Родительский дом

Че­ловек как лич­ность - ве­личай­шая за­гад­ка в ми­ре. Че­ловек мо­жет поз­на­вать се­бя, по­тому что он су­щес­тво двой­ствен­ное и про­тиво­речи­вое, вы­сокое и низ­кое, сво­бод­ное и раб­ское, спо­соб­ное к па­дению и подъ­ему, к ве­ликой люб­ви и жер­тве, к ве­ликой жес­то­кос­ти и бес­пре­дель­но­му эго­из­му. Лич­ность дол­жна се­бя соз­да­вать, обо­гащать, на­пол­нять со­дер­жа­ни­ем на про­тяже­нии всей сво­ей жиз­ни. Толь­ко лич­ности свой­ствен­но че­лове­чес­кое дос­то­инс­тво и бес­ко­рыс­тие. А пус­тая ду­ша и ду­хов­ная бед­ность не­вос­при­им­чи­вы ни к че­му.

В од­ном из мес­те­чек в чер­те осед­лости, рас­по­ложен­ном в Мглин­ском у­ез­де Го­мель­ской гу­бер­нии Рос­сии, жи­ла бед­ная семья рав­ви­на Элии Ити­на с же­ной и де­вятью деть­ми. Тя­желое бы­ло вре­мя, хо­тя для ев­ре­ев вре­мя ни­ког­да не бы­ло лег­ким - бес­ко­неч­ные пог­ро­мы, ни­щета и го­лод. На­чинал­ся двад­ца­тый век и при­несет ли он уда­чу и об­легче­ние - ник­то не знал, а глав­ное, и не на­де­ял­ся. Лю­ди ис­ка­ли вы­хода из без­на­деж­но­го по­ложе­ния.

Не­кото­рые семьи, соб­рав не­хит­рые по­жит­ки, у­еха­ли в бла­гос­ло­вен­ную Аме­рику, дру­гие с  тя­желым сер­дцем со­бира­лись в даль­нюю до­рогу, а третьи еще толь­ко раз­ду­мыва­ли. Из семьи Ити­ных боль­шинс­тво пов­зрос­левших де­тей ос­та­лось в Рос­сии, толь­ко сред­няя дочь с же­нихом у­еха­ла в Аме­рику, а стар­ший брат с од­ной из сес­тер доб­ра­лись до Па­лес­ти­ны.

Брат всту­пил в мес­тный от­ряд са­мо­обо­роны. Сес­тра, го­лубог­ла­зая ша­тен­ка, встре­тила со­оте­чес­твен­ни­ка, и они по­жени­лись. Жи­ли и ра­бота­ли в ки­буце и жда­ли при­бав­ле­ния в семье. С ин­терва­лом в два-три го­да ро­дились у них три до­чери. Вре­мя бе­жит быс­тро и не как во­да рав­нинной  ре­ки, а как стре­митель­ный во­допад. Вот уже и до­чери под­росли и разъ­еха­лись в по­ис­ках сво­ей единс­твен­ной судь­бы.

Стар­шая дочь Ха­сида по­сели­лась в го­роде Ри­шон-ле-Ци­он, рас­по­ложен­ном в цен­тре Из­ра­иля на бе­регу Сре­дизем­но­го мо­ря,
не­дале­ко от Тель-Ави­ва. Там она поз­на­коми­лась и по­люби­ла мо­лодо­го пар­ня Шло­ми из Ру­мынии, сыг­ра­ли скром­ную свадь­бу. Кро­ме двух сес­тер с же­ниха­ми и приг­ла­шен­но­го рав­ви­на ник­то бо­лее не при­сутс­тво­вал. К то­му вре­мени ро­дите­ли Ха­сиды умер­ли, же­них был то­же си­ротой, а свя­зи с род­ны­ми из Рос­сии ни­ког­да  и не бы­ло.

Ес­тес­твен­но, что их род­ным  язы­ком стал ив­рит, рус­ским ник­то не вла­дел. Толь­ко Гри­ша, же­них млад­шей сес­тры, прек­расно изъ­яс­нялся по-рус­ски, знал на­изусть мно­го сти­хот­во­рений лю­бимо­го им Пуш­ки­на. В 1925 го­ду он на лод­ке ночью с ог­ромной пре­дос­то­рож­ностью под­плыл к бе­регу Тель-Ави­ва. Ему уда­лось из­бе­жать стол­кно­вения с ан­гли­чана­ми, имев­ши­ми в то вре­мя ман­дат на эту тер­ри­торию и вся­чес­ки пре­пятс­тво­вав­ши­ми про­ник­но­вению ев­ре­ев на Свя­тую зем­лю.

Ха­сида и Шло­ми бы­ли счас­тли­вы в люб­ви и име­ли че­тырех до­черей. Это уже чет­вертое по­коле­ние ро­дона­чаль­ни­ка семьи - рав­ви­на Ити­на из Рос­сии, где в ре­зуль­та­те мно­гочис­ленных бра­ков ник­то уже не имел го­лубых глаз и вол­нистых каш­та­новых во­лос. Все де­воч­ки - нас­то­ящие саб­ры  - Ди­та, Ми­ри­ам, Эд­на и Зо­гар (оз­на­ча­ет свет, си­яние) ро­дились с тем­но­кари­ми гла­зами, чер­ны­ми, как смоль, пря­мыми во­лоса­ми и с зо­лотис­тым цве­том ко­жи. Ког­да млад­шей до­чери Зо­ар ис­полнил­ся один год, отец их, Шло­ми, был убит ара­бами. Так де­ти ос­та­лись без от­ца, а мать, хра­ня па­мять о единс­твен­ном  лю­бимом ею муж­чи­не, ни­ког­да боль­ше за­муж не выш­ла.

Раз­рослось дре­во жиз­ни, по­сажен­ное в Рос­сии Эли­ем Ити­ным: воз­ник мощ­ный ствол с мно­гочис­ленны­ми вет­вя­ми, об­ра­зова­лись соц­ве­тия и на­чало буй­но пло­доно­сить. И на ка­ком бы кон­ти­нен­те ни жи­ли родс­твен­ни­ки, в жиз­ни каж­дой семьи бы­ли свои по­тери и при­об­ре­тения, пло­хое и хо­рошее, а ра­дость и пе­чаль со­седс­тво­вали.

Стар­шая дочь Ди­та выш­ла за­муж за мо­лодо­го че­лове­ка, чу­дом уце­лев­ше­го в не­мец­ком кон­цла­гере. Он при­был в Тель-Авив на ко­раб­ле "Exodus". Пос­ле дол­гой го­лодов­ки и бес­ко­неч­ных пе­рего­воров с ан­глий­ски­ми влас­тя­ми пас­са­жирам, на­конец, раз­ре­шили сту­пить на твер­дую зем­лю. Это слу­чилось как раз в день об­ра­зова­ния го­сударс­тва Из­ра­иль.

Ми­ри­ам с му­жем жда­ли воз­вра­щения сво­его сы­на, у ко­торо­го за­кан­чи­вал­ся двух­летний срок во­ен­ной служ­бы. Но на по­роге их до­ма по­явил­ся ар­мей­ский офи­цер с пе­чаль­ным со­об­ще­ни­ем: Итай по­гиб во вре­мя тер­ро­рис­ти­чес­ко­го  ак­та, и офи­цер при­носит семье глу­бокое со­болез­но­вание  от име­ни пра­витель­ства.

Го­ре, раз­де­лен­ное мно­гочис­ленны­ми родс­твен­ни­ками и со­седя­ми, не ста­ло толь­ко их лич­ной тра­геди­ей, по­тому что каж­дая ми­нута для жи­телей Из­ра­иля мо­жет быть пос­ледней, и вре­мя не ле­чит и не об­легча­ет боль по­терь. Од­них го­ре объ­еди­ня­ет, лю­бовь и при­вязан­ность ста­новит­ся креп­че, дру­гие не вы­дер­жи­ва­ют ис­пы­тания от тра­гедии и рас­хо­дят­ся. Так и слу­чилось с Ми­ри­ам и ее му­жем. Она не мог­ла ос­та­вать­ся там, где уби­ли ее единс­твен­но­го сы­на, и у­еха­ла в Аме­рику.

Третья сес­тра - Эд­на - выш­ла за­муж за очень бо­гато­го вы­ход­ца из Ма­рок­ко. Дос­тигнув все­го в Из­ра­иле, семья пе­ре­еха­ла в са­мый до­рогой и прес­тижный го­родок вбли­зи аме­рикан­ско­го Бос­то­на. Они име­ют ог­ромное сос­то­яние: кос­ме­тичес­кую фир­му в Шве­ции, мно­го­этаж­ные зда­ния в Бос­то­не; по­лы их до­ма-двор­ца пок­ры­ты пер­сид­ски­ми ков­ра­ми, при­об­ре­та­ют не­мыс­ли­мой сто­имос­ти кар­ти­ны из му­зе­ев, зо­лотые еги­пет­ские фи­гур­ки, все­го не пе­речис­лишь. К че­му бы хо­зя­ин двор­ца ни при­касал­ся, все прев­ра­ща­ет­ся в зо­лото, как у ца­ря Ми­даса. Но на мою роб­кую прось­бу по­мочь най­ти ра­боту млад­ше­му сы­ну от­ве­ча­ет ре­шитель­ным от­ка­зом: родс­твен­ни­ков не бе­ру. Биз­нес, день­ги, на­жива - вот ос­новной смысл его жиз­ни.

Ког­да Зо­ар выш­ла за­муж, ее род­ные сес­тры уже име­ли сво­их де­тей. Ха­им, муж Зо­гар, со­вет­ский док­тор хи­мичес­ких на­ук, был стар­ше ее на 14 лет. При­ят­ной на­руж­ности, со спо­кой­ным, ве­селым тем­пе­рамен­том, яс­ным жи­вым умом и вы­сокой ин­телли­ген­тностью.  Преж­де он имел кра­сави­цу же­ну, пре­пода­вав­шую в И­еру­салим­ском уни­вер­си­тете, и двух сы­новей. Од­нажды же­на уве­доми­ла его пись­мом, что ос­тавля­ет сы­новей на его, Ха­има, по­пече­ние и раз­ры­ва­ет брак. Слиш­ком за­нятый на­укой, Ха­им не за­метил, как же­на ох­ла­дела к не­му; за­вела неп­ристой­ный ро­ман со сво­им сту­ден­том и пос­пешно убе­жала с лю­бов­ни­ком в не­из­вес­тном нап­равле­нии. Час­то бы­ва­ет, что муж уз­на­ет пос­ледним то, о чем весь уни­вер­си­тет толь­ко и го­ворил. 

Неп­ро­из­не­сен­ные, не­выс­ка­зан­ные  мыс­ли, чувс­тва, от­вра­щение и по­зор на­кап­ли­вались в его ду­ше. Нич­то так не спа­са­ет от бед, как внут­реннее бо­гатс­тво, чем боль­ше че­ловек име­ет в се­бе, тем мень­ше ему тре­бу­ет­ся из­вне. Та­ким был Ха­им, че­ловек ред­кой ин­ди­виду­аль­нос­ти. К счастью, он встре­тил Зо­гар, ко­торая ста­ла пре­дан­ной и лю­бящей же­ной и нас­то­ящей ма­терью для его сы­новей. Маль­чи­ки быс­тро наш­ли с ней кон­такт, де­лились сво­ими проб­ле­мами, и ви­дели в ней от­зывчи­вого и пре­дан­но­го дру­га.

Боль­шинс­тво лю­дей счас­тли­вы нас­толь­ко, нас­коль­ко они ре­шили быть счас­тли­выми. Все на све­те ищут счастья, но оно не за­висит от внеш­них ус­ло­вий, а толь­ко от то­го, что за­ложе­но внут­ри каж­дой лич­ности. Ос­та­вив по­пыт­ки иметь об­щих де­тей, Зо­гар и Ха­им удо­чери­ли в Пу­эр­то-Ри­ко ма­лень­кую пре­лес­тную крош­ку и пыл­ко от­да­вали ей свою не­ис­то­щимую ро­дитель­скую лю­бовь. Ро­дите­ли хо­тели вос­пи­тать в де­воч­ке доб­ро­ту, жиз­не­радос­тность, уве­рен­ность в се­бе, быть лю­бимой в семье, в дет­ском са­ду, в шко­ле. Ма­ло ли с ка­ким злом де­воч­ка мо­жет встре­тить­ся в жиз­ни.

Зо­гар с му­жем и тре­мя деть­ми ока­зались в чис­ле счас­тли­вых се­мей. Муж ни­ког­да не при­дирал­ся к же­не, же­на не ста­ралась пе­реде­лывать му­жа. Для счастья в бра­ке нуж­на вза­им­ная лю­бовь и снис­хо­дитель­ность. Толь­ко дос­то­инс­тво сле­ду­ет за­мечать друг в дру­ге и вы­ражать ис­крен­нюю приз­на­тель­ность, что ста­ло од­ним из ус­ло­вий их счас­тли­вого бра­ка.

Имен­но та­кая дру­желюб­ная об­ста­нов­ка и соз­да­лась в семье, где не чи­тали пе­даго­гичес­ких по­эм и нас­тавле­ний док­то­ра Спо­ка. Жизнь - это ис­полне­ние дол­га, в ко­тором каж­дый на­ходит свои ра­дос­ти. Вся семья со­бира­лась за ужи­ном, де­ти де­лились ре­зуль­та­тами уче­бы, Ха­им с тон­ким чувс­твом юмо­ра рас­ска­зывал о ра­боте; но са­мое боль­шое вни­мание вы­пада­ло на до­лю доч­ки, Ной (на древ­не­ев­рей­ском язы­ке оз­на­ча­ет - спо­кой­ная, а так­же гра­нит).

Бла­года­ря сво­ей ред­кой кра­соте и пос­лушно­му по­веде­нию она ста­ла цен­тром при­тяже­ния. Так в хло­потах и ра­дос­ти про­лете­ли че­тыре го­да.

Не­ожи­дан­но Ха­иму пред­ло­жили ра­боту в США, в би­отех­но­логи­чес­ком ком­плек­се не­дале­ко от Бос­то­на. Сы­новья еще ос­та­вались на ар­мей­ской служ­бе в Из­ра­иле, Зо­гар и Ной при­еха­ли поз­же в квар­ти­ру, на­ходя­щу­юся близ­ко от ра­боты Ха­има. Ма­тери и доч­ке, знав­шим толь­ко ив­рит, не­об­хо­димо бы­ло изу­чить ан­глий­ский. На­ходясь в дет­ском са­ду, Ной за ко­рот­кое вре­мя ста­ла бег­ло го­ворить по-ан­глий­ски. Ма­тери язык да­вал­ся с тру­дом. До­ма же все го­вори­ли толь­ко на ив­ри­те.

Боль­шим сюр­при­зом для семьи ока­залась бе­ремен­ность Зо­гар, ко­торая в по­ложен­ный срок ро­дила маль­чи­ка, наз­ванно­го Шло­ми - в честь де­да и пра­деда. Ра­дость иметь об­ще­го ре­бен­ка нем­но­го ом­ра­чилась, ког­да ста­ло яс­но, что сын стра­да­ет не­кото­рыми от­кло­нени­ями от нор­мы. Рож­де­ние млад­ше­го бра­тиш­ки бы­ло для Ной боль­шой ра­достью. Под­росшая Ной с го­тов­ностью по­мога­ла ма­тери во всем: иг­ра­ла и за­бав­ля­ла бра­тика, чи­тала книж­ки, оде­вала его и гу­ляла с ним. Зо­гар всег­да вос­хи­щалась ею и ра­дос­тно взды­хала, как бы еще не ве­ря: "бог пос­лал мне ан­ге­ла".

И дей­стви­тель­но, длин­ные шел­ко­вые во­лосы об­рамля­ли бе­лос­нежное ли­цо Ной, на ко­тором вы­деля­лись ог­ромные не­вин­ные влаж­ные гла­за, как у свя­той ма­дон­ны на кар­ти­нах ве­ликих ху­дож­ни­ков. Де­воч­ку мож­но на­делить лю­быми лес­тны­ми эпи­тета­ми и все рав­но это­го бы­ло бы не­дос­та­точ­но, что­бы опи­сать всю пре­лесть ее тон­кой и щед­рой ду­ши. Кра­сота ее яв­ля­ла со­бой со­вер­шенс­тво, вы­зыва­ющее эс­те­тичес­кое нас­лажде­ние. Ког­да она вхо­дила в ком­на­ту, ка­залось, что еще од­но сол­нышко вспых­ну­ло теп­лым зо­лотым све­том, - столь­ко оба­яния и пре­лес­ти ис­хо­дило от Ной.

Каж­дый год Зо­гар с деть­ми уле­тала на все ле­то в Из­ра­иль к сес­тре, а Ха­им при­со­еди­нял­ся к ним толь­ко на ме­сяц. Все лю­били жар­кий кли­мат, го­лубое не­бо, ку­пание в Мер­твом и Сре­дизем­ном мо­рях, бе­лока­мен­ные до­ма, шум­ные раз­но­голо­сые ули­цы, вос­точные ба­зары с на­тураль­ной, вкус­ной едой. Но теп­ло их сер­дец от­да­валось глав­ной  осо­бен­ности стра­ны - сол­да­там и ре­зер­вистам, оде­тым в фор­му за­щит­но­го цве­та. Ве­чером в пят­ни­цу они го­лосу­ют на до­рогах стра­ны, что­бы про­вес­ти с род­ны­ми два сво­бод­ных дня. Мож­но быть вра­чом, уче­ным, му­зыкан­том, но раз в го­ду че­ловек по­луча­ет по­вес­тку, на­дева­ет фор­му, бе­рет ору­жие и идет ис­полнять свой сол­дат­ский долг.

Сы­новья Ха­има уже за­кон­чи­ли свою служ­бу, а Ной то­же меч­та­ла об ар­мии. Ро­дите­ли не счи­тали нуж­ным скры­вать от Ной ее про­ис­хожде­ние и од­нажды рас­ска­зали ей прав­ду. Пусть луч­ше она уз­на­ет ис­ти­ну от них, чем от ко­го-ли­бо дру­гого. Пос­ле та­кого от­кро­вения, зап­ла­кан­ная, она бро­силась на шею Зо­гар и ска­зала, что о луч­ших па­пе и ма­ме, чем у нее, она бы да­же и не меч­та­ла. Они рас­ска­зали до­чери все­го лишь один раз и боль­ше к этой те­ме не воз­вра­щались. А жизнь, меж тем, про­дол­жа­лась сво­им че­редом.

Не­охот­но вся семья, вклю­чая сы­новей Ха­има, воз­вра­щалась в Но­вую Ан­глию с та­кой пе­ремен­чи­вой и кап­ризной по­годой. Ста­ли ис­кать под­хо­дящую шко­лу для Шло­ми. Наш­ли та­кую в Ва­шин­гто­не. Про­жив нес­коль­ко лет в аме­рикан­ской сто­лице, семья пе­реб­ра­лась в Фи­ладель­фию, где маль­чи­ку пред­ло­жили луч­ший уход, бо­лее раз­но­об­разные и по­лез­ные за­нятия для умс­твен­но­го и фи­зичес­ко­го раз­ви­тия. Ку­пили об­ширный дом, обос­но­вались в этом шта­те с бо­лее теп­лым кли­матом…

Вот уже 18 лет ми­нуло со дня их пе­ре­ез­да в Аме­рику. В друж­ной семье под­раста­ли де­ти, ца­рил по­кой, вза­им­ная лю­бовь и пре­дан­ность. Ког­да Ной oкон­чи­ла шко­лу, мать с от­цом и до­черью от­пра­вились в Из­ра­иль. Ной меч­та­ла толь­ко там  по­лучить выс­шее об­ра­зова­ние. Она по­сове­това­лась с ро­дите­лями, ко­торые пред­ло­жили ее вни­манию  один из луч­ших уни­вер­си­тетов стра­ны - Хай­фский Тех­ни­он. Ко­неч­но, как луч­шая уче­ница в шко­ле, да еще вла­дев­шая ив­ри­том, Ной за­чис­ли­ли на курс и обес­пе­чили бла­го­ус­тро­ен­ным об­ще­жити­ем. Про­щание бы­ло не прос­тым, так как преж­де они ни­ког­да не рас­ста­вались. Рас­те­рян­ная на­ив­ная де­вуш­ка сто­яла на сту­пенях учеб­но­го за­веде­ния с по­мут­невши­ми от слёз гла­зами. По­обе­щали час­то соз­ва­нивать­ся.

В сен­тябре на­чались за­нятия, а Зо­гар с Ха­имом вер­ну­лись в Фи­ладель­фию к сво­им за­ботам. На­чинал­ся ев­рей­ский Но­вый год, и все трое со­бира­лись в гос­ти. Зо­гар от­кры­ла ко­роб­ку с ук­ра­шени­ями, ко­торые да­рила ей свек­ровь, но она ока­залась пус­та. Ис­чезла так­же зна­читель­ная сум­ма де­нег. Как-то не ук­ла­дыва­лось в го­лове со­пос­тавле­ние: Ной и во­ровс­тво. Ведь ей ро­дите­ли ни в чем не от­ка­зыва­ли. Ум­ная жен­щи­на ни­чего не ска­зала му­жу, да и Ной не ста­ла уп­ре­кать. Это, на­вер­ное, упу­щение са­мой Зо­гар, она что-то не­дос­мотре­ла, не­дода­ла до­чери. И вспом­ни­ла она тог­да пос­ло­вицу: по­се­ешь пос­ту­пок - пож­нешь ха­рак­тер, по­се­ешь ха­рак­тер - пож­нешь судь­бу. Внут­реннее смя­тение, оби­ду, боль нес­бывших­ся ожи­даний, рас­те­рян­ность, по­зор  чувс­тво­вала Зо­гар, об­на­ружив кра­жу.

Обес­по­ко­ен­ная мать час­то зво­нила Ной, но не слы­шала в ее го­лосе от­ветной доб­ро­ты, ра­дос­ти, дру­желю­бия.

Так в раз­лу­ке и тя­желых сом­не­ни­ях про­шел год. Ле­том семья сно­ва по­сети­ла Из­ра­иль, и, как всег­да, ос­та­нови­лась у род­ной сес­тры Зо­гар. Она зво­нила до­чери и про­сила на­вес­тить их. Но Ной с нес­вой­ствен­ной ей су­хостью твер­до от­ка­залась: "ес­ли хо­чешь уви­деть ме­ня - при­ез­жай ты, но толь­ко од­на". Это был дру­гой че­ловек, чу­жой и нез­на­комый. Ста­ло страш­но за судь­бу ее до­чери, и она еще нe раз пред­при­нима­ла по­пыт­ки убе­дить Ной при­ехать. Тщет­но. И тог­да Зо­гар в сер­дцах ска­зала: "я взя­ла те­бя на ули­це, на ули­цу ты и вер­ну­лась. Жаль". 

Судь­ба про­да­ет до­рого то, что обе­ща­ет дать, да и пе­ремен­чи­ва: пло­хие дни че­реду­ют­ся с очень пло­хими. Ка­кая же судь­ба ожи­да­ет ее дочь?

Ной дав­но бро­сила уче­бу, об ар­мии меч­та­ла толь­ко в Аме­рике, жи­вет с мес­тным пар­нем в его семье. Она бес­печно  пе­речер­кну­ла двад­цать лет тре­пет­ной люб­ви к ней ро­дите­лей и не слы­шит пла­ча боль­но­го бра­та, тос­ку­юще­го по ней. Не пок­ло­нилась ни ма­тери сво­ей, ни от­цу и за­была до­рогу к ро­дитель­ско­му до­му. Ее твер­до­камен­ное, как гра­нит, сер­дце, ока­залось глу­хим.

Брешь, об­ра­зовав­ша­яся в сер­дцах, ни­ког­да не за­тянет­ся. Го­ре не при­ходит од­но - в воз­расте 20 лет Шло­ми не ста­ло…