Российская власть в своей стране: обыкновенный русизм

"Ру­сизм - это осо­бая фор­ма че­лове­коне­навис­тни­чес­кой иде­оло­гии, ос­но­ван­ная на ве­лико­дер­жавном шо­виниз­ме, пол­ной без­ду­хов­ности и без­нравс­твен­ности. От­ли­ча­ет­ся от из­вес­тных форм фа­шиз­ма, ра­сиз­ма, на­ци­она­лиз­ма осо­бой жес­то­костью - как к че­лове­ку, так и к при­роде. Прин­цип дей­ствия - унич­то­жение все­го и вся, так­ти­ка выж­женной зем­ли. От­ли­ча­ет­ся ши­зоф­ре­ничес­кой фор­мой ма­нии ми­рово­го гос­подс­тва. Об­ла­дая раб­ской пси­холо­ги­ей, па­рази­тиру­ет на лож­ной ис­то­рии, на ок­ку­пиро­ван­ных тер­ри­тори­ях и уг­не­та­емых на­родах. Ру­сиз­му ха­рак­те­рен пос­то­ян­ный по­лити­чес­кий юри­дико-пра­вовой и иде­оло­гичес­кий тер­ро­ризм"

/Джо­хар Ду­да­ев/

 

...Уже пос­ле убий­ства Вик­то­ра Поп­ко­ва - ве­лико­го прав­до­люб­ца и ми­рот­ворца, рос­сий­ско­го жур­на­лис­та, пра­воза­щит­ни­ка, ак­ти­вис­та ан­ти­во­ен­но­го дви­жения, скон­чавше­гося от ран, по­лучен­ных в Чеч­не пос­ле обс­тре­ла со сто­роны "не­ус­та­нов­ленных лиц", ко мне в ру­ки по­пала ви­де­окас­се­та. Она бы­ла сня­та Поп­ко­вым 9 фев­ра­ля - че­рез три дня пос­ле рез­ни в Но­вых Ал­дах. Вмес­те с Вла­дими­ром Кры­лов­ским (Нью Й­орк), ко­торо­му я пос­ла­ла эту страш  ную кас­се­ту, мы сде­лали не­боль­шую статью в "Но­вом Рус­ском Сло­ве". Но что - га­зет­ное опи­сание? Оно не за­менит выс­ка­зан­но­го са­мими се­ляна­ми, ко­торым пос­час­тли­вилось вы­жить. Мы пред­ла­га­ем "Кру­гозо­ру" пол­ный транс­крипт - рас­шифров­ку по­кад­ро­вой за­писи то­го ви­де­одо­кумен­та. Это зас­тавля­ет сод­рогнуть­ся... Нуж­но, неп­ре­мен­но нуж­но вновь и вновь воз­вра­щать­ся к той тра­гедии. Как мы воз­вра­ща­ем­ся к Хай­ба­ху, к де­пор­та­ции че­чен­цев в 1944 го­ду. Как мы воз­вра­ща­ем­ся к ГУ­ЛАГУ и Хо­локос­ту. По­тому что не толь­ко ко­личес­твом жертв оп­ре­деля­ет­ся сте­пень чу­довищ­ности прес­тупле­ния. По­жалуй, глав­ное,- уро­вень нравс­твен­но­го па­дения тех, кто со­вер­шил его или при­час­тен к не­му.

"Ре­бята, не уби­вай­те! У ме­ня ма­лень­кие де­ти!.."

... 5 фев­ра­ля 2000 го­да. В Рос­сии ма­ло кто пом­нит (да, на­вер­ное, ма­ло кто и зна­ет) тот день. Меж тем, он не был обыч­ным. В тот не­доб­рой па­мяти день рос­сий­ские фе­дераль­ные вой­ска со­вер­ши­ли чу­довищ­ное прес­тупле­ние в че­чен­ском по­сёл­ке Но­вые Ал­ды, это при­город Гроз­но­го. Сот­ня рос­сий­ских во­ен­ных, по сви­детель­ству се­лян - кон­трактни­ков, без зна­ков от­ли­чия и с ли­цами, пе­рема­зан­ны­ми для ка­муф­ля­жа са­жей, вош­ла в по­сёлок. И прис­ту­пила... к ме­тодич­но­му унич­то­жению жи­телей. Уби­вали лю­дей в их до­мах и на ули­це, ос­тавляя де­сят­ки тру­пов...

Нет, это вов­се не бы­ли не­моти­виро­ван­ные убий­ства. Мо­тивы для рас­пра­вы как раз бы­ли. Пь­яные, час­то еле дер­жавши­еся на но­гах сол­да­ты без стес­не­ния вы­мога­ли у се­лян день­ги. Ес­ли де­нег не бы­ло или их бы­ло ма­ло, впол­не го­дились коль­ца, серь­ги, зо­лотые зу­бы... Ес­ли не бы­ло и это­го - че­лове­ка уби­вали. Не по­мога­ли ни уве­щева­ния, ни моль­бы: "Ре­бята, не уби­вай­те! У ме­ня ма­лень­кие де­ти!..". Сло­ва де­нег не за­менят...

Од­на­ко был и дру­гой мо­тив жес­то­чай­шей рас­пра­вы над жи­теля­ми Но­вых Ал­дов. Во вре­мя штур­ма Гроз­но­го по­сёлок ока­зал­ся в ты­лу че­чен­ских сил соп­ро­тив­ле­ния в двух ки­ломет­рах от их по­зиций и, ес­тес­твен­но, бо­еви­ки не раз про­ходи­ли че­рез не­го. А ког­да от­сту­пая им приш­лось по­кидать свои по­зиции, не­кото­рые из них наш­ли се­бе в этом по­сёл­ке не­дол­гий при­ют. В те­чение все­го де­каб­ря и ян­ва­ря фе­дера­лы не­щад­но обс­тре­лива­ли по­сёлок из тя­жёлых ору­дий и бом­би­ли его. Жи­тели с деть­ми и ста­рика­ми пря­тались в под­ва­лах, со­вер­шая ред­кие вы­лаз­ки к род­ни­ку за во­дой. Эта ди­кая си­ту­ация до­води­ла ста­риков до ин­фар­ктов и ин­суль­тов; в сы­рых под­ва­лах лю­ди гиб­ли от пнев­мо­нии; не­мало тех, кто пы­тал­ся дос­та­вить сво­им семь­ям во­ду, ос­та­лись под рос­сий­ски­ми бом­ба­ми. За два ме­сяца в по­сёл­ке по­яви­лось 75 све­жих мо­гил...

Но фе­дераль­но­му ко­ман­до­ванию - в час­тнос­ти, ге­нера­лам Вла­дими­ру Ша­мано­ву, Ген­на­дию Тро­шеву, Ва­лерию Ма­нило­ву и ко­неч­но же от­ветс­твен­но­му за всё, что про­ис­хо­дило тог­да в Чеч­не ко­ман­ду­юще­му Объ­еди­нён­ной Груп­пи­ров­кой Вой­ск Вик­то­ру Ка­зан­це­ву, это по­каза­лось ма­ло. Ког­да 4 фев­ра­ля в по­сёл­ке шла про­вер­ка до­кумен­тов, сол­да­ты, лис­тая пас­порта, про­из­но­сили ка­кие-то стран­ные для се­лян сло­ва: "Ухо­дите! За на­ми идут зве­ри! У них при­каз - уби­вать!"

На сле­ду­ющий день на­чалась рас­пра­ва. Мно­гих уби­тых, воп­ре­ки ис­лам­ской тра­диции, дол­го не хо­рони­ли, не­кото­рых - до се­реди­ны мар­та. Всё жда­ли, что при­едет ми­лиция и про­кура­тура и про­из­ве­дут не­об­хо­димые рас­сле­дова­ния... Жда­ли нап­расно: рос­сий­ские влас­ти сов­сем не бы­ли за­ин­те­ресо­ваны в том, что­бы прес­тупле­ние бы­ло рас­сле­дова­но, а, тем бо­лее, по­лучи­ло ог­ласку .

Но уже на чет­вёртый день в се­лении по­явил­ся стран­но­го ви­да че­ловек: длин­но­воло­сый, в под­рясни­ке, с ог­ромной се­дой бо­родой. Пра­вос­лавный пос­лушник, Вик­тор Алек­се­евич Поп­ков. Он при­вёз в Но­вые Ал­ды ки­но­опе­рато­ра. Так по­явил­ся этот  фильм - до­кумен­таль­ное сви­детель­ство об од­ном из страш­ных прес­тупле­ний рос­сий­ской во­ен­щи­ны на че­чен­ской зем­ле. Че­рез год, 18 ап­ре­ля 2001 г. Вик­тор Поп­ков был смер­тель­но ра­нен в Чеч­не не­из­вес­тным в мас­ке, в 50 мет­рах от рос­сий­ско­го блок-пос­та, и вто­рого и­юня скон­чался в од­ной их мос­ков­ских боль­ниц. Его уби­ли в том чис­ле и за этот фильм.

Хо­ронят и хо­ронят...

На сель­ском клад­би­ще груп­па не мо­лодых уже че­чен­цев хо­ронит двух че­ловек. Их кла­дут в од­ну мо­гилу, те­ла за­вёр­ну­ты в оде­яла... На ли­цах при­сутс­тву­ющих - вы­раже­ние скор­би, бе­зыс­ходнос­ти, ка­кой-то зат­равлен­ности...

По­жилой че­ченец по­вора­чива­ет­ся ка­мере и го­ворит:
- Ког­да из Ал­дов выш­ли бо­еви­ки, ста­рей­ши­ны соб­ра­лись и пош­ли к рус­ским. Там был та­кой пол­ковник Лу­кашёв ... Мы объ­яс­ни­ли, что в се­ле бо­еви­ков нет, мож­но за­ходить, а, ес­ли не ве­рите, мы за­лож­ни­ками у вас ос­та­нем­ся или впе­реди вас пой­дём...  Не по­мог­ло.

4 фев­ра­ля прош­ла про­вер­ка пас­портов, обыч­ная про­вер­ка, а 5-го приш­ли дру­гие фе­дера­лы. Что бы­ло тут! Не пе­редать! Сол­да­ты - пь­яные! Об­ку­рен­ные! По на­шим дан­ным, 84 че­лове­ка уби­то, сре­ди них - жен­щи­ны, ста­рики, де­ти! Уби­ты в до­мах, в под­ва­лах, на ули­це! Уби­ты за то, что у них не хва­тило де­нег от­ку­пить­ся!"

Дру­гой по­жилой че­ченец. Он хо­чет что-то ска­зать и не мо­жет: его ду­шат слё­зы. Он опус­ка­ет го­лову, трёт ли­цо ру­кой, си­лит­ся на­чать го­ворить... И не мо­жет!

Го­лос ве­дуще­го за кад­ром:

- Это один из брать­ев, этих двух, ко­торых сей­час хо­ронят. Вон там вто­рой брат. Они в под­ва­ле прик­ры­лись тру­пами от­ца и дру­гого бра­та, и сол­да­ты не уви­дели их.

Мы ви­дим го­воря­щего. Это ста­рик.
- По­том рус­ские по­дож­гли дом, а пе­ред этим заб­ра­ли все ве­щи...

По­жилой че­ченец, ко­торый го­ворил пер­вым:
- Со слов са­мих сол­дат, ко­торые при­ходи­ли 5 фев­ра­ля: это 245-й полк, шес­тая ро­та.

В са­рае - ста­рик и ста­руш­ка че­чен­цы. Жен­щи­на - в пла­точ­ке, ру­ки скор­бно сло­жены впе­реди. Она рас­ска­зыва­ет:
- Здесь у ме­ня по­хоро­нены два сы­на и муж. (Па­нора­ма по све­жим мо­гилам). Они ни в чём не­вин­ны. Хо­дили к пле­мян­ни­ку кры­шу крыть, и, ког­да воз­вра­щались... (над­рывно) Кто убий­цы?! Чьи они?! Вар-ва-ры!" (Пла­чет) "Уби­ли хо­роших мо­их сы­новей! (с над­ры­вом). Мо­их чис­тых сы­новей и му­жа! Ос­та­вили ме­ня од­ну!..

Па­нора­ма по све­жим мо­гилам. Го­лос ста­руш­ки за кад­ром:
- ...Ещё со­сед! Мо­его мёр­тво­го сы­на та­щил, и его уби­ли! По-мо-ги-те!!! (Нав­зрыд).

Че­ченец лет 55-ти уво­дит её. Она, ры­дая, про­дол­жа­ет при­читать:
- Ни­ког­да в жиз­ни ору­жия не бра­ли в ру­ки! Ни в чём не ви­нова­тые мои сы­новья-а-а-а!!!

У све­жей мо­гилы при­сел по­жилой че­ченец. Не­дале­ко - дру­гой че­ченец сред­них лет в вя­зан­ной ша­поч­ке. Он при­сел на кор­точки у мёр­тво­го, ле­жаще­го на но­сил­ках че­лове­ка, лет 55-ти. На гру­ди у по­кой­ни­ка - его шап­ка. Че­ченец в вя­заной ша­поч­ке дер­жит в ру­ках пас­порт и, гля­дя в не­го, го­ворит:
- Это ули­ца Ха­пёр­ская. Пе­ред ва­ми - граж­да­нин Ча­тура Вик­тор Пла­тоно­вич. Ук­ра­инец. Его то­же уби­ли. Хо­дил по­могать со­седу, воз­вра­щал­ся до­мой и вот...

Он кла­дёт пас­порт по­кой­ни­ку на грудь.
- ...Он был убит 5 фев­ра­ля!..

- Пас­порт про­бит пу­лей!

По­жилой че­ченец в сви­тере и ме­ховой шап­ке:
- Приш­ли фе­дера­лы вро­де бы для про­вер­ки пас­портов...

Па­нора­ма по двум муж­ским тру­пам. Го­лос по­жило­го че­чен­ца за кад­ром:
- ...И вот уби­ты два бра­та - Гу­на и Омар... Муж­чи­нам лет по 50. Од­но­му из них выс­тре­лили в глаз. Страш­но, кро­вавой мас­сой он вы­тек на­ружу.

Ка­мера вновь и вновь воз­вра­ща­ет­ся к это­му кад­ру.

...Ку­дозов Гу­на и Омар Ку­дозов... Рус­ские уш­ли, и братья так и ле­жат до сих пор..."

Сно­ва в кад­ре по­жилой че­ченец.
- Это про­изош­ло 5 фев­ра­ля. Цим­лян­ская 88.

Па­нора­ма по этим двум уби­тым муж­чи­нам. У од­но­го из них, у то­го, ко­торый был зас­тре­лен в глаз, ру­ки - в кар­ма­нах (он да­же не ус­пел вы­нуть их).

Два дру­гих муж­ских тру­па. Муж­чи­нам лет по 45-50. У од­но­го го­лова ле­жит в вы­сох­шей кро­вавой лу­же.
Го­лос за кад­ром:
- Приш­ли и расс­тре­ляли в упор мир­ных жи­телей, ко­торые ни в чём не вин­ные. Это...

Мы ви­дим близ­ко од­но­го уби­того, по­том дру­гого.
...Сам­паш Сул­та­нович и Хаз­бу­латов Му­са. Обо­их - выс­тре­лами в го­лову...

Па­нора­ма идёт по этим двум уби­тым.

"Там ужас! Ужас! Страх!"

...Все од­но­сель­ча­не зна­ют: ни в чём пло­хом они не за­меша­ны. Это - мир­ные лю­ди, хо­рошие тру­жени­ки.

На фо­не сте­ны до­ма - по­жилая че­чен­ка. Сце­пив впе­реди ру­ки, сос­ре­дото­чен­но гля­дя пе­ред со­бой, она рас­ска­зыва­ет (вид­но, что ей очень труд­но го­ворить)

- 5 фев­ра­ля, день не пом­ню, ска­зали, что идут, как на­кану­не, про­верять пас­порта. Мы уже из под­ва­ла выш­ли и на­ходи­лись в до­ме. На­чалась стрель­ба. Стрель­ба эта бы­ла уже близ­ко, а мы всё ещё не по­нима­ли, что там де­ла­ет­ся. Но лю­ди го­вори­ли: "Там ужас! Ужас! Страх!" И это над­ви­галось!..

Вдруг мы ус­лы­шали не­пода­лёку шум! И ста­ло слыш­но, как кто-то уго­вари­вал сол­дат: "Не уби­вай­те, ре­бята! Я при­шёл дру­гу по­могать, кры­шу крыть!.." А дру­гой на­ходил­ся воз­ле во­рот. Его уве­ли ку­да-то. И дру­гого уве­ли. Ку­да?!. По­том ока­залось, их по­вели по до­мам - где они жи­ли. С них тре­бова­ли день­ги, зо­лото, се­реб­ро... Всё, что есть, нуж­но бы­ло от­дать! Один у от­ца взял день­ги, сколь­ко бы­ло, и они по­вели его на­зад. Не до­вели: по до­роге расс­тре­ляли! Мы точ­но зна­ем мес­то, где его расс­тре­ляли.

Вто­рой жил по­даль­ше. Же­на вы­тащи­ла всё, что бы­ло - день­ги, зо­лото. Всё это от­да­ла, а он им под но­ги стре­лял и при­гова­ривал: "Ещё не дашь - зас­тре­лю!" Как-то они всё-та­ки все жи­вы ос­та­лись. Вид­но счастье им вы­пало...

А там (она де­ла­ет жест в сто­рону) ...то­же все расс­тре­ляны. Единс­твен­ный, кто жи­вой ос­тался - Ахь­яд. А тро­их - Сул­тан Джаб­ра­илов, Ва­ха, ещё один Ва­ха - оч­кастый (он всег­да чёр­ные оч­ки но­сил), фа­милии не пом­ню... Этих тро­их они на мес­те уло­жили. Вы­били им зо­лотые зу­бы... По­том приш­ли к нам.

Пос­та­вили нас чет­ве­рых - муж, сын, я, внуч­ка вот здесь ря­дом со мной сто­яла, и го­ворят: "Три ми­нуты вам! Ес­ли не да­дите!.."... Ма­тюка­ми! Что хо­тели, го­вори­ли! Че­лове­чес­ким язы­ком не раз­го­вари­вали! От них вод­кой во­няло до не­воз­можнос­ти! До то­го бы­ли пь­яные, что еле на но­гах сто­яли!

Сол­дат ска­зал му­жу: "Дед! Да­вай день­ги, дол­ла­ры, всё, что есть - быс­тро!!" Муж вы­тащил мил­ли­он с лиш­ним - у не­го бы­ло при­готов­ле­но - и от­дал. А сол­дат, ког­да счи­тал их, го­ворит: "Дед! Ес­ли ещё не дашь, я те­бя зас­тре­лю!" Не­цен­зурно так вы­разил­ся на ста­рого че­лове­ка.

И вот он так счи­тал, счи­тал день­ги, а по­том на ме­ня: "А ты баб­ка, та­кая, ся­кая!.." Я так не мо­гу го­ворить, как он нас всех ос­кор­блял. "Зо­лотые зу­бы сей­час выбью, и те­бе - ха­на!"- ну по-рус­ски, опять не­цен­зурно так. Я ему го­ворю: "Сы­нок! У ме­ня это про­тез! - вы­тащи­ла его, - Это прос­тые зу­бы. За­бери!" А он: "Спрячь, та­кая-ся­кая!", и я его вста­вила об­ратно.

А по­том он на сы­на: "А те­бе, та­кой ты ся­кой! Я в глаз сей­час стрель­ну и убью! Ты по­хож на бо­еви­ка!"

Мой сын ни­ког­да бо­еви­ком не был! По на­шей ули­це во­об­ще не бы­ло бо­еви­ков! Ни на пер­вой вой­не, ни на этой вой­не с на­шей ули­цы ни один мо­лодой че­ловек во­евать не по­шёл. Мы - бед­ные лю­ди. Бо­гатые все у­еха­ли. А мы без ни­чего: ни еды, ни питья, ни жилья, ни­чего не ос­та­лось. Жильё раз­би­ли! Са­молё­ты - бом­ба­ми! Сол­да­ты - пуш­ка­ми, пу­лемё­тами би­ли нас! Уби­вали! Мы в под­ва­лах си­дели го­лод­ные, хо­лод­ные, есть не­чего бы­ло. Еле-еле пе­режи­ли всё это. И вот те­перь... Я вы­тащи­ла серь­ги, внуч­ка вы­тащи­ла свои серь­ги, и от­да­ли ему. Я го­ворю: "Сы­нок! На, по­жалуй­ста, за­бери это! Ос­тавь нас в жи­вых!"

А он опять на сы­на: "Те­бя сей­час в глаз зас­тре­лю!" Тог­да отец го­ворит: "Сы­нок! У не­го шес­те­ро де­тей! Ма­лень­ких! Не уби­вай его: он у ме­ня один!" А он всё уг­ро­жал: "Ес­ли ещё хоть один грамм зо­лота не да­дите, всех расс­тре­ляю!" У сы­на бы­ли зу­бы - ко­рон­ки, он уда­лил их. Внуч­ка пош­ла до­мой, при­нес­ла эти че­тыре ко­рон­ки. Толь­ко тог­да он ска­зал (ма­том): "Лад­но! Все в дом! Ес­ли из до­ма вый­ди­те, всех расс­тре­ляю!" По­вер­нулся и ушёл! А пь­яный был! Еле вы­шел из на­шего дво­ра! Еле вы­шел!

Она пла­чет:

"Ой! Труд­но го­ворить! Как мы в жи­вых ос­та­лись? Я Вам объ­яс­нить не мо­гу! Ал­лах спас нас! Ал­лах нас в жи­вых ос­та­вил! 5 фев­ра­ля рос­сий­ские сол­да­ты на­ших ре­бят по­уби­вали и нас хо­тели убить! И жен­щин и де­тей!

Под­вал в од­ном из до­мов в Но­вых Ал­дах (сня­то че­рез люк). Ос­ве­щение, од­на­ко, та­кое сла­бое, что мы с тру­дом мо­жем раз­гля­деть то, о чём за кад­ром го­ворит воз­буждён­ный по­жилой жен­ский го­лос:
- Тут рус­ская жен­щи­на ле­жит, уби­тая! Сол­дат бро­сил взрыв­чатку! Вон она там ле­жит на кро­вати! А вон ли­мон­ка, ко­торую он ки­нул. Это очень хо­рошие рус­ские лю­ди бы­ли - со­седи на­ши. Мы друж­но жи­ли. Мы взя­ли её с со­бой в этот под­вал и пять ме­сяцев про­жили вмес­те. Она ни­чего ни­кому пло­хого не де­лала! Что она им пло­хого сде­лала?!

Мы сей­час бо­им­ся её от­ту­да вы­тас­ки­вать: они за­мини­рова­ли её! Она уже про­тух­ла! Во­ня­ет - ле­жит там! Мы зак­ры­ва­ем люк крыш­кой, что­бы кош­ки-со­баки её не грыз­ли. Хо­рошая жен­щи­на бы­ла!

Ин­терь­ер дру­гого че­чен­ско­го до­ма в Но­вых Ал­дах. На по­лу ле­жат те­ла трёх уби­тых лю­дей. Мы ви­дим плот­но­го муж­чи­ну в сви­тере лет 70-ти. В го­лове у не­го ог­ромная (со спи­чеч­ный ко­робок) ды­ра. Из неё пря­мо на пол вы­вали­лись моз­ги.

Го­лос по­жило­го муж­чи­ны за кад­ром. Он го­ворит раз­ме­рен­но, че­канит сло­ва, го­лос его дро­жит от вол­не­ния:
- Абул­ха­нов Ах­мед, 1921-го го­да рож­де­ния...
Дру­гой труп. Это жен­щи­на лет 60-ти. Скрю­чен­ные в пред­смертных су­доро­гах паль­цы...
- Аб­дулмед­жи­дова Зи­на, 1940 го­да рож­де­ния...

Ка­мера дви­га­ет­ся чуть даль­ше - мёр­твый че­ловек лет 50-ти. Круп­но его го­лова, боль­шой, вы­деля­ющий­ся на ока­менев­шем ли­це нос...
- Аб­дулмед­жи­дов Ха­сан, 53-го го­да..."

Го­лос ве­дуще­го за кад­ром:
- Ког­да уби­ты?

Изо рта зо­лотые зу­бы вы­тас­ки­вали...

Па­нора­ма по те­лам уби­тых. Муж­ской го­лос за кад­ром:
- 5-го фев­ра­ля 2000-ты­сяч­но­го го­да в 14.30. Пря­мо в их до­ме, в жи­лом по­меще­нии, где они на­ходи­лись. Заш­ли и в упор расс­тре­ляли.

Мы ви­дим го­воря­щего. Это ста­рик-че­ченец лет 75-ти, в те­лог­рей­ке и ме­ховой шап­ке. По­одаль сто­ит жен­щи­на лет 50-ти. Она ти­хо пла­чет, ути­рая гла­за. Ста­рик про­дол­жа­ет:
- И вот они все ле­жат тут... (он об­ра­ща­ет­ся к жен­щи­не) Де­сятое се­год­ня?

Жен­щи­на:
- Де­вятое.

Ста­рик:
- Они всё ле­жат! Мы с ули­цы за­нес­ли, что­бы сох­ра­нить от со­бак и ко­шек. По­ложи­ли в хо­лод­ном по­меще­нии.

Ста­рик го­ворит что-то жен­щи­не по-че­чен­ски и та всту­па­ет в раз­го­вор. Го­лос ее дро­жит, как у пла­чуще­го ре­бён­ка. Она дей­стви­тель­но пла­чет, про­гова­ривая сло­ва сквозь слё­зы:
- Они так жда­ли, этот день, ког­да при­дут фе­дера­лы и ска­жут: "Вой­ны боль­ше нет!.." Ког­да уби­вать не бу­дут, и бу­дет всё сво­бод­но! Рус­ские заш­ли, при­каза­ли нам всем вый­ти, об­зы­вали гряз­ны­ми сло­вами... Они (пла­чет) - с ав­то­мата­ми, с гра­ната­ми!.. За­пуги­вали!.. Заб­ра­ли зо­лото, день­ги - всё, что бы­ло!

А этот ста­рик... Лю­ди ви­дели. Его обе­щали ос­та­вить в жи­вых. А ког­да он от­дал пос­леднюю ко­пей­ку, его зас­тре­лили. "Ста­рик! Ты то­же бо­евик! - го­вори­ли. Он их так про­сил, умо­лял: "Ну что Вы де­ла­ете, ре­бята!?"

...5 фев­ра­ля уби­ли в по­сёл­ке Но­вые Ал­ды поч­ти сто че­ловек!.. (пла­чет) ...Нет слов! Вот итог вой­ны! Мы уви­дели сво­ими гла­зами, что та­кое тер­ро­ризм! Ис­пы­тали на се­бе! А 6-го объ­яв­ля­ют, что вой­на окон­че­на! Как она для нас бу­дет окон­че­на, ес­ли мы не смо­жем ни­ког­да за­быть этот день?! (Ры­да­ет).

Ин­терь­ер дру­гого до­ма в по­сёл­ке Но­вые Ал­ды. Че­ченец лет 45-ти в пид­жа­ке и ме­ховой шап­ке. Он рас­ска­зыва­ет:
- Сул­тан Му­ха­ев, 50-го го­да рож­де­ния... 5 фев­ра­ля в 2 ча­са дня он при­шёл ко мне и поп­ро­сил де­нег. С ним был сол­дат рус­ский с ав­то­матом и гра­натой в ру­ках.

Я го­ворю:

- Сколь­ко на­до? Мо­жет быть, я пой­ду, со­беру сколь­ко есть?" У от­ца бы­ло все­го 75 руб­лей. У со­седа я за­нял 150 руб­лей. 200 руб­лей у се­бя на­шёл. От­дал! Они всё-та­ки заб­ра­ли его, ска­зали: "От­пустим!" И вот ночью я на­шёл его мёр­твым! Уби­тым!"

Он рас­те­рян­но смот­рит в ка­меру и дол­го мол­чит. В кон­це кон­цов, про­из­но­сит с ка­ким-то от­ре­шён­ным от­ча­яни­ем:
- Слов не на­хожу боль­ше!

Ин­терь­ер дру­гого до­ма в Но­вых Ал­дах. На по­лу - мёр­твый, по­жилой муж­чи­на лет 60-ти. Око­ло не­го - ста­рик-че­ченец в те­лог­рей­ке и шап­ке-ушан­ке. Он го­ворит:
- Иль­яхов Сул­тан Аба­евич. Он ни­кому ни­чего пло­хого не де­лал. Бе­зобид­ный па­рень был. Толь­ко жил се­бе! И вот 5 фев­ра­ля приш­ли рос­сий­ские сол­да­ты и уби­ли его!

Ин­терь­ер дру­гого до­ма в Но­вых Ал­дах. Мо­лодой па­рень в джин­сах и ко­жаной кур­тке, наг­нувшись, поп­равля­ет на по­лу шу­бу, в ко­торую уку­тан мёр­твый ста­рик. Мы ви­дим по­кой­ни­ка. За кад­ром - го­лос это­го мо­лодо­го че­чен­ца:
- Это ста­рик жил тут. Он на выс­тре­лы вы­шел пос­мотреть, ко­го уби­ли. Вы­шел и его и зас­тре­лили. 5 фев­ра­ля 2000-го го­да. Бы­ла за­чис­тка.

Ве­дущий за кад­ром:
- Сколь­ко лет ему?"

Мо­лодой че­ченец за кад­ром:
- Лет 76, под во­семь­де­сят. Пол­рожка пуль вы­пус­ти­ли в не­го. Сня­ли зу­бы зо­лотые...

Дру­гая ком­на­та. На по­лу - мёр­твая жен­щи­на лет 45-ти. Око­ло неё - этот же мо­лодой че­ченец. За кад­ром - его го­лос:
- 5 фев­ра­ля шла чис­тка. Уби­ли ста­риков. Эта жен­щи­на, Ко­ка Би­сул­та­нова, пер­вая вы­бежа­ла пос­мотреть, и её расс­тре­ляли из 5,45 пу­лемё­та пря­мо на дво­ре...
- А это Ама­ни (имя не раз­борчи­во). Она вслед за ней выс­ко­чила. Она уви­дела, как та упа­ла и сра­зу ки­нулась об­ратно в дом. И сле­дом за ней в дом за­бежал сол­дат. Он дог­нал её и зас­тре­лил!..

Мы ви­дим то од­ну, то дру­гую жен­щи­ну. Тот же го­лос:
- Изо рта зо­лотые зу­бы вы­тащи­ли... Что до­ма бы­ло - день­ги, всё... Во­об­ще, что мог­ли унес­ти, унес­ли! Ма­родёр­ни­чали!

Эти же две мёр­твых жен­щи­ны, сня­тые с дру­гой точ­ки. Око­ло них че­чен­ка лет 50-ти. Вол­ну­ясь, она до­пол­ня­ет рас­сказ мо­лодо­го че­лове­ка:
- У этой жен­щи­ны, я знаю, бы­ло… Ну как жен­щи­ны хра­нят (она по­казы­ва­ет на грудь), - дра­гоцен­ности! (Воз­буждён­но) Они их вы­тащи­ли! Они вез­де и всю­ду у них ла­зили! Не стес­ня­лись! Об­шмо­нали их вдоль и по­перёк!..

Она по­выша­ет го­лос:
- В до­ме всё пе­ревер­ну­ли! И не толь­ко в этом! Во всех до­мах! Во всех! Сколь­ко у нас тру­пов?! Сколь­ко мы нас­чи­тали?! Я всё это сво­ими гла­зами ви­дела! Я нат­кну­лась пер­вой на этих уби­тых!..

Ли­цо у жен­щи­ны пе­реко­шено от стра­дания. Она кри­чит:
- Зо­лотые зу­бы вы­тас­ки­вали! У этой жен­щи­ны бы­ли зо­лотые зу­бы. Не­ту их! Выр­ва­ли! И не кто-ни­будь, а имен­но они! Ста­рик ле­жал, со­сед мой (имя не­раз­борчи­во). Дру­гой ста­рик! Они вот так в ряд ле­жали! У них то­же выр­ва­ли зу­бы!

"Нам дан при­каз стре­лять всех под­ряд! Унич­то­жать всё жи­вое! Уби­вать всех!"

Го­лос ве­дуще­го за кад­ром:
- Кто это сде­лал? Кто "они"?"

Жен­щи­на и мо­лодой че­ловек, сто­ящий по­одаль, спе­шат от­ве­тить. Они го­ворят гром­ко, заг­лу­шая друг дру­га:

- Сол­да­ты! Сол­да­ты рус­ские! И внут­ренние вой­ска!

Жен­щи­на взвол­но­ван­но про­дол­жа­ет:
- А ко мне они заш­ли и го­ворят: "Ну-ка встань к стен­ке!" Я чу­дом спас­лась! Они пря­мо го­вори­ли: "Нам дан при­каз стре­лять всех под­ряд! Унич­то­жать всё жи­вое! Уби­вать всех!

А там вни­зу - Вы сей­час бу­дете ид­ти - Вам рас­ска­жут... Де­воч­ке - 9 лет! Ма­тери - 41 год. И на гла­зах у де­воч­ки расс­тре­лива­ют её мать!..

Жен­щи­на над­рывно про­дол­жа­ет:

- Сколь­ко мы под бом­бёжка­ми!.. Всё ду­мали, ско­ро всё это прой­дёт! Вот при­дут рус­ские и всё это кон­чится!.. Ос­во­бодят нас от это­го ада! Ос­во­боди­ли! 84 че­лове­ка уби­тых! Это не­выно­симо! Этот воп­рос нуж­но под­нять во что бы то ни ста­ло!"
Мо­лодой че­ченец:
- Две ули­цы - 84 тру­па!

Жен­щи­на:

- Это не­воз­можно!

Ве­дущий за кад­ром:
- В Но­вых Ал­дах!

Мо­лодой муж­чи­на и жен­щи­на го­ворят од­новре­мен­но, воз­буждён­но пе­реби­вая друг дру­га:
- Да! В Ал­дах! Но мы не счи­та­ем все Ал­ды... Эти все­го две ули­цы в по­сёл­ке Но­вые Ал­ды! Два - три квар­та­ла не­боль­шие! И вот - 84 тру­па!

Жен­щи­на:
- А по на­шей ули­це!..

Мо­лодой муж­чи­на, пе­реби­вая её:
- Ра­нен­ных до­бива­ли! "Че­го они му­ча­ют­ся?! Луч­ше до­бить их!" И до­бива­ли! Страш­ней­ший ге­ноцид был в этот день! 5 фев­ра­ля!

Ин­терь­ер ещё од­но­го до­ма в по­сёл­ке. На по­лу уби­тый че­ловек. Ли­цо у не­го в кро­ви, вмес­то вер­хней час­ти го­ловы - кро­вавое ме­сиво. За кад­ром зву­чит го­лос то­го же мо­лодо­го че­чен­ца:
- … (имя и фа­милия не­раз­борчи­во). Год рож­де­ния - точ­но не знаю, но где-то лет 45. Его расс­тре­ляли, по­тому, что он прос­то вы­шел на ули­цу. Из­би­ли силь­но, по­том зас­тре­лили. Час­ти го­ловы во­об­ще нет - из подс­тволь­ни­ка стрель­ну­ли!

Да­да­ев Иб­рга­гим, он у дру­га был. Так­же вы­шел на ули­цу, его - с подс­тволь­ни­ка то­же, и то­же - в го­лову. Ему лет 50. Прос­то они с дру­гом выш­ли на ули­цу, их и расс­тре­ляли! Обо­их!

Один из дво­ров в Но­вых Ал­дах. На зем­ле ле­жит мёр­твый по­жилой че­ловек. На ли­це и шее у не­го - за­пёк­ша­яся кровь, ру­ки свя­заны про­воло­кой. За кад­ром воз­буждён­ный жен­ский го­лос:
- Это толь­ко те, ко­торых не ус­пе­ли по­хоро­нить! Мно­гие по­хоро­нили сво­их уби­тых во дво­рах! На­до всем по­казать это! Всем! Пусть бу­дет су­деб­но-ме­дицин­ская эк­спер­ти­за! Пусть бу­дет! Ни ста­риков, ни жен­щин, ни де­тей, - ни­кого не жа­лели! Ни сво­их! Ни рус­ских жен­щин, ни рус­ских де­тей, ни рус­ских ста­риков! Всех под­ряд! У них ни­какой жа­лос­ти нет!

Ин­терь­ер од­но­го из до­мов в Но­вых Ал­дах. По­жилой муж­чи­на по­казы­ва­ет на мёр­тво­го ле­жаще­го на по­лу че­лове­ка:
- Это слу­чилось 5 фев­ра­ля. Под­веж­ский! Расс­тре­лян в упор!

Муж­чи­на сред­них лет раз­во­рачи­ва­ет на по­лу что-то за­вёр­ну­тое в оде­яло. Это мёр­твый че­ловек в ме­ховой шап­ке. Муж­ской го­лос за кад­ром про­дол­жа­ет:
- Джам­бе­ков Ва­ха. Страш­но из­де­вались над ним! День­ги про­сили, зо­лото про­сили!.. Он - ни­щий че­ловек! За то, что у не­го не бы­ло де­нег и зо­лота его и расс­тре­ляли!

Ин­терь­ер дру­гого до­ма в Но­вых Ал­дах. На по­лу в ряд ле­жат шесть муж­ских тру­пов. Трое - ста­рики за семь­де­сят, три дру­гих - муж­чи­ны лет со­рока-со­рока пя­ти. Скрю­чен­ные в пред­смертных су­доро­гах ру­ки... У од­но­го - ок­ро­вав­ленное ли­цо. Муж­ской го­лос за кад­ром:
- Вот эти трое - мои дво­юрод­ные братья. Этот - брат тро­юрод­ный. Они хо­дили в этот день за во­дой. Шли с фля­гами и вот здесь пря­мо на уг­лу их всех уби­ли!

Мы ви­дим уби­тых с раз­ных сто­рон. Вы­деля­ют­ся над зас­тывши­ми ли­цами тор­ча­щие вверх но­сы. Муж­ской го­лос за кад­ром:
- Вот этот - наш со­сед, Ша­миль. Его наш­ли вмес­те с бра­том дво­юрод­ным, с Му­сой. Вот он то­же пе­ред Ва­ми. Пря­мо воз­ле во­рот их уби­ли! В упор зас­тре­лили со­вер­шенно не­вин­ных лю­дей!

Один из дво­ров в Но­вых Ал­дах. Всю­ду сле­ды по­жара... Вид­ны сте­ны об­го­рев­ше­го до­ма. Муж­ской го­лос за кад­ром:
- Хо­зя­ина это­го до­ма заб­ра­ли. Так ска­зали со­седи. Ви­дите - дом по­дож­гли, всё ра­зори­ли, сло­мали, раз­гра­били!

Во дво­ре раз­бро­саны раз­ные сло­ман­ные об­го­рев­шие пред­ме­ты...
- Та­кой по­рядок на­водил­ся в Но­вых Ал­дах 5 фев­ра­ля фе­дера­лами! Вон ва­ля­ют­ся ди­ван, ок­на, две­ри! Ку­да заб­ра­ли хо­зя­ина - не­из­вес­тно!

На эк­ра­не - ли­мон­ка. Она ви­сит на две­ри не­боль­шо­го ам­барчи­ка, прик­ру­чен­ная к ви­сяче­му зам­ку клей­кой лен­той, от ко­торой в раз­ные сто­роны идут ка­кие-то ве­рёв­ки. За кад­ром - тот же муж­ской го­лос:
- Это всё - сол­да­ты! Они за­мини­рова­ли ма­газин­чик! Всё, что там бы­ло - заб­ра­ли. Вот на две­рях - ли­мон­ка! А внут­ри ви­сит дру­гая ли­мон­ка! И та­ких ли­монок очень мно­го: на две­рях, на во­ротах! Пос­та­вили рас­тяжки и уш­ли. А ведь здесь бо­еви­ков нет, на ко­го же эти ли­мон­ки пос­тавле­ны?!

На ули­це че­тыре че­лове­ка - рус­ская по­жилая жен­щи­на лет 55-ти, че­чен­ка лет 45-ти (око­ло неё - че­чен­ский маль­чик лет де­сяти) и рус­ская ста­руш­ка лет за 75 в си­нем плат­ке.

Рус­ская жен­щи­на:
- 21-го мы сю­да приш­ли?..

Че­чен­ка:
- 21 ян­ва­ря, ког­да нас в Чер­но­речье бом­би­ли, уби­вали (уби­ли на­шего родс­твен­ни­ка), мы ре­шили пе­рей­ти в Ал­ды. В Ал­ды пе­реш­ли, при­вели с со­бой всех, ко­го мог­ли, со­седей...

Рус­ская жен­щи­на, втор­га­ясь в раз­го­вор:
- Мы с нес­коль­ких до­мов соб­ра­лись в один под­вал...
Че­чен­ка:
- 21 ян­ва­ря, ког­да нас в Чер­но­речье бом­би­ли, уби­вали (уби­ли на­шего родс­твен­ни­ка), мы ре­шили пе­рей­ти в Ал­ды. В Ал­ды пе­реш­ли, при­вели с со­бой всех, ко­го мог­ли, со­седей...

Рус­ская жен­щи­на, втор­га­ясь в раз­го­вор:
- Мы с нес­коль­ких до­мов соб­ра­лись в один под­вал...

Че­чен­ка:

- С деть­ми!

"Я не смо­гу те­перь с ува­жени­ем от­но­сит­ся к рус­ским. Вряд ли мы ужи­вём­ся с ни­ми в од­ном го­сударс­тве…"

Рус­ская жен­щи­на (про­дол­жа­ет):
- Там уже бы­ло не­воз­можно! Это был ад! Мы толь­ко слы­шали раз­ры­вы бомб! Уже там не бы­ло ни квар­тир, ни­чего! Ос­та­валось толь­ко по­лучить бом­бу в под­вал! Мы бы­ли вы­нуж­де­ны уй­ти от­ту­да. Приш­ли сю­да, нас лю­ди при­юти­ли. Мы нем­ножко от­дохну­ли, и тут ста­ли бом­бить. Бо­еви­ков нет, а они бом­бят! В шах­матном по­ряд­ке!

По­том ког­да всё кон­чи­лось, мы об­ра­дова­лись: те­перь это­му аду ко­нец. Пер­вые рус­ские 4 фев­ра­ля бы­ли нор­маль­ные. А 5 фев­ра­ля приш­ли - ста­ли уби­вать! Мир­ных жи­телей!..

Че­чен­ка (вид­но, что она пе­репол­не­на воз­му­щени­ем и гне­вом) под­хва­тыва­ет:
- Гра­бить! Гра­бить на­чали! Под­жи­гать до­ма! Сни­мали с жен­щин зо­лото, дра­гоцен­ности. Всё, что мог­ли! Тре­бова­ли день­ги! За­бира­ли жен­щин! В Хан­ка­лу за­бира­ли или ку­да, не знаю. На­сило­вали! Не­кото­рых уби­ли. Пя­терых или де­сяте­рых, не знаю, за­дер­жа­ли! Что с ни­ми мы не зна­ем, но факт тот, что на тре­тий день шли лю­ди го­вори­ли: "Ка­кой ужас! Что тво­рит­ся!"

Это всё во­об­ще не пе­редать сло­вами! Мы жда­ли, ду­мали фе­дера­лы при­дут - бом­бить кон­чат, бу­дет спа­сение ка­кое-то от все­го это­го ада. А по­пали из под бом­бе­жек - из од­но­го ада в дру­гой ад!

Ста­рая рус­ская жен­щи­на в плат­ке ки­ва­ет:
- Имен­но! В ад! А как мы на­де­ялись!..

Че­чен­ка про­дол­жа­ет:
- Это страш­ное зре­лище бы­ло! Это на­до бы­ло ви­деть, как расс­тре­лива­ют без­винных лю­дей!..

Об­ра­ща­ет­ся к рус­ской ста­руш­ке:
- Тё­тя Аня! Ска­жите, как всё бы­ло! Как Ва­шего му­жа расс­тре­ляли! Это страш­ное де­ло! Ни рус­ских не жа­лели! Ни че­чен­цев не жа­лели!

Тё­тя Аня ки­ва­ет:
- Ни­кого! Ни­кого!

Че­чен­ка про­дол­жа­ет (над­рывно):
- Им ни­кого не жал­ко! Они пря­мо и го­вори­ли: "Нам да­ли при­каз: всех расс­тре­ливать! Всех уби­вать!

5 фев­ра­ля вот пря­мо пе­ред этим ки­ос­ком... (она по­казы­ва­ет ру­кой на не­боль­шое од­но­этаж­ное стро­ение). Этот ки­оск сни­мали в филь­ме "Свой сре­ди чу­жих, чу­жой сре­ди сво­их". Фа­милию муж­чи­ны я не пом­ню. (Ей под­ска­зыва­ют из глу­бины ком­на­ты) Ра­та­ев Ха­лажу! Пря­мо здесь пе­редо мной уби­ли его. По­том по до­роге чуть даль­ше ле­жал труп жен­щи­ны. Сол­да­тики, ко­торые на пе­рек­рёс­тке сто­яли, мне ска­зали: "Сес­трён­ка! Бе­ги от­сю­да! Идут са­мые страш­ные зве­ри! Они ни­кого не по­жале­ют! Они всех бу­дут стре­лять! Мы вам по­мочь ни­чем не мо­жем! Бы­ли и хо­рошие сре­ди сол­дат, но бы­ли зве­ри...

ОМОН или МО­МОН я не знаю. На­ём­ни­ки! С ли­сами на го­лове на шле­мах! Это страш­ное зре­лище бы­ло! С жен­щин сни­мали всё, что мог­ли снять, всё, что мог­ли взять!

А по­том че­рез день пос­ле убий­ства, ког­да ле­жали тру­пы в до­мах, при­ехал "Урал". Я ус­лы­шала, ду­мала БТР, ока­залась ма­шина! Гру­зовая. Ока­зыва­ет­ся, они в тот день соб­ра­ли ве­щи и спря­тали их где-то, а на дру­гой день при­еха­ли заб­рать их! Пе­рес­ту­пили че­рез че­тыре тру­па в этом до­ме и заб­ра­ли всё, что мог­ли! Это не лю­ди, а зве­ри! Они при­ходи­ли уби­вать!

"Че­чен­цев, - ска­зали, - в жи­вых не ос­тавлять! Все че­чен­цы - бо­еви­ки! Все - тер­ро­рис­ты - жен­щи­ны, де­ти! Всех расс­тре­ливать!" А де­тей... Вот это­го маль­чи­ка, ви­дите?! (Она сни­ма­ет с ре­бён­ка шап­ку, лас­ко­во гла­дит его по го­лове). Ему ска­зали: "Ты - бу­дущий бо­евик! Ты - тер­ро­рист! Те­бя на­до расс­тре­лять!" (Маль­чик, стес­ня­ясь, вы­рыва­ет у неё шап­ку и от­хо­дит в сто­рону). Вот как пу­гали ре­бён­ка!"

Тё­тя Аня:
- Я рус­ская. Мы жи­ли сре­ди че­чен­цев: вот мой со­сед, вот со­сед­ка... Мы все спа­сались от бомб в од­ном под­ва­ле.

Че­чен­ка про­дол­жа­ет (очень воз­буждён­но):
- А в под­ва­лы бро­сали гра­наты! Лю­дей жи­выми рва­ли!

Тё­тя Аня:
- Нас с квар­ти­ры выг­на­ли, с под­ва­ла выг­на­ли, и мы приш­ли сю­да...

Че­чен­ка кри­чит:
- Фа­шис­ты та­кого не де­лали! Вы пос­мотри­те - раз­ру­шен­ные до­ма! Раз­ве лю­ди не мо­гут по­лучить трав­му?! А че­ловек дол­жен её скры­вать, по­тому что ес­ли у те­бя трав­ма, зна­чит ты - бо­евик! Это страш­но! Это фа­шис­ты! Фа-ши-сты!!!

Сви­детель­ства, соб­ранные пра­воза­щит­ной ор­га­низа­ци­ей Human Rights Watch

Наль­ги­ева Ами­нат (имя вы­мыш­ленное), жи­тель­ни­ца по­сёл­ка Но­вые Ал­ды:
- 5 фев­ра­ля око­ло 12 ча­сов дня... Мы с от­цом и бра­том выш­ли и уви­дели, как сол­да­ты под­жи­га­ют до­ма... За­видев нас, один из них крик­нул: "От­ме­чай им, Се­рый, лбы зе­лён­кой, что­бы удоб­нее це­лить­ся бы­ло!.."

Эль­са­ев Рус­лан (40 лет), ког­да двое сол­дат выс­тре­лили в не­го, сто­ял у сво­его до­ма и ку­рил. Од­на пу­ля прош­ла в двух сан­ти­мет­рах от сер­дца... Был ну­жен врач. Но раз­ве мы мог­ли по­казать его рус­ским?!

Они до­бива­ли боль­ных и ра­неных мир­ных лю­дей - ста­риков и жен­щин!

Ах­та­ев (Лё­ма 1968 г. рож­де­ния) чу­дом ос­тался жив, ког­да ми­номёт­ный сна­ряд уго­дил в их дом. Тро­их из их семьи тог­да уби­ло, а его тя­жело ра­нило. 5 фев­ра­ля его и Ах­ма­дова Ису (1950 г. рож­де­ния) сож­гли жи­выми. Мы по­том наш­ли их кос­ти, соб­ра­ли в кас­трю­лю. Лю­бая эк­спер­ти­за по­кажет, что это че­лове­чес­кие кос­ти, че­лове­чес­кая ДНК.

Сож­гли жи­вым так­же Бай­ти­аро­ва Шам­ха­на, его заб­ра­ли из до­ма.

Звер­ски уби­ли 80-ти­лет­нюю Ах­ма­тову Ра­ки­ят - её сна­чала ра­нили, а по­том ле­жачую до­бива­ли. Она кри­чала: "Не стре­ляй­те!" Это­му есть ещё и дру­гие сви­дете­ли.

Эль­мур­зав Рам­зан (1967 г. рож­де­ния), ин­ва­лид, 5 фев­ра­ля был ра­нен и ночью умер от пе­рито­нита.

Брать­ев Иди­говых зас­та­вили спус­тить­ся в под­вал и заб­ро­сали гра­ната­ми. Один как-то ос­тался жив, дру­гого ра­зор­ва­ло на кус­ки. Гай­та­ев Ма­гомед был зас­тре­лен воз­ле сво­их во­рот. Всех раз­ве пе­речис­лишь?!"

Ума­рова Зоя (имя вы­мыш­ленное), жи­тель­ни­ца по­сёл­ка Но­вые Ал­ды:
- Сре­ди уби­тых 5 фев­ра­ля нет ни од­но­го бо­еви­ка. Все мир­ные граж­да­не... Все умер­ли страш­ной смертью.

Ах­ма­дова Ису и Рам­за­на, од­но­го из сы­новей Ца­на­евых, ви­димо, сож­гли за­живо. Сна­чала уби­ли, а по­том сож­гли в сво­ём до­ме в 4-ом Цим­лян­ском пе­ре­ул­ке 4-х Хаз­бу­лато­вых: Аб­ду­лу (1940-42-го г. рож­де­ния), его же­ну Са­март и двух и сы­новей
- Ма­гоме­да и Ах­ма­да, 11 и 13 лет. Из тех, ко­го я знаю, по­гиб ещё ста­рик Хай­да­ев Гу­па. Ему бы­ло за 70. Ка­кой бе­зобид­ный че­ловек был! По­гиб и Ха­ни­ев Ту­та (1954 г. рож­де­ния), то­же не бо­евик.

Я не знаю, ког­да и как кон­чится эта вой­на и сколь­ко жертв бу­дет ещё при­несе­но на ал­тарь пре­зидентства Пу­тина. Знаю толь­ко, что пос­ле всех этих ужа­сов я не смо­гу с ува­жени­ем от­но­сит­ся к рус­ским. Вряд ли мы те­перь ужи­вём­ся с ни­ми в од­ном го­сударс­тве".

______________________
На фо­то: Пос­ле рез­ни в Но­вых Ал­дах.