ЭКСКЛЮЗИВ! МОЙ ОТЕЦ, ДИПЛОМАТ

Вла­димир Вой­на
Бос­тон

По­вес­тво­вание об этом че­лове­ке в ре­дак­ци­он­ных пла­нах не зна­чилось. Мысль по­ведать о нём воз­никла при слу­чай­ном раз­го­воре с од­ним из на­ших ав­то­ров — из­вес­тным ещё со вре­мён СССР жур­на­лис­том Вла­дими­ром Вой­на. Вспом­нил он о сво­ём от­це Алек­сее До­рофе­еви­че, ук­ра­ин­ском дип­ло­мате, ко­торо­му до­велось быть при­час­тным к ис­то­кам со­бытий, су­щес­твен­но пов­ли­яв­ших на ход но­вей­шей ис­то­рии. В ны­неш­нем но­яб­ре Алек­сею До­рофе­еви­чу Вой­на ис­полни­лось бы 100 лет. Не­ор­ди­нар­ный че­ловек, не­ор­ди­нар­ная судь­ба… Впро­чем, луч­ше его сы­на ник­то не рас­ска­жет.

Его жизнь сло­жилась не­обыч­но. Ра­бочий па­рень из ма­лень­ко­го го­род­ка Бар Вин­ницкой об­ласти, ук­ра­инец из бед­ной семьи (отец его по­гиб на пер­вой ми­ровой и мать от­да­ла сы­на в дет­дом), с 13-ти лет на­чав­ший тру­дить­ся на са­хар­ном за­воде, он лишь во взрос­лые го­ды по­лучил эле­мен­тарное об­ра­зова­ние. Но за­кон­чил в Одес­се раб­фак, а в Мос­кве — Ин­сти­тут на­род­но­го хо­зяй­ства. В тот год, ког­да я по­явил­ся на свет, он учил­ся в ас­пи­ран­ту­ре по спе­ци­аль­нос­ти «Тех­но­логия са­хар­но­го про­из­водс­тва». В том же ин­сти­туте име­ни Пле­хано­ва учи­лась ма­ма. Вот смот­рю на се­мей­ные фо­тог­ра­фии ро­дите­лей в мо­лодос­ти: сам бы в та­кую кра­сивую де­вуш­ку влю­бил­ся. Её отец, мой дед, был чле­ном ВКП(б) с бог зна­ет ка­кого до­рево­люци­он­но­го го­да. Иде­аль­ная со­вет­ская семья, пол­ная гар­мо­ния…

Мой — тог­да ещё бу­дущий — отец меч­тал вер­нуть­ся до­мой спе­ци­алис­том и воз­гла­вить са­хар­ный за­вод, на ко­тором на­чинал чер­но­рабо­чим. Од­нажды в Мос­кве он поз­на­комил ме­ня со сво­им ста­рым дру­гом по фа­милии Ко­зёл (был ещё и тре­тий друг, тот ра­но по­гиб, по фа­милии Ка­пус­та, и всех тро­их дру­зей-ук­ра­ин­цев Пле­ханов­ка на­зыва­ла со­бира­тель­но: «Вой­на-Ко­зёл-и-Ка­пус­та»). Пётр Ко­зёл до­бил­ся це­ли — стал ди­рек­то­ром Ман­ту­лин­ско­го са­харо­рафи­над­но­го за­вода в Мос­кве. Он рас­ска­зывал со сме­хом, как друзья на тро­их при­об­ре­ли од­ну при­лич­ную па­ру брюк, в ко­торой по­пере­мен­но хо­дили на сви­дания с де­вуш­ка­ми. По-мо­ему, отец по-доб­ро­му за­видо­вал Пет­ру: тот, ди­рек­тор за­вода, не за­нимал­ся по­лити­кой. Хо­тя, раз­ве был кто-то от неё в сто­роне?

Вне­зап­но отец всё пе­рек­ро­ил, пос­ту­пив в Выс­шую дип­ло­мати­чес­кую шко­лу. Он всег­да ста­рал­ся ста­вить пе­ред со­бой са­мые труд­ные це­ли. За­кон­чив ВДШ (тог­да она на­зыва­лась Ин­сти­тутом по под­го­тов­ке дип­ло­мати­чес­ких и кон­суль­ских ра­бот­ни­ков), отец по­лучил наз­на­чение в Сток­гольм. Его нас­тавни­ком ока­залась Алек­сан­дра Ми­хай­лов­на Кол­лонтай. Арис­тократ­ка, из семьи во­ен­но­го ис­то­рика, по чи­ну — цар­ско­го ге­нера­ла, она ста­ла ре­волю­ци­онер­кой, за­щит­ни­цей обез­до­лен­ных жен­щин. Ро­ман­ти­чес­кая лич­ность (че­го сто­ит ее лю­бовь к Ды­бен­ко!). Ав­тор ро­манов, на­уч­ных ис­сле­дова­ний, пуб­ли­цис­ти­ки (её изу­ча­ют в аме­рикан­ской выс­шей шко­ле как те­оре­тика и гла­шатая ми­рово­го фе­миниз­ма). При Ле­нине она воз­гла­вила «ра­бочую оп­по­зицию», тре­бовав­шую пре­дос­та­вить власть ра­боче­му клас­су, проф­со­юзам, отоб­рав её у пар­тий­ных вож­дей. В зас­тенках по­гиб­ли и Ды­бен­ко, и вто­рой её муж, оп­по­зици­онер Пят­ницкий. По­ража­ешь­ся: как уце­лела са­ма Кол­лонтай в то страш­ное вре­мя?

Чем за­нимал­ся мой отец в ней­траль­ной Шве­ции во вре­мя вой­ны кро­ме по­соль­ской ру­тины, он не имел пра­ва ни­кому рас­ска­зывать. Но в го­ды мо­ей учё­бы в МГИ­МО я изу­чал швед­ский в груп­пе, ко­торую ве­ла пре­пода­ватель­ни­ца-швед­ка, и она мне рас­ска­зала, что её отец был на ро­дине на­чаль­ни­ком круп­но­го во­ен­но­го а­эрод­ро­ма, дру­жил с мо­им от­цом. Фа­шист­ская Гер­ма­ния име­ла в ней­траль­ной стра­не раз­вет­влён­ную аген­ту­ру, здесь скре­щива­лись ин­три­ги ми­ровых раз­ве­док, и шве­ды из­бе­гали все­го, что мог­ло при­вес­ти к ок­ку­пации их стра­ны Гер­ма­ни­ей. В 1942 го­ду от­ца не­ожи­дан­но выс­ла­ли в 48 ча­сов из Сток­голь­ма в Лон­дон, как «пер­со­ну нон гра­та». Мы ока­зались в Ан­глии.

Отец по­том зна­комил ме­ня со сво­ими друзь­ями, ле­ген­дарны­ми во­ен­ны­ми раз­ведчи­ками, один из ко­торых во­евал в Ис­па­нии, яв­лялся со­вет­ни­ком рес­публи­кан­ско­го пра­витель­ства и под име­нем ге­нера­ла Голь­ца был с ува­жени­ем и сим­па­ти­ей опи­сан Хе­мин­гу­эем в ро­мане «По ком зво­нит ко­локол»: тот учит глав­но­го ге­роя — аме­рикан­ца Ро­бер­та Джор­да­на — под­ры­вать мос­ты.

На про­тяже­нии вой­ны отец пос­то­ян­но рвал­ся на фронт, по­давал ра­пор­ты. Ему от­ве­чали, что на дип­ло­мати­чес­кой ра­боте он стра­не нуж­нее. А ког­да отец умер, я уви­дел его во­ен­ный би­лет. В нём бы­ло ска­зано, что он пол­ковник Со­вет­ской Ар­мии. Его фронт был не­види­мым.