Записки театрального критика

Для то­го, что­бы стать те­ат­раль­ным кри­тиком - то есть не­зави­симой лич­ностью, выс­ка­зыва­ющей в пе­чати ху­дожес­твен­ную оцен­ку и ана­лиз спек­таклей, ну­жен и осо­бый тип соз­на­ния, и эн­ту­зи­азм, об­ре­ка­ющий на не­из­бежно труд­ную во всех ас­пектах жизнь. Выб­ранная с лю­бовью в юнос­ти, эта про­фес­сия не да­вала мне ни­каких на­дежд на воз­можность ее ре­али­зовать в Аме­рике.  Я же го­това бы­ла от­ка­зать­ся от все­го на све­те, лишь бы не по­терять свой стран­ный для рус­ско­го об­щес­тва в Аме­рике вид де­ятель­нос­ти. При­рода мо­его за­нятия вош­ла в кровь и    плоть, точ­нее, это уже слу­чай, ког­да за­боле­вание не под­ле­жит ле­чению хи­рур­ги­чес­ким пу­тем.

КАК Я ПОС­МЕ­ЛА ДЕР­ЗАТЬ

К про­фес­сии те­ат­ро­веда, те­ат­раль­но­го кри­тика я шла дол­гие го­ды, пот­ре­бовав­шие во мно­гом са­мо­от­ре­чения. Пос­ле окон­ча­ния шко­лы мне сна­чала   приш­лось за­кон­чить му­зыкаль­ный фа­куль­тет ле­нин­градско­го ин­сти­тута  куль­ту­ры име­ни Круп­ской. Толь­ко по­лучив дип­лом ди­риже­ра хо­ра и пе­даго­га фор­те­пи­ано, я   ре­шилась по­давать до­кумен­ты в го­сударс­твен­ный ин­сти­тут те­ат­ра, му­зыки и ки­нема­тог­ра­фии (в сок­ра­щении  ЛГИТ­МИК, а шут­ли­во на­зыва­емом ИН­ТИМ ). Имея   скром­ные ты­лы, я пос­ме­ла дер­зать. Но в эти труд­ные пять лет сов­ме­щения ра­боты и уче­бы я   уже  бе­зо вся­ких оп­равда­ний пе­ред   ок­ру­жа­ющи­ми  мог­ла про­водить все лич­ное вре­мя в те­ат­рах. И уже ник­то не мог пос­меть мне ска­зать, что я раз­вле­ка­юсь, ког­да я шла в те­атр.
    
Смот­реть спек­такли бы­ло за­дачей те­ат­раль­но­го кри­тика. Тог­да еще - бу­дуще­го. Го­ворят, в мос­ков­ском   ГИ­ТИСе не бы­ло та­кой сво­бод­ной ат­мосфе­ры для фор­ми­рова­ния мне­ний и оце­нок. Там дав­ле­ние ока­зывал офи­ци­оз. В Ле­нин­гра­де  у  ме­ня бы­ли ве­лико­леп­ные пе­даго­ги, и я хо­чу поч­тить их па­мять: А.В. Та­мар­ченко пре­пода­вала дра­матур­ги­чес­кий ана­лиз и учи­ла   стро­гос­ти мыш­ле­ния и  по­нима­нию ис­то­ричес­ких про­цес­сов( поз­днее судь­ба при­вела ее так­же в Бос­тон), Л.И. Ги­тель­ман   чи­тал  лек­ции и  про­водил  се­мина­ры по ис­то­рии за­рубеж­но­го те­ат­ра( он был ру­ково­дите­лем мо­его дип­ло­ма), Н.А.Ра­бинянц и    Г.А. Лап­ки­на ве­ли курс те­ат­раль­ной кри­тики.

Мне пос­час­тли­вилось зас­тать жи­вым и один год про­зани­мать­ся в се­мина­ре у  вы­да­юще­гося те­ат­раль­но­го кри­тика М.О.Ян­ков­ско­го - его мо­ног­ра­фия об опе­рет­те 1937-го го­да из­да­ния ос­та­ет­ся и по­ныне неп­ревзой­ден­ным ис­сле­дова­ни­ем это­го ви­да ис­кусс­тва. У  не­го бы­ло за­меча­тель­ное  чувс­тво юмо­ра. Имен­но оно его и спас­ло, ког­да  воз­дав  хва­лу И.Штра­усу, Ф.Ле­гару,  Ж.Оф­фе­наху, Ф.Эр­ве, И.Каль­ма­ну - соз­да­телям бес­смертной  те­ат­раль­ной му­зыки, он  вы­нуж­ден был за­вер­шить свою кни­гу  обос­но­вани­ем "выс­ших" дос­ти­жений   со­вет­ской опе­рет­ты. Та­кова бы­ла за­виси­мость от иде­оло­гичес­ких тре­бова­ний в те   не  "ве­гета­ри­ан­ские" вре­мена.

В мои сту­ден­ческие 70-е го­ды ли­цо те­ат­ро­вед­ческо­го фа­куль­те­та  Те­ат­раль­но­го ин­сти­тута оп­ре­деля­ли та­кие вы­соко прос­ве­щен­ные  лю­ди как М.А. Пор­ту­гало­ва- ис­то­рик   рус­ско­го те­ат­ра  и   Л.А.Лев­борг - спе­ци­алист  по  за­рубеж­но­му те­ат­ру. Их от­ли­чала   вы­сочай­шая куль­ту­ра ре­чи,   ут­ра­чен­ная ны­не. Вос­при­ятию сов­ре­мен­но­го те­ат­раль­но­го ис­кусс­тва    учи­ли    та­лан­тли­вые ис­то­рики и кри­тики  А.З. Юфит и В.А. Сах­нов­ский, за­щищав­шие ин­сти­тут от иде­оло­гичес­ко­го прес­са влас­тей. Они и эк­за­мено­вали   ме­ня при   пос­тупле­нии в ин­сти­тут.  Оба уш­ли из жиз­ни тра­гичес­ки ра­но. Я с бла­годар­ностью хра­ню па­мять о них. Бу­дучи   про­фес­со­рами  ЛГИТ­МИ­КА, они яв­ля­лись на­уч­ны­ми сот­рудни­ками Рос­сий­ско­го ин­сти­тута  ис­то­рии ис­кусств, ос­но­ван­но­го в 1912-ом го­ду   гра­фом  В.П.Зу­бовым,  вла­дель­цем особ­ня­ка  на Иса­аки­ев­ской пло­щади, по­дарен­ным им поз­днее со­вет­ско­му го­сударс­тву, ко­торый в нас­то­ящее вре­мя под­верга­ет­ся   бес­по­щад­ной де­конс­трук­ции, фак­ти­чес­ки пре­рывая дли­тель­ную куль­тур­ную тра­дицию.
 Раз­ру­ша­ет­ся эпо­ха.
 
В мо­ем про­фес­си­ональ­ном ста­нов­ле­нии   учас­тво­вали еще два боль­ших  мас­те­ра: Еле­на Ль­вов­на Фин­кель­штейн- спе­ци­алист в об­ласти за­рубеж­но­го те­ат­ра, уже тог­да по бо­лез­ни не пре­пода­вала, но  пи­сала  кни­ги, и охот­но бе­седо­вала  со мной на до­суге. Эти   бе­седы    фор­ми­рова­ли мои вкус и  взгля­ды не мень­ше, чем обя­затель­ные кур­со­вые.  И Ра­иса Мо­исе­ев­на Бень­яш- эс­тет, ин­теллек­ту­ал,     те­ат­раль­ный мыс­ли­тель. Го­ды об­ще­ния с ней пос­ле смер­ти Еле­ны Ль­вов­ны так­же пов­ли­яли на  мои   ху­дожес­твен­ные  пред­почте­ния.   

Я на­чала пе­чатать­ся в ле­нин­градских га­зетах еще сту­ден­ткой 3-го кур­са те­ат­ро­вед­ческо­го фа­куль­те­та. Пер­вые опуб­ли­кован­ные ре­цен­зии бы­ли   пос­вя­щены  спек­таклям   му­зыкаль­но­го те­ат­ра. Ду­маю, го­ды за­нятий и глу­бокое при­об­ще­ние к му­зыке оп­ре­дели­ли вы­бор   по­нача­лу   спе­ци­али­зации: кри­тик опер­но­го те­ат­ра.
     

С СА­МОГО РАН­НЕ­ГО ДЕТС­ТВА 

Я ро­дилась в Ле­нин­гра­де, в семье, где те­атр лю­били, и ку­да ме­ня во­дили с са­мого ран­не­го детс­тва. Мое пер­вое пот­ря­сение: "Спя­щая кра­сави­ца" в Ки­ров­ском те­ат­ре, ны­не вновь Ма­ри­ин­ском… Ощу­щение оча­рован­ности от встре­чи с этим ве­ликим  тво­рени­ем П.Чай­ков­ско­го - Ма­ри­уса Пе­типа ос­та­лось во мне нав­сегда. Да и сам те­атр с его не­пов­то­римым го­ловин­ским за­наве­сом, го­лубы­ми бар­ха­том лож и   шел­ко­вым што­фом обив­ки стен, изыс­канностью пар­те­ра, кра­сотой пла­фон­ной жи­вопи­си по­разил и по­любил­ся на­век. 

В мо­ей па­мяти жи­вут чу­дес­ные спек­такли  ТЮ­За, ос­но­ван­но­го  А.А.Брян­це­вым,  скром­но­го те­ат­ра на Мо­ховой  с де­ревян­ны­ми скамь­ями, и с та­кими ще­мящи­ми   пос­та­нов­ка­ми, как , нап­ри­мер: "Бе­ле­ет па­рус оди­нокий" и "Во­лын­щик из Стра­кониц"… А по­том за­меча­тель­ные   об­ра­щен­ные к под­рос­тко­вому  по­коле­нию, пос­та­нов­ки З.Я. Ко­рогод­ско­го   в  но­вом ТЮ­ЗЕ на За­город­ном прос­пекте.. В  "Кол­ле­гах" иг­ра­ла мо­лодень­кая  Н.Дро­быше­ва, ко­торая удос­то­илась сла­вы за  роль   в филь­ме "Чис­тое не­бо" .В  "Сот­во­рив­шей чу­до" зри­тели уви­дели ду­эт двух ни­кому еще не из­вес­тных, не­обык­но­вен­но та­лан­тли­вых ак­трис-  Оль­ги Вол­ко­вой и Ан­то­нины Шу­рано­вой.
     
Но бо­лее все­го моя ран­няя лю­бовь к те­ат­ру бы­ла выз­ва­на спек­такля­ми БДТ, воз­глав­ля­емо­го ве­ликим ре­жис­се­ром Г.А. Тов­сто­ного­вым. Пер­вый спек­такль, уви­ден­ный в этом те­ат­ре, на­зывал­ся "Бе­зымян­ная звез­да" по пь­есе М. Се­басть­яна-ру­мын­ско­го ев­рея, тра­гичес­ки по­гиб­ше­го в кон­це вто­рой ми­ровой вой­ны. Мно­гие мо­гут  пом­нить  бо­лее  поз­дний те­лефильм по этой  же пь­есе  с М.Ко­зако­вым, И.Кос­то­лев­ским  и  А.Вер­тин­ской. В спек­такле не­забы­ва­емо тон­ко  дра­матизм воп­ло­тили Н. Оль­хи­на, В.Стржель­чик  и  П.Кры­мов.Кро­ме то­го в ро­ли за­сушен­ной ста­рой де­вы- школь­ной учи­тель­ни­цы  мад­му­азель Ку­ку явил по­рази­тель­ное гро­тес­ко­вое мас­терс­тво не­пов­то­римый  Е.Ле­бедев, ко­торо­го те­ат­раль­ная все­лен­ная уз­на­ла  впос­ледс­твии бла­года­ря ге­ни­аль­но сыг­ранно­му Хол­сто­меру  в пос­та­нов­ке М. Ро­зов­ско­го.  В этом те­ат­ре я не про­пус­ти­ла ни­чего.

Я пом­ню И.Смок­ту­нов­ско­го - Мыш­ки­на,  В.По­лицей­ма­ко - Эзо­па, а впос­ледс­твии С.Юр­ско­го - Эзо­па, его Чац­ко­го и его Джи­волу в "Карь­ере Ар­ту­ро Уи" Брех­та,  мо­лодую не­ис­то­во тем­пе­рамен­тную Т.В.До­рони­ну в ро­лях На­деж­ды из "Вар­ва­ров", Луш­ки из "Под­ня­той це­лины", На­ди из "Стар­шей сес­тры"  А.Во­лоди­на, Нас­тасьи Фи­лип­повны из "Иди­ота", Оле­га Ба­силаш­ви­ли - Кня­зя из "Хол­сто­мера", Ки­рил­ла Лав­ро­ва - Мол­ча­лина; ос­тро­харак­терную ще­мящую в "Пя­ти ве­черах" Зи­на­иду Шар­ко, пле­нитель­ную Люд­ми­лу Ма­каро­ву, не­забы­ва­емо­го Ефи­ма Ко­пеля­на, мо­лодень­кую и ни на ко­го не по­хожую с мо­дуля­ци­ями в го­лосе На­талью Те­няко­ву, вос­хи­титель­но­го Вла­дис­ла­ва Стржель­чи­ка, дос­тигше­го тра­гедий­ной вы­соты в ро­ли ста­рого ев­рея Со­ломо­на в пь­есе А .Мил­ле­ра "Це­на"  и мно­гих дру­гих…       

 По­пада­ла я   и на  спек­такли дра­мати­чес­ко­го ака­деми­чес­ко­го те­ат­ра дра­мы име­ни А.С. Пуш­ки­на- быв­ше­го  Алек­сан­дринско­го. В нем иг­ра­ли  ве­ликие Н. Си­монов,  Ю.То­лубе­ев,  Н. Чер­ка­сов, Б.Фрей­ндлих. Сла­ва пос­ледне­го бы­ла не ме­нее ны­неш­ней сла­вы его до­чери - Али­сы Фрей­ндлих.   

Вы­сокая куль­ту­ра ста­рин­но­го те­ат­ра сох­ра­нялась на про­тяже­нии вре­мени.В фойе и у­ют­ных ло­жах, в пар­те­ре и на бал­ко­не воз­ни­кало ощу­щение тре­пета… Осо­бен­но из тех лет  за­пом­ни­лись    ро­ман­ти­чес­кий спек­такль по пь­есе Шил­ле­ра "За­говор Фи­ес­ко",  "Го­ды странс­твий " с Н. Чер­ка­совым  и "Смерть ком­ми­во­яже­ра" с ве­ликим Ю.То­лубе­евым… В ту по­ру глав­ны­ми ре­жис­се­рами те­ат­ра бы­ли Л. Вивь­ен,  а впос­ледс­твии И. Гор­ба­чев…

А Те­атр ко­медии, воз­глав­ля­емый Н.П. Аки­мовым! Ос­трые плас­ти­чес­кие ка­лам­бу­ры в офор­мле­нии и ми­зан­сце­нах! "Тень" Е. Швар­ца с Г. Во­ропа­евым, Л.Ми­лин­де­ром и В.Кар­по­вой! Или по­эма Бай­ро­на " Дон-Жу­ан"!  Или "Опас­нее вра­га" Д.Аля и Н. Ра­кова  в пос­та­нов­ке Н. Лив­ши­ца! Или "Пес­трые рас­ска­зы" по А. П. Че­хову, где  в ро­ли гос­по­жи NN  выс­ту­пала уни­каль­ная  ак­три­са -  Е.Юн­гер!  Там бы­ла своя не­пов­то­римая труп­па, ко­торая пос­ле смер­ти Аки­мова дос­та­валась уже дру­гим ре­жис­се­рам…Кста­ти, по­пуляр­ный ки­но­ар­тист Игорь Дмит­ри­ев при­шел в этот те­атр уже в пост аки­мов­ское вре­мя. А  из­вес­тный ны­не  мос­ков­ский  дра­матург С. Ко­ков­кин, каж­дое ле­то ста­вящий в Вер­монте сту­ден­ческие спек­такли, в ту по­ру был мо­лодым изящ­ным ак­те­ром это­го те­ат­ра еще при жиз­ни Мас­те­ра.   

Кро­ме то­го "весь Ле­нин­град" смот­рел спек­такли с Али­сой Фрей­ндлих в те­ат­ре име­ни Лен­со­вета в пос­та­нов­ках И. Вла­дими­рова. Ви­деть и слы­шать эту не­пов­то­римую ак­три­су бы­ло счасть­ем! Ве­селая и лу­кавая, она сыг­ра­ла Ге­лену в "Вар­шав­ской ме­лодии" Л. Зо­рина, по­разив вне­зап­но си­лой тра­гичес­ки  об­ре­чен­но­го чувс­тва… И это она же, при­учив зри­телей к сво­ему оча­рова­нию, со­вер­ши­ла кру­той ви­раж, сыг­рав  страш­ную,  жес­ткую, кос­тля­вую мис­сис  Пи­чем из "Трех­гро­шовой опе­ры"… 

И ес­ли мне ска­жут из  се­год­няшне­го  дня,  что со­вет­ский те­атр ра­ботал в ус­ло­ви­ях пол­ной сог­ла­сован­ности и под­чи­нении влас­ти, то я от­ве­чу: в том- то и чу­до,  что та­лан­ты про­яв­ля­ли се­бя и да­рили ра­дость в те вре­мена… При чу­довищ­ном прес­се иде­оло­гии те­ат­раль­ное ис­кусс­тво умуд­ря­лось под­час эзо­повым язы­ком го­ворить об об­щес­твен­ных яз­вах и о на­болев­шем. И сти­лево­го од­но­об­ра­зия не бы­ло. Ска­жем, в те­ат­ре име­ни В.Ф.Ко­мис­саржев­ской, воз­глав­ля­емом Р.Е.Ага­мир­зя­ном,   шла це­ликом   три­логия К.А. Тол­сто­го: "Смерть И­оан­на Гроз­но­го", "Бо­рис Го­дунов" и "Смерть Фе­дора  И­оан­но­вича". Эту ак­цию в те­ат­раль­ных кру­гах шут­ли­во на­зыва­ли: "под­виг Ага­мир­зя­на". А в скром­ном об­лас­тном те­ат­ре дра­мы на Ли­тей­ном глав­ный ре­жис­сер Я.С. Ха­мар­мер пер­вый в стра­не пос­та­вил  ин­сце­ниров­ку по Днев­ни­ку Ан­ны Франк… Ка­кую он он одер­жал   
тог­да по­беду над об­ко­мом пар­тии, до­бив­шись раз­ре­шения на этот спек­такль, че­го это ему сто­ило,   я мо­гу по­нять толь­ко те­перь, спус­тя мно­гие го­ды…   

На мое вос­при­ятие кра­соты ба­лет­но­го ис­кусс­тва пов­ли­яла   пле­яда  та­лан­тли­вей­ших ба­лерин и тан­цовщи­ков Ки­ров­ско­го те­ат­ра.Ка­кие это бы­ли ин­ди­виду­аль­нос­ти! Ири­на Кол­па­кова, Ал­ла Оси­пен­ко,  Ин­на Зуб­ков­ская, На­талья Ма­каро­ва, Ни­нель Кур­гапки­на, Ири­на Ген­слер, Тать­яна Ле­гат, Юрий Со­ловь­ев, Бо­рис Брег­вадзе, Вя­чес­лав Куз­не­цов, Алек­сандр Гри­бов, Ми­ха­ил Ба­рыш­ни­ков… Это они бы­ли пер­вы­ми ис­полни­теля­ми  в ба­летах Ю.Гри­горо­вича, со­вер­шивше­го гран­ди­оз­ное об­новле­ние хо­ре­ог­ра­фии в пос­та­нов­ках "Ка­мен­ный цве­ток", "Ле­ген­да о люб­ви", "Бе­рег на­деж­ды" и "Сот­во­рение ми­ра"- два пос­ледних ба­лета бы­ли пос­тавле­ны на му­зыку зна­мени­того ле­нин­градско­го ком­по­зито­ра  Ан­дрея Пет­ро­ва. Его же ав­торс­тво обес­пе­чило гран­ди­оз­ный   ус­пех  опе­ры "Петр 1" с не­заб­венным Вла­дими­ром Мо­розо­вым - Пет­ром Ве­ликим и с  вы­да­ющей­ся пе­вицей и ак­три­сой Ири­ной Бо­гаче­вой - Ека­тери­ной… А пос­та­нов­щи­ками опе­ры ста­ли хо­ре­ог­ра­фы    В.Ва­силев и  Н.Ка­сат­ки­на, внес­шие не­быва­лую  сце­ничес­кую ди­нами­ку  в  жанр, тра­дици­он­но вос­при­нима­емый как ста­тич­ный.

К опе­ре я прис­трас­ти­лась осо­бо. Од­нажды я бра­ла ин­тервью у глав­но­го ре­жис­се­ра те­ат­ра Ро­мана Ири­нар­хо­вича Ти­хоми­рова, и он ска­зал: " Вот вы опуб­ли­кова­ли в жур­на­ле "Звез­да" ак­тер­ский пор­трет Ири­ны Бо­гаче­вой. Я ви­жу, что вы по­нима­ете при­роду сце­ничес­ко­го дей­ствия в опе­ре. О ком бы еще вы за­хоте­ли на­писать?".  И сле­дом сде­лал гран­ди­оз­ное пред­ло­жение, ко­торое на всю жизнь по­вер­ну­ло   мое при­тяже­ние к опе­ре. Мне пре­дос­тавля­ют пос­то­ян­ный про­пуск в ло­жу Б (это ло­жа для "сво­их"), я зна­ком­люсь со всем ре­пер­ту­аром и пи­шу очер­ки о тех со­лис­тах, чье твор­чес­тво мне пред­ста­вит­ся осо­бо ин­те­рес­ным. Ти­хоми­ров точ­но уга­дал, что я тя­готею к жан­ру ак­тер­ско­го очер­ка-пор­тре­та, и для ме­ня на­чалась но­вая жизнь. В ре­зуль­та­те я зна­ла все сос­та­вы не толь­ко, ска­жем, для "Пи­ковой да­мы", но да­же для пя­тича­совой "Хо­ван­щи­ны".

Пос­ле опуб­ли­кован­ной в "Звез­де" статьи об Ири­не Бо­гаче­вой выш­ли еще две статьи о край­не не схо­жих мец­цо-соп­ра­но : о Люд­ми­ле Фи­лато­вой в жур­на­ле "Со­вет­ская му­зыка" и о Ев­ге­нии Го­рохов­ской в сбор­ни­ке "Му­зыка Рос­сии". За­тем в жур­на­ле "Те­атр" по­яви­лась моя статья о Вла­дими­ре Мо­розо­ве - пев­це и ар­тисте, об­ла­дав­шем сце­ничес­ким да­ром тра­гика. В жур­на­ле "Те­ат­раль­ная жизнь" на­печа­тали статью о те­норе К. Плуж­ни­кове. В той же "Со­вет­ской му­зыке" бы­ла опуб­ли­кова­на моя статья о мо­лодом Сер­гее Лей­фер­ку­се, толь­ко на­чинав­шем в Ки­ров­ском те­ат­ре с пар­тии Ан­дрея Вол­кон­ско­го в "Вой­не и ми­ре" С. Про­кофь­ева. Поз­же я очень гор­ди­лась тем, что в рос­кошно из­данном аль­ма­нахе, вы­пущен­ном к 250-ти ле­тию Ма­ри­ин­ско­го те­ат­ра, бы­ли опуб­ли­кова­ны фраг­менты мо­их ста­тей о со­лис­тах опе­ры…

МОЯ ПРО­ФЕС­СИЯ "ОПАС­НА"

Мои ре­цен­зии на опер­ные премь­еры ста­ли вы­ходить в ле­нин­градских га­зетах. Но тут и воз­никло дра­мати­чес­кое об­сто­ятель­ство, от­крыв­шее мне не­ожи­дан­ную "опас­ную" сто­рону мо­ей про­фес­сии. Од­нажды ме­ня приг­ла­сила зай­ти ре­дак­тор  му­зыкаль­но­го от­де­ла га­зеты "Ле­нин­градская прав­да" Еле­на Вла­дис­ла­вов­на Хол­шевни­кова. Вы­яс­ни­лось, что по сог­ла­сова­нию с на­чаль­ством мне по­руча­ют ре­цен­зи­ровать премь­еру Ки­ров­ско­го "Дон Кар­лос" Вер­ди. Не по­доз­ре­вая ни­како­го под­во­ха, я об­ра­дова­лась: ведь обе­щан был "под­вал"! И опе­ра прек­расная, и со­лис­ты в ней за­няты за­меча­тель­ные, и мне да­ют прос­тор для выс­ка­зыва­ний! Меж­ду тем, в ан­трак­те ге­нераль­ной ре­пети­ции я по­лучи­ла от ре­дак­то­ра  нас­то­ражи­ва­ющее и не­понят­ное пре­дуп­режде­ние: ре­дак­ция хо­чет ви­деть ма­тери­ал, ста­вящий под сом­не­ние нуж­ность этой пос­та­нов­ки. Ведь в Ма­лом Опер­ном те­ат­ре эта опе­ра идет дав­но. За­чем глав­ный ре­жис­сер Ти­хоми­ров вклю­ча­ет ее в ре­пер­ту­ар сво­его те­ат­ра?" Кста­ти, ста­вил не он, а приг­ла­шен­ный из Мос­квы ре­жис­сер М. Ту­маниш­ви­ли, но по­лити­ка те­ат­ра оп­ре­деля­лась глав­ным.

По­яс­ню: ис­по­кон ве­ку в двух опер­ных те­ат­рах Ле­нин­гра­да-Пе­тер­бурга:  Ки­ров­ском-Ма­ри­ин­ском и Ма­лом опер­ном и в двух опер­ных те­ат­рах Мос­квы : Боль­шом и му­зыкаль­ном те­ат­ре име­ни К. С. Ста­нис­лав­ско­го и В. И. Не­миро­вича-Дан­ченко идет оди­нако­вый ре­пер­ту­ар, осу­щест­вля­емый в прин­ци­пи­аль­но раз­ных кон­цепци­ях. Так что ма­тери­ал об­ви­нения зиж­делся на стран­ной ос­но­ве… Что-то ме­нялось, о чем ме­ня не ин­форми­рова­ли.

Мне ука­зыва­ли нап­равле­ние оце­нок. Я ста­ла нер­вни­чать по по­воду то­го, что про­ис­хо­дит, и во что ме­ня вов­ле­ка­ют. Ведь ру­гать ака­деми­чес­кий те­атр бы­ло не при­нято! Вы­яс­ни­лось, что вся эта воз­ня за­те­яна в свя­зи с тем, что об­ком го­товит сня­тие ху­дожес­твен­ных ру­ково­дите­лей Ки­ров­ско­го, а стать­ей под мо­им име­нем со­бира­ют­ся вос­поль­зо­вать­ся для  объ­яс­не­ния об­щес­твен­ности не­дос­татков ру­ководс­тва те­ат­ром. Я приш­ла в от­ча­яние, да и бы­ло от че­го! Вы­пус­тить статью для рас­пра­вы над Ти­хоми­ровым! Мне это пре­тило бы и без то­го, что этот че­ловек мне лич­но по­мог в про­фес­си­ональ­ном ста­нов­ле­нии! Я ува­жала и це­нила в том, что он был  та­лан­тлив и  стал пер­вым опер­ным ре­жис­се­ром в стра­не, кто на­чал эк­ра­низи­ровать опе­ры - "Ев­ге­ний Оне­гин"  и "Пи­ковая да­ма". И я от­пра­вилась в ре­дак­цию для борь­бы за сох­ра­нение пер­во­началь­но­го тек­ста. 

В гран­ках каж­дая фра­за бы­ла пе­реде­лана и вы­вер­ну­та так, что ху­дожес­твен­ная  кри­тика прев­ра­щалась в злоб­ные на­пад­ки. И тут ре­дак­то­ру, с ко­торой преж­де бы­ла в доб­рых от­но­шени­ях, я  ска­зала:

- Вы вос­ста­нав­ли­ва­ете мой текст - или я сни­маю статью.

- Вы в сво­ем пра­ве?! - про­из­несла ле­дяным то­ном оча­рова­тель­ная  "фи­лоло­гиня" Ле­ноч­ка.

Не под­пи­сав гран­ку, я сня­ла статью из но­мера. От­каз от пуб­ли­кации зна­чил, что я иду на кон­фликт и раз­рыв с га­зетой. Сво­им бун­том я ста­вила на кар­ту лич­ную твор­ческую пер­спек­ти­ву. В это са­мое вре­мя я го­тови­ла до­кумен­ты для вступ­ле­ния во Все­рос­сий­ское те­ат­раль­ное об­щес­тво, и "Ле­нин­градская прав­да"  дол­жна бы­ла пре­дос­та­вить ха­рак­те­рис­ти­ку.  Ес­тес­твен­но, ни­какой ха­рак­те­рис­ти­ки мне дать не за­хоте­ли. Пе­режи­вала я ужас­но. Вступ­ле­ние в ВТО отод­ви­нулось на нес­коль­ко лет. Пе­чатать­ся приш­лось в дру­гих из­да­ни­ях. Но на мо­ей со­вес­ти нет пос­тупка, ко­торо­го мог­ла бы сты­дить­ся. Ти­хоми­рова все-та­ки сня­ли, но к этой ак­ции я от­но­шения не име­ла. За­то по­лучи­ла воз­можность ис­пы­тать в пол­ной ме­ре, что та­кое ра­ботать в иде­оло­гичес­кой сфе­ре, и ка­кую це­ну пла­тишь за не­зави­симость и по­рядоч­ность.

На дво­ре сто­ял 1977-ой год. А для ху­дожес­твен­но­го ми­ра по­ра зап­ре­тов и го­нений  в 1978-ом го­ду оз­на­мено­валась пуб­ли­каци­ей раз­гром­ной статьи А. Жю­рай­ти­са - ди­риже­ра Боль­шо­го те­ат­ра - по по­воду го­товя­щей­ся в Па­риже пос­та­нов­ки Ю. Лю­бимо­вым опе­ры "Пи­ковая да­ма" П. Чай­ков­ско­го в транс­крип­ции А. Шнит­ке с ди­риже­ром Г. Рож­дес­твенским. Не ви­дя ре­пети­ции, ав­тор статьи про­воз­гла­сил спек­такль по­сяга­тель­ством на рус­скую свя­тыню. И спек­такль по во­ле  ру­ки  Мос­квы  был выб­ро­шен из ре­пер­ту­ара до его премь­еры. Ис­кусс­тву бы­ло ска­зано гроз­ное: "Цыц!".

В том же  го­ду со­вет­ско­го граж­данс­тва бы­ли ли­шены и из­гна­ны из стра­ны М. Рос­тро­пович и Г. Виш­нев­ская. Эти об­щес­твен­ные со­бытия вос­при­нима­лись как лич­ное пе­режи­вание.

При по­терях мне тог­да  по­мог­ло, что к это­му вре­мени я уже по­лучи­ла лек­тор­скую та­рифи­кацию, и ста­ла выс­ту­пать со всту­питель­ным сло­вом в кон­цертах ле­нин­градской фи­лар­мо­нии, про­води­мых в за­лах Ка­пел­лы, двор­ца Юсу­повых, зер­каль­ном за­ле двор­ца Бе­лосель­ских-Бе­лозер­ских. Та­ким об­ра­зом, в тот пе­ри­од я ста­ла боль­ше выс­ту­пать, чем пи­сать.

Ис­то­рия кон­флик­та с "Ле­нин­градской прав­дой" за­вер­ши­лась при­мире­ни­ем спус­тя два го­да. Вот как это про­изош­ло. В 1979-ом го­ду-са­мом страш­ном в мо­ей жиз­ни по лич­ным об­сто­ятель­ствам- моя под­ру­га ак­три­са Ин­ночка Вар­шав­ская, увы,  без­вре­мен­но умер­шая, уго­вори­ла ме­ня  по­ехать от­ды­хать в Кок­те­бель, обе­щая ог­раждать от  чуж­дых втор­же­ний, что име­ют мес­то на ку­рор­тах, и  вы­пол­ни­ла взя­тое обя­затель­ство. Ког­да мы при­еха­ли, вы­яс­ни­лось, что нам нег­де жить, и хо­зяй­ка по­сели­ла нас в па­лат­ке в са­ду. Пер­вая ночь бы­ла без сна. Сна­чала стре­кота­ли ци­кады, по­том ше­лес­те­ли листья, и, на­конец, рас­све­ло, о чем воз­вести­ли пе­тухи. Ут­ром раз­би­тые, мы вы­пол­за­ли из па­лат­ки, во весь рост рас­пря­мить­ся бы­ло нель­зя. К мо­ему изум­ле­нию из дру­гой па­лат­ки та­ким же об­ра­зом вы­бира­лась Ле­ноч­ка Хол­шевни­кова. Оди­нако­вая си­ту­ация в со­вет­ских ус­ло­ви­ях от­ды­ха "ди­карем" нас урав­ни­вала. За­быв про ам­би­ции, по­буж­давшие ее от­ста­ивать честь мун­ди­ра то есть,  по­зицию  га­зеты, она  дру­жес­ки ме­ня при­ветс­тво­вала. Так че­ловек мо­жет ос­во­бож­дать­ся от слу­жеб­ных ин­те­ресов. Мы улыб­ну­лись.

Вмес­те с тем я ни­ког­да не за­быва­ла, в ка­кую за­пад­ню по­пала по ее во­ле, про­дик­то­ван­ной об­щи­ми об­сто­ятель­ства­ми, ко­торым под­чи­нялась она, и не под­чи­нилась я. Кон­фликт был за­быт, по воз­вра­щении в го­род ме­ня вновь приг­ла­сили ре­цен­зи­ровать спек­такли Ки­ров­ско­го. Меж­ду тем, у ме­ня уже по­явил­ся дру­гой опыт, и ре­дак­ти­рова­ние об­ко­мов­ской га­зеты, где жи­вого сло­ва в стать­ях не до­пус­ка­лось, а до­мини­ровал тон офи­ци­оза по­казал­ся мне неп­ри­ем­ле­мым. Тем не ме­нее, ме­ня уг­не­тало, что на жизнь я дол­жна по-преж­не­му за­раба­тывать уро­ками му­зыки, в то вре­мя, как я меч­та­ла о пос­то­ян­ной ра­боте в ка­кой-ни­будь ре­дак­ции.

И од­нажды ме­ня приг­ла­сили в "Ле­нин­градскую прав­ду" для серь­ез­но­го раз­го­вора. Он сос­то­ял­ся по ини­ци­ати­ве ре­дак­то­ра  от­де­ла ис­кусств Ма­рии Алек­сан­дров­ны Иль­иной - жен­щи­ны ум­ной, об­ра­зован­ной. Итак,  речь шла о том, что от­дел, ока­зыва­ет­ся, ме­ня  "вы­рас­тил" в ка­чес­тве мо­лодо­го кад­ра, и до­пус­ка­ет, что бу­дет иметь воз­можность пред­ло­жить мне ра­боту уже штат­но­го ре­дак­то­ра. Как я от­не­сусь?

От­неслась бы я по вы­ше­упо­мяну­той при­чине прек­расно. Но я зна­ла, что при  рас­смот­ре­нии до­кумен­тов в от­де­ле кад­ров к мо­ей кан­ди­дату­ре от­не­сут­ся не­гатив­но. Приш­лось мне трем ин­телли­ген­тным жен­щи­нам=сот­рудни­цам объ­яс­нить, по­чему из этой за­теи ни­чего не вый­дет. Я ведь и бес­партий­ная, и ев­рей­ка…

- Как, и по пас­порту? - вскри­чали мои ми­лые да­мы, слу­чай­но встав друг за дру­гом, и вы­тянув ру­ки как в опе­рет­те…

-  И по пас­порту, - от­ве­чала я, грус­тно пос­ме­ива­ясь…

- Тог­да дей­стви­тель­но, ни­чего не по­лучит­ся, - ска­зали они с лег­ким вздо­хом.   

Нет ху­да без доб­ра. Как не­зави­симый пред­ста­витель про­фес­сии, ни­ког­да ни­чего, про­тиво­реча­щего мо­ему об­ра­зу мыс­ли и со­вес­ти я не дол­жна бы­ла под­пи­сывать. 

МОС­КВА, ИС­ПЫ­ТАНИЕ СИЛ  

В 1980-ом го­ду я пе­ре­еха­ла в Мос­кву и воп­ре­ки мрач­ным прог­но­зам зна­комых о том, что не най­ду ра­боту не толь­ко по спе­ци­аль­нос­ти, но и во­об­ще, ни­какую, по­лучи­ла дол­жность, о ко­торой да­же и меч­тать не сме­ла. Но не сра­зу. В те­чение трех лет приш­лось про­ходить ис­пы­тания худ­со­вета­ми и ра­ботой, на­зыва­емой ра­зовой, преж­де, чем ме­ня при­няли в мос­ков­скую го­сударс­твен­ную фи­лар­мо­нию как лек­то­ра-те­ат­ро­веда. Это из­ма­тыва­ло, но это и бы­ла хо­рошая шко­ла. За­чис­ли­ли ме­ня пос­ле по­каза худ­со­вету лек­ции на те­му "МХАТ как те­атр в его ве­ликой ис­то­ричес­кой мис­сии и как один из те­ат­ров Мос­квы се­год­ня".  Ког­да я за­кон­чи­ла выс­тупле­ние, ре­шив­шее мою судь­бу, за­веду­ющая  кон­цер­тным от­де­лом  Свет­ла­на Сер­ге­ев­на Гор­ба­чева ска­зала мне:

- Вы, на­вер­ное, са­ми не по­нима­ете, что се­год­ня про­изош­ло. Под­ни­май­тесь на седь­мой этаж.

На седь­мом эта­же рас­по­лагал­ся от­дел кад­ров. На­конец, впер­вые мои до­кумен­ты бы­ли при­няты в уч­режде­ние, ра­боту в ко­тором я зас­лу­жила не по ан­кетным дан­ным. Про­рабо­тала на этом "пос­ту" я до ян­ва­ря 1995-го­да, то есть до вы­ез­да в Аме­рику.

Имен­но эти го­ды я счи­таю са­мыми счас­тли­выми и пол­но­цен­ны­ми в мо­ей жиз­ни.

У ме­ня бы­ла лю­бимая ра­бота, встре­чи с та­лан­тли­выми людь­ми ис­кусс­тва, я го­тови­ла раз­но­об­разные прог­раммы, ве­ла мо­ног­ра­фичес­кие ве­чера всех те­ат­ров Мос­квы и ус­пе­вала пи­сать и пуб­ли­ковать статьи о пос­та­нов­ках Боль­шо­го те­ат­ра Со­юза СССР, Ка­мер­но­го те­ат­ра, воз­глав­ля­емо­го  Б.А. Пок­ров­ским и "Но­вой Опе­ры" под ру­ководс­твом Е. Ко­лобо­ва. Мои статьи вы­ходи­ли в жур­на­лах "Со­вет­ская му­зыка", "Му­зыкаль­ная жизнь", "Те­ат­раль­ная жизнь", "Те­атр",  "Те­леви­дение и ра­ди­ове­щание" и в га­зетах "Со­вет­ская куль­ту­ра" и "Ве­чер­няя Мос­ква".    

Мос­ква - это те­ат­раль­ная Мек­ка, по­это­му я ви­дела все, что пред­став­ля­ли те­ат­ры сто­лицы, и все, что при­вози­ли гас­тро­леры с За­пада. Собс­твен­но, зна­комс­тво с за­рубеж­ны­ми труп­па­ми на­чалось еще в Ле­нин­гра­де, в детс­тве, ког­да я смот­ре­ла спек­такли Шек­спи­ров­ско­го ме­мори­аль­но­го те­ат­ра, ко­ролев­ско­го Лон­дон­ско­го те­ат­ра, "Ко­роля Ли­ра" в пос­та­нов­ке Пи­тера Бру­ка, спек­такли Па­риж­ско­го те­ат­ра "Ателье"," Ко­меди  Фран­сез" и т. д.

А в Мос­кве  -   спек­такли  не­мец­кой труп­пы Пи­тера Штай­на, его  "Виш­не­вый сад" на сце­не МХА­Та, спек­такли Ко­ролев­ской Лон­дон­ской Опе­ры, авс­тра­лий­ские ба­леты Джо­на Крэн­ко, не­забы­ва­емый ба­лет "Пер Гюнт" в пос­та­нов­ке Дж. Ной­май­ера на му­зыку Аль­фре­да Шнит­ке и мно­гое дру­гое... 

Из мос­ков­ских те­ат­ров боль­ше дру­гих я лю­била" Та­ган­ку". Ра­ди прос­мотра спек­таклей это­го те­ат­ра я спе­ци­аль­но сту­ден­ткой при­ез­жа­ла из Ле­нин­гра­да в Мос­кву. Я ви­дела все спек­такли с В. Вы­соц­ким, З. Сла­виной,  А. Де­мидо­вой, В.Сме­ховым… Ниг­де на све­те нель­зя бы­ло чувс­тво­вать дру­жес­кий ло­коть, как на га­лер­ке это­го те­ат­ра. Ког­да при­ходи­лось в не­мыс­ли­мой тес­но­те сто­ять до из­не­може­ния, то ру­ка нез­на­ком­ца упасть бы не да­ла… Там ока­зыва­лись ис­крен­ние по­чита­тели та­лан­тов и сво­бод­но­го ду­ха…     

В Мос­кве для ме­ня от­крыл­ся еще один ас­пект про­фес­си­ональ­ной де­ятель­нос­ти  те­ат­раль­но­го кри­тика: вы­ез­ды в го­рода Рос­сий­ской Фе­дера­ции, где бы­ли те­ат­ры опе­ры и ба­лета и об­сужде­ние пос­та­новок в при­сутс­твии ху­дожес­твен­но­го ру­ководс­тва и труп­пы. Та­кие по­ез­дки ор­га­низо­выва­лись Со­юзом те­ат­раль­ных де­яте­лей, Ми­нис­терс­твом куль­ту­ры РСФСР и Ми­нис­терс­твом куль­ту­ры СССР. Из сто­лицы в глу­бин­ку нап­равля­ли ква­лифи­циро­ван­ных спе­ци­алис­тов и  каж­дое приг­ла­шение я вос­при­нима­ла за честь. Имен­но в та­ких ко­ман­ди­ров­ках, на спек­таклях про­вин­ци­аль­ных те­ат­ров я уз­на­ла, что ве­чера, про­веден­ные преж­де  на про­тяже­нии ря­да лет в сто­лич­ных те­ат­рах, да­ли мне зна­ния пос­та­новок опер, по­нима­ние сце­ничес­кой куль­ту­ры, ста­ли точ­кой от­сче­та, оп­ре­деля­ющей эс­те­тику и те­ат­раль­ный  уро­вень. До это­го опы­та я и не пред­по­лага­ла, что гля­дя  спек­такли, об­ре­таю зна­ние, ко­торым мож­но поль­зо­вать­ся в те­ат­раль­ной прак­ти­ке, и что сто­лич­ные те­ат­ры дер­жат вы­сокую план­ку да­же и в сво­их сла­бей­ших пос­та­нов­ках.

О том, как я по­пала в при­виле­гиро­ван­ную груп­пу кри­тиков, вы­ез­жа­ющих для об­сужде­ния спек­таклей за пре­делы Мос­квы, я вспо­минаю с удо­воль­стви­ем, как об од­ном из  по­ворот­ных фак­тов мо­ей би­ог­ра­фии. Не­задол­го до мо­его пе­ре­ез­да из Ле­нин­гра­да в Мос­кву мне поз­во­нили из ВТО (Все­рос­сий­ско­го те­ат­раль­но­го об­щес­тва) и приг­ла­сили учас­тво­вать в ра­боте сек­ции му­зыкаль­ных те­ат­ров, пос­вя­щен­ной об­сужде­нию пос­та­новок Вла­дими­ра Во­робь­ева - глав­но­го ре­жис­се­ра те­ат­ра Му­зыкаль­ной Ко­медии( так на­зыва­ет­ся в Ле­нин­гра­де-Пе­тер­бурге те­атр Опе­рет­ты). Я пред­по­лага­ла, что об­сужде­ние бу­дет ос­трым, но до ка­кой сте­пени - знать не мог­ла. Де­ло в том, что Во­лодя Во­робь­ев - уче­ник Г. А. Тов­сто­ного­ва, от­ли­чав­ший­ся осо­бой му­зыкаль­ностью - воз­гла­вив этот те­атр, не по­шел по про­торен­но­му пу­ти. Ру­тин­ные ус­та­рев­шие пос­та­нов­ки "Силь­вы", "По­целуя Ча­ниты", а так­же  "Се­вас­то­поль­ско­го валь­са" его не ин­те­ресо­вали. Он и не ме­шал им ид­ти в их зам­ше­ло-заш­тампо­ван­ном ви­де. Но сос­то­яние этих спек­таклей бы­ло та­ково, как буд­то К. С. Ста­нис­лав­ский  и В. И. Не­миро­вич-Дан­ченко еще не ро­дились.

Сам же В. Во­робь­ев внес све­жую ре­пер­ту­ар­ную струю, об­ра­тив­шись к вы­сокой ли­тера­туре, для ко­торой му­зыку пи­сали сов­ре­мен­ные ком­по­зито­ры. Как ре­жис­сер он тя­готел к силь­ной дра­матур­гии, про­из­ве­дени­ям, от­ли­ча­ющим­ся под­линной ху­дожес­твен­ностью и страс­тным чувс­твом. Он стал сот­рудни­чать с ком­по­зито­рами, соз­да­вав­ши­ми му­зыку для его пос­та­новок. Так по­яви­лась "Свадь­ба Кре­чин­ско­го" по Су­хово-Ко­были­ну на пре­вос­ходную му­зыку А.Кол­ке­ра. За­тем "Свадь­ба с ге­нера­лом" по А.Че­хову на му­зыку А.Птич­ки­на, за­тем пос­ле­дова­ло "Мер­си или по­хож­де­ния Ши­пова" по про­зе Б. Окуд­жа­вы. Спек­такли В. Во­робь­ева бы­ли чрез­вы­чай­но вы­рази­тель­ны и на­сыще­ны сце­ничес­ким пе­режи­вани­ем. В те­атр ста­ла хо­дить дру­гая, бо­лее ин­телли­ген­тная пуб­ли­ка. И в нем оп­ре­дели­лись два нап­равле­ния: ста­рой опе­рет­ты и но­вого мю­зик­ла.  Влас­тям го­рода это ста­ло не нра­вить­ся. Вла­дими­ра Во­робь­ева за­дума­ли снять.

Об­сужде­ние про­ходи­ло в тя­желой, да­вящей об­ста­нов­ке. Вел за­седа­ние в за­дан­ном нап­равле­нии член Со­юза ком­по­зито­ров мас­ти­тый му­зыкаль­ный кри­тик Ми­ха­ил Гри­горь­евич Бя­лик. И хо­тя мно­гие кри­тики твор­чес­тво Во­робь­ева под­держи­вали,   Бя­лик кло­нил к то­му, что­бы бы­ла выс­ка­зана не­гатив­ная оцен­ка дей­стви­ям ре­жис­се­ра. Мне по­чему-то он - внеш­не бла­гоже­латель­ный - не да­вал сло­ва, хо­тя мое имя бы­ло вклю­чено в объ­яв­ле­ние с пе­реч­нем выс­ту­пав­ших.

Вне­зап­но я уви­дела, что у та­лан­тли­вого и заг­нанно­го в угол ре­жис­се­ра дро­жат гу­бы. Ви­димо, го­рячее же­лание всту­пить­ся за не­го при­дало мне - еще не­опыт­ной в пуб­личных выс­тупле­ни­ях - сме­лость пот­ре­бовать сло­ва, в ко­тором умыш­ленно мне от­ка­зали. Об­сужде­ние бы­ло дол­гим, лю­ди ус­та­ли, я по­нима­ла, что вес­ти речь по под­го­тов­ленно­му пла­ну не­умес­тно. И со всем пы­лом сер­дца я сжа­то и кон­цен­три­рован­но приз­ва­ла уви­деть зна­чение ху­дожес­твен­ной и сти­левой об­разнос­ти в спек­таклях Во­робь­ева. Ни­ког­да я не смог­ла бы го­ворить так убе­дитель­но, с та­ким пы­лом, ес­ли бы не взя­ла на се­бя мис­сию за­щиты. И в от­вет  не­ожи­дан­но раз­да­лись ап­ло­дис­менты. Это отоз­ва­лись пред­ста­вите­ли труп­пы, сос­та­вив­шей яд­ро, с ко­торым ра­ботал ре­жис­сер.

Пос­ле за­вер­ше­ния об­сужде­ния ко мне по­дош­ла  мо­лодая да­ма с  чу­дес­ны­ми тем­ны­ми гла­зами. Она ска­зала:

- Поз­драв­ляю вас. Бу­дете в Мос­кве - при­ходи­те в ка­бинет му­зыкаль­ных те­ат­ров Все­рос­сий­ско­го те­ат­раль­но­го об­щес­тва. Я - ре­ферент На­талья Ни­кола­ев­на По­ляко­ва - приг­ла­шаю вас учас­тво­вать в на­шей ра­боте.

- А   я уже фак­ти­чес­ки жи­тель Мос­квы, - от­ве­тила я. Так что за приг­ла­шение спа­сибо.

Эта встре­ча по­дари­ла мне не толь­ко го­ды ин­те­рес­ней­шей ра­боты с по­ез­дка­ми по стра­не, но и друж­бу с че­лове­ком, ко­торо­го ува­жаю, це­ню, и с ко­торым всег­да схо­жусь в оцен­ках. На­таша По­ляко­ва, как и я, жи­вет ны­не в Аме­рике. Увы, мы  ред­ко ви­дим­ся. 

Судь­ба рас­по­ряди­лась так, что Ми­ха­ил Гри­горь­евич Бя­лик по­селил­ся  в Гер­ма­нии.  Те­перь на рас­сто­янии мы под­держи­ва­ем от­но­шения, ис­полнен­ные доб­рых чувств. Вре­мя заг­ла­дило прош­лое. В ре­зуль­та­те рос­сий­ских ка­так­лизмов мно­го лю­дей, пред­став­лявших неч­то це­лое, ока­залось раз­бро­сано по све­ту. И все грус­тят о вре­мени, ког­да все­цело за­нима­лись из­бран­ной про­фес­си­ей…

А о тра­гичес­кой судь­бе ре­жис­се­ра Во­робь­ева мо­гу ска­зать сле­ду­ющее: его, как го­ворит­ся, "съ­ели". Из те­ат­ра приш­лось уй­ти. Но он про­дол­жал и ста­вить, и сни­мать филь­мы. Так что пол­но­го твор­ческо­го уду­шения со­вер­шить не уда­лось. Ка­кой-то страш­ной ночью в "бан­дит­ском Пе­тер­бурге" при не­вы­яс­ненных об­сто­ятель­ствах  на это­го ми­ролю­биво­го и скром­но­го че­лове­ка  кто-то на­пал. Его наш­ли мер­твым на зим­ней ули­це око­ло до­ма. Рас­сле­дова­ние ни­чего не да­ло. Я ду­маю о его ги­бели с сод­ро­гани­ем, а о нем - с ве­ликой пе­чалью…

90-е го­ды прош­ло­го 20-го ве­ка по су­ти бы­ли но­выми "Ока­ян­ны­ми дня­ми" (об­ра­ща­юсь к наз­ва­нию по­вес­ти И. Бу­нина) в Рос­сии. По­мимо то­го, что лю­ди с об­ра­зова­ни­ем впа­дали в бед­ность и ве­ли по­луго­лод­ное су­щес­тво­вание, по­падая в обо­рот лоп­нувших бан­ков-пи­рамид, как, нап­ри­мер, банк "Ча­ра" в Мос­кве. Мно­гие ста­нови­лись жер­тва­ми жес­то­кос­ти, улич­ных на­паде­ний. Так, в  Мос­кве  не­из­вес­тные из­верги на­пали и уда­ром би­ты по го­лове сде­лали смер­тель­но боль­ным та­лан­тли­вого хо­ре­ог­ра­фа, при­над­ле­жав­ше­го Гру­зии и Ле­нин­гра­ду, -  Ге­ор­гия Алек­сидзе. Он воз­вра­щал­ся пос­ле под­го­тов­ленно­го им твор­ческо­го ве­чера ба­лери­ны Ма­ри­ин­ско­го те­ат­ра Ир­мы Ни­орад­зе. Де­ликат­ный, ду­шев­ный, щед­рый Ге­ор­гий пос­ле дол­го­го пре­быва­ния в боль­ни­це ос­тался тя­жело боль­ным, ска­залась глу­бокая про­ника­ющая трав­ма и умер. О нем не мо­гу ду­мать без слез.

Дру­гой жер­твой на­силия на ули­це Мос­квы стал со­лист му­зыкаль­но­го те­ат­ра име­ни В. И. Не­миро­вича-Дан­ченко и К.С. Ста­нис­лав­ско­го ба­ритон Ана­толий Ми­щен­ко. Его так­же наш­ли уби­тым. Он час­то учас­тво­вал в кон­цертах фи­лар­мо­нии, вел се­бя бо­лее, чем скром­но, пел очень хо­рошо, и весть о нем бы­ла страш­ной. В те вре­мена воз­вра­ща­ющих­ся поз­дно с ра­боты лю­дей чле­ны се­мей встре­чали с со­бака­ми у эс­ка­лато­ров мет­ро.

Вспо­миная о по­ез­дках по стра­не в ро­ли кри­тика, хо­чу рас­ска­зать об еще од­ном эпи­зоде, в ко­тором за­няла прин­ци­пи­аль­ную по­зицию и от­сто­яла её. Ми­нис­терс­тво куль­ту­ры РСФСР нап­ра­вило ме­ня на лет­ние гас­тро­ли Крас­но­яр­ско­го те­ат­ра опе­ры и ба­лета, про­ходив­шие в Ярос­лавле. При этом в пос­ледний мо­мент мне ска­зали, что сле­ду­ет об­ра­тить ос­новное вни­мание на де­ятель­ность глав­но­го ди­риже­ра В. Ко­вален­ко. Мол, "на­вер­ху " им не­доволь­ны. Обыч­но, ког­да в про­вин­ции кто-то из ру­ководс­тва те­ат­ром вы­зывал не­доволь­ство из цен­тра , то его не "по­нижа­ли", а пе­ренап­равля­ли в дру­гой го­род. Это при­води­ло к то­му, что "про­винив­ший­ся" вре­мен­но ос­тавлял свою семью, ду­мая обос­но­вать­ся пер­вым на но­вом мес­те, а в ито­ге об­за­водил­ся но­вой семь­ей. Пе­ревод не­из­менно соп­ро­вож­дался лич­ны­ми дра­мами.

Ког­да я ус­лы­шала зву­чание ор­кес­тра под уп­равле­ни­ем Ко­вален­ко, то сра­зу по­няла, что за пуль­том сто­ит ода­рен­ный че­ловек, ко­му-то не уго­див­ший. Я прос­лу­шала нес­коль­ко опер, ко­торы­ми он ди­рижи­ровал, об­ме­нялась мне­ни­ями с кол­ле­гами, твер­до ре­шив не до­пус­тить опа­лы ди­риже­ра. Для это­го я приз­ва­ла учас­тни­ков го­товя­щего­ся об­сужде­ния выс­ка­зать вслух то, о чем они го­вори­ли меж­ду со­бой. И ди­риже­ра уда­лось от­сто­ять. Тог­да. Впос­ледс­твии его все-же пе­реве­ли в Са­мару. Но в тот раз ник­то из мо­их кол­лег не под­дался на­жиму и не  наз­вал бе­лое чер­ным. Кста­ти, опер­ный те­атр в Са­маре был за­меча­тель­ный. Его уро­вень преж­де под­ня­ли ди­рижер Л.Ос­сов­ский и та­лан­тли­вая пе­вица С. Чу­мако­ва, вер­нувши­еся  
че­рез не­кото­рое вре­мя в Мос­кву. Не  слу­чай­но в му­зыкаль­ных кру­гах этот те­атр лю­бов­но на­зыва­ли за ре­пер­ту­ар и уро­вень  "Ла Скал­кой".

Спус­тя ка­кое-то вре­мя мне приш­лось зай­ти в Ми­нис­терс­тво куль­ту­ры СССР за би­лета­ми на гас­тро­ли ис­пан­ско­го ба­лета Ан­то­нио. Ког­да я наз­ва­ла свою фа­милию, то от не­из­вес­тной сот­рудни­цы ус­лы­шала оше­ломи­тель­ное:

- А, это вы сор­ва­ли итог об­сужде­ния Крас­но­яр­ско­го те­ат­ра?

Зна­чит, тог­да мне сно­ва ник­то не на­вязал ус­ло­вия по час­ти про­фес­си­ональ­ной ра­боты. И сей­час, ог­ля­дыва­ясь на те го­ды, я счас­тли­ва, что от­ста­ива­ла тех, ко­го счи­тала спра­вед­ли­вым за­щищать по мер­кам ис­кусс­тва. И ни­ког­да не гну­лась ра­ди собс­твен­но­го ус­пе­ха. По­яс­ню: по­доб­ные слу­чаи во­об­ще бы­ли ред­ки.  Мис­сия те­ат­раль­ных кри­тиков бы­ла да­лека от ди­рек­тивной. С бла­годар­ностью и ува­жени­ем на­зову имя мо­ей стар­шей кол­ле­ги, чье вос­при­ятие ис­кусс­тва бы­ло не­из­менно спра­вед­ли­вым, не за­виси­мым от ка­ких-ли­бо на­жимов, а ар­гу­мен­та­ция ло­гич­ной и до­каза­тель­ной. Это ба­лет­ный кри­тик На­талья Ми­хай­лов­на Са­дов­ская -пред­ста­витель­ни­ца зна­мени­той ди­нас­тии ак­те­ров Ма­лого те­ат­ра -Са­дов­ских. Имен­но она, от­ли­чав­ша­яся тре­бова­тель­ностью, прос­лу­шав мое пер­вое выс­тупле­ние на труп­пе, под­держа­ла ме­ня и вско­ре ста­ла мо­им близ­ким дру­гом. Ее оцен­ки бы­ли для ме­ня ав­то­ритет­ны. Ее пох­ва­ле я мог­ла ве­рить и ра­довать­ся. При­ез­жая в про­вин­ци­аль­ный те­атр, она счи­тала сво­им дол­гом рас­ска­зывать ар­тистам о сто­лич­ных и за­рубеж­ных спек­таклях. Мне она объ­яс­ня­ла это так:

- Бед­ные лю­ди! Си­дя в сво­их мед­вежь­их уг­лах, они же ни­чего не ви­дят! Ка­кие у них мо­гут быть точ­ки от­сче­та?

А они вни­мали ее жи­вым рас­ска­зам жад­но… Это она пер­вая за­мети­ла с ог­ромным чувс­твом юмо­ра, что в ту по­ру в дол­жнос­ти глав­ных хо­ре­ог­ра­фов те­ат­ров про­вин­ции бы­ли наз­на­чены пять пар брать­ев- близ­не­цов. По­это­му при­ез­жая, ска­жем, в Пермь, не по­нима­ешь, по­чему ви­дел че­лове­ка с та­ким же ли­цом в Сык­тывка­ре…     

Все эти серь­ез­ные, по­рой дра­мати­чес­кие, а по­рой тра­гичес­кие об­сто­ятель­ства, как  и курь­ез­ные, для ме­ня ос­та­лись в прош­лом.   

АМЕ­РИКА   

Ока­зав­шись в Бос­то­не, я по­чувс­тво­вала, что зна­чит не жить в цен­тре, не ви­деть спек­такли, в ко­их пуль­си­ру­ет ре­жис­сер­ская мысль, выс­тро­ена сов­ре­мен­ная кон­цепция… Мне уже не приш­лось при­сутс­тво­вать на спек­таклях П. Фо­мен­ко, М. За­харо­ва, К. Гин­ка­са, А. Ва­силь­ева - пер­вых ре­жис­се­ров стра­ны. Впер­вые по­ехать в Рос­сию с целью по­бывать на них уда­лось че­рез мно­го лет. 

По­яс­ню: на гас­тро­ли из Рос­сии в Аме­рику вы­возят по пре­иму­щес­тву ан­треп­ризные спек­такли, прос­то раз­вле­катель­ные. Я же при­вык­ла ждать от те­ат­ра вы­соко­го со­дер­жа­ния, скры­того и яв­но­го смыс­ла, глу­боких чувств… Я хо­чу ви­деть Али­су Фрей­ндлих в ин­те­рес­ной ро­ли, а не в кон­церте, где она то­же хо­роша, но где не уви­дишь ее ду­хов­ных бо­гатств! Я хо­чу ви­деть Сер­гея Юр­ско­го! Он и в Аме­рику при­ез­жа­ет, не уп­ро­щая ре­пер­ту­ар, а по-преж­не­му до­веряя зри­телю, рас­счи­тывая на тон­кость вос­при­ятия! Но его дав­но нет в аме­рикан­ских гас­тро­лях…

Увы, я смот­рю  то, что  мне по­казы­ва­ют. И это ред­ко спек­такли со­бытий­ные. А ча­ще прос­то де­монс­три­ру­ющие ак­тер­ские воз­можнос­ти. Я по­няла, что и та­кой вре­мена­ми скуд­ный те­атр я про­дол­жаю лю­бить, от­кры­вая  в нем гра­ни чь­его-ли­бо та­лан­та… Ви­димо, в мо­ей собс­твен­ной ду­шев­ной при­роде сох­ра­ня­ет­ся  го­тов­ность к по­рыву, к от­ча­янию, с ка­ким и по­ныне в жиз­ненных си­ту­аци­ях го­ворю да или нет. И это соз­вучно  столь до­рогой мне те­ат­раль­ной при­под­ня­тос­ти. 

Я охот­но по­сещаю спек­такли двух дра­мати­чес­ких те­ат­ров Бос­то­на: Аме­рикан­ско­го Ре­пер­ту­ар­но­го те­ат­ра и Хан­тин­гтонско­го дра­мати­чес­ко­го. Иног­да бы­ваю за­ин­те­ресо­вана, ред­ко взвол­но­вана и рас­тро­гана. Не про­пус­каю в этих те­ат­рах  пос­та­нов­ки рус­ской клас­си­ки, вы­яв­ля­ющие до ка­кой сте­пени два ми­ра не по­нима­ют друг дру­га…     

Я сле­жу за премь­ера­ми Бос­тон­ско­го ба­лета и Бос­тон­ской Ли­ричес­кой Опе­ры. И всег­да ра­ду­юсь, ког­да встре­чаю кон­цепци­он­ное сце­ничес­кое ре­шение. Что ка­са­ет­ся му­зыкаль­ной сто­роны пос­та­новок, то здесь всег­да все  на вы­соте.
 
Но са­мое пот­ря­са­ющее фе­номе­наль­ное впе­чат­ле­ние про­из­во­дят пос­та­нов­ки    нью-й­орк­ской Мет­ро­поли­тен-опе­ра,  ре­цен­зии на ряд спек­таклей это­го уни­каль­но­го те­ат­ра за­нима­ют прос­транс­тво мо­его вре­мени.  

Мне труд­но при­вык­нуть к За­пад­ной сис­те­ме, при ко­торой но­вый спек­такль по­казы­ва­ют пуб­ли­ке сро­ком от не­дели до ме­сяца, а по­том, как бы он ни был хо­рош, сни­ма­ют из ре­пер­ту­ара нав­сегда. Нель­зя уви­деть афи­шу с наз­ва­ни­ем спек­такля, пос­тавлен­но­го год или два на­зад. Те­ат­раль­ная ком­мерчес­кая сис­те­ма Аме­рики не фор­ми­ру­ет тра­диции, ког­да на луч­шие спек­такли мож­но при­ходить го­дами…А я пе­ред отъ­ез­дом из Мос­квы с нас­лажде­ни­ем хо­дила на ста­рые спек­такли МХА­Та, Та­ган­ки или те­ат­ра  име­ни Е. Вах­танго­ва… Те­перь я смот­рю за­час­тую то, что воз­ни­ка­ет на обо­чине или на зад­ворках те­ат­раль­ной жиз­ни. И, пред­ставь­те, это то­же ин­те­рес­но! А для по­нятия "те­ат­раль­ные зад­ворки" по­яви­лось да­же ан­глий­ское сло­во - fringe (фриндж) и ста­ло  сло­веч­ко по­пуляр­ным! И глав­ное - по­дош­ло к мо­ему слу­чаю!

...Прос­мотре­ла я то, что ока­залось мной на­писа­но и раз­бро­сано в пе­ри­оди­ке,  и уви­дела, что все мои ре­цен­зии - от­ра­жение впе­чат­ле­ний, со­бытий и в ка­кой-то  ме­ре хро­ника рус­ской куль­тур­ной жиз­ни в эмиг­ра­ции… И, на­вер­ное, по­ра соб­рать все в кни­гу и уви­деть, как за все­ми опи­сани­ями дви­жет­ся вре­мя, и как оно ме­ня­ет нап­равле­ние на­шего вни­мания.

Я не всег­да сов­па­дала в оцен­ках с мне­ни­ем бос­тон­ской пуб­ли­ки. В этих слу­ча­ях мне при­ходи­лось от­ста­ивать собс­твен­ную точ­ку зре­ния. Мне хо­телось убе­дить, ска­жем, что за­меча­тель­ный спек­такль Лен­ко­ма "SORRY" по пь­есе А. Га­лина c уни­каль­ны­ми Ин­ной Чу­рико­вой и Ни­кола­ем Ка­рачен­цо­вым не ос­кор­бля­ет чувс­тва эмиг­рантов, как по­каза­лось мно­гим. Нет, не эмиг­ра­ци­ей уни­жен ге­рой Ка­рачен­цо­ва, а Рос­си­ей - ро­диной-ма­чехой, не пре­дос­та­вив­шей дос­той­но­му сы­ну сво­ему че­лове­чес­кой жиз­ни. Од­на­ко об­на­ружи­лось, что эмиг­ра­ция - не­из­бежно дра­ма, и у лю­дей, ос­та­вив­ших зем­лю, где ро­дились, пре­об­ла­да­ет ущем­ленное чувс­тво собс­твен­но­го дос­то­инс­тва… От­сю­да иног­да и пе­рекос в вос­при­ятии. Эмиг­ра­ци­он­ный син­дром…Так ду­маю я. Дру­гие впра­ве ос­та­вать­ся при сво­ем мне­нии.

По оп­ре­деле­нию вы­да­юще­гося кри­тика На­тальи Кры­мовой ре­цен­зия - не что иное, как реп­ро­дук­ция на па­мять. Мне хо­телось бы воз­ро­дить па­мять о том, ка­кой те­атр  мы в эмиг­ра­ции ви­дели, ка­ким встре­чам ра­дова­лись… "Вос­по­мина­ния - не есть ли луч­шая часть ду­ши на­шей ? "   

И еще об од­ном ас­пекте или обо­рот­ной сто­роне мо­ей про­фес­сии хо­чу рас­ска­зать. Ес­ли в Со­вет­ском Со­юзе или впос­ледс­твии в Рос­сии бы­ла за­виси­мость от офи­ци­аль­ной иде­оло­гии, то на За­паде су­щес­тву­ет ком­мерчес­кая удав­ка. И не уве­рена, сла­ще ли хрен редь­ки. По­яс­ню: бы­вали слу­чаи, ког­да мне не уда­валось опуб­ли­ковать ре­цен­зию по­тому, что про­дюсер, при­возив­ший спек­такль на гас­тро­ли, не оп­ла­чивал рек­ла­му в том из­да­нии, ко­торо­му я ее пред­ла­гала. Мне от­ве­чали: ес­ли нам не да­ли оп­ла­чен­ную рек­ла­му, по­чему мы бу­дем за­мечать их гас­тро­ли?  

И мне при­ходи­лось нес­ти по­тери. Так про­изош­ло с мо­им от­кли­ком на пер­вые  гас­тро­ли "Мас­те­ра и Мар­га­риты" в пос­та­нов­ке Р. Вик­тю­ка. И чу­дом я опуб­ли­кова­ла без­го­норар­но ре­цен­зии на спек­такль-кон­церт та­лан­тли­вой Ну­цы,на гас­тро­ли пе­тер­бург­ско­го Боль­шо­го дра­мати­чес­ко­го те­ат­ра име­ни Г. Тов­сто­ного­ва, на гас­тро­ли мос­ков­ско­го Те­ат­ра у Ни­кит­ских во­рот, ру­ково­димо­го М. Ро­зов­ским и т.д.

Ог­ля­дыва­ясь на­зад, ви­жу, что мо­за­ика впе­чат­ле­ний, о ко­торых го­вори­ла вна­чале, в кар­ти­ну все-же сло­жилась. Увы, ме­ня пе­чаль­но по­рази­ло за ис­текшие 18 лет в Аме­рике то, что на мо­их гла­зах умень­шил­ся слой рус­ско­языч­ной пуб­ли­ки. Од­ни  пос­та­рели, дру­гие и вов­се по­кину­ли этот мир…  Мо­лодое по­коле­ние в рус­ский те­атр не хо­дит, ста­ра­ет­ся ин­тегри­ровать­ся в аме­рикан­скую ре­аль­ность. Увы, по­каза­лось мне, что и ме­ня сду­ва­ет вет­ром вре­мени, что и мне при­дет­ся ска­зать те­ат­ру: прос­ти…

Я пи­сала о том, что ви­дела как сов­ре­мен­ник, и по­ка я люб­лю Те­атр по-преж­не­му в его ве­личии и за­гадоч­ности, и от­ве­шиваю ему мой низ­кий бла­годар­ный пок­лон!

ПЯТЬ ВЕЧЕРОВ С АЛЛОЙ ЦЫБУЛЬСКОЙ