"Нельзя молиться за царя Ирода…"

Боль­нич­ный холл. Те­леви­зи­он­ный эк­ран. На эк­ра­не - пус­тая пло­щадь в Ке­меро­во. Ме­мори­ал из дет­ских иг­ру­шек. И по пус­той пло­щади пе­чата­ет ша­ги вождь в ок­ру­жении ох­ра­ны. От­ча­яв­шихся жи­телей го­рода на пло­щадь не пус­ти­ли. Нель­зя за­сорять те­леви­зи­он­ные ре­пор­та­жи о стра­да­ющем от­це на­ции.

В этой зло­вещей ти­шине, гля­дя на эк­ран, на го­ру дет­ских иг­ру­шек, я по­думал еще и о де­тях Бес­ла­на, Норд-Ос­та, о де­тях из взор­ванных в Мос­кве до­мов, о де­тях, по­теряв­ших из-за под­лой бой­ни в Ук­ра­ине от­цов - и вдруг явс­твен­но раз­ли­чил го­лос пуш­кин­ско­го юро­диво­го. Как во­ющую си­рену. На без­мол­вной си­бир­ской пло­щади.

"Нель­зя мо­лить­ся за ца­ря Иро­да"…
 
А ночью ро­дились эти стро­ки.

"Нель­зя мо­лить­ся за ца­ря Иро­да ..."
/А.С. Пуш­кин, "Бо­рис Го­дунов"/

Из ве­ка в век яв­ля­ют­ся зна­менья
Клу­бами из зло­вещих но­вос­тей.
С по­жаров на­чина­ют­ся прав­ленья
Нич­то­жеств и ка­лигул всех мас­тей.

И пла­мя всё ох­ва­тит и раз­ру­шит,
Но ть­ма кру­гом - и не ви­дать ни зги.
Без­молвие на пло­щади иг­ру­шек,
Где ирод-царь пе­чата­ет ша­ги.

В та­ких мес­тах рас­став­ле­ны ак­центы
Средь ста­ди­онов, стелл и пи­рамид -
Го­рит рей­хстаг. Го­рит тор­го­вый центр.
И кре­мато­рий А­уш­ви­ца ды­мит...

По нам зво­нят, как буд­то SOS в эфи­ре,
Ко­локо­ла с ут­ра и до тем­на...
Без­молвие на пло­щади в Си­бири.
На пло­щади в Си­бири - ти­шина.