.

Спасибо вам за ваш широкий "Кругозор" и специальный юбилейный номер!

Всего Вам самого доброго,
Лиля Туркина-Колосимо.

С днем рождения, дорогой дядя Эммочка!
Кому как, а нам, детям Ваших друзей, по-другому Вас и не назвать.

Началось всё в раннем детстве и продлилось на всю жизнь. В середине 60-ых Наум Моисеевич с женой Любаней прожили у нас на Соколе в Чапаевском переулке несколько месяцев, в тот момент не было у них ещё московской квартиры, и жилье предоставляли друзья. С тех пор запомнились жаркие разговоры и споры на кухне и тот факт, что собравшимся у нас друзьям Коржавин впервые прочел свое замечательное стихотворение "Церковь Спаса на Крови".

...Чу!  Карета вдалеке,
Стук копыт слышней, слышней,
Всё... В надежде и в тоске
Сам пошел навстречу ей.

После этого "всё " Наум Моисеевич рассекал воздух рукой и последние две строчки читал уже с полной безнадежностью.

И ещё стояла у родителей на книжной полке фотография,  на которой молодой Коржавин сидел верхом на лошади,  а на обороте было написано рукой коржавинского друга молодости и хозяина скакуна  (кажется,  Кайсына Кулиева): "О, восхищение поэта! О, удивление коня!"

Уезжали мы в эмиграцию в 1972 году и прощались с Коржавиными навсегда. Тем более, что Наум Моисеевич уезжать очень не хотел, несколько раз звонил родителям во время наших предотъездных сборов и говорил: "А я никуда не поеду" - и вешал трубку. Но уже через год  обстановка стала невыносимой совсем, и Коржавины вынуждены были уехать, приехали в Америку и поселились в Бостоне. И начались наши поездки друг к другу между Нью-Йорком и  Бостоном и наши 25 летних сезонов в летней школе в Вермонте. Время, проведенное вместе, вспоминается теперь,  как счастье.

Не навязываясь в учителя, а просто разговаривая и слушая,  Наум Моисеевич учил думать, не бояться показаться глупым, доверять себе, не поддаваться модным течениям, не выверив их на прочность. И вырастил таким образом не одно поколение.

Храни Вас Господь, дорогой дядя Эммочка!

Прибавляю к своему поздравлению несколько слов от мамы, Вероники Туркиной, живущей ныне в Москве:

Дорогой Эммочка!

Поздравляю с днем рождения, завтра пойду чествовать тебя в Дом Русского Зарубежья на Таганке. Перечитываю сейчас твои мемуары и статьи и хочу сказать тебе, что я совершенно уверена, что когда пройдут смутные времена, и народ снова начнет читать, то, что ты написал сыграет важную роль в судьбе нашей страны.

Обнимаем крепко!

_________________________
На фото: Лиля Туркина-Колосимо с Наумом Коржавиным в Claremont, New Hampshire в 90-ые годы; слева-направо: цветаевовед Анна Саакянц и  моя мама Вероника Туркина-Штейн в Вермонте летом 1991 г.