АВИГДОР ЛИБЕРМАН: МОЙ ПРИНЦИПИАЛЬНЫЙ ВЫБОР,

У ев­ре­ев мно­го не­дос­татков. Ис­тинных и мни­мых. Тех, что при­писы­ва­ют им ан­ти­семи­ты, и тех, что они са­ми вме­ня­ют се­бе с не мень­шей щед­ростью (осо­бен­но в Из­ра­иле): са­моби­чева­ние - на­ша на­ци­ональ­ная чер­та. Мож­но дис­ку­тиро­вать, ка­кой из них и вправ­ду им при­сущ, а ка­кой - до­сужая вы­дум­ка, не­вин­ное пре­уве­личе­ние, яв­ный бред или на­мерен­ная нап­расли­на.

Но есть один - со­вер­шенно бес­спор­ный.

Во-пер­вых, он за­фик­си­рован в са­мом ав­то­ритет­ном для по­ка еще боль­шинс­тва на­селе­ния Ев­ро­пы и Аме­рики до­кумен­те - Биб­лии, или, по-на­шему, То­ре.

Во-вто­рых, он оп­ре­делен са­мым ком­пе­тен­тным из мыс­ли­мых ис­точни­ков - Бо­гом.

Сог­ласно Кни­ге, имен­но Бог наз­вал ев­ре­ев "на­родом жес­то­ковый­ным". И не раз, а раз пять - ес­ли ис­хо­дить толь­ко из пись­мен­ной То­ры (а у нас есть еще и ус­тная). Каж­дый раз - в от­ри­цатель­ной кон­но­тации, как уп­рек.

Что та­кое "жес­то­ковый­ность"? В пе­рево­де с вы­соко­пар­но­го биб­лей­ско­го - это уп­рямс­тво.

Да, ев­реи - уп­ря­мый на­род. Уп­рямс­тво при­суще ему от рож­де­ния - Бог сви­детель. Ев­рей­ское уп­рямс­тво - не­оп­ро­вер­жи­мый факт. Наш ро­довой знак - упорс­тво­вать в сво­ем, грес­ти про­тив те­чения, ид­ти не в но­гу, плыть по­перек, быть не как все, дей­ство­вать воп­ре­ки об­щепри­нято­му и оче­вид­но­му.

Но ев­реи не бы­ли бы ев­ре­ями, ес­ли бы не пы­тались об­ра­тить этот не­дос­та­ток в дос­то­инс­тво. Вся ев­рей­ская ис­то­рия, мно­жес­тво ев­рей­ских би­ог­ра­фий, а с не­дав­них пор и ев­рей­ская ге­ог­ра­фия - сви­детель­ства ев­рей­ско­го уп­рямс­тва.

Лег­че все­го про­ил­люс­три­ровать это при­мера­ми из на­уки, но, нес­мотря на оби­лие ев­рей­ских имен в спис­ке но­белев­ских ла­уре­атов, нес­мотря на Эй­нштей­на, Фрей­да, Мен­де­ля, Бо­ра и про­чих ве­лика­нов, на­ука - об­ласть для срав­не­ния не­кор­рек­тная. В ней глав­ные от­кры­тия - не­зави­симо от на­ци­ональ­ной при­над­лежнос­ти ав­то­ров - со­вер­ша­ют­ся бла­года­ря уп­рямс­тву и на­руше­нию ка­нонов.

Возь­мем не столь оче­вид­ное и бо­лее близ­кое мне - со­бытия по­лити­чес­кой ис­то­рии, или еще бли­же - си­ониз­ма, Из­ра­иля, тем бо­лее что это и по вре­мени нам бли­же.

Здесь все, че­го ни кос­нись, - про­из­вод­ное ев­рей­ско­го уп­рямс­тва.

По­чему вне­зап­но воз­никшая меч­та вен­ско­го жур­на­лис­та, шо­киро­ван­но­го де­лом Дрей­фу­са, Те­одо­ра Гер­цля, его (не но­вая, кста­ти) идея о том, что единс­твен­ное спа­сение ев­ре­ев от ан­ти­семи­тиз­ма - их собс­твен­ная стра­на, вдруг ов­ла­дела мас­са­ми и сдви­нула их с на­сижен­ных мест? На взгляд из се­год­няшних праг­ма­тич­ных вре­мен, боль­шинс­тво его дей­ствий от­да­ют на­ив­ностью и ди­летан­тизмом. Ни­чего не дол­жно бы­ло по­лучить­ся.

Его глав­ные тру­ды - бро­шюра в 60 стра­ниц на бе­зуп­речном не­мец­ком "Ев­рей­ское го­сударс­тво", про­жект о том, что бы мы сде­лали, ес­ли бы у нас бы­ло то, че­го нет, и ро­ман "Аль­тной­ланд" ("Ста­рая но­вая ро­дина"), чис­тая уто­пия в сти­ле Кам­па­нел­лы. Как слу­чилось, что пер­вая взор­ва­ла весь тог­дашний ев­рей­ский мир и ею поль­зо­вались как ло­ци­ей в пос­тро­ении ре­аль­но­го ев­рей­ско­го го­сударс­тва, а эпиг­раф ко вто­рому - "Ес­ли вы за­хоти­те, все это не бу­дет сказ­кой" - стал не толь­ко ло­зун­гом все­мир­но­го си­онист­ско­го дви­жения, но и се­год­няшним ори­ен­ти­ром для из­ра­иль­тян?

Лю­бопыт­но, что ос­но­вопо­лож­ник си­ониз­ма сам по­нача­лу не был си­онис­том. Па­лес­ти­на рас­смат­ри­валась им в ка­чес­тве од­ной из аль­тер­на­тив. Си­онис­том Герцль стал под вли­яни­ем сво­их рус­ских со­рат­ни­ков. И они же не да­вали ему свер­нуть с пу­ти ис­тинно­го, ког­да у не­го не хва­тало тер­пе­ния сто­ять на сво­ем (он го­тов был пой­ти на пред­ло­жение ан­гли­чан - соз­дать ав­то­ном­ный ев­рей­ский ан­клав в Уган­де), у них уп­рямс­тва хва­тило.

По­ка Герцль упорс­тво­вал в стрем­ле­нии за­ручить­ся под­дер­жкой си­онист­ско­го про­ек­та от мо­нар­хов ев­ро­пей­ских дер­жав, а они от­ма­хива­лись от не­го, как от го­род­ско­го су­мас­шедше­го, рус­ские ев­реи на­чали дви­жение сни­зу - по­еха­ли.

В стра­ну меч­ты. В ни­куда. Па­лес­ти­на бы­ла ды­ра ды­рой. Ни во­ды, ни зем­ли, ни ле­сов, ни до­рог - без­жизнен­ные пус­ты­ни и ма­лярий­ные бо­лота. Зем­ле­делие здесь счи­талось не­рен­та­бель­ным. Ко­ровы до­ились, как ко­зы. Шей­хи-зем­левла­дель­цы жи­ли вда­леке - Да­мас­ке и Бей­ру­те. Ко­чев­ни­ки-бе­ду­ины про­мыш­ля­ли раз­бо­ем. Нем­но­гочис­ленные мес­тные фел­ла­хи зна­ли, что поч­вы эти бес­плод­ны.

Ев­рей­ские пи­оне­ры-по­селен­цы не зна­ли во­об­ще ни­чего и ра­ботать на зем­ле не уме­ли. Толь­ко очень хо­тели. По­лови­на из них сбе­гала в го­рода и за гра­ницу, по­лови­на от ос­тавшей­ся по­лови­ны по­мира­ла от ма­лярии. Как из это­го все­го ро­дилось сель­ское хо­зяй­ство, счи­та­юще­еся од­ним из луч­ших в ми­ре, - от­дель­ная ис­то­рия. Про уп­рямс­тво и одер­жи­мость.

Про то же - воз­рожде­ние язы­ка. Бе­лорус­ский ев­рей, Лей­зер-Иц­хок Пе­рель­ман, ко­торый, эмиг­ри­ровав в 1881 го­ду в Па­лес­ти­ну, стал Эли­эзе­ром Бен-Й­егу­дой, - ту­бер­ку­лез­ник, не­до­учив­ший­ся врач, фи­лолог-са­мо­уч­ка - за­жег­ся иде­ей вер­нуть к жиз­ни мер­твый язык - ив­рит. Две ты­сячи лет на нем толь­ко мо­лились. Все это бы­ло чис­той во­ды уп­рямс­тво, и дом Бен-Й­егу­ды дол­гое вре­мя ос­та­вал­ся единс­твен­ным в стра­не, где го­вори­ли толь­ко на ив­ри­те. Но ему по­вез­ло с та­ким же одер­жи­мым на­родом: не прош­ло и двух де­сяти­летий - на ив­ри­те за­гово­рила вся ев­рей­ская Па­лес­ти­на.

Так же бы­ло про­воз­гла­шено ев­рей­ское го­сударс­тво в 1948-м. Бен-Гу­ри­он нас­то­ял - воп­ре­ки всем объ­ек­тивным ус­ло­ви­ям. Луч­ший бри­тан­ский пол­ко­водец, ве­ликий стра­тег, ге­рой Вто­рой ми­ровой - по­беди­тель Ром­ме­ля, ко­ман­ду­ющий су­хопут­ны­ми вой­ска­ми со­юз­ни­ков в Ев­ро­пе, фель­дмар­шал Мон­тго­мери пред­ре­кал, что вой­ска араб­ских стран сом­нут но­ворож­денную ев­рей­скую ар­мию, поч­ти опол­че­ние, за две не­дели. Вой­на за Не­зави­симость дли­лась доль­ше. И по­бедил в ней Из­ра­иль.

По­хожая си­ту­ация бы­ла в 1967-м. Весь араб­ский мир уже праз­дно­вал ско­рое унич­то­жение Из­ра­иля, а за­пад­ный го­товил­ся его оп­ла­кивать, впро­чем, не по­могая. Ког­да в са­мый ка­нун вой­ны гла­ва из­ра­иль­ской ком­партии Мо­ше Снэ при­шел к со­вет­ско­му пос­лу в Тель-Ави­ве Дмит­рию Чу­вахи­ну с пос­ледней по­пыт­кой уго­ворить прис­тру­нить ара­бов, тот толь­ко пос­ме­ял­ся: "Ну сколь­ко ваш Из­ра­иль про­дер­жится? Пять ча­сов? Два дня? Или це­лых три?" Тог­да вой­на прод­ли­лась шесть дней, ее и на­зовут Шес­тиднев­ной.

Так же про­ис­хо­дило с унич­то­жени­ем ядер­но­го ре­ак­то­ра в Ира­ке в 1981-м. Аме­рикан­цы об этом слы­шать не хо­тели, уг­ро­жали эм­барго (а по­том и вве­ли). Гла­ва Мос­са­да ка­тего­ричес­ки воз­ра­жал. Гла­ва оп­по­зиции, "отец" из­ра­иль­ско­го ядер­но­го про­ек­та Ши­мон Пе­рес уго­вари­вал премь­ера Бе­гина от­ме­нить опе­рацию (чем при­вел его в ужас - Пе­рес о ней не дол­жен был знать). Но уп­ря­мый Бе­гин от­дал при­каз. Аме­рикан­цы поб­ла­года­рили из­ра­иль­тян толь­ко че­рез де­сять лет, ког­да на­чали опе­рацию "Бу­ря в пус­ты­не" - она бы­ла бы не­воз­можна, будь у Сад­да­ма ядер­ное ору­жие.

Ко­неч­но, уп­рямс­тво - ев­рей­ская на­ци­ональ­ная чер­та. Со сто­роны она час­то выг­ля­дит ужас­но. Вы­зыва­ет не­пони­мание, раз­дра­жение, сти­мули­ру­ет ан­ти­семит­ские нас­тро­ения, как го­ворят (хо­тя для ан­ти­семи­тиз­ма, как пра­вило, не нуж­ны при­чины). Но она, во-пер­вых, нам при­суща, и от это­го дей­стви­тель­но из­ба­вить­ся труд­но, а во-вто­рых, час­то ста­новит­ся ус­ло­ви­ем вы­жива­ния. Это у нас не толь­ко в ис­то­рии, это у нас в кро­ви.

В жиз­ни мне при­ходит­ся ча­ще все­го об­щать­ся на ив­ри­те, рус­ском, ан­глий­ском, мо­гу и на ру­мын­ском. На всех этих язы­ках я го­ворю с ак­центом, че­го со­вер­шенно не стес­ня­юсь, хо­тя и соз­наю, что пред­став­ляю очень удоб­ную ми­шень для па­родис­тов, чем они не из­бе­га­ют поль­зо­вать­ся (у нас в Из­ра­иле чем вы­ше за­берешь­ся, тем ак­тивнее те­бя ста­ра­ют­ся под­деть). Но род­ной мой язык - идиш, язык ев­ре­ев Вос­точной и За­пад­ной Ев­ро­пы, те­перь поч­ти за­бытый.

Я ро­дил­ся и вы­рос в Ки­шине­ве. Там идиш зна­ли мно­гие, од­на­ко во вре­мена мо­его детс­тва и юнос­ти - тог­да ан­ти­семит­ские нас­тро­ения бы­ли силь­ны - ста­рались го­ворить на нем толь­ко до­ма. Де­монс­три­ровать свое ев­рей­ство счи­талось неп­ри­лич­ным, а то и не­безо­пас­ным. К чес­ти мо­их ро­дите­лей, они это­го не приз­на­вали.

Пом­ню та­кой эпи­зод. Мне лет де­сять. Едем с ро­дите­лями в трол­лей­бу­се на зад­ней пло­щад­ке, са­лон пе­репол­нен. Они го­ворят меж­ду со­бой на иди­ше. На­род прис­лу­шива­ет­ся, ог­ля­дыва­ет­ся на них, на­чина­ет сто­ронить­ся, но­вые пас­са­жиры, вой­дя и осоз­нав си­ту­ацию, ста­ра­ют­ся по­быс­трее про­тис­нуть­ся впе­ред. Па­па с ма­мой, ко­неч­но, за­меча­ют это. И на­чина­ют го­ворить гром­че. Я, ре­бенок, чувс­твую, как сгу­ща­ет­ся ат­мосфе­ра. Вок­руг нас об­ра­зу­ет­ся сво­бод­ное прос­транс­тво, взгля­ды все­го трол­лей­бу­са ус­трем­ле­ны в на­шу сто­рону. Так мы и до­еха­ли до сво­ей ос­та­нов­ки, ос­та­ва­ясь в цен­тре вни­мания. Выш­ли - и ни сло­ва об этом, как буд­то ни­чего не про­изош­ло. Это был мне урок. Я час­то вспо­минаю его и ког­да учас­твую в дис­кусси­ях и пе­рего­ворах за гра­ницей. Из­ра­иль - мой дом, моя стра­на - уже не толь­ко по пра­ву рож­де­ния, про­жива­ния и граж­данс­тва. Смею на­де­ять­ся, я и сам кое-что для нее сде­лал, че­го-то в ней дос­тиг, и еще на­де­юсь сде­лать мно­гое, в ме­ру сил и воз­можнос­тей. Ниг­де я се­бя не чувс­тво­вал, да и не мог бы чувс­тво­вать нас­толь­ко сво­им.

По­это­му ре­аги­рую со­вер­шенно спо­кой­но и рав­но­душ­но, ког­да ме­ня поп­ре­ка­ют тем, что я не та­кой, как все, как дру­гие, ве­ду се­бя не так, как ко­му-то хо­телось бы, а в си­лу собс­твен­но­го ра­зуме­ния, ха­рак­те­ра, по­лити­чес­кой и че­лове­чес­кой по­зиции.

Ког­да я стал (воп­ре­ки же­ланию очень мно­гих) ми­нис­тром инос­тран­ных дел, эти пре­тен­зии уси­лились. Ко­му-то не нра­вит­ся, что внеш­не­поли­тичес­кое ве­домс­тво воз­гла­вил не уро­женец стра­ны, осо­бен­но "рус­ский", гла­ва пар­тии, зна­читель­ная часть из­би­рате­лей ко­торой - вы­ход­цы из быв­ше­го СССР, что по про­ис­хожде­нию не при­над­ле­жу к ис­теблиш­менту. На это я во­об­ще не об­ра­щаю вни­мания, тем бо­лее что и приз­на­вать­ся в этом пря­мо рис­ку­ют нем­но­гие.

Го­раз­до су­щес­твен­нее - моя по­лити­чес­кая по­зиция. Хо­тя и ей час­то на­ходят объ­яс­не­ние в мо­ем со­вет­ском прош­лом: дес­кать, мы, "рус­ские", за­раже­ны им­пер­ским ду­хом, не же­ла­ем ни в чем ус­ту­пать и прин­ци­пы за­пад­ной ли­бераль­ной де­мок­ра­тии нам чуж­ды. Ме­ня поп­ре­ка­ют мо­им уп­рямс­твом - те­перь уже в по­лити­ке.

Я дей­стви­тель­но не скры­ваю сво­их пра­вых взгля­дов. Я дей­стви­тель­но не счи­таю, что стра­тегия бес­ко­неч­ных ус­ту­пок - тер­ри­тори­аль­ных и по­лити­чес­ких - путь к ми­ру. Опыт Из­ра­иля пос­ледних де­сяти­летий сви­детель­ству­ет как раз об об­ратном. А со­бытия "араб­ской вес­ны" до­каза­ли окон­ча­тель­но, что не Из­ра­иль и не па­лес­ти­но-из­ра­иль­ский кон­фликт - глав­ная проб­ле­ма и при­чина нес­та­биль­нос­ти на Ближ­нем Вос­то­ке.

Я дей­стви­тель­но жи­ву в по­селе­нии на тер­ри­тории И­удеи, ко­торую на За­паде по­чему-то счи­та­ют ис­конно араб­ской зем­лей, что по край­ней ме­ре не­кор­рект­но. И это дей­стви­тель­но мой прин­ци­пи­аль­ный вы­бор.

На днях од­на из­ра­иль­ская жур­на­лис­тка спро­сила ме­ня в ин­тервью, не сму­щало ли мо­их за­пад­ных кол­лег - глав внеш­не­поли­тичес­ких ве­домств, что я, ми­нистр инос­тран­ных дел Из­ра­иля, жи­ву в по­селе­нии, ко­торое, как она по­лага­ет, они счи­та­ют не­закон­ным.

Я ее, ка­жет­ся, уди­вил, ког­да объ­яс­нил на кон­крет­ных при­мерах мо­его об­ще­ния и с гос­секре­тарем США, и с ми­нис­тра­ми инос­тран­ных дел ве­дущих ев­ро­пей­ских дер­жав: я вы­зываю по­вышен­ный ин­те­рес у них имен­но тем, что дру­гой, свою по­зицию они и так зна­ют - им важ­но по­нять дру­гую.

Это обо­рот­ная, внеш­няя сто­рона ев­рей­ско­го уп­рямс­тва: она не толь­ко по­мога­ет вы­живать нам, она вы­зыва­ет ува­жение у дру­гих. Мне за нее не стыд­но. Как не бы­ло стыд­но маль­чи­ку из ки­шинев­ско­го трол­лей­бу­са за сво­их ро­дите­лей, гром­ко раз­го­вари­вав­ших на иди­ше.

http://www.ndi.org.il