Бостонский КругозорСТРОФЫ

Если совесть, значит, совесть

Если совесть - значит, совесть.
Точек нет и запятых.
Человек - не то, что повесть,
он скорей короткий стих...
_____________________

О, нашей мысли обольщенье,
Ты, человеческое Я,
Не таково ль твое значенье,
Не такова ль судьба твоя?
/Ф. И. Тютчев. "Смотри, как на речном просторе...", 1851/

© Ефим Гаммер, 2016

ЧЕЛОВЕК: СУДЬБА И ЗНАЧЕНЬЕ

1.

Изболевшее слово,
многослойный расклад.
Пули снова и снова,
и все наугад.
Не пройти, не проехать.
Не вернуться назад.
Многословное эхо.
Невпопад. Невпопад.
Было. Будет. И снова
повторится стократ -
изболевшее слово,
многослойный расклад.

2.

Если совесть, значит, совесть.
Точек нет и запятых.
Человек - не то, что повесть,
он скорей короткий стих.
Прожил, дожил, обнаружил
хоровод болячек разных.
И устроил себе ужин
в час, когда и пить опасно.
Выпил, допил и накрылся
долевой лепешкой пресной.
И сквозь смерть ему приснился
сон, что прожил интересно.

3.

ИНВАЛИД С КАТАЛКОЙ

В семь лет, самый маленький в первом классе,
я был выше безногого инвалида с каталкой.
Он гонялся со мной наперегонки,
зная, что победитель получает горбушку
пахучего хлеба, что нес я
из Рижского Асопторга домой.
Мне не жалко было горбушки для инвалида,
отрезанной у входа в мой дом
острым ножом немецкого закала,
который  "взят вместе с жизнью
у фашистской скотины".
Я мог легко обогнать  каталку.
Но что за резон - побеждать инвалида?
А самое вкусное место в хлебе -
горбушка -
мне достанется и после соревнований,
у хлеба их две.
"Мою" горбушку инвалид отрезал
с той же сноровкой, что и первую,
и не ошибался ни на миллиметр.
"Глаз - алмаз!" - говорил он.
И в доказательство этого
брал придорожный камушек
и с необыкновенной меткостью
запускал его в дверную табличку
с номером дома.
- Снайпер! - говорил я.
- Снайпер! - соглашался инвалид,
и пальцем тыкал в медали
на лацкане пиджака. 
- Сколько фрицев ты убил?
- Все мои.
- Не твоих, значит, водят тут по улице?
- Чинить, что разрушили…
- Ты не думаешь их убивать?
- Они пленные. Это не моя забота.
- А чья?
- О них позаботится Софья Власьевна.
- Кто это?
- Вырастешь  -  узнаешь.
- А о тебе кто позаботится?
- Она же.
- Софья Власьевна?
- Само собой.
- Как она о тебе позаботится?
- Да уж позаботится...
Через неделю инвалид сгинул с улицы Аудею
вместе со своей каталкой.
И я так и не узнал, как позаботилась о нем
Софья Власьевна.
Пленных немцев отпустили на волю.
А что стало с инвалидами
об этом в газетах не писали.
Но слухи носились в воздухе,
обрастая такими словами:
"загрузили их на баржи
с открывающимся дном
и утопили, как котят".